Комментарии. Статьи книги форум гостевая книга ссылки об авторе

СТАТЬИ

КНИГИ

ФОРУМ

ГОСТЕВАЯ КНИГА

ССЫЛКИ

ОБ АВТОРЕ

<~~ Предыдущая глава

Оглавление книги

Следующая глава ~~>

История появления отечественного противогаза весьма характерна для отечественного менталитета в деле создания технических новшеств, их внедрения в практику и последующего совершенствования. К сожалению, именно благодаря этому менталитету мы по сей день на словах «впереди планеты всей», а на деле покупаем в магазинах китайские лампочки.

Конструирование «сухих противогазов» было начато различными организациями и отдельными изобретателями еще задолго до появления в них необходимости. Собственно, и сама «необходимость» в таких противогазах появилась после того, как германские войска стали менять боевые ОВ с целью обойти существовавшие тогда на фронте «влажные маски». Разработчики «пропитывающих составов» не успевали за немецкими химиками и поэтому появились различные идеи «поливалентного противогаза». В том же направлении работали и немцы, начавшие химическую войну с примитивными повязками, пропитанными раствором гипосульфита с содой и несшими на фронтах большие потери от собственных ОВ.

В 1915-1916 гг. средства химического нападения развивались быстрее, чем средства противохимической защиты. Защитное действие «влажных масок» было основано на химическом связывании ОВ. Причем его можно было усиливать, увеличивая количество слоев маски, и менять, заменяя пропитку. И даже сделать до некоторой степени универсальным, разработав «универсальную пропитку» (см. [29], [33]). Но в качестве боевых ОВ уже в 1915 г. использовали десятки химических соединений, а потенциальное количество ОВ, пригодных для использования на поле боя, тогда оценивалось в сотни. Требовалось изменение принципа действия средств защиты органов дыхания человека. И новый принцип нашли очень быстро, так как он был давно известен — это неспецифическое связывание молекул ОВ на веществах-адсорбентах. У исследователей был огромный выбор таких адсорбентов — окись алюминия, древесный уголь, натронная известь, кизельгур, пемза и др. Осталось только выбрать из них тот, который обладает наибольшей поглощающей способностью. Немецкие ученые предпочли кизельгур с пемзой (см. [26]). В России первая поглотительная масса в противогазной коробке состояла из натронной извести (известь натровая — смесь гашеной извести с едким натром). Противогаз на такой основе вошел в историю отечественных средств индивидуальной защиты органов дыхания как «Противогаз Горного института».

Обстоятельства появления первых русских противогазов детально исследованы Фигуровским (1942, 1956). Противогаз Горного института разработан летом 1915 г. в Горном институте (Санкт-Петербург) А. А. Трусевичем. В основу легли конструкции противогазов, ранее использовавшиеся в горноспасательном деле. Фильтр (коробка) противогаза соединялся с дыхательными путями посредством загубника, т. е. особо устроенного резинового мундштука с выступами, заходящими за губы и снабженными захватами для зубов. Восьмого июля 1915 г. противогаз был подвергнут испытаниям. Причем председателем комиссии был директор Горного института известный физико-химик профессор И. Ф. Шредер (1858-1918). Комиссией была констатирована значительная мощность этого прибора по отношению к хлору. В сентябре был окончательно сконструирован новый образец этого противогаза, и уже 28 сентября стало известно, что предполагается крупный заказ таких противогазов для армии. Тогда же стало известно и о новом образце противогаза, уже имевшем измененную по сравнению с первым образцом поглотительную массу. Помимо натронной извести в ее состав входил уголь, предложенный как сорбент для ОВ профессором Н. Д. Зелинским еще в июне 1915 г. (о чем речь будет ниже). Однако так как изобретатели противогаза Горного института использовали чужую идею, то они не знали одной тонкости — Зелинский предлагал не просто уголь, а активированный уголь; способа активации которого они, естественно, тоже не знали. Вплоть до весны 1916 г. изобретатели Горного института добавляли к натронной извести обычный печной уголь.

