Молитва к умершим и об умерших

О молитве за умерших и их почитании мы знаем лишь из апокрифов (а именно: 2 Мак. 12:39-45), не принятых протестантскими церквами в число библейских книг (канон). Ясно, что этот языческий обычай практиковался некоторыми евреями в древности. Почему же основные книги Библии молчат о необходимости молиться за умерших? Потому что это ничего не изменит в их посмертной судьбе. «Человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9:27). Ни о чем другом Писание не говорит. Попытки найти в нем это учение безнадежны.

Разве можно видеть в новозаветном «умолении» (1 Пет. 5:1; Рим. 12:1; 1 Кор. 4:16) челобитные поклоны православных верующих? Неужели в новозаветных ходатайствах можно обнаружить доказательства практике молитвы к небесным заступникам за судьбу умерших людей? Чаще всего обычай обращаться к умершим православные оправдывают беседой Христа с Моисеем и Илией на горе Преображения (Лк. 9:30-32), обращением богача к Аврааму из ада в притче Христа О богаче и Лазаре (Лк. 16:19-31) и образным выражением автора Послания к евреем (Евр. 12:22-24). Насколько же натянутыми являются православные выводы из данных текстов, пусть судит читатель.

Подобное же затруднение испытывают православные богословы и в вопросе библейского обоснования тезиса о возможности изменения посмертного состояния человека по ходатайству за него живых родственников. Выражение «не потерпит вреда от второй смерти» (Откр. 2:11) вовсе не означает того, что кто-то из тех, кто окажется ввергнутым в ад, сможет выйти из него, «не потерпев (от него) вреда». Выражение «не потерпит вреда» равнозначно «не испытает на себе действие второй смерти», которая, конечно же, несет с собой не только «вред», но и гибель.

Выражение «ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12:32) является древней идиомой, обозначающей «никогда», и подтверждается сказанным в Мк. 3:29. Понимаемое же в буквальном смысле, оно должно предполагать два различных пути прощения: в этой жизни и в вечности. Каким образом возможно представить себе необходимость такого дублирования? Если что-то прощено на земле, то как оно может быть не прощено в вечности? Вряд ли здесь говорится о двух независящих друг от друга прощениях или осуждениях.

Впрочем, в нем может идти речь о приготовительном или «декоративном» очищении Церкви спасенных людей на небесах от тех неправильных убеждений, услышать разоблачение которых им так и не пришлось на земле (Откр. 19:7; 21:2). Разумеется, характер этих ошибочных представлений о чем-то не был достаточно серьезным, чтобы отразиться на вопросе спасения данных лиц, так что вопрос спасения при таком предстоянии «на судилище Христово» (2 Кор. 5:11) пересмотрен не будет. Христианину, обличенному в мелких ошибках, просто будет указано на те вопросы, которые должны быть приведены в порядок. Да и само построение этого предложения свидетельствует в пользу взаимосвязи этих веков, т.е. возможность осуждения в вечности определяется виной, имевшей место лишь в настоящей жизни. Будущий же век упомянут лишь в связи с возможностью прощения несознательных грехов, причем уже спасенного человека. Таким образом прощение будет и в этой жизни, и в той, но осуждение возможно только в этой жизни. Следовательно, общий смысл данных слов может быть таким: «не простится ни в этой жизни, ни тем более в будущей». Следовательно, прощение грехов возможно и после смерти, но не просто всех, а именно неумышленных.

Против православного мнения о возможности изменения посмертной судьбы грешника говорят и богословские причины. Если молитва о спасении других людей (умерших или живых) достаточна для их спасения, тогда зачем нам нужно их убеждать бросить греховную жизнь или раз и навсегда покаяться? Они спасутся лишь по нашим молитвам. Почему в таком случае молитва Христа о спасении всех людей не является услышанной?

Это учение вносит противоречие в Писание, которое акцентирует внимание на личной вере человека (Рим. 4:3; 10:9), которой даже Бог лишь помогает, но не замещает Своими усилиями (Мк. 9:24). Если же нам известно, что человек перед смертью покаялся, тогда зачем о нем молиться? Для его спасения покаяния было вполне достаточно. Неужели раскаявшийся человек, но не успевший исповедаться перед священником, погибнет? Нет. Его личного обращения достаточно. Все остальное относится лишь к этому миру, а не к тому.

