Откуда дровишки? С верфи, вестимо!

Давно известно, что Россия в любую войну почему-то вступает не готовой. Но спор с Карлом XII, начатый Петром I в расчете на быструю победу, выделяется даже на этом специфическом фоне. Непонятно, что помешало Петру организовать тщательное предварительное обследование будущего театра боевых действий. Время позволяло наметить удобные места предполагаемых верфей, заготовить в глубине страны оборудование для них и наладить производство узлов небольших кораблей. Все это затем нетрудно было перебросить на северо-запад. И таким образом к 1701 году обзавестись необходимыми флотилиями.

Однако "легкой дороги" искать не стали - площадки для верфей и всю древесину, как для возведения самих заводов, так и для судов, выбирали уже после начала боев со шведами - в страшной спешке. Поэтому предприятия оказались поставленными в очень неудобных местах. А корабли начали делать из первого попавшегося материала. В общем если бы шведскому королю в конце XVII века удалось внедрить в русское правительство диверсанта, то и он вряд ли бы сумел сделать больше. Все вымпелы первого формирования Балтийского флота сгнили спустя всего несколько лет после ввода в строй. А верфи пришлось переносить в другие точки побережья и основывать заново.

В конкретике ситуация выглядит следующим образом. Поставленные в 1701 году на скорую руку Лужскую, Новгородскую и Псковскую верфи были закрыты уже в 1703 - 1704 годах. Сясьская верфь и Селицкий рядок на Волхове (открытые в 1702 - 1703 годах) разделили их судьбу в 1706 - 1707 гг. Все остальные заводы, хотя и продолжали существовать, но выдавать корабли оптимального качества не могли. К тому же была совершена принципиальная ошибка с определением типов необходимых на то время судов. Перспектив продвинуться дальше невской дельты в первые годы войны не существовало. Напротив имелась угроза потерять и тот пятачок, что удалось захватить. Для его обороны требовались дешевые конструкции армейского флота - прамы, бомбардирские суда, плавбатареи. Подошли бы также большие плоты с усиленным креплением и пушечным вооружением. Однако строить начали не их, а гораздо более дорогостоящую крейсерскую флотилию на основе фрегатов, морских шняв и больших галер. Что обернулось дополнительными финансовыми затратами. Всего за 1702-1707 годы на северо-западе построили 46 крупных единиц:

32-пушечные фрегаты - 2
28-пушечные фрегаты - 10
26-пушечные фрегаты - 1
18-пушечные фрегаты -2
18-пушечные прамы - 2
16-пушечные шнявы - 3
14-пушечные шнявы - 13
14-пушечные тартаны - 1
12-пушечные фрегаты - 2
большие галеры - 8
бомбардирские галиоты - 2

Из их числа в морских сражениях не участвовало ни одного. Тем не менее, состав флота, начиная с 1708 года, стал катастрофически убывать. И к 1711 году практически все суда пошли на дрова. То есть менее чем через 10 лет после закладки первого корабля для Балтийского моря, флот опять исчез. Петр пытался исправить положение. Основывал новые верфи и закладывал очередные корабли - уже с прицелом выхода на просторы центральной Балтики. И опять повторил большинство старых - еще азовских ошибок.

Суда вновь начали изготавливать из негодных материалов на предприятиях расположенных на огромном удалении от арены боевых действий. Те, что заложили в глубине континента - на реках, имели к тому же врожденные пороки - дефекты конструкции, обусловленные необходимостью тащить их к устьям через мели. Строительство судов шло чрезвычайно медленно. В 1708 - 1713 годах ввели в строй 20 крупных единиц:

60-пушечных - 1
54-пушечных - 2
52-пушечных - 3
50-пушечных - 3
32-пушечных - 2
18-пушечных - 8
16-пушечный - 1

Во время боевых действий из них погибло три штуки. Однако в списках боевого состава петровских эскадр после подписания Ништадского мира фигурировал всего один из этих 20, прочие сгнили, не отслужив и половины минимально положенного им срока.

