Лубанг, Прощай

Я почти никогда не мечтал, и когда я это делал, это было почти всегда один и тот же сон.

Я защищал себя от вражеского патруля, который заметил меня. Пули свистели мимо меня, и я дал ответный огонь из-за какого-то укрытия. Я решил прицелиться и нажал на спусковой крючок, но пистолет не работало. Были ли это плохие патроны, или это пистолет не работал должным образом? Я спустил курок снова, и снова пистолет не стрелял. К этому времени пули противника были почти по касательной своим ушам. Еще одна попытка. Все еще не получалось. Пистолет был сломан....

В данный момент, я всегда просыпался.

В марте я начал иметь другой сон, и незнакомец один.

Мне снилось, я проснулся от шума и начал спрашивать Козуки слышал ли он тоже. Но Козуки там не было, и я задавался вопросом, где он был. Тогда я проснулся и понял, что я мечтал. Козуки там не было, потому что он был мертв. Только после этого я действительно проснуться. Это был сон во сне.

Козуки не будет появляться даже снящимся во сне. Ничто не заставило меня чувствовать себя более одиноким, чем этой идеи.

5 марта, недалеко от горной хижины, я услышал возбужденные голоса островитян. Я задумался, что они делали так глубоко в горах.

Вдруг мне пришло в голову, что, может быть, Сузуки вернулся на остров. Около двух недель прошло, много времени для него, чтобы поехать в Японию и обратно. Я дал ему слово, и я думал, что должен, по крайней мере, чтобы пойти и посмотреть, были ли прийти он. Если бы он появился, не будет правильно подводить его. Он был так приподнят и так всерьез, когда он обещал приехать еще раз.

Я пошел в горной хижине, но не увидел никаких изменений. Я решил, что возбужденные крики которые я слышал ничего не значили больше, чем местные жители поймали буйвола.

У меня не было никаких возражений против этого. Пусть они будут! У меня был двухдневный план продовольствия, и я не планировал уходить, пока я не ел его. Я провел ночь на соседнем склоне.

Два утра спустя я вспомнил, что Сузуки и я согласился оставить сообщение в ящике, который был создан в поисковых отрядов на валуне в Snake горах. Возможно, я хотел бы найти сообщение там. В сумерках, я пошел посмотреть.

Новый пластиковый пакет был записан на стороне коробки, я знал, что он, должно быть, вернуться. Я думал о дружном, честном лице Сузуки и решил, что, возможно, я был не прав, что сомневался в нем.

В сумке были две из фотографий которые он взял в качестве доказательства и известная поговорка, "Я вернусь за тобой, как я и обещал. " Были также копии двух армейских приказов.

В ту минуту, я смотрел на фотографии, которые были увеличены до восьми на десять размеров, я был поражен моей сходство с моих дядей по обе стороны семьи. Он также мне показалось, что я смотрел скорее как генералов Садао Араки и Сенюиро ​​Хаяси, и мне пришло в голову, что если мужчина остался в армии, так долго, может быть, он не мог помочь таким образом. Это был первый раз, в тридцать лет, что я видел лица кроме моего отражения в реке.

Один приказ был из штаб-квартиры Четырнадцатой Территориальной армии, а другой из Специального эскадрильи. Первый, выписанных на имя генерала Ямасита, был таким же, как для того, воспроизводится в листовках, сброшенных поисковых партий. Другой, однако, сказал, что " инструкции будут уделены для лейтенанта Онода в устной форме. "

Устные инструкции! Это было то, что я ждал все эти годы. Для мужчин в специальных подразделений, как у меня, всегда были прямые устные приказы в дополнение к обычным печатных единиц. В противном случае, это было бы невозможно сохранить тайну.

Видимо майор Танигучи был послан, чтобы доставить мои устные распоряжения.

Я представил свои планы. Воздушное расстояние от Snake горы в Вакаяма Пойнт было не более чем около шести миль, но маршрут включил пересечение нескольких гор и долин. Путешествие взяло бы восемь или девять часов ходьбы, но я решил позволить себе два дня. В связи с опасениями столкнутся с островитянами, я смог только пойти рано утром и поздним вечером, и я не захотел пробовать продвигаться слишком быстро, потому что спешка стремится сделать человека небрежным с его окружением. В тот вечер, когда я отдыхал в Шингу Поинт, я спросил себя, какие устные приказы будут. Они могли бы, конечно, быть простым, чтобы остаться на Лубанге и продолжать борьбу. Или они могут сказать мне, чтобы перейти на полностью новом месте.