Православное мнение о мытарствах и католическое о чистилище не только не обоснованы Писанием, но и противоречат ему. Мы знаем, что богач из притчи о богаче и Лазаре, молился за своих живших на земле братьев из ада, однако даже эта молитва не была услышана (Лк. 16:26). Ответ Авраама богачу указывает на то, что пропасть между посюсторонним и потусторонним мирами непроходима в обоих направлениях, а не только лишь в одном. Иными словами не существует возможности изменить судьбу умершего человека.

Откуда можно знать, что душа (тем более христианина) проходит двадцать мытарств на третий день после смерти. Об этом даже невозможно нам знать. Мало того, мы не имеем на это никаких прав. Если же об этом умалчивает Писание, тогда признавать мытарства равнозначно вступлению на почву оккультизма. Таким образом вечная участь людей определяется на земле, а не в потусторонней жизни, хотя мы не все можем знать о последних минутах жизни умирающих людей, как правило, погруженных лишь в мыслительную деятельность. Если же не существует возможности изменить дальнейшую судьбу умершего человека, тогда зачем и молитвы? Молиться за умерших уже нет смысла. Вот почему важно молиться о живых.

Как мы должны поминать своих умерших? Скорбя о разлуке с ними, сохраняя их фотографии, вспоминая особые эпизоды их жизни. Никакие из этих или других действий уже не могут помочь им. При этом христиане не должны сильно скорбеть об умерших родственниках (1 Фес. 4:13-17), поскольку это – временная разлука, когда у нас есть налицо все признаки их спасения и примирения с Богом.

В евангельском христианстве исключается возможность общения с умершими людьми: ни через обращения к ним, ни посредством каких-либо действий умерших. Мы знаем, что богач из притчи о богаче и Лазаре, молился за своих живших на земле братьев из ада, однако даже эта молитва не была услышана (Лк. 16:26). Ответ Авраама богачу указывает на то, что пропасть между посюсторонним и потусторонним мирами непроходима в обоих направлениях, а не только лишь в одном. Суть прошения богача состояла не обязательно в том, чтобы Лазарь воскрес, а чтобы хоть каким-то образом предостеречь его живых братьев. Однако мы видим, что Авраам не дал ему никакой возможности для такого предостережения, сославшись на достаточность Писания. Если же Авраам не мог передать на землю никакого сообщения, то кто же мог сделать это еще?

Единственным местом Писания, где якобы говорится о разговоре с умершим пророком, является отрывок 1 Цар. 28:8-25. Тем не менее, предсказание волшебницы, хотя и сбылось, не было Божьим (ср. Деян. 16:16-18). Самуил «выходил» из потусторонней жизни лишь в уме волшебницы, а не наяву. Это не был сам пророк, а лишь злой дух в его облике. Этот дух уже был осведомлен о решении Бога погубить Саула в предстоящем сражении как это было с подобным случаем предсказания гибели Ахава (2 Пар. 18:18-22). Он и захотел поиздеваться на Саулом, высказав ему Божий приговор именно голосом пророка. Нам более вероятнее увидеть здесь обычный для оккультных сил подлог, чем то, что Господь использовал спиритизм в Своих целях и пользовался услугами волшебницы.

Сатана и до сих пор использует истину в своих злых целях закабалить людей страхом того, что может сбыться не по его воле, а по допускающей воле Бога. Врагу душ человеческих иногда выгодно использовать правду, чтобы убедить людей в своей правоте. На сам же деле это правота Божья, которая открывается ему лишь после того, как Господь примет решение осудить виновного, что и имело место в случае с Саулом (1 Цар. 28:6). Даже неверующим людям нельзя доверять сомнительным лицам, предлагающим свои услуги тем, кто потерял своих близких, и спекулирующим на этом.

