Эпицентр

Многотонный состав под откос.
Свою жизнь изнутри разрушая,
Я ослабил тягу колес,
С удовольствием с рельсов съезжая.

В эпицентре стихии - ты,
Беспощадность, под маскою чуда.
И не скрыться от этой тоски,
И бежать невозможно отсюда.

Не делить мне с тобою постель,
Но абсурда не понимая,
Я готов уничтожить весь Мир,
За тебя, в пустошь все обращая.

Это просто, в день, когда разум,
Надо мною возобладает,
Я умру, но о муках предсмертных,
Никогда и никто не узнает.

В карусели сорвавшихся звезд,
Освещая другие Миры,
С оглушительной скоростью вниз
Рухну, с высоты.

Но падения яркая нить,
Не затронет важнейшей материи,
Я ведь должен тебя сохранить,
И не более и не менее.

Птицей

Однажды я рукой нетвердой,
Немой улыбкой не к лицу,
Тебя оставлю быть свободной
Летящей птицей и прощу.

Тогда лети, и будет небо,
Достойной партией в любви,
А ты, его подругой верной,
Мечтой и былью во плоти.

Лети, но не теряй рассудок,
Небес шальная чистота.
Гордыней души искушая,
Не поддается всем она.

Не изломай ветрами крыльев,
Не искушай свою судьбу,
И помни-чем ты ближе к звездам,
Тем жарче солнце на беду.

Мои шаги по тротуарам,
В булыжник гладкий мостовых,
Я бы взлетел с тобой на пару,
Да мало неба на двоих...

***

Прячься в безмолвие.
Мы близоруки.
Выбрось с разбегу память в окно.
Пусть убегает она в переулки.
Стаями.
Стадная.
Мне все равно.

Буднями.
Бурными.
Брошены будем мы.
Было бы только желание встать.
А там, в закоулках, память о будущем,
Главное к трапезе не опоздать.

Блудной,
Cкудной,
бледно-безлюдной,
Дурно воспитанной стала она,
Я ощущаю привкус паскудного,
Там, где ее прокатилась волна.

Знаешь ли,
Знать бы мне,
Верить бы, что ли,
Чувствовать что ли душу твою,
Глядишь и она перестанет безродной,
Странствовать пешей сквозь темноту.

А тут.
Подоконник,
Прожектором в город,
Смена сезонов, дней и ночей,
И я близоруким бросаюсь из окон,
Памятью будущей, ставшей ничьей.

Отава

На повестке случившийся дождь,

В занавесках жужжание ветра,

И тепло в немилости вновь

Нерадивой невесткой у лета.

На поверку я снова не здесь,

А в таежных зарослях просекой,

Обрывающей линией лес,

Оголившей березки и сосенки.

Рядом, шагом моим и ступней,

В запах смол в наважденьях багульника,

Созерцатель мною вошел,

В тихий сказочный лес, богохульником.

Мой порочный и праведный друг,

Испытавшая жизнь добродетель,

Проповедник моих грозных бурь,

Моих дней и сражений свидетель.

Через пальцы сошел, в землю врос,

Пораженный этой святыней,

Упивался, уставший от сплошь

Неустроенной пост индустрии.

Брел тропинкой и выбрел в луга,

В многоглавых стогах сенокоса,

Где отаву поила роса,

Мириадами капель белесых.

Пил и ел чистоту и был пьян,

От простой и от этого вдвое

Гениальной красы, где бурьян,

Высоко проплывал над тропою.

Долго, смачно молчал, но я знал,

Что так сердце буяна тревожит:

-«Как же ты это все променял,

На коробку бетона, безбожник?».

Нуль

Развенчав до нуля что сбылось,
Как всегда торопясь, на бегу,
Разверну на сто градусов ось,
Что бы ни было, разверну.

Загремят день за днем, вкривь и вкось.
Загонявши в умат лошадей,
Я до неба пыль подниму,
Поперек от дороги твоей.

Прошумят слепые дожди,
От порывов заката рубиновые,
И малиновой будет земля,
И лицо мое будет малиновым.

Но дороге твоей нареку
Потаенное имя счастливое,
Чтобы мимо тебя пронеслось
Все недоброе и нечестивое.

***

Скупое январское утро,
Знакомый пейзаж из окна,
И горечь, тактично и сухо
Пульсирует у виска.

И вот оно, радость и муки,
И нежное чувство тебя,
Уходит. Останутся слухи,
Но, впрочем, не навсегда.

Как все тривиально и глупо,
Но рук разжимая кольцо,
Я сердца не чувствовал стука,
Как жизнь отпуская ее.

Еще очень долго я бредил,
Бродил как чумная волна,
И мерил судьбу словом если,
Вот если б любила она?

Да я без нее дня б не прожил,
Да я без нее не смог бы дышать,
И знал, что как я и Планета не сможет
И просто не будет существовать.

Не стал бы я лучшим, но знал, что единствен,
И думаю, для любого из нас,
Не там рай, где боги его сделать смогут,
А там где ты искренне счастлив сейчас.

Но время проходит широкой рекой,
И с ним затухает горечь моя,
Огромной и необъятно простой
Сквозь космос несется планета Земля.

Камни

Дурак в плену у глаз твоих.
Не помогает водка.
Есть что-то дьявольское в них,
И мы с тобой погодки.

Нам не видать счастливых дней,
И как предчувствие распада,
Шальных морозов череда
И небывалых снегопадов.

Закрыть лицо рукой, но ты,
Ты как защитник Ленинграда,
Со всех сторон пальба и дым
И нарастает канонада.

Последний выстрел-для себя.
Все остальное-к бою,
И я убить готов тебя,
Чтобы побыть с тобою.

Дурные дни. Чумные дни.
И телефон загружен
Гнетущей гарью этой лжи,
Но абонент отключен.

В плену холодных комнат мгла
Короткими гудками,
Прыжок от двери до окна
И поцелуй о камень.

Дата добавления: 2015-07-26