В первоначальном образце противогаза Горного института (коробка содержала только натронную известь) клапанная система распределения не была достаточно совершенной. Вследствие этого выдыхаемый воздух частично проходил через поглотительную массу, причем наступала реакция присоединения воды и углекислоты к извести. Эта реакция помимо значительного теплового эффекта сопровождается вспучиванием извести и увеличением ее объема. В результате уже через короткий промежуток времени поглотительная масса «спекалась». Вскрытые после короткого пользования коробки противогаза обнаруживали вместо гранулированного поглотителя буквально камень. Добавка к натронной извести древесного угля мало улучшила положение дела. Те же самые явления спекания обусловливали чрезвычайно высокое сопротивление дыханию в противогазе, измеряемое несколькими десятками миллиметров водяного столба.

Хотя результаты испытаний, проведенных московскими организациями, указывали на полную непригодность противогаза Горного института и на необходимость коренных изменений его конструкции, дальнейшая его судьба повернулась странным образом. После мелких переделок он был принят и заказан сразу в количестве 3,5 млн. экземпляров. Читатель, конечно, уже догадался почему. Правильно, его «тянула» чья-то «сильная рука». Настойчивые «изобретатели» из Горного института имели поддержку принца А. П. Ольденбургского.

В апреле и мае такие противогазы появились на фронте. Одна из партий противогазов была выпущена под названием «Маски принца Ольденбургского». В мае количество противогазов Горного института составляло около 5 % общего числа противогазов всех типов, имеющихся на руках, к июлю их относительное количество увеличилось уже до 15 %. Дальше случилось то, что и должно было случиться. В июле 1916 г. во время газовой атаки под Сморгонью (19-20 июля) выяснилась полная непригодность противогаза Горного института. Войска понесли огромные потери, но только к сентябрю 1916 г. после многочисленных протестов этот противогаз изъяли из армии как негодный.

Фигуровский (1942) обнаружил в документах того времени указания на существование целого ряда предложений «сухих противогазов» как со стороны учебных заведений, так и от отдельных лиц. Хотя некоторые из них были нисколько не хуже противогаза Горного института, а в деталях оказались значительно более продуманными, эти противогазы не были приняты на вооружение. Причиной неуспеха этих противогазов являлись не столько их недостатки, сколько то обстоятельство, что их авторы не имели касательства к «предержащим властям».

С угольным противогазом Зелинского получилось еще хуже. Его разработчик не только не был «близок к власти», но еще создал эффективный противогаз, что породило множество проблем как для тех, кто отвечал за снабжение русской армии противогазами, так и для самого изобретателя.

Зелинский на момент начала химической войны не разрабатывал противогазы, жизненные обстоятельства затолкнули профессора в исследования, имеющие отношение к очистке водки. После того как в феврале 1911 г. он был вынужден уйти из Московского университета по причине несогласия с проводимыми правительством реформами внутренней университетской жизни, Николай Дмитриевич год не мог найти работы. Существовал он на скудные заработки супруги, перебивался лекциями на Высших женских курсах, пришлось ухудшить и свои жилищные условия. Когда последовало предложение товарища (заместителя) министра финансов Новицкого занять должность заведующего Центральной химической лабораторией министерства в Петербурге, ему было невозможно от него отказаться. Лаборатория обслуживала предприятия спиртоводочной промышленности. Сам Зелинский называл ее «кабацкой». Но лаборатория была хорошо оснащена, и поэтому помимо своей «кабацкой деятельности» Зелинский развернул серьезные исследования по нефти, катализу, химии белка. Отдохновение он находил в преподавательской деятельности в Политехническом институте, где получил место на кафедре «товароведения». Не случись война, а затем революция, фамилию «Зелинский» сегодня знали бы только некоторые специалисты по истории химии.