О практике панихид, призванных изменить судьбу умерших, Рогозин пишет следующее: «Бог нигде и никогда не возлагал ответственности за вечную участь нераскаяшегося грешника на его родственников или близких друзей. В вопросе спасения каждый человек ответственен сам за себя... Христос призывает людей к покаянию и (как его следствию) возрождению свыше, к той необходимой перемене, без которой человек не может войти в Царство Божие... Перемена испорченной пироды человека должна произойти еще до его смерти. После смерти нет покаяния, нет прощения, невозможны перемены (Лк. 16:22; Ин. 3:18, 36; Деян. 17:30; 2 Пет. 2:3; Евр. 9:27)... Молитва о грехе «не к смерти» в жизни христианина весьма необходима, ибо «все мы много согрешаем» (Иак. 3:2), но если спасенный человек умирает, тогда вместе со смертью его прекращается и путь христианского освящения. Посему молитвы наши о нем излишни: «блаженны мертвые, умирающие в Господе» (Откр. 14:13). Смерть верующего – начало вечного блаженства. Блаженные! В каких молитвах они нуждаются? Когда Сам Бог отрет всякую слезу с очей их и не будет уже ни нужды, ни болезни, ни плача» (Откуда все это появилось? с. 22, 23, 24).

Православные пускаются в замысловатые рассуждения о возможности обращения к умершим святым, чтобы хоть как-то сгладить несоответствие этой практики библейскому учению. Например, Вячеслав Рубский в своей работе «Позволим ли апостолу Павлу помолиться о нас» пишет следующее: «Вопрос не в том, кому мы молимся, а с кем мы молимся?! Пред нами не возникает дилеммы кому молиться: Богу, Богородице, ангелу или святому. Мы молимся Богу, вопрос только, с кем». Уважаемый автор даже не замечает внутреннего противоречия в данном рассуждении: «молиться с кем» явно отличается от «молиться кому». Тем не менее, он заявляет: «Пред нами не возникает дилеммы кому молиться». Можно позвонить по телефону и пригласить своего друга помолиться о каком-либо деле, однако обращение к нему невозможно назвать молитвой даже если нам удастся позвонить в «небесную канцелярию». В молитве мы не приглашаем других присоединиться к нашей молитве. В ней мы молимся единственно к Богу и о конкретной нужде. Таким образом Рубский не понимает разницы между личным ходатайством и обращением за другим ходатайством, между личным обращением к Источнику помощи и опосредованным. Выражение «Святый Николай, моли Бога о нас» уж никак нельзя сравнить с таким: «Господи, помилуй». Поскольку же никто из апостолов и новозаветных христиан не обращался в молитве к умершим, не делают это и протестанты.

Конечно, умершие в вере христиане будут молиться о судьбе своих неверующих родных даже на небе, однако заменить этим их личные усилия все равно не смогут. Решающим в глазах Бога будет наше личное прошение к Нему. Вот почему право принятия и отвержения спасения зависит исключительно от самих, причем живых, людей. Те же, кто умер, так и не примирившись с Богом при своей жизни, не достойны даже памяти, так как отвергли Божью благодать по собственному выбору. Изменить посмертную судьбу не сможет даже запоздалое покаяния самого человека, когда он попадет в ад. Богач из ада просил Авраама о спасении своих братьев, а не о своем собственном.

В католицизме, с легкой руки Августина, молитва о спасении умерших родственников превратилась в учение об индульгенциях, правда, также первоначально имевших другой смысл. Поскольку в православии молитвы и поминовения умерших совершаются за деньги (пожертвованиями их не назовешь из-за четко обусловленного размера вношений), получается то же, что и с индульгенциями в католицизме. Разумеется, разница только в размере оплаты за ходатайство. Тем не менее, этому обычаю нет никаких подтверждений во всем Писании. Правда, он опирается на некоторые ветхозаветные апокрифы, однако протестанты не считают таковые Писанием. Не предоставляет ли эта традиция православным верующим ложную надежду на то, что после их смерти они смогут быть переведены из ада в рай по ходатайству оставшихся на земле родственников?

