Глава 7. Новости в Старом дворце распространялись быстро

Новости в Старом дворце распространялись быстро. Маго и его дружки столкнулись с Ки на утренней пробежке. У храма Албен налетел на Ки и прошипел: «Прощай, деревенский рыцарь!» — но прошипел так тихо, что его не услышат никто, кроме Ки.

Как только Тобин и Фарин ушли, Ки воспользовался советом Фарина. Проскользнув через выход для слуг, он поспешил к дому Тобина. На его стук дверь открыл дворецкий, причем с таким видом, словно ожидал прихода Ки. Он принял у Ки мокрый плащ и придвинул к очагу кресло для него.

— Мужчины тренируются на заднем дворе, а мистрис Айя в гостевой комнате. Должен ли я доложить им о вашем приходе, сэр?

— Нет, я просто посижу здесь.

Дворецкий поклонился и ушел.

Несмотря на огонь в очаге, в холле было холодно и сумрачно. Мягкий серый туман затянул окна, по крыше барабанил дождь. Не в силах усидеть спокойно, Ки принялся нервно шагать по комнате. Как долго пробудет Тобин у опекуна? Что, если Орун найдет какой-нибудь предлог, чтобы задержать его? Придет ли Фарин, чтобы рассказать о новостях, или ему так и придется сидеть тут вечно, мучаясь от неизвестности?

Подняв голову, он обнаружил, что стоит у подножия резной деревянной лестницы. Он поднимался наверх лишь однажды, и этого было вполне достаточно. Отец Тобина давным-давно забросил эту часть дома; комнаты наверху пустовали, почти всю мебель из них вынесли, предоставив пространство мышам. Ки был уверен, что ощутил там присутствие призраков, следящих за ним из темных углов.

Герцог, когда бывал в городе, пользовался только первым этажом. А после его смерти в этот дом заходили лишь Тобин и командир его гвардейцев. У Фарина была своя комната в конце коридора, а гвардейцы обитали в задней части дома, но пользовались холлом. Там всегда царил приятный запах благовоний, курившихся на домашнем алтаре, и углей очага.

Выйдя из холла, Ки побрел по центральному коридору. Дверь Айи находилась справа, и она была закрыта. Старая спальня герцога, теперь принадлежавшая Тобину, располагалась слева. Ки постоял перед дверью, потом двинулся дальше и вошел в следующую комнату.

Комната Фарина была такой же скромной и аккуратной, как ее обитатель. И точно такой же была его комната в казармах замка. Здесь Ки чувствовал себя дома, как нигде больше в Эро. Он разжег огонь в очаге и уселся, ожидая решения своей судьбы.

Но даже здесь Ки не мог унять тревогу, и вскоре он уже вышагивал взад-вперед по меховому ковру Фарина. Дождь все стучал и стучал в окна, и мысли Ки неслись галопом: «Что мне делать, если Орун отошлет меня? Вернуться в Оукмаунт и пасти свиней?»

Мысль о том, чтобы униженным вернуться в отцовский дом, была невыносимой. Нет уж, лучше он запишется в полк Ахры и будет патрулировать побережье или отправится на поля сражений в Мисену и предложит свой меч, чтобы биться как рядовой солдат.

Такие мысли не принос или успокоения. Ему ведь хотелось только одного: оставаться здесь, в Эро, рядом с Тобином.

Ки прижал ладони к лицу. «Я сам во всем виноват. Не надо было оставлять Тобина одного в тот день, я ведь знал, что он болен. Несколько недель при дворе — и я уже забыл все, чему Фарин меня учил!»

А вслед за этой мыслью возник вопрос, который он изо всех сил старался не задавать себе с той самой ночи, когда бросился вслед за Братом в Алестун. Что вообще заставило Тобина бежать сломя голову? Не то чтобы он не верил объяснениям Тобина… Ки вздохнул. Ну да, он хотел им верить, вот только не похожи они были на правду. Но что бы ни встревожило Тобина в ту ночь, с тех пор их отношения неуловимо изменились.

«А может, — виновато подумал Ки, — он почувствовал перемены во мне?..»