Николай Дмитриевич Зелинский (1861-1953)

Советский химик-органик, академик АН СССР (1929), один из основоположников учения об органическом катализе. Герой Социалистического Труда (1945). В 1884 г. окончил Новороссийский университет (Одесса), там же защитил магистерскую (1889) и докторскую (1891) диссертации. В 1893-1953 гг. профессор Московского университета, кроме периода 1911-1917 гг., когда он покинул университет вместе с группой ученых в знак протеста против политики министра народного просвещения Л. А. Кассо (в эти годы Зелинский был в Петербурге директором Центральной лаборатории Министерства финансов и заведующим кафедрой в Политехническом институте). В 1935 г. активно участвовал в организации института органической химии АН СССР, в котором затем руководил рядом лабораторий; этот институт с 1953 г. носит его имя. Научная деятельность Зелинского весьма разносторонняя: широко известны его работы по химии тиофена, стереохимии органических двуосновных кислот, электропроводности в неводных растворах, по химии аминокислот, но главнейшие его работы относятся к химии углеводородов и органическому катализу. Особое место занимают работы Зелинского по адсорбции и по созданию угольного противогаза (1915), принятого на вооружение во время Первой мировой войны 1914-1918 гг. в русской и союзнических армиях. Создал крупную школу ученых, внесших фундаментальный вклад в различные области химии.

После сообщений о газовых атаках немцев Зелинскому, как и многим другим химикам того времени, пришла в голову мысль заменить пропитки противогазовых масок поглотителями. Но у каждого изобретателя возникают собственные ассоциации, связанные с его прикладной деятельностью. Зелинский же занимался совершенствованием технологии очистки водки.

Обыкновенная русская водка (хлебное вино) должна состоять только из смеси воды и этилового спирта в известной пропорции. Основной материал для ее приготовления — это винный спирт, получаемый на винокуренных заводах. Обычно он содержит в себе разные примеси, образующиеся вместе с этиловым спиртом при приготовлении последнего. Эти примеси в совокупности носят название сивушного масла и состоят из веществ, близких по свойствам к спирту (изопропиловый, изобутиловый и изоамиловый спирты).

Холодная очистка спирта издавна в России производится фильтрованием его через древесный уголь и основывается на том, что последний поглощает и удерживает в себе из разведенного водой спирта наиболее вредные и пахучие составные части сивушного масла. Уголь, необходимый для очистки спирта, должен быть тщательно и хорошо обожжен. Обычно приготовляемый обугливанием дерева в кострах и кучах уголь не годен для этой цели, так как содержит в себе разные смолистые и пригорелые вещества и должен быть до употребления прокален, что производится в обыкновенных шахтенных (цилиндрических) печах или горнах с решеткой (колосниками). На решетку бросают раскаленные угли и засыпают печь холодными углями. Когда весь уголь раскалится, закрывают дверку зольника и саму печь крышкой, имеющейся вверху печи. Когда горение угля прекратится, его, еще раскаленным, выгребают в железные сосуды цилиндрической формы, плотно закрывающиеся крышкой, в которых он и тухнет. Таким же образом производится и «активация» (оживление) угля, уже поглотившего при очистке спирта все количество сивушного масла, которое он может удерживать в себе. Этот способ был известен задолго до Первой мировой войны, и его описания можно найти в технической литературе того времени.

Лучший уголь для очистки русской водки получали из березы, затем — из липы, ели, ольхи. Сто пудов хорошего древесного угля могут очистить 3000 ведер спирта крепостью 45D по спиртомеру Траллеса. Очищение этилового спирта фильтрованием через уголь в огромном большинстве случаев в России производилось в деревянных (дубовых) чанах емкостью в несколько сотен ведер. Сложность технологии приготовления древесного угля и очистки водки требовала приложения глубоких знаний в области физической химии, за что, собственно, Министерство финансов и держало такого политически неблагонадежного ученого, как Зелинский.

В июне 1915 г. Зелинский имел в своем распоряжении различные сорта древесных углей. Он провел простые расчеты пористости такого угля. По его данным, получалось, что в 100 г угля, занимающего объем 250 см³, будет 2500 млрд. пор, а их общая поверхность составит 1,5 км². Вот почему, полагал Зелинский, древесный уголь способен поглотить и удержать огромное количество газов ОВ. Однако первые опыты принесли разочарование. Когда Зелинский со своим сотрудником В. С. Садиковым провели первый опыт, оказалось, что его хлороемкость не превышала 5 %, что было слишком мало для практического использования. Тогда они стали проверять другие сорта древесного угля и вскоре нашли угли большей поглотительной емкости, но все же и ее было недостаточно. Зелинский обратил внимание на то, что обычный технический древесный уголь в состоянии равновесия с воздушной средой содержит в своем объеме не только элементы воздуха, но продукты сухой перегонки дерева: углеводороды, смолы, СО и СО2. Ему стало ясно, что, если удалить эти вещества, адсорбирующая поверхность древесного угля увеличится, а значит, увеличится и его адсорбционная способность.

