Читайте также:
|
23 июля 1942 г. Гитлер подписал директиву № 45, развивающую и конкретизирующую летнее наступление на южном участке советско-германского фронта. Во исполнение этой директивы группа армий "А" должна была разгромить отходившие за Дон советские войска южнее и юго-восточнее г. Ростова и приступить к наступательной операции по овладению Кавказом. Группа армий "Б" должна была овладеть Сталинградом и Астраханью и разгромить сосредоточившиеся там наши войска.
Обе эти операции по овладению Кавказом и Сталинградом были взаимосвязаны. Ставка Верховного Главнокомандования потребовала от наших войск и, прежде всего, от командования Южного фронта не допустить переправы противника на левый
берег Дона. Директивой от 22 июля 1942 г. командующему Южным фронтом ставилась задача немедленно занять южный берег Дона от Константиновского до Батайска.
Все части Северо-Кавказского фронта, оборонявшиеся на этом участке, с 23 июля передавались в подчинение командующего Южным фронтом40.
156-ю стрелковую и 110-ю кавалерийскую дивизии включили в состав 37-й армии Южного фронта, они должны были оставаться на занимаемых участках обороны и выполнять ранее поставленные боевые задачи.
Согласно боевому распоряжению Южного фронта от 22 июля 1942 года 110-я кавалерийская дивизия должна была смениться частями 37-й армии, отходившими за Дон, и с 23 июля выйти в резерв 37-й армии. Командующий 37-й армией отдал приказ от 22 июля 1942 года, согласно которому соединениям армии ставилась задача в 23.15 22 июля занять оборону по левому берегу реки Дон:
Однако обстановка складывалась так, что командующий 37-й армией оставил 110-ю кавалерийскую дивизию на прежнем участке обороны - Семикаракорская, Багаевская. Дело в том, что к этому времени в 37-й армии насчитывалось около 17 ты-
сяч человек, а в 230-й и 295-й стрелковых дивизиях - всего лишь по 900 человек в каждой, к тому же эти дивизии задерживались с выходом на оборонительные рубежи, так как находились еще на марше. Артиллерийские полки армии в тяжелых боях потеряли всю материальную часть и не могли поддержать обороняющиеся части армии ни огнем, ни колесами. Артиллерия армии имела от 0,3 до 3 боекомплектов для противотанковых орудий, до 3 боекомплектов для орудий калибра 76-мм и крупнее и до 1 боекомплекта для минометов. В армии насчитывалось всего 16 танков. Не хватало ручных гранат, винтовочных патронов. Особенно слабо были вооружены 230-я и 295-я стрелковые дивизии, которые должны были сменить 110-ю кавдивизию42.
На этом фоне 110-я кавалерийская дивизия выглядела, несмотря на понесенные в предыдущих боях потери, наиболее боеспособной. В середине дня 23 июля в штаб дивизии, располагавшийся в хуторе Ажинов, прибыл член Военного совета 37-й армии бригадный комиссар И. Ф. Абаулин. Ознакомившись с положением дел в дивизии, он сообщил, что решением командарма дивизия остается на занимаемых ею оборонительных рубежах. Член Военного совета армии при этом отметил, что 110-я кавалерийская дивизия в тяжелых боях держится стойко, по-боевому, активной обороной продолжает прочно удерживать занимаемый рубеж. Перед отъездом из штаба бригадный комиссар Абаулин еще раз подчеркнул, что Военный совет 37-и армии доволен боевыми действиями 110-й кавалерийской дивизии, и в ответ на просьбу полковника В. П. Панина и полкового комиссара С. Ф. Заярного поддержать дивизию огнем дальнобойной артиллерии и авиации пообещал такую поддержку.
Таким образом, 110-ю кавдивизию в составе войск Южного фронта поставили на участок обороны, и она участвовала в битве у ворот Кавказа и Сталинграда. За весь предшествующий период Великой Отечественной войны не было случаев применения кавалерийских дивизий легкого типа в спешенном строю для занятия столь широкого по фронту участка обороны, тем более
в условиях открытой степной равнинной местности. Такое пришлось испытать на себе воинам 110-й кавдивизии.
Выйдя на рубеж Дона, гитлеровцы вновь предприняли попытки с ходу захватить плацдармы на левом берегу в полосе обороны дивизии.