Касаясь вопроса молитв о посмертной судьбе людей, протестантам многое не укладывается в голову. Например они задаются вопросом: «Как возможно вымолить прощение грехов умершему, если этого нельзя сделать даже по отношению к живому? Христос дал Своим последователям власть прощать грехи людей, совершенные против них лично (Кол. 3:13; Деян. 7:60; ср. Мф. 6:12), но прощать грехи, совершенные против других лиц, может только Бог. В этом смысле справедливо отмечает Санников: «На земле эта власть (прощать грехи) делегирована Христом всей Церкви как единому организму – Телу Христа, а не определенной группе служителей. Именно так восприняли Апостолы слова Христа (Мф. 16:19; 18:18; Ин. 20:23), дающие право пользоваться на земле Божественной властью. Это видно из того, что с одной стороны, никто из Апостолов никому ни разу не сказал: «Прощаются тебе грехи твои», хотя они постоянно сталкивались с грешниками (см. Деян. 8:22; 10:44)... С другой стороны, апостолы никогда не рассматривали себя как единственных обладателей благодати Божьей (см. Деян. 11:20-23)» (Готовимся к крещению, с. 414-415).

Дональд Ферберн констатирует факт того, что учение о власти священников прощать грехи не является каноническим с точки зрения зрелого православного богословия. Ссылаясь на работу Шмемана «За жизнь мира», он отмечает: «Православные христиане поощряются регулярно исповедовать священнику свои грехи, но, в отличие от католических, православные священники не наделены правом отпускать грехи. Под влиянием Римско-католической Церкви, Русская Православная Церковь XVII в. включила в молитву, которую священник использует во время таинства исповедания, формулу об отпущении грехов, которая все еще применяется, хотя и не имеет под собой достаточных богословских обоснований» (с. 53, 261). Налицо очередное противоречие между академическим богословием и обыденной церковной практикой в православии.

Особую важность принимает вопрос о ходатайстве с просьбой простить грехи другим людям. Сергей Кобзарь даже попытался оправдать мнение о возможности изменения посмертной судьбы человека, опираясь на текст Мф. 12:32. Что это за возможность прощения грехов «в будущем веке»? – спрашивает он. На самом деле оборот «ни в сем веке, ни в будущем» является еврейским фразеологизмом, означающим «никогда». Правда, возможен перевод «ни в сем веке, ни тем более в будущем». Дело в том, что христиане перейдут к Богу небезгрешными, а с некоторыми грехами, о которых они либо ничего не знали на земле, либо не успели попросить прощения. Вот эти грехи и будут прощены в «будущем веке», как и написано, что «и Жена Его приготовила себя» (Откр. 19:7). Верующие также узнают Божье суждение по тем вопросам, по которым они спорили на земле и на основании этого попросят у друг друга прощение. Разумеется, это произойдет на «судилище Христовом» (2 Кор. 5:10).

Чтобы доказать возможность прощения грехов других людей по ходатайству их друзей, православные христиане прибегают к тексту Мк. 2:5. Тем не менее, текст не говорит о том, что парализованный вообще не имел никакой возможности контактировать с окружающими людьми. Напротив, Христос обращался к нему самому, а не к его друзьям (ср. ст. 9-11). Друзья проявили большую веру, преодолев массу препятствий для того, чтобы добраться до Христа. Эта вера была достойна награды, однако она не исключала веру самого парализованного человека. Таким образом Христос удовлетворил веру не только друзей, но и самого парализованного. В противном случае о подобных безусловных ходатайствах в Писании было бы сказано неоднократно. Даже если допустить, что паралич коснулся и мышц языка расслабленного человека, так что он сам ничего не мог сказать, все же он имел способность рассуждать. Поскольку же вера этого человека все равно была известна Господу, нужно признать, что вера его друзей была добавлена к его личной, а не замещала ее собой.