Зелинским и его коллегами была проведена огромная работа по изучению поглотительной способности древесных углей и обоснования наиболее рациональных методов их активации. В результате этих исследований Зелинский остановился на двух способах активации древесных углей.

Первый способ заключался в обжиге березового или липового угля-сырца при доступе воздуха в подовой или колосниковой печи с целью удаления из угля продуктов сухой перегонки (смол) и затем в пропитке древесного угля летучими органическими соединениями и вторичном обжиге этого угля в ретортных печах при малом доступе воздуха. Введение в поры угля веществ с высокой упругостью пара способствует быстрому освобождению углистой массы от адсорбированных ею при предварительном обжиге тяжелых углеводородов и тем самым сообщению углю большей пористости, и, следовательно, большей удельной поверхности. Для получения особо высокоактивных древесных углей с активностью в 30-40 % пропитку и повторный обжиг производят еще один или несколько раз.

Второй способ на практике отличался от первого только тем, что во второй стадии обработки древесный уголь пропитывался вместо спирта водой. По объяснению Зелинского обжиг угля, предварительно пропитанного водой, при высоких температурах приводит к образованию водяного газа, что способствует разрыхлению угля. При этом процесс должен вестись следующим образом: хорошо обожженный в подовых печах уголь-сырец гасится водой и во влажном состоянии вновь вносится в подовую печь, где нагревается в течение 2 ч до ярко-красного каления. Затем его оставляют в печи без доступа воздуха на 2-3 ч («уголь томится»). Применяемая для пропитки угля вода должна быть мягкой.

Предварительные опыты по оценке защитных свойств активированного древесного угля были произведены в лаборатории Министерства финансов. В пустой комнате сжигалась сера, и, когда концентрация сернистого газа достигала величины, при которой в комнату невозможно было войти без противогаза, в нее входили люди с надетыми угольными респираторами (носовой платок, в котором был завернут зерненный уголь). Было точно установлено, что в такой невыносимой атмосфере, «дыша через респиратор», можно было оставаться в течение многих минут и до получаса, не испытывая никаких неприятных ощущений.

Зелинский направил подробный отчет об этих испытаниях в Управление санитарной и эвакуационной части, возглавляемое А. П. Ольденбург-ским, и... не получил никакого ответа.

Тогда в июне 1915 г. Зелинский доложил о найденном им средстве на заседании противогазовой комиссии при Русском техническом обществе в Петрограде (в Соляном городке). К докладу отнеслись как к рядовому сообщению. Председательствующий вяло поблагодарил Зелинского. Николай Дмитриевич на прямую обратился к всемогущему принцу, тот «поставил его на место», порекомендовав впредь обращаться только к его помощнику. 12 августа Зелинский выступил с сообщением об адсорбирующих свойствах активированного древесного угля на экстренном заседании Экспериментальной комиссии по изучению клиники, профилактики и методов борьбы с газовыми отравлениями в Москве. В своем сообщении Зелинский указывал на то, что защитное действие древесного угля является универсальным и к тому же этот уголь имеется в России во вполне достаточном количестве. На этот раз его доклад вызвал большой интерес. Комиссия решила немедленно приступить к испытаниям противогазовых свойств древесного угля.

Первое испытание нового поглотителя ОВ было произведено 12 августа в камере, содержащей фосген в концентрации в 0,01 % прямо на людях. Оказалось, что при заполнении небольшого цилиндра маски Трындина зерненным углем можно оставаться в камере с надетой маской 15 мин. и более, не ощущая фосгена. Были проведены и другие испытания. Таким образом, в ноябре 1915 г. было уже совершенно ясно, что активированный древесный уголь является лучшим средством для защиты от газов, и выработаны принципиальные схемы противогазов.