В 7.30 утра 23 июля около 40 вражеских бомбардировщиков, сопровождаемых 10 истребителями, начали усиленную бомбежку переднего края обороны дивизии. В 8.00 наблюдатели заметили небольшую колонну противника, двигавшуюся на бронетранспортерах со стороны станицы Кривянской в направлении Багаевской. Колонна состояла из нескольких броневиков и трех танков. Прискакавший немного позже связной 4-го эскадрона доложил командиру полка, что колонна движется в направлении станицы Мелиховской. В 8.30 боевое охранение 292-го кавалерийского полка обстреляло противника из пулеметов и заставило его развернуться в боевые порядки.
Красноармейцы 1-го взвода 1-го эскадрона, расчет противотанковых ружей сержанта Тюрбеева при поддержке огня пулемета, из которого метко стрелял Бадмаев, уничтожили до двух десятков фашистов, подбили два танка, бронемашину и бронетранспортер противника. Однако количество войск противника, подходивших к Дону, все время увеличивалось. Под напором его превосходящих сил боевое охранение под прикрытием пулеметного эскадрона под командованием младшего лейтенанта Н. В. Бадьминова начало быстро отходить на левый берег Дона.
Вскоре в правобережной лесной полосе сосредоточилась большая группа мотопехоты на восьми бронетранспортерах и трех танках. Открыв огонь по нашим позициям, противник начал подходить к переправе. В этот момент 1-й эскадрон 292-го кавалерийского полка, батарея 76-мм орудий и батарея 120-мм минометов конно-артиллерийского дивизиона открыли по противнику прицельный огонь. Эффективность этого огня была высокой, так как он велся по заранее пристрелянным рубежам в точном соответствии с системой огня, разработанной штабом
дивизии в период подготовки к боям. Но силы противника оказались слишком велики, и командир полка С. И. Ориночко ввел в бой свой резерв - 2-й эскадрон, которым командовал лейтенант П. С. Еремин. В полдень 23 июля в районах Багаевской и Мелиховской переправ разгорелся жестокий бой с превосходящими силами противника. Дважды подряд он предпринимал отчаянные попытки атакой овладеть переправами, но, неся большие потери от огня наших подразделений, каждый раз отходил на исходные позиции (см. схему № 1).
Фашисты атаковали уверенно, считая, что после многократной "обработки" наших войск бомбовыми ударами и артиллерийским огнем ничего живого остаться уже не могло. Пехота противника подошла к мосту и укрылась в ложбине. Спустя некоторое время она ринулась на мост. Комполка С. И. Ориночко приказал командиру пулеметного эскадрона Н. В. Бадьминову уничтожить противника огнем из станковых пулеметов. Так как складки местности не позволяли в полную меру использовать пулеметный огонь, командир пулеметного взвода старший сержант Руденко приказал Чокаеву и Саргинову выкатить пулеметы на мост. Теперь наши пулеметчики беспощадно расстреливали фашистов. Немцы усилили минометный огонь, с тем чтобы уничтожить пулеметчиков. Вот прекратил вести огонь пулемет Чокаева, был убит второй номер. Его место занял подоспевший командир взвода Руденко. Пулемет Саргинова продолжал косить врага. Оставив на мосту несколько десятков убитых, противник отошел43. Вскоре поступил приказ взорвать мост, так как необходимость в нем отпала. Майор Ориночко вместе с комиссаром Кругляковым решили выполнить приказ с наибольшей пользой и пошли на хитрость.
В 12.00 23 июля по приказу командира дивизии наплавной мост в районе станицы Багаевской взорвали. Его заранее заминировали, и в момент, когда противник приблизился к левому берегу, грянул взрыв. Мост почти на середине реки разломился надвое, и каждую часть стало относить течением.
Воины 292-го кавалерийского полка, воодушевляемые своим командиром С. И. Ориночко, военкомом П. А. Кругляковым и начальником штаба А. С. Тороповым, стойко обороняли занимаемые позиции, дружно отражали все вражеские атаки. Многие командиры, политработники и рядовые бойцы этого полка в тяжелых боях за Багаевскую переправу показали личное мужество и отвагу. Вот несколько примеров.
Еще до выхода противника к Дону в организации разведки инициативно действовал помощник начальника штаба полка по разведке лейтенант П. Б. Зурумхинов. Он посылал в расположение противника хорошо подготовленных разведчиков, которые доставляли командованию точные и полные сведения о противнике, его группировке и основных направлениях действий в районе обороны не только 292-го кавалерийского полка, но и всей дивизии. Находясь с группой разведчиков на правом берегу Дона, 23 июля лейтенант Зурумхинов лично уничтожил расчет станкового пулемета и несколько автоматчиков противника44.