Наконец, следует отличать ходатайство для получения исцеления от ходатайства для получения спасения, поскольку даже Сам Бог не спасает человека без его воли. Никакие ходатайства со стороны не могут достигнуть цели спасения без участия самого человека, за которого ходатайствуют в молитве. По этой причине часть наших желаний могут оказаться безуспешными. Сергей Кобзарь цитирует текст 2 Тим. 1:18: «Да даст ему Господь обрести милость у Господа в оный день» с тем, чтобы доказать возможность ходатайства за умершего Онисифора. Тем не менее эти слова выглядят как обычное пожелание другому того, что в конечном итоге не зависит от самого этого желания. Бог принимает наши ходатайства не без участия тех, за кого мы молимся. Наши молитвы могут усилить Божье влияние на ситуацию, но не настолько, чтобы заменить волеизъявление самого человека, за которого мы ходатайствуем.

Между тем православные теологи обосновывают этим текстом право молиться даже к умершим, выставляя их в роли не только ходатаев, но и посредников в деле спасения. Впервые в истории Церкви такие взгляды стали возникать в связи с почитанием христианских мучеников. При этом иногда к душам умерших мучеников обращались с просьбой ходатайствовать за те нужды, которые им были известны еще при их жизни. Постепенно же эти мученики превратились из земных в небесных ходатаев (угодников), которым стали молиться как Богу. Так Церковь забыла о том, что в Священном Писании посредниками и ходатаями на земле считались лишь живые люди. Нигде в Ветхом Завете не было молитв к умершим священникам, которые были посредниками между людьми и Богом при их жизни. Да и как могут умершие слышать столько молитв и отвечать на них, не имея никакой возможности воздействовать на земные события (1 Цар. 28:15; Дан. 12:13; Откр. 14:13). В Новом же Завете вообще институт священства отменен Приходом Единого Посредника Иисуса Христа (1 Тим. 2:5-6; Евр. 9:14-15), так что следует четко отличать множество земных наставников или помощников от единого Небесного Посредника и Ходатая.

Если же вымолить прощение грехов можно для умершего, тогда почему нельзя сделать того же для кого-либо из живых? Живые, получается, сами должны отмаливать свои грехи, а когда умрут, вместо них это сделают их живущие родственники. Однако, если есть возможность отмолить грехи после смерти, зачем их отмаливать при жизни? Неясным видится также и то, почему совершаются панихиды о тех, кто уже успел перед смертью исповедаться и получить прощение грехов. Неясно также, сколько нужно отслужить панихид, чтобы перевести какого-то умершего родственника из ада в рай? Поминовение умерших не только верующих, но и неверующих, весьма странно для протестантов. Похоже церковные иерархи лишь греют себе руки на духовных проблемах прихожан.

Евангельские верующие серьезно сомневаются в том, что Бог избрал путь обращения к умершим и общения с ними для того, чтобы убедить людей в реальности посмертного существования человека. В Притче Иисуса Христа о богаче и Лазаре, которую с трудом можно идентифицировать как собственно притчу, Авраам говорит богачу, попавшему в ад: «Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк. 16:26). Эта пропасть существует не только для воскрешения или явления духов умерших, но и для любого рода контактов с потусторонним миром.

Сегодня ученый мир, столкнувшийся с загадочными возможностями потусторонних сил, прилагает массу усилий, чтобы доказать или опровергнуть феномен потусторонней жизни. Божью пропасть хотят как-то преодолеть: умирающих людей кладут на сильно чувствительные весы, чтобы измерить вес души, переживших клиническую смерть опрашивают в поисках объективных ощущений, в Англии даже создан целый институт для анализа этих явлений… Однако истинным христианам нет надобности в подобных исследованиях. Наша вера основана на библейских данных и быть иной не должна. Поэтому в отношении к своим умершим родственникам христиане не должны выходить за рамки, определенные им Библией.