В июне 1915 г. Зелинский познакомился с инженером-технологом с завода «Треугольник» М. И. Куммантом, разработавшим оригинальную маску для противогаза. Благодаря их сотрудничеству изобретение приобрело законченный вид: противогазовая коробка с активированным углем в качестве сорбента паров ОВ (Зелинского) и резиновая маска, к которой эта коробка крепилась (Кумманта). В дальнейшем новый противогаз назывался противогазом Зелинского — Кумманта (рис. 44.1).

Рис. 44.1. Н. Д. Зелинский со своими коллегами. Слева направо: второй — В. С. Садиков, третий — Н. Д. Зелинский, четвертый — М. И. Куммант (из книги Нилова Е., 1964)

На поставках в войска противогазов Зелинского — Кумманта настаивали начальник штаба верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М. В. Алексеев (1857-1918) и военный министр А. А. Поливанов (1855-1920). Однако дальше события пошли по отвратительно знакомой схеме: «плюс» сложенный с «плюсом» там, где появляются неформальные отношения между «высокими особами» и «доверенными лицами», на российской почве дает в сумме «минус». В январе 1916 г. управление принца А. П. Ольденбургского заказало 3,5 млн. противогазов Горного института заводу «Респиратор», забрав для этой цели древесный уголь, предназначенный для Н. Д. Зелинского. Личные интересы А. П. Ольденбургского и «изобретателей», их самолюбие и боязнь потерять «материальные выгоды» перевесили государственные. Чем это кончилось для армии вообще и «серой скотинки» в частности, я писал выше. Но после катастрофы под Сморгонью закатилась звезда и самого А. П. Ольденбургского. Больше ни его самого, ни его управление в Ставке и в научных кругах не воспринимали серьезно. От управления по санитарной и эвакуационной части отпадал отдел за отделом. Отняли у принца и руководство противогазовым делом, передав его в руки химического комитета при Главном артиллерийском управлении. Однако это будет позже; в начале же 1916 г. на русском противогазовом фронте появилась «третья сила».

Шум в научных кругах вокруг противогаза Зелинского — Кумманта, его многочисленные испытания и проверки, активная переписка между ведомствами и интриги столоначальников не могли не привлечь к этому изобретению внимания других «заинтересованных сторон» — германской разведки и союзников. Как германцы получили противогаз, еще не принятый на снабжение русской армии, неизвестно. Однако если в конце 1915 г. их конструкторы не могли предложить своим военным ничего лучшего в качестве сорбента паров ОВ, кроме кизельгура и пемзы, то в начале 1916 г. в составе шихты германской противогазной коробки неожиданно появился слой активированного угля. С этой коробкой в разных модификациях германские войска успешно отражали химические атаки своих противников до конца войны.

От союзников пришло «требование» о высылке им образцов противогазов Зелинского — Кумманта, что и было сделано немедленно, без каких-либо попыток запатентовать новый способ защиты от ОВ и конструкцию самого изделия, которое обязательно будут производить миллионами копий. Уже 27 февраля 1916 г. по директиве Генштаба в Лондон были высланы пять противогазов Зелинского — Кумманта и образцы активированного угля для исследования. Англичане не верили, что чистый березовый уголь может оказаться хорошим средством защиты от газов, и подвергли присланные образцы угля кропотливому микроскопическому и химическому исследованию, пытаясь раскрыть «секрет» Зелинского. Однако к своему удивлению они обнаружили, что имеют дело с чистым древесным углем без всякой его пропитки, и сообщили об этом в Россию. Одновременно английское правительство «уступило» России миллион ненужных более противогазовых шлемов, защищающих разве только от мух (см. [34]).

Насколько вообще союзники отстали в исследованиях поглощающей способности древесного угля от русских химиков, видно из того, что известный профессор фармацевтической школы в Париже Лебо только в 1916 г. приступил к изучению поглотительной способности древесного угля в условиях, сходных с работой такого угля в противогазе.