В боях в районе Багаевской переправы самоотверженно действовали взвод 45-мм орудий младшего воентехника И. М. Фурмана и взводы 76-мм орудий лейтенанта П. В. Караваева полковой батареи 292-го кавалерийского полка под командованием лейтенанта В. И. Кржижановского и младшего политрука Г. В. Гевеля. Прицельным метким огнем они уничтожили несколько танков и бронемашин противника. В этих боях отличился расчет противотанкового 45-мм орудия Тецханова, Дертынова и Эльдаева. Расчет противотанкового ружья сержанта Тюрбеева подбил бронемашину с расстояния 200 метров.
Проявили себя в этих боях и связисты. При бомбежке вражеской авиации нарушилась телефонная связь с 3-м эскадроном. Сержант Салимжанов из взвода связи приказал красноармейцу Мучкаеву найти и устранить повреждение линии связи. Держа провод в руке, Мучкаев пробежал около 300 метров, попал под вторую волну налета авиации. Под бомбежкой он обна-
ружил второй конец провода. Повреждение устранил, но его ранило и контузило.
Всего в бою у Багаевской переправы гитлеровцы потеряли убитыми не менее 300 человек, два танка, пять бронемашин, два орудия и много другой военной техники. Здесь особенно отважно действовали конники взводов младших лейтенантов Е. Н. Осипова, И. Г. Фокина, К. И. Дорохина, И. К. Мироненко. Командир взвода Дорохин только в одном бою уничтожил из автомата, который всегда держал при себе вместо пистолета, семь фашистов. Младший политрук М. М. Андраев умудрялся ежедневно побывать во всех подразделениях полка, которые размещались по фронту до 30 км.
Тем временем противник, не достигнув своей цели по форсированию Дона на участке обороны 292-го кавалерийского полка и оставив там небольшой заслон, в ночь на 24 июля начал спешно подтягивать и сосредотачивать крупные танковые и механизированные силы в районе станиц Семикаракорской, Раздорской и Мелиховской, т. е. на правом фланге 110-й кавалерийской дивизии, где оборонялся 273-й кавполк. Командир дивизии усилил левый фланг этого полка, направив в район станицы Мелиховской 2-й и 3-й эскадроны 311-го кавалерийского полка.
Поздно вечером в расположение дивизии прибыл дивизион реактивных установок М-13. Посовещавшись и оценив обстановку, командир и военком дивизии попросил командира дивизиона "катюш" нанести внезапный огневой удар по местам сосредоточения противника перед правым флангом дивизии. Поздним вечером 23 июля из района хутора Карповка и из района на шесть километров северо-западнее хутора Сусатский дивизион "катюш" нанес мощный огневой удар по вражеским танковым и механизированным войскам, сосредоточившимся на правом берегу Дона в районе станиц Мелиховской и Раздорской. На поле боя горели вражеские танки и автомашины, среди фашистов началась паника. В течение десяти часов на участке
дивизии противник не предпринимал никаких активных боевых действий. Это дало возможность привести в порядок систему огня, пополнить боеприпасами все подразделения, доставить в траншеи и на огневые позиции все самое необходимое для ведения боя.
На рассвете 24 июля комдив В. П. Панин в сопровождении начальника оперативного отделения штаба дивизии Г. И. Бурмистрова и адъютанта М. К. Хутова верхом выехали в район Мелиховской переправы на участок обороны 3-го и 4-го эскадронов 311 -го кавалерийского полка для проверки и организации дополнительных мероприятий по улучшению системы огня и налаживанию взаимодействия с соседями. С этой же целью в район станицы Раздорской, где занимал оборону 273-й кавалерийский полк, прибыли военком дивизии С. Ф. Заярный и начальник артиллерии Н. В. Бобров. К исходу дня на всех участках обороны систему огня в основном восстановили.
Командование дивизии испытывало большие трудности в поддержании устойчивой связи со штабом 37-й армии. Дело в том, что с переходом дивизии в состав 37-й армии кабельно-шестовую линию связи, установленную 51-й армией, сняли, и для получения приказов, сведений о противнике, положении соседей и другой информации, передававшейся из штаба 37-й армии, дивизия могла использовать лишь маломощные радиостанции. Иногда связь со штабом армии вообще отсутствовала, хотя хутор Нижне-Соленый, где располагался штаб армии, не так уж далеко отстоял от рубежа обороны дивизии. Информация о противнике и соседях была крайне необходима, так как обстановка непрерывно менялась, была сложной, противоречивой. Часто бои разворачивались не совсем так, как это предусматривалось планами. А сверху шли новые распоряжения, которые подчас не вязались с обстановкой. Так, еще к исходу 22 июля командир дивизии получил очередной боевой приказ командующего 51-й армией, которым ставилась задача "... 110 КД прочно оборонять междуречье реки Сал и Манычский канал. В
ударной группе дивизии иметь один кавполк в районе Нижне-Соленый, Веселый"45. А дивизия выполняла приказ командующего 37-й армией по удержанию южного берега Дона.