Петр продолжал прикладывать сверх усилия, пытаясь наполнить бездонную бочку. Все оставшееся до конца Северной войны время он с энтузиазмом закладывал новые линкоры и фрегаты, с каждым разом увеличивая их размеры и артиллерийскую мощь.

Петербургское Адмиралтейство также не обеспечивало удобной технологии постройки "изделий" серьезных размеров. После спуска на воду корпуса на специальных понтонах - камелях волокли несколько десятков километров по Неве и через отмели Маркизовой лужи до острова Котлин. И только там устанавливали оснастку и занимались полной доделкой "новобранца". Всего с 1714 года к моменту заключения мира парусную эскадру на Балтике пополнили еще 30 крупных боевых кораблей отечественной "выпечки":

90-пушечных - 3
80-пушечных - 4
70-пушечных - 3
68-пушечных - 1
66-пушечных - 3
64-пушечных - 2
60-пушечных - 2
52-пушечных - 4
40-пушечных - 1
32-пушечных - 1
20-пушечных - 1
24-пушечных - 1
14-пушечных - 2
6-пушечных - 2
66-пушечных - 3 (остались недостроенными)

Однако если снова открыть справочник и взглянуть на реестр боеготовых вымпелов в 1722 году, то обнаружится, что 4 новых корабля из последней очереди в заключительные военные кампании тоже успели сгнить. И после 1725 года (то есть после смерти императора) порты покидали несколько раз лишь три линкора из всех построенных Петром до победной осени 1721-го. А в войне за польское наследство, начавшейся в 1734 году, по причине плачевного состояния на арену боевых действий были способны выйти всего 4 судна из всех 96 единиц. До следующей войны со шведами в 1741 - 1743 годах сумел дожить только один корабль. Именно он стал единственным судном Петра I (на всех морских театрах) про которое с некоторой натяжкой можно сказать, что оно прослужило минимально необходимый срок по общепринятым на то время меркам.

Совершенно иная картина вырисовывается при анализе состава и биографий импортных кораблей. В общей сложности для балтийской парусной эскадры царь купил на Западе в 1711 - 1720 годах 30 кораблей всех типов:

70-пушечных - 1
60-пушечных - 1
56-пушечных - 1
54-пушечных - 2
52-пушечных - 1
50-пушечных - 12
44-пушечных - 2
42-пушечных - 1
32-пушечных - 6
12-пушечных - 2
6-пушечный - 1

Причем новых - только что построенных "заказов" среди купленных судов насчитывалось всего несколько штук. То ли из жадности, то ли некомпетентности русских агентов-покупателей приобретались старые, видавшие виды и расшатанные штормами корабли. Московским эмиссарам всучили по дешевке много уже гнилых корыт. Но те, которые оказались поновее, служили под русскими флагами по 20 и более лет (даже несмотря на не самое умелое обслуживание). Около десятка вообще дотянули до войны за польское наследство, приняв в ней активное участие.

Цена небольшого готового корабля из дуба с железным креплением на европейском рынке составляла всего около 20 тысяч рублей - две трети от стоимости аналогичного по величине судна русской постройки из соснового леса. Заготовка и подвоз дубовых бревен в Россию только для одного корабля требовали дополнительно еще свыше 10 тысяч рублей.

В завершение несколько замечаний. Надо отметить, что Петр к концу жизни превратился в весьма хорошо подготовленного профессионального моряка и судостроителя. Но напрашивается аналогия со знаменитым мастером Левшой. Создавший его образ писатель Николай Лесков был ярым славянофилом и стремился доказать этой историей превосходство русского человека над англичанами. Но Лесков был и талантлив, потому история получилась практически правдивая. Вдумайтесь - подковав блоху, российский умелец действительно успешно проделал сложнейшую работу, но результат оказался плачевным - не рассчитанная на вес подковок, блоха перестала прыгать. И игрушка потеряла свою главную прелесть. Получилась черномырдинская формула - хотеть, как лучше, но в итоге неимоверных трудов получать как всегда... Впрочем, Петру почти удалось сломать эту традицию. Но не в случае с флотом.

Дата добавления: 2015-07-20