Управление как функция собственности.

Особенностью управления в гражданском (частном) праве, на наш взгляд, является то, что власть (господство) может быть реализована не только в коллективе (юридическом лице, простом товариществе, ином договорном объединении), но и в отношении имущества. Еще в советский период В.С. Якушев отмечал, что организация и технология производства обеспечивают функционирование корпоративных отношений в сфере деятельности юридического лица как предприятия <1>.

Сегодня в литературе все чаще встречаются высказывания следующего содержания: "Субъективные права владения и управления имуществом (выделено мной. - Ю.Х.) через принцип неприкосновенности собственности не могут иметь в законном порядке высшую защиту, если имеются длительные просроченные по времени долговые обязательства" <1>.

Как было сказано выше, мы придерживаемся той точки зрения, что власть частного лица и сегодня часто непосредственно связана с хозяйственным господством в отношении принадлежащего собственнику имущества. Состояние присвоенности, обозначаемое как отношения собственности, определяет статус субъекта присвоения, который вынужден осуществлять свою власть независимо от своего желания. Именно из этого мы исходим, когда определяем управление как функцию собственника, как это будет показано ниже.

Это, в частности, подтверждает и мысль А.В. Венедиктова, которую можно толковать и таким образом, что властью, данной государством, предприятие (или государственный орган, что одно и то же в социалистическом правопорядке) выполняет ряд функций - функций собственника по управлению своим имуществом.

Как известно, применительно к оперативному управлению А.В. Венедиктов исходил из принятого в 1950-е гг. в науке административного права понятия управления как исполнительно-распорядительной деятельности органов государственного управления и рассматривал управление как совокупность разнообразных функций, прав и обязанностей государственного предприятия в отношении имущества, закрепленного за ним <1>. И хотя рассмотрение вопроса о существе функций государственного предприятия как лица, фактически осуществляющего господство над вещью (закрепленным за ним имуществом), не было предметом специального исследования, это высказывание академика А.В. Венедиктова обращает на себя внимание. Еще в 1948 г., характеризуя статус государственного предприятия, он отмечал, что государственное предприятие наделяется правомочиями по владению, пользованию и распоряжению государственным имуществом, которое государственный орган (предприятие) осуществляет "в порядке непосредственного оперативного управления, а не в порядке присвоения", "властью, предоставленной государством и в интересах государства" <2>.

Первоначально "оперативное управление" не называлось правом и в него вкладывался несколько иной смысл, чем в настоящее время. О.С. Иоффе утверждал, что нет оснований сомневаться в признании А.В. Венедиктовым оперативного управления таким общественным феноменом, экономическая сущность которого сочетается с юридическим содержанием, однако слово "право" в сочетании с термином "оперативное управление" в работах А.В. Венедиктова не употреблялось <1>.

Современными исследователями проблем публичной собственности управление собственностью рассматривается как многоуровневое <1>. На первом уровне стоит управление собственностью. Согласно подп. "г" п. 2 Указа Президента РФ от 9 марта 2004 г. N 314 "О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти" под функциями по управлению государственным имуществом понимается осуществление полномочий собственника в отношении федерального имущества, в том числе переданного федеральным государственным унитарным предприятиям, федеральным казенным предприятиям и государственным учреждениям, подведомственным федеральному агентству, а также управление находящимися в федеральной собственности акциями открытых акционерных обществ.

Далее следует уровень управления непосредственно предприятием через органы юридического лица. Вторым уровнем управления является непосредственное управление предприятием с помощью принятия и реализации решений его органами. Однако оба эти уровня тесно взаимосвязаны. Что касается порядка управления, то основная регламентация Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" направлена на взаимоотношения унитарного предприятия с его собственником. При этом функции по управлению собственностью выражаются в совершении соответствующими отраслевыми федеральными органами исполнительной власти действий по утверждению уставов унитарных предприятий, назначению на должность и освобождению от должности их руководителей, заключению, изменению и расторжению трудовых договоров с руководителями унитарных предприятий. А руководитель унитарного предприятия (директор, генеральный директор) назначается собственником имущества унитарного предприятия, которому подотчетен, и является единоличным исполнительным органом унитарного предприятия, выступая непосредственным организатором выполнения решений собственника.