Между тем противник продолжал наращивать свои силы перед фронтом дивизии и соседа справа. Он форсировал Дон на участке 156-й сд в районах Николаевской и Константиновского. На правом фланге 110-й кд в районе Раздорской, Пухлякова и Мелиховской противник силой до двух полков пехоты с 7-10 танками при поддержке артиллерийского и минометного огня, под прикрытием авиации с утра 24 июля завязал бой с нашими частями. В течение всего дня дивизии пришлось вести упорный бой46.
Гитлеровцы несколько раз на плотах, лодках и других плавсредствах достигали левого берега реки, но встреченные сильным минометно-стрелковым огнем, возвращались на правый берег, неся при этом большие потери. Бойцы всех эскадронов 273-го кавалерийского полка под командованием майора К. Ф. Бобкова, военкома старшего политрука Д. И. Евграшева и начальника штаба капитана К. А. Муковоза, поддерживаемые массированным и сосредоточенным огнем артиллерии и минометов, стойко удерживали занимаемые позиций и преграждали гитлеровцам путь на левый берег Дона.
Минометная батарея артдивизиона под командованием лейтенанта Е. С. Калакуцкого вела интенсивный огонь по батареям и скоплениям пехоты противника на правом берегу. Наводчик первого миномета красноармеец Савченко спокойно, четко и быстро выполнял все команды своего командира взвода лейтенанта И. Г. Ургадулова. Заряжающий красноармеец Бадмаев быстро направил в ствол шестнадцатикилограммовую мину. Раздался первый оглушительный выстрел. Когда закончилась пристрелка, батарея двумя очередями беглого огня накрыла живую силу и технику противника. Бронемашина, бронетранспортер и несколько десятков неприятельских солдат и офицеров остались на поле боя. Затем она накрыла вражескую бата-
рею, которой пришлось замолчать. Противник решил уничтожить эту минометную батарею. Девятка самолетов в течение 15-20 минут бомбила ее огневую позицию. Несмотря на большие потери, батарея вновь ожила. Раненый наводчик Савченко, когда погиб его расчет, с получившим контузию заряжающим Бадмаевым продолжали вдвоем вести огонь из миномета, нанося урон врагу. Командир миномета сержант Очиров, красноармейцы Басанов, Лиджанов и другие минометчики отличились в этом бою.
Вечером 24 июля под прикрытием артиллерийского огня и при поддержке танков, вышедших к берегам Дона, более батальона гитлеровцев предприняли попытку форсировать Дон в районе Раздорской. Противнику удалось переправить на правом фланге 273-го кавполка около двух рот автоматчиков. 2-й эскадрон этого полка оказался с тыла прижатым противником к Дону. Выход эскадрона из окружения возглавил старший лейтенант М. С. Джимбиев, проявивший мужество и храбрость. Ведя остатки эскадрона в атаку, он уничтожил в этом бою несколько автоматчиков противника.
Зацепившись за левый берег Дона, противник начал готовить переправу танков и другой военной техники. Наблюдатели докладывали командирам о том, что противник подтягивает к Дону большое количество танков и мотопехоты и наводит переправу. Находившийся в расположении 273-го кавалерийского полка военком дивизии сообщил комдиву о необходимости усилить правый фланг полка. Командир дивизии с наступлением темноты, используя подвижность кавалерии, перебросил в район Раздорской на правый фланг дивизии 2-й эскадрон 292-го кавалерийского полка, усиленный пулеметным взводом и взводом противотанковых ружей под общим командованием лейтенанта П. С. Еремина. Сюда же прибыл и 4-й эскадрон 311-го кавалерийского полка.
К исходу 24 июля в дивизию возвратилась колонна артиллерийского парка с боеприпасами, заранее доставленными с ар-
мейской базы снабжения. Это оказалось весьма кстати, так как у минометчиков боеприпасы кончались. В числе бойцов артиллерийского парка, особенно в качестве ездовых на колхозных подводах, использовали пятнадцати- и шестнадцатилетних мальчишек.
