Структура без структурности

Известный исследователь сталинской эпохи, историк Александр ЕЛИСЕЕВ рассуждает о сходстве и различиях опричнин двух Грозных – Иоанна и Иосифа. Знака полного равенства ставить нельзя. Хотя и Иван, и Сталин боролись с олигархией. В 1930-е годы в роли бояр выступали региональные партбоссы, министерские начальники, отраслевые лобби, большие военачальники. Елисеев указал на опасность перерождения самой опричнины в олигархию по мере ее закрепления внутри государственной системы.

Поэтому новая опричнина должна строиться вокруг «инновационного царя», и, выполнив свою функцию, – раствориться. В этом главное достоинство опричнины Ивана Грозного. То есть нужен властитель – носитель социального инстинкта, харизмы и легитимности. Ибо в противном случае – он первый среди равных. И пока, считает эксперт, мы не решим, вокруг кого будет выстраиваться новая опричнина, мы ни к чему не придем. Все кончится формированием именно новой олигархии…

В случае с большевиками имела место быть бессознательная пародия на опричнину, введенную православным Государем. Но технологии использовались именно опричные. Партия большевиков (по Сталину – «орден меченосцев», по Троцкому – «орден самураев») была сообществом воинов-аскетов, сплоченных железной дисциплиной и обособленных от остальной «земщины». Даже в «добрые» времена застоя «член партии» воспринимался как представитель некоего полусекретного ордена, верность которому хранилась и на символическом уровне. (Так, за пропажу партбилета из КПСС исключали автоматически.)

В 1950-е годы, после смерти вождя, партийно-ведомственная олигархия « разоблачила» культ личности и провозгласила возврат к ленинским нормам партийной жизни (т. е. к коллегиальности). Тем самым она отвоевала свои позиции, что, в конечном итоге, и привело к распаду СССР. Сталин смог потеснить олигархов, но ему не по силам было устранить саму олигархию.

Если новая опричнина будет создаваться по орденско-партийным технологиям, то ее ждет та же судьба. И не важно, насколько «правильные» люди составят костяк «ордена меченосцев». Коллективность и коллегиальность порождают структурность, а структура – страшная вещь, которая способна перемолоть самых лучших. Когда же некая структура выстраивается «над государством» (М. Калашников), то она неизбежно узурпирует государственные функции и вносит помехи в деятельность госаппарата.

Но как же избежать перерождения? Для этого необходимо свести структурность новой опричнины к минимуму.

Вообще, по самой логике вещей, опричнина должна быть полной противоположностью земщине, которая представляет собой совокупность различных социальных, политических и хозяйственных структур. Она есть производная от власти Государя, который превышает все структуры и персонифицирует абстрактное множество в единственности своей личности. Отсюда важнейшее требование – связи внутри опричнины и вовне ее должны быть как можно менее формальными. Новая опричнина – это не партия, не орден и даже не клуб. Это сетевое сообщество немногих самоотверженных людей, принципиально не претендующих на власть, но всецело преданных Государю. В этом – разительное отличие от любой, даже самой верноподданной аристократии. Последняя всегда стремится к собственной субъектности, к власти в рамках определенной структуры. (А это часто ведет к стремлению захватить власть над всеми структурами и свергнуть Царя.) У опричнины же должен быть один, единственный субъект – Государь. Отрекаясь от своей коллективной, социальной субъектности, опричник обретает себя в новом, высшем субъекте. Тем самым он идет путем социально-политического монашества.

В понимании Елисеева, опричнина выступает как тот генератор пассионарности, негэнтропии, который не дает системе сомкнуться над субъектом развития и поглотить его. В опричнине субъектность одолевает системность и структурность.

Известный экономист Михаил ХАЗИН не считает, что смена элиты, не желающей заниматься развитием, – нечто уникальное в истории. Новая опричнина (как субъект развития) должна сложиться вокруг некоей масштабной политической фигуры, обладающей соответствующими волей и разумом. Пока ее нет. Но проблема, по словам М. Хазина, не в этом. И фигура может появиться, и некий субъект действия. В этом нам даже, вполне вероятно, поможет Европа. Она, как считает известный экономист, понимает, что без развившейся России ей просто не сдержать натиск мусульман. На Западе – явный кризис старой, капиталистической модели научно-технического прогресса, а русские обладают опытом такого прогресса на некапиталистической основе. Однако, считает М. Хазин, беда состоит в остром дефиците адекватных людей для управления новой опричниной. У нынешних 20-летних варварски выломаны умственные механизмы принятия разумных решений, уровень их знаний – страшно низок.

Кадровый тупик заметен даже в нынешней правительственной системе. Например, министра финансов Кудрина критикуют все за явное несоответствие своему посту. Но внутренний ответ кремлевской «элиты» таков: по нашему внутреннему статусу главой Минфина может быть только, условно говоря, один из двадцати «своих» человек. А Кудрин из них – самый квалифицированный. Не «своих» же – какими бы талантливыми и компетентными они ни были – во власть не пускают. А потому Кудрин остается у руля финансов страны. Таким образом, система сама себя ведет к обрушению даже в силу управленческого дефолта.

Дата добавления: 2015-07-20