Учитывая, что так много людей пришло в прошлом году обследовать остров, казалось возможным, что стратегическое командование теперь знало все это и может полностью освободить меня от моих обязанностей. Только уверенность была в том, что, если они устные приказы, то они будут секретными.

" Пришло время ", сказал я себе, " рискнуть ".

Независимо от содержания приказов, я должен пойти и получить их. Но оставалась возможность того, что все это дело рук врага. Или, может быть реальные приказы были на пути, но враг узнал о них и было проигрышными в первую очередь. Тем не менее никогда не бывает конец сомнениям. Если вы сомневаетесь во всем, вы в конечном итоге не в состоянии сделать что-либо, и, конечно, это уже было время, что новые приказы будут отправлены для меня! Моя единственная цель было то, что после проведения в течение тридцати лет, я не хочу, чтобы все спустить в канализацию из-за досадной оплошности, с моей стороны. Я должен был быть все еще осторожным!

Предположительно майор Танигучи пришел, потому что я упомянул его имя Сузуки, но это было действительно генерал Йокояма который дал мне мои приказы и майор Такахаси, который поручил мне перейти к Лубангу. Любые новые устные приказы должны правильно поступать от генерала Йокояма, но я предположил, что штаб-квартира в Японии выбрал майора Танигучи в качестве замены, потому что он был знаком с ситуацией. Майор Танигучи может быть, выдает себя за продавца книг, но на самом деле он был еще секретный агент войны.

Правда, я не уверен в этом, пока я не увидел человека, был ли он на самом деле майор Танигучи или нет. Простой факт, что я мог бы идти к вражеской ловушке, и если бы я не проявлял крайнюю осторожность, я мог закончить тем, что буду стрелен в спину. Я должен быть как можно осторожен, насколько это возможно и в то же время быть готовы очистить свой ​​путь, если я вдруг окажусь в окружении.

Шел дождь на второй день моего путешествия. Когда дождь унимался вечером, я пошел дальше, но я вскоре был залит водой, падающей с деревьев. Это было примерно столько же, как просто гулять под дождем.

На следующий день майор Танигучи доставил мне в устной форме свои заказы от Особенной части начальник штаба персонала.

Вне палатки это был дневной свет, первое утро в течение тридцати лет без обязательств для выполнения.

Молодой Сузуки встал и спросил, должен ли он теперь объявить другим о моем прибытии.

" Не сейчас", сказал майор. " Давайте не торопиться и сначала поедим. "

Майор Танигучи, и я пошел к реке Агчаваян умыться. Он вручил мне бритву и предложил мне бриться.

"Я сбрею бороду ", сказал я. " Мне не нужно больше это, чтобы пугать островитян. "

"Нет", сказал майор. " Оставь это, потому что президент специально просил, чтобы вы пришли, как вы были в горах. "

" Президент? "

" Да, президент Маркос на Филиппинах сказал, что хочет видеть вас после того как вы были найдены. "

Майор Танигучи побрил сзади на шее для меня, и затем вручил мне лосьон.

"Находясь здесь, вы не знали бы это, но вы будете знаменитостью, когда вы вернетесь в Японию. Вы должны будете сделать выступления по всей стране. Вы можете также начать сейчас привыкать к косметике ".

Впервые, он смеялся. Я не мог понять, на первый, что он имел в виду о моем необходимости проехаться по всей стране. Но я применил лосьон к моему лицу в любом случае. Это был аромат, которым я не пах с того времени как я уехал из Ханькоу, более тридцати лет назад.

Майор Танигучи вернулся к палатке впереди меня, и я разделся до моей набедренной повязке, чтобы я мог помыть мою одежду. Я не мог использовать мыло на них, потому что это может смыть углерод из кастрюли. Я просто промыл все в воде, чтобы убрать пот.

Когда стирка была сделана, я стоял там, глядя на реку, какое-то время, а потом я посмотрел на солнце. Всякий раз, когда я пересекал эту реку в прошлом, я впервые посмотрел внимательно во всех направлениях, то вид через реку и в немного Боза деревьев. Теперь я стоял здесь практически голый и солнечный свет лился на меня. Это было странное чувство.