В 2.00 25 июля все эскадроны 273-го кавполка, 2-й эскадрон 292-го и 4-й эскадрон 311-го кавалерийских полков атакой в пешем строю сбросили гитлеровцев в Дон. На поле боя остались десятки грузовых автомашин, несколько танков и бронемашин, до двух рот автоматчиков убитыми. В этом бою отличились минометчики взвода 50-мм минометов 4-го эскадрона под командованием младшего лейтенанта Н. И. Даржинова, а также бойцы Шарипов, Топкиев, Лиджиев и другие. Н. И. Даржинова ранили, но он не покинул поля боя, а продолжал командовать взводом.
Хорошую огневую поддержку атакующим оказали минометчики батареи 120-мм минометов взвода лейтенанта И. Г. Ургадулова. Они вели сосредоточенный огонь по местам вероятного подхода подкреплений, уничтожая фашистов, успевших переправиться на левый берег. Артиллерийская батарея 273-го кавполка под командованием старшего лейтенанта Я. Т. Блика использовалась для поддержки конников, перешедших в контратаку в пешем строю. Умело действовали здесь артиллеристы огневых взводов лейтенанта Н. А. Чехова и младшего лейтенанта А. Н. Луговского. Выкатив орудия на левый берег Дона, они стали вести огонь прямой наводкой по переправлявшемуся на понтонах и лодках врагу. Противник пытался подавить орудия и открыл по ним сильный артиллерийский огонь. Но орудия вновь и вновь оживали, так как убитых и раненых заменяли другие. Когда вышел из строя один из расчетов, к орудию встал политрук 2-го эскадрона 273-го кавалерийского полка М. И. Терентьевский. Метким огнем он уничтожил несколько лодок и огневых точек противника. Его тяжело ранило осколком снаряда, но он не оставил орудия до тех пор, пока не потерял сознание47.
В этот же день, 24 июля, противник попытался форсировать Дон и в районе станицы Мелиховской. Но успеха не имел, так как этот участок обороны заранее был усилен за счет 2-го и 3-го эскадронов 311-го кавалерийского полка, а также 4-го эскадрона 292-го кавалерийского полка, который перебросили из района Калининской переправы, где в это время наступило относительное затишье. 4-й эскадрон 273-го кавполка под командованием лейтенанта М. Т. Пархоменко во взаимодействии с 4-м эскадроном 292-го кавалерийского полка под командованием младшего лейтенанта Б. Ц. Арбакова в течение всего дня 24 июля и вплоть до двух часов ночи 25 июля отбили восемь атак превосходящих сил противника (в основном это были автоматчики). Только 4-й эскадрон 292-го кавполка истребил свыше 150 солдат и офицеров противника48.
Вечером 24 июля командир 292-го кавалерийского полка доложил командиру дивизии о том, что он получил сведения от соседа слева о переброске частей 157-й стрелковой дивизии на другой участок фронта. Как оказалось при более детальном ознакомлении с обстановкой на участке обороны левого соседа, части этой дивизии отвели с переднего края обороны утром 24 июля и перебросили в район станицы Цимлянской, где создалось критическое положение для наших войск. Участок обороны, который занимала 157-я стрелковая дивизия, должны были занять части 12-й армии. Таким образом, 110-я кавалерийская дивизия с 24 июля вела бои с превосходящими силами противника при открытом левом фланге49.
Дивизия испытывала большие трудности в ожесточенных и кровопролитных боях. Но все они успешно преодолевались, и противник на этом участке не смог добиться желаемых результатов. Тогда он стал сбрасывать с самолетов антисоветские листовки, напичканные провокационными измышлениями по адресу калмыков. Германское командование пыталось убедить бойцов и командиров калмыцкой национальной дивизии в бесполезности сопротивления и обещало им не только сохранить
жизнь, но и предоставить "великие блага". В ответ на провокации врага, на его попытки деморализовать личный состав дивизии ее воины еще яростнее отражали вражеские попытки форсировать Дон, росли их упорство, ненависть к захватчикам.
К 25 июля 1942 года немецко-фашистские войска, наступавшие на Кавказском направлении, вышли к Дону от Верхне-Курмоярской до устья реки. Овладение рядом плацдармов на левом берегу Дона и наличие сильной группировки, намного превосходившей советские войска на нижнем Дону, позволяло германскому командованию без паузы начать наступательную операцию по захвату Кавказа под названием "Эдельвейс". Противник к началу этой операции достиг значительного превосходства над войсками Южного фронта: в личном составе - в 1,5 раза, орудиях и минометах - в 2,1, танках - в 9,3, самолетах - в 7,7 раза. Главная ударная группировка врага в составе трех танковых корпусов (40-го, 3-го и 57-го) действовала против войск центра Южного фронта на Сальском направлении, в составе которого оборонялась и 110-я кавалерийская дивизия50.
