О Необходимо простить прошлое

Пожалуй, самой ценной вещью, которую вы сможете вынести из реинкарнационной терапии, является способность к прощению. Для исцеления вы должны уметь прощать прошлое. Вам будет намного легче извинить своих обидчиков в этой жизни, когда вы поймете, что карма прошлой жизни заставила их так отнестись к вам. Докопавшись до источника собственных бед, лежащего, как правило, в прошлых жизнях, и простив себя и других, вы сможете впустить положительную энергию в свой сегодняшний день. Стоит ли говорить о том, что вы должны простить тех, кто мучил вас в прошлых жизнях, но кроме этого вы должны простить и себя за те муки, которые вы, возможно, причинили другим. (Если же вам трудно прощать и отпустить с миром, хотя бы простите себя за неспособность к прощению.)

Часто угнетенные в прошлых жизнях достигают пространств, где существует не прощение, а осознание абсолютной необходимости всего происшедшего для их духовного роста и развития. Без этого опыта такие люди не были бы теми, кем они стали сейчас. На этом плане, где уже нет прощения, существует понимание — безоговорочное приятие всего без осуждения. Я считаю, что это основной исцеляющий аспект регрессивной терапии.

Мне часто задают вопрос, узнала ли я о причине зверского нападения на меня при исследовании прошлых жизней. Да, я нашла несколько убедительных ответов. Углубившись в прошлое, я обнаружила кармическую связь с человеком, стрелявшим в меня, и это помогло мне простить его. Я встретилась с ним в Китае. Мы жили в деревне, в глинобитных хижинах. Все жители освобождали кишечник сквозь дыру, специально проделанную в полу, в небольшие ящики. Каждое утро человек (тот же, кто стрелял в меня) забирал отходы. Это был «неприкасаемый» — не имевший никакого социального статуса в обществе. Итак, мое презрение к нему в той жизни было незаметно для меня, но тяжело воспринималось им. В этой же жизни все было наоборот. Выстрел в меня был незначительным эпизодом в его жизни (предположительно, он убил многих), но для меня это было трагедией. У нас была мимолет ная, но драматическая кармическая связь. Я никогда не встречала его перед нападением и только раз видела его (в суде) после этого.

Осознав свои отношения с ним в прошлой жизни, я поняла, почему моя последняя мысль перед выстрелом была: «Он целится слишком низко!» Подсознательно я хотела уравновесить свою карму, расплатившись за свое жестокое обращение с ним в прошлой жизни. (Прицелься он повыше, и я была бы мертва.) Исследуя прошлое, я нашла связь с этой личностью и теперь освободилась от того негодования, которое могла бы испытывать сейчас.

Пожалуй, самые теплые отзывы о моих семинарах относились к идее о прощении прошлого. В Австралии я проводила занятия в Никкоотеле, принадлежавшей японцу. Вскоре я получила интересное письмо от одной из участниц семинара, в котором говорилось, что, когда женщина вошла в гостиницу, ее захлестнула волна возмущения. Она подумала: «Я не могу посещать семинары в этой гостинице», — и чуть было не повернулась, чтобы уйти.

Как выяснилось из письма, женщина в своей настоящей жизни была узницей японского лагеря для военнопленных, находившегося в Индонезии. Ей было тогда семнадцать лет. «Я страдала, —писала она, — не только физически, но и духовно от грубости тюремщиков. Я выжила, но до сих пор не могу оправиться от последствий запущенной дизентерии. Я была истощена и навсегда затаила ненависть ко всему японскому.

Это продолжалось до недавнего времени. Я обращалась за помощью ко многим врачам и психотерапевтам, но продолжала страдать от хронического расстройства кишечника и от непрекращающейся боли в области солнечного сплетения».

Далее говорилось, что она пришла к выводу, что эта боль, таящаяся в глубине ее существа, — отголосок всех страждущих мира. «Когда я вижу или слышу о жестоком обращении с людьми, особенно с детьми, — продолжала она, — боль становится почти невыносимой». Затем моя корреспондентка рассказала, что после возврата в прошлое она смогла докопаться до корней своей ненависти в этой жизни (она не сообщила о своих прошлых жизнях), и благодаря акту прощения боль, терзавшая ее тело в течение пятидесяти лет, отступила. «Боль полностью оставила меня. Покидая гостиницу, я дружески приветствовала служащих там японцев». Она даже разговорилась с некоторыми из них и нашла их очень приятными собеседниками. «Я чувствую себя свободной! Свободной от боли! Свободной от враждебности и негодования! Божественно свободной!»

Другой участник семинаров, Джеральд, терпеть не мог своего брата, и брат отвечал ему взаимностью. В детстве они лупили друг друга так нещадно, что мать опасалась за их жизнь. Братья выросли, но остались врагами, от их взаимоотношений страдала вся семья. Герольд осознавал, что эти чувства забирают значительную часть его жизненной энергии, и этим объяснял многие жизненные неудачи.

Джеральд возвратился в Скандинавию шестнадцатого века, когда он и его нынешний брат были соперниками в любви. Он «вспомнил», как однажды холодным зимним днем они сражались за обладание предметом их общей любви, но женщина не досталась ни одному из них, так как оба умерли от ран. В своей настоящей жизни они заново проигрывали тот же сценарий. Простив своего соперника по прежней жизни, Джеральд почувствовал облегчение, словно огромный вес свалился с его плеч. Это было словно чудо, рассказывал он, так как при следующей встрече с братом он чувствовал к нему только любовь и сострадание. Впервые в жизни они спокойно сели и поговорили начистоту. Джеральд считал это поворотным моментом своей жизни, он стал преуспевать на службе и в исцелении своих давних ран.

Дата добавления: 2015-07-26