Такой знакомый голос

Пароход «Даёшь!» выжимал последнюю скорость, по бортам вспыхивали разряды и дымилась вода.

Дымилась вода, дымился утюг, которым дневальная Марина гладила простыни для пострадавших. Борщик колдовал над дымящимися котлами, и во все стороны, даже против ветра, разлетались такие ароматы, что, казалось, встречные льды поворачивали обратно, принюхиваясь, как собаки. Все торопились на помощь «Светлячку». Челкашкин раскладывал бинты, а боцман Бурун, сунув второпях под койку к горячим трубам свой дубовый бочонок, выбирал теперь на корме самый крепкий буксирный трос.

Солнышкин стоял у штурвала, вглядывался вперёд, и перед его глазами вспыхивали искорки.

Где-то там, в жестоких льдах, замерзал «Светлячок». Солнышкину даже виделось, какой он крохотный и добрый: его хотелось взять в руки и прикрыть ладонями, как маленького пингвина в Антарктиде. На борту «Светлячка» люди ждали помощи. Что такое оказанная вовремя помощь, Солнышкин хорошо знал. И глаза его так и летели вперёд, как два спасательных круга.

Дверь рубки была приоткрыта, и за ней стремительно пролетали созвездия. Рядом с Солнышкиным стоял Морячок, а сбоку с лапы на лапу переступал подросший пингвин. Он тоже готовился к встрече со льдами.

Вдруг в рубку, странно моргая, порвался Перчиков.

- Ты ничего не видел? - спросил он у Солнышкина.

- Что было на пути, всё видел, - сказал Солнышкин.

- А вертолёт с козой видел?

- Мне не до шуток, - нахмурился Солнышкин, - постарался бы придумать что-нибудь поумней.

- Так я видел! - вспыхнул Перчиков. - Как на экране. Впереди вертолёт, под ним коза и кто-то на бобиках!

- Ну и ну!

Солнышкин дёрнулся. В открытую дверь влетело облачко каких-то чёрных частиц и ужалило его.

Солнышкин хотел отмахнуться, но, вытянув шею, вместе с Перчиковым уставился на дверь: за бортом гигантскими скачками неслось стадо испуганных океанских крабов. Перчиков схватил кинокамеру, но стадо пронеслось с невероятной скоростью и скрылось за горизонтом...

Встревоженный Моряков выбежал из рубки с биноклем, посмотрел вперёд и сказал:

- Да, там явно неблагополучно. Прибавить ход!

- Быть может, цунами? - сказал Перчиков.

А Верный отчаянно залаял.

- Чует, - сказал Солнышкин.

И только Морячок был в каком-то странном спокойствии. Солнышкин оглянулся и едва не выпустил штурвал - Морячок вдруг чётко сказал:

- Утечка полезного времени.

- Рехнулся ящик! - возмутился Перчиков и хотел похлопать его по бокам, но услышал:

- У ящика есть имя. Ящик в полном рассудке.

И Морячок ещё громче повторил:

- Утечка полезного времени.

- А вообще, - рассудительно сказал Солнышкин, - если изобретателю снятся козы, то почему изобретению не чокнуться?

- Не обижай Морячка, Солнышкин...

И Перчиков, который хотел сказать роботу что-то обидное, смолчал, припомнив, что Морячок вёл себя всё время разумно. Прекрасно играл в шахматы. В радиорубку приносил от Борщика сухари, а боцман в нового матроса просто влюбился и приговаривал: «Ну и молоток! Не хуже медведиков!», потому что не умевший спать Морячок в свободное от вахты время брал швабру и начинал драить палубу.

Морячок то молчал, то к чему-то прислушивался, поворачиваясь грудью к ветру. И вдруг, притопывая на месте, запел каким-то чужим голосом:

Ровно в двадцать четыре часа

Совершим кругосветку, ребята...

Потом сказал: «Ах, я дурак!» - и попытался хлопнуть себя по лбу.

- Совсем рехнулся! - удивился Перчиков и хотел выпроводить его из рубки, но тут вдали что-то засветилось, засверкало.

Наблюдавший в бинокль Моряков скомандовал:

- Малый ход! - И сказал: - Странно, очень странно...

- Смотри, смотри! - крикнул Солнышкин.

Но Перчиков и вся команда «Даёшь!» уже всматривались в ночную даль с тревожным недоумением: среди открывшегося ледяного поля возникала ледяная гора...

- Включить прожекторы! - приказал Моряков, и под вспыхнувшими лучами перед участниками экспедиции за ледяной стеной засверкало обросшее сосульками фантастическое судно, на борту которого горбился какой-то мамонт.

Но еще удивительней было то, что стена - громадная ледовая стена - на глазах у всех продолжала расти, и не какие-нибудь кристаллы, а целые куски льда всё поднимались и поднимались вверх, будто кто-то возводил укрепления.

Моряков нахмурил брови. Ничего подобного полярный капитан не видел даже в Антарктиде. Последняя стадия обмерзания!

«Есть ли там кто-нибудь живой?» - подумал он. А стоявший на баке боцман Бурун, не дожидаясь команды и опередив всех, крикнул:

- Эй, на «Светлячке», принимай буксир!

И в ответ донёсся давно забытый, но такой знакомый голос:

- Плавали! Знаем!

Дата добавления: 2015-07-26