Командование дивизии, оценивая обстановку на основе полученных новых разведданных, к исходу 24 июля пришло к выводу, что концентрация крупных бронетанковых и механизированных сил противника на правом фланге обороняемого дивизией участка и особенно на участке, обороняемом соседом справа - 156-й стрелковой дивизией - создает особо опасное, почти угрожающее положение именно в стыке между 110-й кавалерийской дивизией и соседом справа. Учитывалось и то, что к 25 июля противник создал плацдармы на левом берегу Дона в районах Цимлянской, Николаевской и Константиновского. Вражеские войска непрерывно пытались форсировать Дон в районах Семикаракорской и Раздорской.
Полковник В. П. Панин, заслушав в 23.00 24 июля доклады начальников служб и начальников отделений штаба дивизии и обменявшись мнениями с военкомом С. Ф. Заярным, принял решение произвести перегруппировку сил. О решении доложи-
ли в штаб 37-й армии, который к тому времени разместился на хуторе Нижне-Соленый. Командующий армией одобрил решение командира дивизии и, сузив участок обороны для 110-й кав-дивизии до 40 километров, дал согласие на перегруппировку. Часть оставляемого дивизией участка обороны от хутора Калинин до станицы Багаевской передавалась 230-й стрелковой дивизии, один полк которой уже сосредоточился в районе Федулова.
К 5.00 25 июля 1942 года 292-й кавалерийский полк занял тремя эскадронами новый рубеж обороны по реке Сусат на участке от хутора Сусатский до впадения реки Сусат в Дон, организовав вторую линию обороны дивизии. На правом фланге 292-го кавалерийского полка оборонялся 4-й сабельный эскадрон, который ночью был выведен из боя в районе Мелиховской переправы. В хуторе Сусатский разместился штаб 295-й стрелковой дивизии, подразделения которой с 24 июля стали выходить на рубеж обороны в районе станицы Раздорской по левому берегу Дона. Этим подразделениям сразу же пришлось вступить в бой с противником, ведя его в тесном взаимодействии с частями 110-й кавалерийской дивизии51.
Река Сусат не представляла собой существенной водной преграды, к тому же к концу лета она совсем обмелела. Однако южный берег был выше, чем северный, и это создавало дополнительные преимущества нашим войскам, так как позволяло просматривать позиции противника на глубину 5-10 километров. Занятый дивизией боевой порядок давал возможность воспрепятствовать продвижению противника в южном направлении в случае прорыва его частей в районе Семикаракорской и Раздорской.
С 10.00 25 июля вновь завязались упорные бои в районе Мелиховской и Раздорской переправ. Бойцы держались стойко. С первых минут боя зазвучали призывы: "Ни шагу назад, любой ценой не допустить фашистов на левый берег! Этого требует Родина!". Противник ввел в бой новые части, фашистская авиа-
ция продолжала бомбить наши позиции, тяжелая артиллерия била по боевым порядкам.
В первой половине дня гитлеровцы вновь попытались форсировать Дон южнее Раздорской. Здесь в бой вступили 2-й и 3-й эскадроны 273-го кавалерийского полка и 2-й эскадрон 292-го кавалерийского полка. Исключительное мужество в этом бою проявил 2-й взвод 2-го эскадрона 292-го кавалерийского полка под командованием старшего сержанта Ивана Игнатьевича Лобоченко. Его взвод трижды ходил в атаку, уничтожая и сбрасывая в Дон просочившихся на левый берег вражеских автоматчиков. После тяжелого ранения старшего сержанта Лобоченко в бессознательном состоянии вынес с поля боя боец калмык и доставил в медико-санитарный эскадрон.
Заместитель политрука пулеметного эскадрона 292-го кавалерийского полка X. М. Кальдинов в тот момент, когда немецко-фашистские подразделения начали переправу через Дон по наведенному мосту, находился в расположении пулеметного взвода, приданного 2-му эскадрону. Увидев двигавшихся к левому берегу фашистов, он залег у станкового пулемета и метким огнем уничтожил около двух десятков солдат. Но часть вражеских солдат все же успела переправиться на левый берег. X. М. Кальдинов с группой бойцов задержал их и доставил в штаб52.
Героизм и отвагу проявляли в этих боях работники штабов полков, дивизии и политотдела.