Грязное обвинение Маго и Ариуса, брошенное в лицо Ки в тот день в конюшне, будто бы они с Тобином не просто спят в одной постели, глубоко ранило Ки. После этого он стал ловить себя на том, что иногда сторонится Тобина. И странное выражение лица его друга, когда Ки оказался той ночью на его половине постели, тоже постоянно всплывало в памяти и причиняло боль. «Как глупо обращать внимание на слова этих недоумков». Вообще-то говоря, за всеми событиями последнего месяца Ки до этого момента и не вспоминал о том эпизоде. Но забыл ли Тобин?

От таких размышлений у Ки забурлило в животе.

— Ладно, он сам мне все скажет, когда будет готов, — пробормотал Ки.

Воздух за его спиной внезапно похолодел, и от недоброго тихого смеха по коже Ки побежали мурашки. Он резко обернулся, безотчетно схватившись за амулет-лошадку на шее. Рядом с кроватью Фарина стоял Брат, его темные глаза источали жгучую ненависть.

Сердце Ки болезненно ударилось о ребра; призрак выглядел куда более плотным, чем ему запомнилось; это была тощая пустоглазая пародия на его друга. Ки думал, что более или менее привык к Брату за время того совместного ночного путешествия, но теперь все его страхи мгновенно возродились.

— Спроси Аркониэля, — прошептал Брат.

— О чем спросить?

Брат исчез, но его шипящий смех, казалось, повис в воздухе на том месте, где только что находился призрак. Потрясенный, Ки придвинул поближе к огню кресло и свернулся в нем, чувствуя себя еще более одиноким, чем прежде.

Углубившись в горестные мысли, он почти задремал, когда внезапные громкие крики пробудили его. Рывком открыв дверь, он чуть не налетел на Айю. Они вместе побежали в холл и обнаружили там Фарина, держащего на руках бесчувственное тело Тобина.

— Что случилось? — резко спросила Айя.

— Быстро в его комнату, Ки! — приказал Фарин, не обратив на нее внимания. — Открой дверь!

— Я разжег огонь в твоей спальне.

Ки побежал вперед и быстро снял одеяло с постели Фарина.

Фарин осторожно опустил Тобина на кровать и принялся растирать ему запястья. Тобин дышал, но лицо его заливала смертельная бледность, на коже выступили капли пота.

— Это работа Оруна? — прорычал Ки. — Я убью его! Пусть меня хоть заживо сожгут, наплевать!

— Придержи язык, Ки. — Фарин повернулся к слугам и солдатам, столпившимся в дверях. — Кони, скачи к роще, за дризидами. Нечего тут таращиться, марш вперед! Ларис, отвечаешь за все двери. Никто не должен войти в дом, кроме членов королевской семьи. И найдите Бизира. Он мне нужен немедленно!

Старый сержант отсалютовал, прижав кулак к груди.

— Будет исполнено, капитан.

— Улис, принеси кувшин воды, — спокойно сказала Айя. — Остальные могут заняться своими делами, или просто выйдите отсюда.

Люди разошлись, а Фарин опустился в кресло возле кровати и обхватил голову руками.

— Закрой дверь, Ки. — Айя наклонилась над Фарином и коснулась его плеча. — Расскажи нам, что там произошло.

Фарин удрученно покачал головой.

— Я не знаю. Бизир увел его наверх, в комнаты Оруна. Немного погодя прибыл лорд Нирин с письмом от короля. Вскоре он спустился и уехал, и я думал, что Тобин выйдет следом за ним. Но он не вышел. Потом я услышал, как кричит Бизир. Когда я поднялся наверх. Орун был мертв, а Тобин лежат на полу без чувств. Я не смог привести его в сознание, поэтому принес сюда.

Айя отогнула кружевной воротник рубашки Тобина, и лицо ее угрожающе потемнело.

— Посмотри-ка. Это свежие следы.

Она распахнула рубашку до пояса, показывая Фарину и Ки длинные красные царапины и уже начавшие темнеть синяки на горле Тобина. Тонкая длинная ссадина на левой стороне шеи мальчика была покрыта подсохшими капельками крови.

— Ты заметил что-нибудь подобное у Оруна?

— Я его не рассматривал.

— Мы узнаем, кто это сделал, — грозно произнес Ки. — Мы его найдем и убьем.

Фарин бросил на него странный взгляд, и Ки захлопнул рот. Ведь если бы не его собственная глупость, Тобину не пришлось бы сегодня идти к лорду Оруну.