Окончательное решение в пользу противогаза Зелинского — Кумманта было принято императором после сравнительных испытаний в Минске в присутствие принца Ольденбургского. Решение состоялось на следующий день после газовой катастрофы под Сморгонью. 5 октября 1916 г. особое совещание по обороне постановило изъять с фронта все маски, кроме противогаза Зелинского — Кумманта. К концу 1916 г. части русской армии были снабжены этими противогазами. Потери русских войск от газов противника резко снизились (Нилов Е., 1964).

Противогазы Зелинского — Кумманта имели или цилиндрическую, или прямоугольную форму и различные размеры. В верхней части коробки имелась горловина, на которую надевался патрубок шлема Кумманта. Вместо нижнего дна коробка имела металлическую сетку, поверх которой помещалось несколько слоев марли. Сверху над слоем угля также имелась марлевая с ватой прокладка для защиты дыхательных путей от угольной пыли. С течением времени были подобраны опытным путем соответствующие размеры коробок, которые затем и были приняты в выпускаемых в армию образцах противогазов.

Разные предприятия выпускали свои модификации противогазов. Поэтому в войска стали поступать три типа противогазов Зелинского — Кумманта: Петроградского образца (выпускался первым, имел овальную противогазовую коробку, неудобную при носке; объем шихты 700 см³), Московского образца (прямоугольная коробка; объем шихты 1000 см³, но размеры зерен несколько большие) и Казенного образца или, точнее, типа Казенного противогазового завода. Последний, более распространенный, по наружному виду походил на Московский тип и был лишь несколько короче последнего; коробка имела эллиптическое сечение с осями 110 П 70 мм, высота 135 мм. Корпус имел три зига выпуклых и два вогнутых для увеличения прочности. Отделка этого противогаза была несколько лучшей, чем у обоих вышеописанных образцов (рис. 44.2).

Противогаз Зелинского — Кумманта был еще далек от совершенства. Дыхание в противогазе — «маятниковое», т. е. вдох и выдох производились через угольный фильтр. Благодаря этому в противогазе имелось большое вредное пространство, которое обусловливало трудность дыхания. Для облегчения дыхания рекомендовалось время от времени закрывать нижнее дно рукой и производить сильный выдох. При этом воздух выходил между ушами и при следующем вдохе под маску.

Резиновые шлемы Кумманта, составляющие одну из главных частей всех вышеописанных типов противогазов, встречались двух образцов. Первый тип был малоудобен по форме, давал небольшое поле зрения и не имел приспособлений для протирания очков. Во втором типе шлема эти недостатки были частично устранены (рис. 44.3).

Явные недостатки противогаза Зелинского — Кумманта стимулировали творчество изобретателей. Многие предложили собственные конструкции противогаза, однако при этом не отходя от предложенной Зелинским шихты на основе активированного угля. Другие вносили серьезные усовершенствования в противогаз Зелинского — Кумманта.

Эти усовершенствования касались распределения дыхания (клапанного устройства, устройства отдельных путей для вдоха и выдоха) и в некоторых случаях мощности противогаза в смысле продолжительности его действия.

Рис. 44.2. Противогазные коробки Зелинского разных образцов: 1 — петроградского образца; 2 — московского образца; 3 — казенного образца (Фигуровский Н. А., 1942)

Рис. 44.3. Шлем Кумманта с отростком для протирания очков (Фигуровский Н. А., 1942)

Фигуровский (1942) выделяет работы Розенблата (ассистента Зелинского), князя Авалова (сотрудника противогазовой лаборатории в Петрограде; Аваловы — княжеский кахетинский род, восходящий к первой половине XVII в. и сыгравший большую роль в присоединении Грузии к России в 1800 г.) и инженера Богородицкого.

Розенблат предложил разделить противогазную коробку на две отгороженные друг от друга камеры. Одна из камер работала, другая же снизу закрывалась пробкой. После истощения первой камеры пробка переставлялась и начинала работать вторая камера (первая выключалась). Предложение Розенблата не разрешало вопрос о клапанном распределении дыхания и лишь немного облегчало пребывание в противогазах. Этот противогаз не был изготовлен в сколько-нибудь значительном количестве.