Так, помощник начальника штаба 311-го кавалерийского полка, подразделения которого обороняли Мелиховскую, У. М. Манджиев вместе с бойцами неоднократно участвовал в контратаках против гитлеровцев, пытавшихся форсировать в этом месте Дон.
В боевых порядках 273-го кавалерийского полка, оборонявшего район Раздорской, постоянно находились старший политрук Дмитрий Филиппович Зыц, младший политрук Василий Санджиевич Лиджиев и старший политрук Петр Никифорович Крутоуз, которые в критические моменты боя вместе с бойцами в окопах и траншеях во время контратак шли на врага.
Дивизия несла потери в людях, конском составе и технике. Сил явно не хватало, а ждать помощи было неоткуда. Вышедшая на боевые рубежи 295-я стрелковая дивизия из-за малочисленности личного состава и слабой вооруженности не могла оказать кавалеристам существенной помощи.
Противник сумел зацепиться за левый берег и начал развивать наступление, к исходу дня 25 июля вражеские танки и группы автоматчиков вышли в район хутора Калинин и стали угрожать тыловым подразделениям дивизии. При поддержке залпа батарей реактивных установок противника отбросили в район хутора Сусатский. Напуганный действием реактивных минометов, противник прекратил форсирование Дона, и части дивизии восстановили положение в полосе своей обороны, выйдя на левый берег Дона.
В 22.00 25 июля из штаба 37-й армии сообщили, что переправившаяся в районе хутора Константиновский на правом фланге 156-й стрелковой дивизии группировка противника силой до двух пехотных полков и до тридцати танков при поддержке и прикрытии авиации в течение дня также вела наступательный бой в направлении хутора Калинин и вышла на северный берег реки Сал. Военный совет 37-й армии, исходя из сложившейся обстановки, принял решение в ночь на 26 июля произвести перегруппировку войск армии для уничтожения противника, перешедшего на левый берег реки Дон.
К исходу дня 25 июля на участке обороны дивизии наступило затишье. Командование дивизии и полков, учитывая, что затишье это кратковременно, приняло энергичные меры по приведению в порядок частей и подразделений. А сделать предстояло многое и притом в кратчайшие сроки - ведь в ходе десятидневных непрерывных ожесточенных боев дивизия понесла значительные потери. Исходя из общей обстановки на юге и положения дел на участке 110-й кавалерийской дивизии, стало очевидно, что на долю ее бойцов, командиров и политработников выпадет новое боевое испытание в степях за Доном, что
борьба на юге принимает с каждым днем все более острый и напряженный характер. Именно 25 июля 1942 года в передовой статье газеты "Красная звезда", названной "От Севера до Юга", указывалось на то, что судьба Родины снова подвергается серьезному испытанию. "На плечи защитников юга,- писала газета,- выпала ответственнейшая задача - обескровить врага стойкой и самоотверженной борьбой, прочно преградить ему путь, во что бы то ни стало остановить фашистские полчища".
Опыт только что проведенных боев убедительно свидетельствовал о том, что их исход решался не только качеством и количеством подразделений и вооружения, но и непрерывностью боевого питания, поэтому начальник артиллерийского снабжения майор К. И. Ларичев и начальник артиллерийского парка капитан В. Д. Уткин организовали вывоз боеприпасов из армейского склада. Уже в ночь на 26 июля прямо на огневые позиции доставили партию боеприпасов.
Большую работу провели и другие тыловые службы. Еще накануне боев на должность заместителя командира дивизии по тылу прибыл майор И. Ф. Романенко, который теперь возглавил все участки тылового обеспечения, в особенности подвоз продовольствия и фуража. Бойцы медико-санитарного эскадрона под командованием военврача 3 ранга О. В. Мергасова и военкома эскадрона старшего политрука М. И. Танасевича организовали вывоз раненых с поля боя и оказание им первой медицинской помощи.
Пользуясь передышкой между боями, политруки эскадронов и военкомы отдельных подразделений И. Е. Балов, Л. Г. Кузеев, Т. Т. Турсунов, младшие политруки В. А. Гаврилей, П. А. Денисюк, Г. Касимов, М. С. Куржинов, В. С. Лиджиев, С. Д. Оконов, И. М. Пащенко, Б. X. Шурганов и другие провели с бойцами беседы, в которых заострили их внимание на соблюдении строжайшей воинской дисциплины и повышении активности в обороне.