Улис вернулся с кувшином и отдал его Фарину.

— Пошли кого-нибудь за канцлером Хилусом и за лордом Нирином.

— В том нет необходимости. — Волшебник вошел в комнату и сразу направился к кровати с озабоченным видом. — Слуга уже известил меня. Что с принцем?

Не раздумывая, Ки преградил дорогу волшебнику, прежде чем тот приблизился к Тобину. Нирин пристально посмотрел ему в глаза. По спине Ки пробежал неприятный холодок, но он не отступил.

— Если вы не против, милорд, я бы предпочла не беспокоить принца до прибытия дризидов, — сказала Айя, вставая рядом с Ки.

Она говорила весьма почтительно, но Ки почувствовал в ее голосе не просьбу, а требование.

— Разумеется. Мудрое решение. — Нирин придвинул кресло к очагу.

Ки встал в ногах кровати, не сводя с волшебника настороженного взгляда. Тобин всегда боялся Нирина, и Ки считал это достаточной причиной не доверять чародею. К тому же Нирин, по его собственному признанию, был последней персоной, видевшей Оруна и Тобина перед таинственным происшествием. По крайней мере, он сам так говорил.

Нирин поймал его взгляд и улыбнулся. Неприятное, липкое ощущение пробежало по телу Ки, и он поспешно отвел глаза.

Мгновением позже Тобин шевельнулся и вздохнул. Ки неловко, боком сел на кровать и схватил друга за руку.

— Тоб, все в порядке. Я здесь, и Фарин, и Айя.

Тобин до боли сжал руку Ки.

— Как… как я здесь очутился? — хриплым шепотом спросил он.

— Я тебя принес, — Фарин сел на кровать с другой стороны и обнял Тобина. — Похоже, у меня только и дел в последнее время, что носить тебя туда-сюда. Ты можешь рассказать, что произошло?

Рука Тобина поднялась к горлу.

— Орун. Он так разозлился… Он схватил меня… — Тут Тобин заметил Нирина и застыл. — Это был Орун.

Волшебник встал и подошел ближе.

— Он жестоко с тобой обошелся?

Тобин кивнул.

— Королевское письмо, — прошептал он. — Он схватил меня и… наверное, я потерял сознание.

— Я этому не удивляюсь, — сказала Айя. — Он пытался задушить тебя.

Тобин опять кивнул.

В этот момент прибыла дризидка в коричневом одеянии и приказала всем, кроме Айи и Нирина, выйти из комнаты. Ки задержался в дверях, встревоженно глядя, как женщина осматривает Тобина. Потом он снова осторожно вернулся к изножью кровати, пока дризидка прикладывала припарки на синяки Тобина, и на этот раз она не стала выгонять оруженосца.

Закончив, целительница вышла вместе с Айей и Фарином, и разговаривали они ужасно долго, как показалось Ки. Потом Фарин вернулся, и вид у него был более озабоченный, чем прежде.

— Лорд Нирин, привели Бизира, и канцлер Хилус только что прибыл.

Тобин дернулся.

— Бизир тут ни при чем!

— Мы хотим просто поговорить с ним, — заверил его Фарин. — А ты отдыхай. Ки составит тебе компанию.

— Лорд Нирин! — хрипло окликнул Тобин.

Волшебник остановился в дверях.

— Да, мой принц?

— То письмо, что вы принесли… от короля. Я его так и не прочел. Ки остается моим оруженосцем?

— Король ничего не написал об этом. Так что пока, судя по всему, положению твоего оруженосца ничто не угрожает. Надеюсь, ты будешь этого достоин, сэр Киротиус.

— Да, мой господин. — Ки подождал, пока волшебник и Фарин уйдут, потом закрыл дверь плотнее и облегченно вздохнул. — Он похож на змею, когда улыбается. Но, по крайней мере, на этот раз он принес добрые вести. — Ки сел на кровать и попытался заглянуть в глаза Тобину, но его друг смотрел в сторону. — Как ты себя чувствуешь? Если по правде?

— Неплохо. — Тобин провел рукой по влажной повязке на шее. — Снадобье помогает.

Он все еще хрипел, но Ки отлично расслышал в его голосе страх, который Тобин пытался скрыть.

