Наша родословная

Если кому-то будет интересно знать, какого мы с мужем роду, так мы и сами не знаем точно. Моя мама мне сказала, что наш род – поморские староверы, раскулаченные, гонимые, дошедшие до Красноярского края, где я и родилась в 1954 году, в Боготольском районе. Фамилии они меняли, чтобы их меньше трогали.

Шло время. Кто-то умер, кто-то погиб на фронте, чей-то след затерялся в застенках советских концлагерей. Наш род очень сильно пострадал от советской власти.

Из предков моя мама помнит только свою бабушку Грушу – жену деда протоиерея Андрея, настоятеля православного храма, которая помогала людям молитвой, святой водой и иконой, привезённой из Иерусалима, и, кроме того, принимала роды. А дедушку вместе с диаконом отправили на каторгу в Нарым. Больше его не видели, а мама его не помнит.

Я помню свою бабушку Фотинию, дочь этой супружеской пары, тоже постоянно молящуюся и строго постящуюся. Она могла ломоть чёрного хлеба и маленькую бутылочку воды проносить в кармане фартука весь Великий пост, употребляя от этого малую часть. Наша бабушка Фотиния, имеющая крепкие христианские корни, паспорт от новой власти не взяла, считая эго сатанинским документом, о чём её предупредили верующие родители. Без паспорта она нигде не могла устроиться на работу и поэтому нанималась на временные работы у частных лиц.

У моей бабушки Фотинии была лествица, такая черненькая, длинная-длинная, а на конце треугольничек. И вот бабушка нажимала, как она говорила «одну рисочку», на лествице и так молилась. Я видела свою бабушку только молящуюся. Вся наша семья очень много молилась. Стоя на коленях, все они проводили целые дни в молитве. Они вставали с колен только для того, чтобы что-то приготовить, или по хозяйству сделать, а потом снова вставали на молитву. Они никогда не повышали голос и не говорили громко. Помню, у нас была дома Библия: старинная такая, пряжки у неё были с защёлкой, и вот мы аккуратно расстёгивали эти пряжки, убирали корочку, и по листочкам читали.

Все дети умели читать по-славянски. Сейчас я так легко уже не прочитаю, а раньше я спокойно читала. Потом мы благоговейно закрывали корочку, застёгивали две защелки и убирали Библию на место.

Воспитывали нас очень строго и все были послушны. Я никогда не слышала ни одного детского каприза. Одна я была не послушной и поэтому бабушка называла меня «варваром» и частенько мне показывала плёточку: у неё была ручка, два ремня, а на конце каждого ремня была приделана гаечка. Эта плёточка называлась – нагаечка. И бабушка мне говорила: «Валька! На Небе Пресвятая Троица! Если что-нибудь скажешь против Пресвятой Троицы!!!» и ложила нагаечку на притолоку. И мы знали, что при случае эта нагаечка так и врежется в тебя. «Ну а если что-нибудь мне поперек скажешь, - зубы выщелкаю» - вот такое было у нас воспитание: суровое и простое. Поэтому я с детства знала, что на Бога ничего говорить нельзя. Я видела свою семью и своих родных всё время молящимися, постоянно поствующими, строго одетыми и у всех них были всегда строгие лица. Хотелось бы конечно в детстве, чтобы взрослые больше улыбались, что-нибудь сказали бы такое ласковое, … но - такие вот спартанские условия у нас были.

Муж моей бабушки Фотинии (мой дедушка) был старше её на 30 лет. Он ещё за Царя воевал, пришёл с войны контуженый, а бабушка помогла ему молитвами и лечила травами. Жили они очень бедно, но своё офицерское достоинство дед и в бедности сохранил. Дедушка имел хорошее образование, до революции он работал у одного известного князя – управляющим.

Моя мама по воспитанию уже больше советская женщина, но всё равно ходила в храм и молилась Богу.

Корни моего мужа московские. Их род идёт от Крашенинниковых. Мой муж помнит своего деда – Крашенинникова Михаила, лауреата Сталинской премии. Он по доносу был с семьей сослан в посёлок Водный, Ухтинского района. Бабушка была артисткой.

Отец моего мужа – офицер, мать – бухгалтер. Может, кто ещё в Москве и живёт из Крашенинниковых, но я такой информацией не владею, и их отношение к Православной вере мне неизвестно.

