Подпольщики

В оккупированном Ржеве нашлись патриоты, вступившие в неравную борьбу с врагом. В небольшом прифронтовом городе, где численность германских войск иногда достигала 15 тысяч солдат и офицеров, где располагались штабы VI-го и XXIII-го армейских корпусов 9-й армии, где полевая жандармерия, тайная полевая полиция (ГФП), отдел по борьбе со шпионажем и саботажем (отдел 1 Ц) были беспощадны к любой форме сопротивления оккупантам, вести подпольную борьбу приходилось в неимоверно трудных условиях. Поэтому все патриоты трех небольших подпольных групп погибли весной, летом и осенью 1942 года. И все-таки оккупационные власти не смогли бы быстро раскрывать и расправляться с подпольными группами, если бы им не помогали предатели и провокаторы.

Сразу же после изгнания оккупантов стало известно о подпольной организации, руководимой А. П. Телешовым. В многотомной "Истории Великой Отечественной войны Советского Союза" о ее деятельности говорится: "Ржевская подпольная комсомольская организация, руководимая А. П. Телешовым, добывала для Красной Армии очень важные сведения о противнике. Во время налетов Советской авиации подпольщики, подавая световые сигналы, указывали нашим летчикам важные вражеские объекты".

Командир группы Алексей Петрович Телешов родился в 1915 году в селе Берново Старицкого района, но когда его овдовевшая мать вышла замуж за ржевитянина Николая Еремеева, семья приехала в Ржев. Алексей после окончания железнодорожного училища работал осмотрщиком вагонов на станции Ржев-1, а в 1937 году был призван в армию.

В армии он окончил сначала полковую школу и служил механиком-водителем и командиром танка, а затем автомобильное училище и с мая 1941 года служил младшим воентехником в 230-м автотранспортном батальоне 126-й стрелковой дивизии. В боях под Великими Луками он был сильно контужен и, пролежав сутки в канаве, оказался в окружении. Ежеминутно подвергаясь смертельной опасности, Алексей уже в октябре в гражданской одежде пришел в оккупированный Ржев.

Большинство членов создавшейся подпольной группы жили рядом, в Захолынском микрорайоне, были знакомы по совместной учебе в железнодорожном училище или в аэроклубе. В подпольной группе были и 17-18-летние ржевские парни Михаил Персиянцев, Алексей Жильцов, Михаил Соколов, и уже много испытавшие в своей военной судьбе 26-27. летние: Владимир Некрасов, Константин Дмитриев, Борис Лузин и другие.

Помощником Телешова стал Александр Беляков. Он был моложе на семь лет, но судьбы их во многом схожи. Рано потеряв родителей, Александр до семи лет жил в деревне у бабушки, а затем его вместе с сестрой Тамарой взял в свою семью дядя - ржевитянин Михаил Александрович Беляков. В армии Александр окончил военное училище, получил звание лейтенанта. Попав 10 октября 1941 года в плен, он несколько раз попытался бежать. Только четвертая попытка побега из Дорогобужского лагеря военнопленных оказалась удачной. С огромными трудностями он добрался до Ржева.

Подпольщики прежде всего занялись сбором сведений о противнике. Возможности для ведения успешной визуальной разведки у них были: Телешов ранее служил в развод батальоне, а Новоженов, Персиянцев, Лузин, Перепчукова обучались в разведотделах. У Телешева хранилась схема города с отметками расположения складов, штабов, комендатуры и других военных объектов немцев. Имеются данные, хотя и не подтвержденные документально, что подпольщикам удавалось переходить линию фронта, передавать сведения о противнике особым отделам НКВД и возвращаться назад.

Никто из подпольщиков под разными предлогами не ходил на работу по нарядам квартальных старост. Они вредили немцам всем, чем могли: вырезали телефонный кабель, портили автомобили, расклеивали листовки, сожгли биржу труда с документами, продовольственный склад. Особенно большое значение для советской авиации имели световые сигналы, которыми подпольщики указывали вражеские объекты: склады с боеприпасами, штабы, дальнобойные артиллерийские установки.