— Значит, Орун осмелился поднять на тебя руку? — Ки с удивлением покачал головой.

Тобин судорожно вздохнул, его подбородок задрожал. Ки наклонился ближе к нему и взял друга за руку.

— Что же все-таки произошло?

Тобин бросил настороженный взгляд на дверь, потом, приподнявшись, прошептал в самое ухо Ки:

— Там был Брат.

Глаза Ки расширились.

— Но он был здесь! Он явился мне, когда вы с Фарином ушли.

Тобин изумленно уставился на него.

— И что он тут делал?

— Ничего! Я ждал вашего возвращения в этой комнате, а он вдруг появился.

— Он что-нибудь сказал?

— Только то, что я должен спросить Аркониэля… — Ки внезапно замолчал.

— О чем спросить?

Ки замялся; он уже усомнился недавно в Тобине и сам воспринял это как недостаток преданности, а теперь чувствовал себя еще хуже.

— Он не сказал. С тобой он тоже так себя ведет?

— Иногда.

— Но ты сказал, что Брат явился к Оруну. Ты его звал?

Тобин яростно затряс головой.

— Нет! Клянусь Четверкой, не звал я его!

Ки, переполошившись, всмотрелся в лицо друга.

— Я верю тебе, Тоб! Что с тобой?

Тобин судорожно сглотнул, но все же решился сказать:

— Брат убил Оруна.

— Но… как?

— Я не знаю. Орун тряс меня, держал за горло. Может, хотел меня убить. Я не знаю. Брат встал между нами и… он просто коснулся Оруна, и тот упал… — Тобин дрожал. По его щекам текли слезы. — Я его не остановил, Ки! А вдруг… Что, если именно я заставил его это сделать?

Ки обнял его, прижал к себе.

— Ты бы никогда такого не приказал. Я знаю, ты не смог бы.

— Я ничего не помню. — Тобин всхлипнул. — Но я был так напуган, я так ненавидел Оруна, а он еще говорил гадости о тебе, и…

— Ты звал Брата?

— Нет!..

— Ты ему приказывал убить Оруна?

— Нет!

— Конечно нет. Так что ты не виноват. Брат просто защищал тебя.

Тобин поднял залитое слезами лицо и посмотрел на Ки.

— Ты так думаешь?

— Да. Он злой, но он твой брат, а Орун причинял тебе боль. — Ки помолчал, коснувшись тонкого поблекшего шрама на шее. — Помнишь, как на тебя набросилась рысь? Ты сказал, что Брат встал между тобой и зверем, прежде чем я вас догнал, как будто хотел защитить тебя.

— Но это Лхел убила рысь.

— Да, но он там все равно появился. И он пришел, когда Орун пытался тебя убить. Прежде ведь никто не был так жесток с тобой, правда?

Тобин вытер лицо рукавом.

— Никто, кроме…

— Кроме кого? — резко спросил Ки, заподозрив кого-то из компаньонов и горя желанием расквитаться с негодяями.

— Кроме моей матери, — прошептал Тобин. — Она тоже пыталась меня убить. И Брат был там.

Гнев оруженосца растаял, зато от изумления Ки лишился дара речи.

— Ты не должен никому об этом говорить, — сказал Тобин, вытирая нос. — Я имею в виду, об Оруне. Никто не должен знать о Брате.

— Да сам Нирин не вырвет из меня признания! Ты же знаешь.

Тобин снова судорожно вздохнул и опустил голову на плечо Ки.

— Если бы в том письме говорилось, что ты должен уехать, я бы опять сбежал.

— Но на этот раз позволил бы мне себя догнать? — Ки попытался обратить все в шутку, но горло у него сжалось. — Даже не пытайся, не то мне придется держать тебя на привязи.

— Да ну… Мы бы сбежали вместе.

— А, тогда другое дело. Но сейчас тебе надо отдохнуть.

Однако Тобин отбросил одеяло и выбрался из постели.

— Я хочу видеть Бизира. Он ведь никакого отношения ко всему этому не имеет.