Авалов ввел в предложенную Розенблатом коробку клапанное распределение дыхания. В обе нижние горловины коробки были вставлены выемные клапаны: один — выдыхательный, другой — вдыхательный. Вдох производился, таким образом, через одну камеру, выдох — через другую. После истощения угля в первой камере клапаны должны были переставляться. Этот противогаз не был принят на вооружение по той причине, что перестановка клапанов во время атаки казалась затруднительной. Кроме того, порча клапанов в случае истощения одной из камер грозила проскоком ядовитого газа. Расположение клапанов снизу коробки по существу не уменьшало вредного пространства, и заметного облегчения пребывания в противогазе этот тип не мог доставить. Изобретатель, правда, полагал, что насыщенный ядовитым газом уголь при выдохе через него будет самоочищаться. Но это не было проверено на опыте.

Богородицкий предложил конструкцию трехкамерной коробки, снабженной клапанами. Противогаз состоял из широкой сплюснутой с боков коробки высотой, равной ширине. На верхнем дне коробки имеется два вдыхательных отверстия, снабженных клапанами, снизу коробки — одно отверстие с выдыхательным клапаном. В первом образце коробки Богоро-дицкого средняя камера не заполнялась углем, благодаря чему неисправность выдыхательного клапана могла грозить отравлением. Во втором образце противогаза это упущение было исправлено. Работала эта коробка так же, как и предыдущие образцы: вначале работает левая часть, затем по мере истощения угля она выключается и включается правая камера. Этот противогаз изготовлен лишь в небольшом количестве для испытаний.

Наиболее совершенной среди предложенных в течение войны конструкций противогаза была коробка Авалова 2-го образца, которая при относительной простоте оказалась вполне надежной. Она состояла из двух камер различного объема, заполненных активированным, по способу Зелинского, углем, и была снабжена вдыхательным и выдыхательным клапанами. Вдыхаемый воздух, содержащий OB, поступал через вдыхательный клапан в широкую камеру с углем и затем под маску; выдыхаемый воздух мог выходить только через узкую камеру, заполненную углем, который служил защитой в случае порчи клапана. В начальных образцах противогаза, сконструированного на основе предложения Авалова, коробка имела плоскоовальное сечение, но уже при массовом выпуске коробка была переконструирована и получила четырехугольное с округленными углами сечение. Выдыхательный клапан был перенесен в верхнюю часть коробки, благодаря чему вредное пространство еще более уменьшилось (рис. 44.4).

Рис. 44.4. Усовершенствования противогазных коробок: 1 — чертеж коробки с клапанным распределением Богородицкого; 2 — чертеж двухкамерной коробки Авалова с клапанами (Фигуровский Н. А., 1942)

Коробка Авалова резко улучшала условия дыхания в угольном противогазе. В то время как вдыхаемый воздух в первоначальном образце противогаза Зелинского (взятый из-под маски) содержал 5,5 % углекислоты, т. е. более, чем нормальный выдыхаемый воздух (при дыхании без противогаза содержащий обычно 4,4 % СО2), вдыхаемый воздух, взятый из-под маски противогаза Авалова, содержит 3-3,5 % углекислоты. Содержание кислорода в воздухе, взятого из-под маски противогаза Зелинского, доходит до 13 %, в то время как в противогазе Авалова оно составляет 17 %. Этим противогазом в 1917 г. были снабжены некоторые артиллерийские части и небольшое число офицеров различных частей. Противогаз Ава-лова был последним звеном в развитии предложения Зелинского во время войны 1914-1918 гг.

Применение газометов позволило воюющим сторонам резко повысить концентрацию ОВ на поле боя. Обычные русские фильтрующие угольные противогазы уже не защищали сколько-нибудь длительное время от отравлений в облаке фосгена высокой концентрации (1-2 %). После неудачных попыток увеличить объем коробки были начаты поиски более мощного поглотителя. В начале 1917 г. в России были получены образцы английских коробочных респираторов (SBR), у которых дополнительно к слою активированного угля, был введен слой химпоглотителя. Эти противогазы показывали значительную мощность и защищали от фосгена при концентрации в 1 % около 30 мин. (противогаз Зелинского давал защиту лишь в течение 5 мин.). Поэтому было решено ввести в фильтр русского противогаза слой химического поглотителя, который помещался между двумя слоями угля. Мощность противогаза Зелинского значительно увеличилась. Однако переснаряжение противогазов не было проведено в жизнь в связи с окончанием войны.