Когда был жив Славочка, наша семья состояла из 4-х человек: мой муж, Крашенинников Сергей Вячеславович, – военнослужащий; я, Крашенинникова Валентина Афанасьевна, – домохозяйка; старший сын Константин и наш младший сын – Слава. Родился он 22 марта 1982 года в городе Юрга, Кемеровской области, а умер в неполные 11 лет. Славочка перевернул не только нашу жизнь, но и изменил жизнь многих окружающих нас людей. Он же укрепил нас с мужем в Православной Вере. Помню, когда мы первый раз были в монастыре, в Свято-Троице-Сергиевой Лавре, отец Наум вышел к большому скоплению народа, среди которого были и мы, и, показав на нас, сказал: «Видите, люди, как времена изменились? Раньше родители везли детей в монастырь, а теперь дети везут родителей». Нам было стыдно. Теперь Славочки с нами нет (его взял Господь), но воспоминания о нём живы.

«МОЛИТЕСЬ ЗА СВОЙ РОД!»

Когда я была ещё ребёнком, помню, как моя бабушка Фотиния часто мне говорила: «Вот ты не послушная!» Другие дети в нашей семье были более послушные, они просто боялись. А у меня не было чувства страха, и бабушка всегда говорила: «Ну, бывают же такие деточки – скромные, послушливые, которые всё выполняют». Она начинала рассказывать мне о таких деточках, и она все это рассказывала... о Славочке! А я над ней смеялась и говорила: «Бабушка, ты таких видела детишек - то? Деточек-то, как ты говоришь?» И она на меня смотрела и говорила: «Нет, я таких не видела». Я говорила – «Бабушка, да таких и не бывает деточек – все они одинаковые»… И когда Славочка родился именно такой, и когда он подрастал, - я всё бабушку вспоминала. То есть, она как бы меня с детства подготовила, что такие деточки бывают. И она мне объяснила, что это - святые деточки. Но она таких не видела. А я вот увидела.

Когда Славочка уже родился, и я видела что он не совсем обыкновенный ребёнок, то стала задумываться: а почему всё это произошло именно в нашей семье? И я уже не выдержала, и как-то его спросила: «Славочка, может быть, ошиблись, что ты у нас живёшь?» Я так спросила, потому что ничего замечательного в нашей семье не находила, чтобы нам Господь мог дать такое чудо. Я спросила его совершенно искренне: «Славочка, может, ошиблись?» Он улыбнулся и говорит: «Мамочка, в твоем роду было столько хороших людей!» А что такое хороший человек, - спрашиваешь у Славочки. Славочка говорит: «Это человек, угодивший Богу!» И он начал мне рассказывать о нашем роде. Он рассказал мне обо всём нашем роде – вплоть до Адама с Евой, и сказал, что в нашем роду было очень много хороших людей. И только благодаря вот этим людям, под конец века у нас в роду родился такой ребенок. Поэтому приписывать себе что-либо я не намерена, потому что Славочка мне объяснил, что это заслуга всего нашего рода. И ещё Славочка сказал: «Сейчас, мамочка, идет подсчет всех людей каждого рода, и представители ныне живущего поколения могут - или загубить свой род, или помочь ему». Слава так и сказал: «сейчас по вине нашего последнего поколения может погибнуть целый род. Человек, как представитель всего своего рода на последнее время, сейчас должен - очень много молиться, потому что грехов в роду очень много». Славочка сказал, что – «колдунов в родах у людей, очень много, и поэтому сейчас необходимо мужество, нужно совершить подвиг - надо очень много молиться. И Славочка просил людей как можно больше молиться, как можно чаще исповедоваться и Причащаться, и просил, чтобы «постовали по разуму», потому что если нет здоровья, то надо подумать, как правильно постовать. А молиться – Славочка сказал – надо очень много, и дома тоже надо очень много молиться, потому что сейчас от нашей молитвы зависит спасение всего нашего рода. И получается, что нет никакой нашей заслуги в том, что у нас Славочка родился, а это заслуга всего нашего рода. Он сказал: «В твоём роду, мамочка, было очень много хороших людей». И поэтому, сейчас всем необходима усердная молитва за спасение своего рода.[1]

Дата добавления: 2015-07-26