Когда в первых числах января 1942 года немцы в панике бежали из Ржева, подпольщики взломали немецкие военные склады с оружием и продовольствием. Из склада на улице Урицкого они взяли четыре станковых пулемета, несколько автоматов, винтовок и два ящика с патронами. Оружие спрятали на чердаке двухэтажного дома на улице Карла Маркса. Один пулемет Телешов спрятал в пустующем доме рядом с домом отчима. В эти же дни Новоженов выкрал из немецкой комендатуры 300 бланков паспортов, которые позднее через врача Г. И. Земскова передавались в концлагерь для советских разведчиц.

В декабре 1941 года из деревни вернулся с семьей отчим Алексея Телешева Николай Еремеев. Он и до войны упрекал жену за то, что ее дети его объедают. Будучи неплохим хозяином, он имел тяжелый характер, всегда был чем-то недоволен, любил выпить. Вернувшись в Ржев, Еремеев сразу же стал проявлять недовольство тем, что Алексей не ходит на работу и не получает пайка, что с ним проживает Владимир Новоженов. Он стал открыто грозить, что если Новоженов не уйдет, то он расскажет о них немцам. Новоженов вынужден был переселиться к Владимиру Некрасову.

Имеются разные предположения о том, как немцам стало известно о подпольной группе Телешова: есть сообщения о выдаче группы двумя девушками; в немецких документах говорилось, что подпольщиков обнаружил переводчик комендатуры Котц; не вызывает сомнения и предательство Николая Еремеева.

Еремеев рассказал о группе Телешова квартальному старосте Долгополову. 26 марта 1942 года он был вызван к начальнику 2-го полицейского участка, там и назвал всех известных ему участников подполья, по его словам, готовившихся поддержать наступление Красной Армии. В этот же день Алексей Телешов был арестован.

На следующий день с утра начались аресты остальных участников подполья. Еремеев водил по домам большую группу немцев и переводчика.

Арестованных на автомашине под конвоем жандармов привезли в ржевскую тюрьму и разместили по камерам на третьем этаже. В одну камеру вместе с Жильцовым и Беляковым посадили и Еремеева.

На допросе Еремеев, всхлипывая, назвал участников подполья, подтвердил, что Алексей Телешов - командир Красной Армии, что именно он организовал партизанский отряд и руководил им. Еремеева посадили в отдельную камеру, вызвали на допрос Новоженова, а через три дня, после того как он подписал согласие о сотрудничестве с немцами, освободили.

Большинство арестованных вели себя на допросах стойко. Но пытки палачей были настолько мучительными, что некоторые подпольщики, прежде всего, Беляков, Латышев, Львова, вынуждены были давать показания. Только Алексей Телешов, Владимир Новоженов, Михаил Персиянцев и Алексей Жильцов, несмотря на избиения и пытки, отрицали все, в чем их обвиняли.

В сообщении контрразведки 6-го армейского корпуса в отдел по борьбе со шпионажем и саботажем штаба 9-й армии от 30 марта 1942 года говорилось, что переводчик Котц внедрился в шпионскую организацию красных в Ржеве и выяснил следующее: "Под руководством бывшего старшего лейтенанта технических войск Телешова и бывшего лейтенанта Белякова, которые с конца октября находились в Ржеве, образована банда, цель которой состояла в проведении шпионской деятельности, и с наступлением весны которая планировала перейти в сельскую местность, как партизанская группа. Первоначально им недоставало оружия. Некоторые ружья и автоматы были взяты на вооружение еще во время расквартирования немецких войск. Связь с большевиками они поддерживали с помощью доверенных лиц, которые в трудно доступных местах пересекали линию фронта. В этих целях использовались и женщины, из которых все должны быть расстреляны..."

Утром 31 марта 1942 года по требованию квартальных старост на Советскую площадь пришли жители города. Недалеко от разрушенного памятника Ленину была сооружена виселица. В 11 часов под конвоем 3-х немецких офицеров и 33-х рядовых солдат привели приговоренных к казни Алексея Телешева, Владимира Новоженова и Александра Белякова. У Белякова на руке была вырезана звезда. Немецкий офицер через рупор объявил о поимке партизан, назвал их имена и прочитал приговор. Народ плакал. Первым повесили Алексея Телешова, затем Владимира Новоженова. Александр Беляков руками пытался освободиться от петли и кричал, что таких, как они, много и всех не перевешают. Немец прикладом автомата ударил его по рукам, и он повис. Тела повешенных не разрешали снимать три дня; затем их бросили в подвал разрушенного дома.