Фигуровский (1942) нашел в литературе того времени рецепты химических поглотителей, которые в начале 1917 г. подверглись испытаниям в различных лабораториях военного и военно-промышленного ведомств России. 18 марта 1917 г. Н. Д. Зелинскому в Петроград были посланы на испытание т ри образца химических поглотителей следующего состава:

I. Английский рецепт

марганцево-кислый натр 80 вес. ч.

белильная известь 192 вес. ч.

кизельгур 45 вес. ч.

гашеная известь в виде пасты в воде 144 вес. ч.

едкий натр 14 вес. ч.

температура сушки 53—56 П

II. Рецепт без названия

гашеной извести 75 вес. ч. в виде пасты

кизельгура 12 вес. ч.

портланд-цемента 45 вес. ч.

марганцево-кислый натр 20 %, растворенный в воде 54 вес. ч.

немного соды для щелочной реакции

III. Французский рецепт

окись цинка 20 вес. ч.

соды 15 вес. ч.

угольной пыли 10 вес. ч.

глицерина 5 вес. ч.

воды 10 вес. ч.

Из смеси, составленной по этим рецептам, приготовлялись гранулы, которые и помещались в коробке противогаза между двумя слоями угля.

Другим подходом в конструировании средств индивидуальной защиты, позволяющих работать при высоких концентрациях ОВ, стало создание изолирующих противогазов. Но о них известно меньше. Фигуровский (1942) приводит описание кислородного прибора, сконструированного профессором А. П. Поспеловым. Это типичный кислородный прибор с регенеративными патронами, наполненными оксилитом. Он снабжался маской Кумманта. Противогаз был принят на вооружение специальных технических частей (саперов-химиков и др.), просуществовал до конца войны и использовался некоторое время в Красной армии (рис. 44.5).

Благодаря оснащению русских войск современными противогазами и повышению обученности войск к действиям в условиях применения противником ОВ количество потерь от химического оружия начало снижаться.

Рис. 44.5. Кислородный прибор А. П. Поспелова (Фигуровский А. Н., 1942)

Еще в 1916 г. потери войск при газовых атаках составляли около 20 %, но уже к зиме, когда сказался эффект обучения, потери снизились до 2-3 %. В 1917 г. с тем же противогазом потери не превышали 1,5 %.

Зелинский же так и остался «нежелательным» изобретателем для лиц, отвечающих за снабжение русской армии противогазами. То негативное впечатление, которое он о себе оставил в кабинете принца Ольденбургского, сказалось на его материальном благополучии. Он не получил ни копейки за свое изобретение и продолжал работать в «кабацкой лаборатории» вплоть до Февральской революции, после чего ему было позволено вернуться в Московский университет. К концу войны русские противогазы стали уступать английским по продолжительности защитного действия при высоких концентрациях ОВ — многочисленные интриги вокруг изобретения Зелинского, естественно, не могли не сказаться на дальнейшем его развитии. Расцвет же научной деятельности самого Зелинского пришелся на годы советской власти — от нее он получил все, о чем может только мечтать ученый. Инженер Куммант был более прагматичным изобретателем, чем Зелинский, — он запатентовал противогазную маску на свое имя и брал с фабрикантов по 50 копеек за каждый произведенный ими экземпляр. Но вряд ли эти деньги пригодились Кумманту после 1917 г. Всего за период Первой мировой войны в России было произведено 11 млн. 185 тыс. 750 штук противогазов Зелинского — Кумманта.

Вот и сегодня в противогазном деле «на словах» мы по-прежнему «впереди планеты всей». Однако у нас не разрабатываются и не производятся целые классы современных противогазов, например PAPR(powered air purifying respirators)-типа. Но чтобы это знать, надо читать научно-техническую литературу и описания к патентам ведущих мировых разработчиков таких средств, что, разумеется, выходит «себе дороже».

<~~ Предыдущая глава

Оглавление книги

Следующая глава ~~>

_uacct = "UA-592942-1"; urchinTracker();

Дата добавления: 2015-07-20