Тобин был уже на полпути к холлу, когда его осенила внезапная догадка. Что мог видеть Бизир? Тобин проклинал себя за слабость. Как можно было рухнуть в обморок в такой неподходящий момент. Тоже мне, прекрасная дама из баллады! Оставался ли Брат рядом с ним после того, как убил Оруна? Если Орун видел призрака, значит, и другой мог его увидеть. Собравшись с духом, он быстро вошел в холл.

Бизир, ломая руки, стоял у очага, в окружении Фарина и остальных. Единственным, кто сидел в комнате, был канцлер Хилус. Вероятно, он явился сюда прямо из дворца, потому что на нем были канцлерский камзол и плоская черная бархатная шляпа, обозначавшая его положение.

— А вот и принц! Прекрасно выглядишь, благодарение Четверке! — воскликнул канцлер. — Иди сюда, сядь рядом со мной, дорогой мальчик. Этот юноша как раз рассказывает нам о том отвратительном событии.

— Продолжай, Бизир. Расскажи принцу Тобину все то, что рассказал нам, — предложила Айя.

Бизир бросил на Тобина умоляющий взгляд.

— Ну я уже объяснил все им, мой принц. Я ничего не видел, только то, что вы оба лежали на полу, когда я вошел.

— Но ты подслушивал, — сурово произнес Нирин.

— Нет, мой лорд! Ну… просто там у двери стоит стул, специально для меня. Я всегда там сижу, на тот случай, если понадоблюсь лорду Оруну.

Хилус вскинул хрупкую, покрытую коричневыми старческими пятнами руку.

— Успокойся, юноша. Тебя никто ни в чем не обвиняет.

Он знаком приказал Улису подать перепуганному лакею кубок вина.

— Спасибо, мой лорд. — Бизир сделал глоток, и на его бледных щеках появился легкий живой отсвет.

— Сидя у двери, ты наверняка что-то слышал? — спросил старый вельможа.

— Да, лорд канцлер: Я слышал, как мой хозяин гневно кричал на принца. С его стороны это было неосмотрительно, нельзя так разговаривать с принцем Тобином. — Бизир помолчал, нервно сглотнул. — Простите меня, господа. Я знаю, что не должен говорить плохо о своем хозяине, но…

— Не бойся, — терпеливым тоном сказала Айя. — Так значит, ты слышал, как лорд Орун кричал. Что было потом?

— Потом раздался ужасный крик! Я вбежал в спальню и увидел, что они оба лежат без чувств на ковре. То есть, мне показалось… А когда я увидел лицо моего хозяина… — Взгляд Бизира метнулся в сторону Тобина, и на этот раз можно было не сомневаться: лакей испуган до полусмерти. — Глаза лорда Оруна были открыты, но… Великая Четверка, я никогда не забуду эту картину, глаза у него едва не лопались, лицо почернело…

— Да, именно так, — подтвердил Фарин. — Я вообще его с трудом узнал. Мне показалось, его разбил паралич.

— А потом ворвался лорд Фарин и унес принца, прежде чем я успел слово вымолвить… Я боялся, что принц гоже мертв! — Бизир отвесил Тобину нервный поклон. — Благодарение Четверке, ты не пострадал!

— Вы позволите, милорд? — негромко произнес Нирин.

Хилус кивнул, и волшебник подошел к трясущемуся лакею.

— Дай мне руку, Бизир.

Нирин вдруг словно увеличился в размерах, а воздух вокруг него потемнел. От этого волосы на голове Тобина буквально встали дыбом. Ки подошел ближе, и его рука коснулась руки Тобина.

Бизир зашипел от боли и упал на колени, но кисть его руки оставалась зажатой в руке Нирина. Когда Нирин наконец отпустил его, Бизир сжался в комок на полу, прижав руку к груди, как будто ее сильно обожгло.

Нирин пожал плечами и сел на скамью у очага.

— Он говорит правду, насколько она ему известна. Похоже, единственный, кто действительно знает, что произошло в той комнате, — это принц Тобин.

На одно ужасное мгновение Тобину показалось, что чародей намерен и его подвергнуть такой проверке, но Нирин просто уставился на него из-под рыжих бровей тяжелым взглядом. На этот раз Тобин не ощутил ничего странного, но все равно воспользовался мысленным трюком, которому научил его Аркониэль как раз для таких случаев.

— Он очень грубо схватил меня и стал обвинять в том, что я настраиваю короля против него…

— А ты настраивал? — спросил Нирин.