Функции собственности (и собственника) уже становились предметом исследования, результаты которого были восприняты в том числе и в российском законодательстве. Так, на заре конституционализма считалось очевидным, что собственность несет важную общественную функцию, создавая материальную основу экономической активности, развития рыночных отношений для политического развития государства, зависящего (хотя и не напрямую) от его материального благополучия. В начале XX в. в связи с распространением идей солидаризма и поисками форм смягчения конфликта с рабочим классом была разработана теория социальной функции собственности. Основоположник этой теории Л. Дюги полагал, что "право собственника оправдывается и в то же время ограничивается социальной миссией, лежащей на нем в силу особенного положения, в котором он находится" <1>. Он писал, что "индивидуальная собственность перестает быть правом индивида и становится социальной функцией..." <2>. Отсюда автор делал вывод, что собственник обязан использовать вещь не только для удовлетворения индивидуальных потребностей, но также для удовлетворения общих потребностей, потребностей всего национального коллектива или более мелкого коллектива. При этом Л. Дюги отмечал, что, удовлетворяя индивидуальную потребность, собственник тем самым развивает свои физические, умственные и моральные способности, необходимые индивиду для участия в общественном труде <3>. О праве собственности он говорил, что оно перестает быть субъективным правом собственника и становится социальной функцией держателя блага <4>.

Мы полагаем, что у собственника есть функции и полномочия разного характера, в числе которых может быть выявлена и еще одна - управление. При этом функция управления лежит вне самой категории собственности.

Этот вывод не позволяет признать управление правомочием собственника, как это делал и немецкий исследователь Т. Хесс <1> или иные ученые. Например, Г.А. Аксененок под управлением как самостоятельным правомочием в праве государственной собственности на землю понимал "непосредственное заведование землями", включая учет и регистрацию земель, мероприятия по проведению землеустройства, связанные с отводом и изъятием земли, оформлением прав землепользователей на землю и распределением земли внутри определенных ведомств, получивших землю в пользование (внутрихозяйственное землеустройство) <2>.

Мы исходим из следующего. В современной науке считается убедительно обоснованным вывод, сделанный в работах цивилистов В.М. Смирина, Д.В. Дождева, В.А. Савельева, о том, что римское право не знало "триады" <1>. Идея "триады" родилась в Средневековье, когда "даже неполное знание обязательно разбивалось на детально разграниченные, иерархически выстроенные части, рубрики, разделы, определения" <2>. "Впервые "триада" нашла в России законодательное закрепление в 1832 г. в ст. 420, т. X, ч. 1 Свода законов Российской Империи. Ее появление именно в таком виде во многом было случайным, чего не скажешь о самой попытке раскрыть понятие собственности через отдельные правомочия собственника. Такой подход был предопределен всем ходом развития законодательства о собственности в Средние века, когда содержание права собственности не было единым, а носило "расщепленный" характер с разным набором прав у различных собственников (суверена, вассала, церкви и т.п.). В то же время определение права собственности через "триаду" правомочий владения, распоряжения и пользования оказалось настолько удачным, что вслед за Сводом законов Российской империи она была заимствована ГК 1922 и 1964 гг., Основами гражданского законодательства 1991 г., а затем ГК 1994 г." <3>. То есть введение триады правомочий изначально определялось правоведами как юридическая характеристика права собственности, некое условное обозначение.

Дж. Франчози критически подчеркивает неверный подход к определению собственности через указанные выше полномочия: "Право собственности - это право, которое сложно определить в позитивном смысле, с точки зрения содержания, компетенций; определение, данное в средневековых глоссах, - "право пользования, приобретения плодов и потребления" (jusutendi, fruendi, abutendi), конечно, не отвечает действительности (реалиям, исторически изменяющимся в вопросе собственности)" <1>.

В процессе освобождения западного общества от феодальных пережитков в некоторых странах законодатель старался отмежеваться от "триады" <1>. Так, при принятии Германского гражданского уложения была сформулирована идея, что "собственность не является суммой отдельных полномочий" <2>. По мнению некоторых исследователей, современная наука гражданского права предпочитает заимствованное из экономических исследований определение собственности как "сложного пучка отношений, существенно различающихся по своему характеру и последствиям" <3>. Сегодня предпринимаются попытки дать определение права собственности путем расширения "триады" <4>. Вместе с тем с гражданско-правовой точки зрения определение права собственности путем перечисления правомочий по своей сути не может быть полным, оно является свидетельством "ограничения права, прямого обнаружения потенциальной, а чаще актуальной ущербности этого права" <5>.