В 1963 году героев-подпольщиков перезахоронили у обелиска Победы на Соборной горе. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1965 года Алексей Петрович Телешов награжден орденом Отечественной войны I степени, Владимир Иванович Новоженов и Александр Васильевич Беляков - орденами Отечественной войны II степени посмертно. Их именами названы улицы Ржева.

Девять подпольщиков - Михаил Соколов, Константин Дмитриев, Алексей Жильцов, Василий Морозов, Владимир Некрасов, Михаил Персиянцев, Кузьма Латышев, Борис Лузин и Татьяна Львова - были расстреляны. Место их захоронения неизвестно. Позднее немцы расстреляли еще несколько человек - мужчин и женщин.

Николая Еремеева судили в Ржеве в 1946 году и, как изменника, при единодушном одобрении переживших оккупацию, приговорили к расстрелу.

В апреле 1942 года в отчете немецкой контрразведки сообщалось: "После разоблачения шпионско-диверсионной группы в Ржеве и казни 12 ее участников, о чем информировалось местное население, в Ржеве наступила спокойная обстановка. Розыск большевистских активистов будет продолжен с помощью ГФП-580, комиссара Грюнберга, которому приданы переводчики доктор Котц и Мейер. У них на связи находятся 6-8 доверенных лиц из различных слоев населения".

Прошло ровно два месяца после казни подпольщиков группы Телешова, и 1 июня 1942 года на улицах Ржева вновь появились плакаты с объявлением: "Уличенные в саботаже и шпионаже, бывший красноармеец Игорь Савков из Москвы и его соучастники Эдуард Соловьев из Ржева, Николай Лошаков из Ржева, Василий Шитиков из Ржева сегодня расстреляны".

Руководитель этой группы патриотов Игорь Владимирович Савков -это и был для немцев переводчик 580-й группы тайной полевой полиции, якобы, поволжский немец Мейер. В группе могло насчитываться до 15 человек молодежи.

В октябре, оказавшись в окружении под Вязьмой, Савков больным попадает в плен. В феврале 1942 года западнее Ржева у деревни Ладыгино он попытался перейти линию фронта, но был задержан немцами и доставлен в отдел по борьбе со шпионажем. Здесь он, в совершенстве владея немецким языком, выдал себя за поволжского немца Альбрехта Мейера и выразил готовность работать на благо немецкой армии. Вскоре его взяли в наружную службу тайной полевой полиции переводчиком.

Ядро группы составляли, кроме Савкова, комсомольцы: шестнадцатилетний Николай Лошаков и девятнадцатилетний Эдуард Соловьев и Василий Шитиков, работавший до войны заведующим складом на базе номер 40; попав в плен, он бежал из лагеря военнопленных в Вязьме.

Время деятельности группы Савкова невелико, но подпольщики успели нанести оккупантам значительный урон: собирали и передавали за линию фронта данные о немецких силах в Ржеве, подорвали продовольственный склад около пивзавода, подожгли цистерны с бензином в районе современной химчистки, готовились перейти линию фронта,

По немецким данным о группе сообщила работавшая в аптеке русская женщина-агент. По совету аптекаря Райбелинга она заполучила копии зарисовок и пистолет переводчика Мейера-Савкова.

Савкову удалось бежать из-под ареста, но 27 мая он был задержан недалеко от линии фронта солдатом Шинцем, получившим за бдительность 100 рейхсмарок и особый отпуск.

Савкова расстреляли 1 июня 1942 года в тюрьме, а Шитикова, Соловьева и Лошакова связали друг с другом одной веревкой и повели в сторону Казанского кладбища. Они шли по улице Калинина и пели песню, в которой были слова о Родине и о Сталине. Один из немецких конвоиров тоже что-то мурлыкал себе под нос. На станции Мелихово их расстреляли. После освобождения Ржева патриотов перезахоронили на Смоленском кладбище.