Что должно было произойти сейчас? Майор Танигучи сказал, что я не могу вернуться в Японию сразу, но идея о возвращении и попытка жить среди обычных людей напугала меня. Я не мог себе представить.

Когда я прилетел из аэропорта Уцуномия в эту ночь так много лет назад, я отбросил все мои личные надежды на будущее.

Я сказал себе, в то время, что я должен положить все, что у меня за спиной. После этого, всякий раз, когда я начал думать о доме или моей семье, я намеренно отбрасывал мысли из головы. Это стало дело привычки, и в конце концов эти мысли перестали приходить. За более чем двадцать лет, идея дома едва пришла мне в голову, и я ни разу не мечтал о своей семье. Мое военное назначение была моя жизнь и моя поддержка.

Теперь, когда жизнь подходила к концу, и поддержка резко удаляется. Когда я смотрел на толстой комок, деревьев через реку, лицо моего брата Тадао долетел до меня.

Я подумал: " Может быть, я должен идти в Бразилию, где Тадао живет, и стать фермером. В конце концов, я привык к джунглям... Один из этих листовок сказал Тадао имеет шестерых детей. У него была только два тридцать лет назад, когда я покинул Японию ".

Впервые я начал чувствовать вес этих тридцати лет, но моя мечтательность пошла дальше.

" Может быть, Тадао позволит мне принять одну из своих мальчиков. Если бы был один взрослый мальчик, чтобы помочь мне в полях.. ".

Я закончил отжимать одежду и взял их обратно в палатку, все еще одетый только в мою набедренную повязку. Это был первый раз, когда я такое за все годы на Лубанге, и это заставило меня нервничать. Я поспешил вперед, идя большими шагами.

Вручая мне новое нижнее белье, майор Танигучи сказал: " Моя жена послала это для вас. "

Я одел его сразу. Сузуки озорно сфотографировал меня, пока я менял мою набедренную повязку на мои новые шорты, но я был счастлив найти позже, что картина так и не вышла.

Мы втроем завтракали красным рисом, рыбой и тушеными овощами, все из банок. Мы ели жадно.

Сузуки зажег маяк сигнализации с другими, что я был здесь; через два часа контингент из Брол прибыл в Вакаяма Поинт. Среди них был и мой старший брат Тошио. Он положил обе руки мне на плечи и сказал: " Мы, наконец, нашли вас! " Это было нашей воссоединением после тридцати лет.

Дорога, ведущая вниз к Брол была едва достаточно широкой для двух мужчин, но полковник Лос Паниос (командующего войсками округа) и подполковник Паван (командир РЛС) настаивал на прогулки по обе стороны от меня.

Я переоделся в костюм который мой брат привез мне и дал камеру, чтобы нести в левой руке. Не спрашивая, я понял, почему мы должны были идти по три лагом на узкой дороге: была вероятность того, что один из островитян может взять выстрел в меня. В конце концов, у них были причины ненавидеть меня.

Оба офицера зорко следили, справа и слева. Время от времени они шли впереди и позади меня, в других случаях, мы были плечом к плечу. Я был благодарен за их заботы, но в глубине души я не боялся расстрела.

Когда мы вошли в город Брол, были филиппинские солдаты с автоматикой, они выстроились вдоль улицы с интервалом примерно в десять ярдов. Несмотря на эти меры безопасности, когда мы остановились, чтобы отдохнуть в доме мэра островитян, которые смотрели в окна не было ничего, кроме любопытства на их лицах. Я не видел никаких признаков гнева.

После того как мы выпили некоторые безалкогольные напитки, мы выдвинулись на Snake горы, чтобы получить винтовку Козуки и мой меч. Когда мы вышли из дома, мы обнаружили, что несколько сотен островитян собрались на главной улице. Они все смеялись, а некоторые махали на нам. Там не было недружественных лицо среди них. Моему брату было значительно легче.

Когда я впервые приехал в Лубанг, Брол состояла из ничего, кроме пятнадцати или шестнадцати NIPA домов. Теперь должно быть около ста домов. Еще раз я почувствовал мои годы.

Я начал восхождение на гору Snake в моем обычном темпе, но майор Танигучи, Сузуки и филиппинские войска с нами в ближайшее время отстали. Я должен был остановиться и ждать их, чтобы наверстать упущенное.

Майор Танигучи засмеялся и сказал: "Когда Онода говорит ' тридцать ярдов ", он означает " три сотни ярдов ".