Таким образом, теория "триады" является не безусловной и не универсальной гражданско-правовой конструкцией; ее значение подлежит переосмыслению с точки зрения не только частного, но и публичного права.

С нашей точки зрения, для реализации управленческой функции собственника необходимо отделение данных понятий от управляемого субъекта и объекта управления.

Субъектом управления, как представляется, необходимо считать и собственника. Объектом управления выступает, как отмечалось, поведение людей, а непосредственным же объектом воздействия выступают вещи или имущество в широком смысле слова.

При этом следует также иметь в виду, что в литературе по управлению и менеджменту отмечается, что не всякое воздействие на деятельность людей обязательно является управлением. Действия многих людей влияют на различные события, но они не всегда представляют собой управление. Когда определяют управление как воздействие, то прежде всего имеют в виду, что это какой-то труд, профессиональная деятельность. Управление в обществе всегда представляет собой воздействие одних субъектов на другие с той целью, чтобы побудить их к какой-либо деятельности. Необходимо также принимать во внимание обратное воздействие управляемой системы на управляющую, что присуще социальному управлению. То есть не любое взаимодействие собственника и вещи требует реализации функции управления.

Управляющие субъекты должны испытывать обратное воздействие со стороны управляемых, что может выражаться в готовности последних либо выполнять указания управляющих субъектов, либо, что бывает реже, оказывать активное или не очень активное сопротивление таким указаниям. Несмотря на то что управление трактуется как воздействие, "современные исследователи все чаще акцентируют внимание на том, что между управляющими и управляемыми субъектами имеет место взаимодействие" <1>.

Собственник может выполнять принадлежащие ему функции по управлению имуществом как самостоятельно, так и путем передачи части или всей полноты указанных функций иному лицу, коллективу.

Когда функции собственника передаются коллективу, мы имеем дело с юридическими конструкциями, предполагающими создание устойчивого коллектива (с юридическим лицом, неправосубъектным образованием, простым товариществом и т.п.).

А.П. Шихвердиев, Н.В. Гусятников, И.В. Беликов, разрабатывая вопросы корпоративного управления, отмечают, что "в новых условиях особенно остро встала проблема выработки системы взаимоотношений между менеджерами компании и их владельцами (акционерами/инвесторами) (выделено мной. - Ю.Х.), а также другими заинтересованными сторонами, которая направлена на обеспечение эффективности деятельности компании и интересов владельцев и других заинтересованных сторон". Такая система и получила название корпоративного управления, которую названные авторы определяют "как систему организационно-экономических, правовых и управленческих отношений между субъектами экономических отношений, интерес которых связан с деятельностью компании" <1>. Судя по приведенной формулировке, указанные авторы, подчеркнем, согласны с идеей о том, что у каждой подобной юридическому лицу единицы есть собственник, который может иметь название владельца, акционера, учредителя и т.д., что не меняет сути положения лица, обладающего властью над имуществом коллективного субъекта оборота.

Именно в сохранении имущества и максимально эффективном его использовании и состоит реализация функции управления в частном праве. При этом возможны различные способы реализации данной функции.

Таким образом, управление как функция собственности может быть реализовано как непосредственно, так и опосредованно. Например, осуществляя права на участие в создании и деятельности хозяйственного товарищества и общества, сами участники могут лично, своими собственными действиями осуществлять принадлежащее им право участия в рассматриваемых товариществах и обществах. Такое управление можно назвать непосредственным.

Осуществление принадлежащего участникам права на участие в товариществах и обществах становится опосредованным в случаях, когда участники делают это через посредство представителя, номинального держателя акций или управляющего по договору доверительного управления имуществом, закрепленному действующим российским законодательством.

Полагаем изложенное достаточным основанием для того, чтобы под управлением в частном праве понимать основанную на господстве собственника функцию, реализующуюся в систематической целенаправленной деятельности собственника или уполномоченных им лиц по сохранению и эффективному использованию имущества. Управление собственностью есть управление непосредственное, а управлении через юридическое лицо - опосредованное.

Дата добавления: 2015-07-20