Карательные органы немцев, опираясь на предателей и провокаторов, в конце 1942 года уничтожили еще одну группу патриотов. В отчете немецкой комендатуры говорилось: "В ноябре и декабре 1942 года в Ржеве было привлечено к сотрудничеству с "СД" три агента. Им удалось выявить ряд лиц, пользовавшихся фальшивыми паспортами и готовившихся оказать помощь беглым пленным. Среди них одна женщина, которая изготовила план расположения огневых точек. Эти же агенты позже использовались в проверке подозреваемых и обвиняемых лиц, в том числе подающих световые сигналы для наведения вражеской авиации".

Группу подпольщиков, в которую входило около 10 человек, возглавил кадровый офицер Красной Армии, уроженец Кронштадта, участник гражданской войны, работавший с 1922 года по 1929 год в коммунальном отделе Ржева, Иоиль Александрович Жижилкин. С 1929 года до Великой Отечественной войны он служил в Красной Армии, где прошел путь от рядового до помощника командира полка по материальному обеспечению. В конце января 1942 года он в летнем обмундировании, больной, с обмороженными ногами явился в Ржев. Его с трудом узнали жена и дети. Три холодных месяца он вынужден был скрываться на чердаке дома, а, оправившись, стал присматриваться к соседям и приходившим в дом людям. Первым он привлек к подпольной работе соседа по дому 18-летнего Бориса Ловягина, работавшего в похоронной команде и заявлявшего, что целая группа ведет подготовку к переходу линии фронта.

В группу были вовлечены машинист Константин Гончуков, ржевитянин Петр Терентьев, уроженец деревни Быхова Слобода Иван Кротов. Фамилии остальных неизвестны. Только Ивану Кротову удалось избежать ареста. После освобождения Ржева он был мобилизован в армию и погиб на фронте.

О группе Жижилкина немцы узнали через агентов-провокаторов Уварова и Баранова, которые вошли в доверие к Борису Ловягину, выдав себя за переброшенных в Ржев с заданием разведчиков Красной Армии. Ловягин сообщил им о руководителе подпольной группы майоре Жижилкине. В это время Жижилкин вместе с 16-летним сыном Юрием по доносу старосты улицы Михаила Балобанова был помещен в рабочий лагерь на улице Декабристов. Немцы направили в этот лагерь под видом рабочего своего агента Боголюбова, который сумел войти в доверие к Жижилкину, и тот написал своей жене Анне записку: "Предъявитель сей записки является нашим человеком. Если имеется возможность, то нужно будет его устроить у себя на квартире на несколько дней и познакомить с Костей". Боголюбов, посетив несколько раз Анну Жижилкину, познакомился у нее с Константином Гончуковым. Но Гончуков, не доверяя Боголюбову, ничего ему не сказал. Тогда немцы направили ночью к Жижилкиной агентов Уварова и Баранова, якобы советских разведчиков. Боголюбов познакомил их с Гончуковым, который согласился на переход линии фронта. По просьбе провокаторов Анна Жижилкина сшила маскхалаты. Во время их одевания у Казанского кладбища Константин Гончуков и Петр Терентьев были арестованы, после допросов и пыток расстреляны. Не дал показаний и был расстрелян и Борис Ловягин.

Целую неделю допрашивали и пытали Анну Жижилкину, устраивали ей очную ставку с агентом Боголюбовым, показывали ей карту, которую она передала "советскому разведчику Яковлеву", В лагере Жижилкин заболел сыпным тифом и умер в заразном бараке.

Трупы Анны Жижилкиной и Константина Гончукова были обнаружены после освобождения Ржева в воронке от снаряда во дворе комендатуры с еще восемью до неузнаваемости изуродованными трупами. На лбу Жижилкиной Анны была вырезана звезда, руки были обожжены. У Константина Гончукова были отрезаны уши и содрана кожа с рук.

Агенты-провокаторы Боголюбов, Баранов и Уваров, переводчики и по совместительству провокаторы и изуверы-палачи украинец Николай Сукач и немец из Омской области Яков Симон, выдавая себя за советских разведчиков, предали еще многих патриотически настроенных ржевитян и разведчиков Красной Армии, не входивших ни в одну подпольную группу.

Дата добавления: 2015-07-26