Писание также не одобряет молитв к святым, тем более к умершим святым. Послания Павла к христианам в Ефесе, Филиппах, Коринфе и Риме, адресованные «святым» (напр. Еф. 1:1), которые были живыми людьми, а не усопшими. Не поклонялась и не молилась Первоапостольская церковь и христианским мученикам Стефану и Иакову Алфееву. Неужто если обращение к духам умерших людей осуждалось в Писании (напр. Ис. 8:19-20) как языческое заблуждение и даже оккультное явление, то в его христианском выражении оно перестало быть грехом? Неужели запретом на общение с умершими Бог не преследовал цель запретить эту практику именно среди Его народа и ему во благо? В этом смысле слова из «Апостольского символа веры» «Мы верим... в общение святых» противоречат Писанию (разумеется, каноническим книгам Библии), которое запрещает как молитвы к умершим, так и молитвы об умерших.

Штат земных «посредников» и «ходатаев» унижает Христа как Единого Посредника между Богом и людьми. Его наличие в православной практике делает Бога чрезмерно строгим, неприступным или нелюбящим, Который без заступничества смертных святых не может выслушать верующего. Нигде в Писании не говорится о том, что живые могут получать благословения или блага от тех, кто уже давно умер, или через молитвы к ним. Даже народная пословица и та гласит: "Это поможет, как мертвому кадило".

Поскольку дни почитания большого числа православных святых были связаны с определенными языческими праздниками, становится ясно, что Православная церковь просто заимствовала многие языческие обряды, не задумываясь о факте противоречия между ними и Писанием. Ярким примером смешения языческих и христианских обычаев является празднование дня Святого Валентина 14 февраля, лишившееся какого-либо духовного смысла. Святой Валентин, живший в III веке, является общим святым и Католической, и Православной церквей. Он был епископом итальянского города Терни в то время, когда христиане подвергались преследованиям со стороны императора Клавдия. Однажды Валентин исцелил от слепоты дочь сановника Астериуса, после чего вся семья сановника приняла христианство. Это вызвало гнев императора - и 14 февраля 269 года епископ был обезглавлен. Однако за этой датой следовал ежегодный древнеримский праздник плодородия (Луперкалии), посвященный супруге Юпитера, богине Юноне – покровительницы влюбленных пар. Луперкалии начинались 15 февраля, а в ночь на 14 февраля юноши тянули жребий, чтобы установить, какая девушка будет их сексуальным партнером на год.

Правда, папа Гелазий еще до установления дня поминовения Святого Валентина в 496 году запретил праздновать Луперкалии. Тем не менее поскольку в этом празднике смешалось святое с грешным, в 1969 году Католическая церковь изъяла его из церковного календаря. Православная же церковь не сделала этого. По словам профессора Московской духовной академии диакона Андрея Кураева, частица мощей святого Валентина хранится в храме Христа Спасителя, и молитва святому позволяется, если она наполнена христианским содержанием. В действительности же произошло не освящение светского 14 февраля, а осквернение церковного. Повод для этого дала сама Церковь. Поскольку одной из традиций этого языческого праздника было дарить друг другу записки с именами влюбленных, христиане переняли этот обычай, записывая на открытках имена святых. По этой причине святого Валентина, казненного 14 февраля, стали считать покровителем влюбленных. Вот так языческие боги-покровители с легкой руки церковных властей стали святыми-покровителями. Понятно, что данный синкретизм в православной богослужебной практике противоречит не только Писанию, но и ее древним истокам.

На этих примерах мы видим, что Православная церковь уклонилась от Первоапостольского учения, в котором, как оно описано в Новом Завете, невозможно обнаружить такой обрядовости, даже заимствованной из иудаизма. Апостол Павел призывал к «разумному», а не мистическому (непонятному) служению (Рим. 12:1). Уже в Ветхом Завете послушание ценилось выше, чем приношение жертв (1 Цар. 15:22; Иер. 7:22-23). Автор Послания к евреям относится к ветхозаветной обрядовости как к временному (детскому) воспитательному средству, отмененному Христом (Евр. 7:11-19; 8:4-7; 9:8-15; 10:1-10; ср. Деян. 17:25). Бог допустил уничтожение Иерусалимского храма, чтобы образцом для христиан могла послужить лишь синагога, где основное значение придавалось толкованию Писания и практике общей молитвы. Вот почему восточные протестанты считают ветхозаветную обрядовость временным воспитательным средством как неизменную спутницу закона.

Дата добавления: 2015-07-20