Из щелей между камнями в пещере, я достал винтовку, меч, и кинжал, что я получил от моей матери. К этому времени солнце уже село.

Мы начали снова с помощью фонарика подполковника Паван, но это было так темно, что мы остановились и сделали факел из пальмовых листьев. Майор Танигучи и я шли вместе под ее светом. Мы все промокли до голени в реке.

На гауптвахте радиолокационной базы, я изменил в моих старых одежду, чтобы выполнить просьбу президента Маркоса. В качестве " заключенного", который должен был в соответствии с приказами признал поражение, я был не в состоянии действовать. Я просто сделал так, как мне сказали.

Филиппинские войска были выстроены в струнку по обе стороны асфальтированной дороги в базе. Они приветствовали меня на караул. Отдал мне честь, если вы можете в это поверить, когда я был не более, чем военнопленным. Я был поражен.

Место было освещено как дневной свет. Принимая мой меч, завернутый в белую ткань, в левой руке, я двинулся к генералу-майору Ранкудо. После приветствуя его, я поднял меч обеими руками и представил его к нему. Он взял его от меня кратко в знак принятия, затем передал его мне немедленно. На мгновение то, что можно было бы назвать гордость самурая захлестнула меня.

Я вспомнил, как Козука, глядя вниз на эту радиолокационную станцию на расстоянии, когда-то сказал: "Мы возьмем её когда-нибудь, не так ли? "

Но как странно, чтобы находится здесь одобно победоносному генералу! Увидев внимание, уделяемое японских газет к смерти Козуки, я вдруг понял, что они также должны поднять весьма большой резонанс насчет меня..

" Я не должен разочаровать их ", подумал я. " Моя униформа может быть беспорядочна, но я постараюсь, чтобы выглядеть, как солдат. "

И я шел, настолько твердо и гордо, как я мог, положив силу в каждом шаге.

В ту ночь в комнате в четверти офицеров, я сделал диаграммы, показывающие, где я спрятал мою боеприпасы и дополнительную одежду, так что люди из Министерства здравоохранения и социального обеспечения мог найти их позже. Рисуя карты, я смеялся с сожалением думая, что все мои мечты закончились, как сон.

Моя мечта была сделать бастион Лубанг. Порт на Тилик, может быть база для атомной подводной лодки или что-то вроде этого, и я хотел бы развивать горные районы по-своему. Мы бы посадили больше пальм, и сделали больше рисовых полей, а также развести больше коров. Остров стал бы самодостаточным, неприступной твердыней.

" Разве вы не сонный еще? " обозвался мой брат.

" Не совсем еще", ответил я.

Хотя мы воссоединились после тридцати лет, я еще не говорил с ним очень много. Когда я закончил рисовать свои графики, я посмотрела на него. Он, казалось, смотрел на мой профиль. Он мигал застенчиво.

На следующий день я пошел к могиле Козуки. После сжигания благовоний перед могильной плитой, я опустился на колени в молитве. С закрытыми глазами, я видел Козуку на холме, кричавшего "Моя грудь! " и его падения. Я также видел Симада падающего на Гонтлина.

" Вы оба, простите меня, " умоляла я. "Я подвел вас. "

В моих ушах эхом звук их голосов.

" Лейтенант, давайте подождем, но... давайте не будем зависеть от этого ", сказал Козука.

И Симада, глядя на картину своей жены и дочери: " Она должна быть в возрасте, чтобы начать любить мальчиков. "

Мы никогда не говорили об этом, но мы все надеялись, что мы когда-нибудь вернемся в Японию вместе.

А теперь я один возвращался, оставив дух моих двух незаменимых товарищей на этом острове. Возвращаясь в Японию, которая проиграла войну тридцать лет назад. Возвращаясь в мою родину, за которую я воевал, до этого дня. Если бы не было вокруг людей, я бы бился головой о землю и вопил.

Десять минут спустя вертолет вылетел с Лубанга, размахивая траву вокруг него. Через ветрозащитные стекла я мог видеть могилу Козуки, и постепенно весь остров, становился меньше и начинал исчезать.

Впервые, я смотрел вниз на мое поле боя.

Почему я боролся здесь в течение тридцати лет? Кто был я начав боролся? Что было причиной?

Пляж Манилы купался в вечернем солнце.

Дата добавления: 2015-07-20