— Что?! Нет! Я вообще ни разу не писал дяде!

Нирин хитровато улыбнулся.

— И ты никогда не пытался оказывать на него влияния? Ни для кого не секрет, что ты презирал Оруна. Впрочем, я тебя в этом ничуть не виню.

— Я… да нет у меня никакого влияния на короля! — прошептал Тобин. Неужели волшебник стал еще больше? Воздух вокруг Нирина вновь сгустился и потемнел.

— Принц никогда не додумался бы до такого, — вмешался Фарин, и Тобин сразу заметил, что капитан с трудом сдерживает гнев. — Он всего лишь ребенок. И ничего не знает о придворных интригах.

— Прости, я всего лишь подумал о том, как далеко может зайти благородное сердце из любви к достойному другу. — Кланяясь Тобину, Нирин посмотрел на Ки. — Прошу, примите мои нижайшие извинения, если я ненамеренно оскорбил кого-то. — Жесткий взгляд Нирина не спеша вернулся к Фарину. — Может, кто-нибудь другой позаботился о том, чтобы обратиться с просьбой за принца?

— Чего ради? — пожал плечами Фарин. — Риус сам назначил Ки оруженосцем своего сына. И король понимает их дружбу.

Нирин повернулся к Ки.

— А ты что скажешь, оруженосец Киротиус? Где ты был, когда принц Тобин разговаривал со своим опекуном?

— Я был здесь, милорд. Дворецкий подтвердит.

— В этом нет необходимости. Я спросил из чистого любопытства. Что ж, судя по всему, расследовать тут больше нечего.

Лорд Хилус с серьезным видом кивнул.

— Да, можно не сомневаться, что твоя догадка верна, Фарин. Сильные чувства опасны для пожилых людей. И я уверен, вполне можно заявить, что лорд Орун сам стал причиной собственной смерти, сам довел себя до паралича.

— Если в дело не вмешалась черная магия.

Все повернулись к Нирину.

— Существуют чары, навлекающие такую смерть. А этот человек, без сомнения, имел врагов, и существуют чародеи, способные наложить такие чары. Ты со мной согласна, мистрис Айя?

Айя вскинула руки.

— Если ты обвиняешь меня, мой лорд, то устрой мне проверку. Мне нечего бояться.

— Уверяю тебя, мистрис, если бы это сделала ты, я бы уже знал.

Фарин негромко откашлялся, прежде чем заговорить.

— Со всем моим уважением, милорды, позвольте напомнить, что у принца Тобина был тяжелый день. И если у вас больше нет вопросов, может, мы позволим ему немного отдохнуть?

Хилус встал и похлопал Тобина по спине.

— Ты храбрый мальчик, мой дорогой принц, но я думаю, твой друг прав. Отправляйся отдыхать и забудь обо всех этих неприятностях. Я возьму на себя обязанности твоего опекуна, пока король не примет другого решения… Если ты не возражаешь, конечно.

— О, я буду очень рад!

— А что станет с домочадцами лорда Оруна, лорд Хилус? — тихо спросил Бизир, все еще сидевший на полу.

— Поднимайся, парень. Иди домой и скажи управляющему, что дом и прислуга должны оставаться на своих местах, пока не решится вопрос наследования. Поспеши, пока там не растащили все серебро!

— Идем, принц Тобин. Тебе пора прилечь, — сказала Айя таким же тоном, каким обычно говорила Нари.

— А Бизир не мог бы остаться у нас? — шепотом спросил Тобин, позволяя волшебнице и Ки увлечь его в сторону его комнаты.

Но Айя покачала головой:

— Забудь о нем. Разожги огонь, Ки.

Тобин возмутился:

— Как ты можешь такое говорить? Ты же видела его в нашей крепости! Он был совсем другим человеком! И он пытался помочь мне сегодня. Спроси Фарина…

— Я знаю. Но приличия при дворе очень важны, и нарушать их нельзя. — Когда Тобин попытался настоять на своем, Айя слегка уступила: — Но я все же присмотрю за ним.

Тобин неохотно кивнул; в нем вспыхнуло старое недоверие к волшебнице. Вот с Аркониэлем ему не пришлось бы спорить на такую тему.

Дата добавления: 2015-07-26