В 23.00 25 июля в расположение дивизии вернулась развед-
ка, направлявшаяся для уточнения обстановки на левом фланге соседа справа. Данные разведки мало утешали: связь с правым соседом - 156-й стрелковой дивизией - нарушилась еще вечером 25 июля, противник образовал в районе Семикаракорской, Константиновского плацдарм и продолжал переправлять на левый берег Дона танки и артиллерию. Справа частей 156-й стрелковой дивизии не оказалось. На пути своего движения разведчики встречали подразделения 74-й стрелковой дивизии, которые двигались к Дону*. Прибывшие на смену левофланговому полку 156-й стрелковой дивизии подразделения 74-й стрелковой дивизии лишь к исходу дня 25 июля вышли на рубеж обороны53.
Учитывая данные разведки и оценив обстановку, командование пришло к выводу, что концентрация крупных танковых и механизированных сил на правом фланге Дивизии и особенно на участке, обороняемом правым соседом, создает для этих соединений угрожающую обстановку. И действительно, к 4.00 26 июля разведка установила, что вражеские артиллерийские и минометные части заняли огневые позиции в трех-четырех километрах северо-восточнее станицы Семикаракорской. Многочисленные группы автоматчиков и около сотни танков сосредоточились в лощине в двух-трех километрах северо-восточнее хутора Сусатский, т. е. в непосредственной близости от боевых порядков 110-й кавалерийской дивизии.
На рассвете 26 июля на наблюдательном пункте комдива, оборудованном на западной окраине хутора Ажинов, собрались командиры и политработники управления дивизии. Полковник В. П. Панин предложил им раскрыть рабочие карты, нанести на
* Значительно позже стало известно, что 156-я стрелковая дивизия вынуждена была произвести перегруппировку своих частей и, укрываясь от противника, наступавшего справа, повернула свой фронт на восток.
них уточненные сведения о противнике и обозначить новые боевые задачи. Комдив отметил, что в данный момент обстановка достигла критической стадии. Дивизия, ведя ожесточенные бои с превосходящими силами противника, оказалась перед угрозой окружения: противник, выйдя на рубеж Семикаракорская, Сусатский, Слободской, получил возможность прижать дивизию к Дону с тыла.
Оценив таким образом создавшуюся обстановку, командир дивизии приказал, сдерживая противника на реке Дон, надежно прикрыть части, занимающие оборону по левому берегу Дона, для чего создать новый рубеж обороны вдоль реки Сусат (от впадения в реку Сал) и далее по линии хуторов Сусатский, Карповка, Ажинов, Кудинов (см. схему № 2).
Некоторые мероприятия по выполнению задач, поставленных комдивом В. П. Паниным, провели еще до начала этого совещания: часть орудий артиллерийского дивизиона и полковую батарею 311 -го кавалерийского полка ночью выдвинули на заранее подготовленные огневые позиции на восточной окраине хуторов Карповка, Ажинов, Кудинов, а личный состав специальных подразделений занял оборону вдоль лесополосы, расположенной впереди указанных хуторов. В боевые порядки дивизии также включались отставшие от отходивших частей Южного фронта некоторые артиллерийские подразделения, благодаря чему количество орудий по сравнению со штатным расписанием увеличилось в полтора раза. Только на рубеже Карповка, Ажинов, Кудинов оказалось до 20 орудий, которые предназначались в основном для стрельбы прямой наводкой.
В ожидании трудного боя в ночь на 26 июля тылы дивизии частично переместили в хутора Ажинов и Кудинов, а остальные тыловые подразделения отвели за реку Маныч. К утру 26 июля в хуторе Калинин в ожидании эвакуации осталось лишь около 150 раненых. Понимая всю сложность создавшейся для дивизии обстановки, ее командование решило немедленно направить в полки и отдельные подразделения работников штаба
и политотдела, чтобы оказать практическую помощь в организации обороны на новом рубеже. Тотчас в соответствующие части и подразделения выехали работники управления дивизии майор Н. В. Бобров, старший лейтенант Г. И. Бурмистров, майор И. А. Теврюков, старший лейтенант Н. А. Суворов и работники политотдела старшие политруки П. Н. Крутоуз, П. А. Руденко, К. С. Сивоплясов и другие.
В самые ответственные моменты боев, начавшихся уже 25 июля, среди бойцов находились командир дивизии В. П. Панин, военком С. Ф. Заярный заместитель командира В. А. Хомутников и другие, которые личным примером бесстрашия, своевременно сказанным словом, а то и шуткой умели приободрить и воодушевить людей, что значительно повышало стойкость воинов в активной обороне. Так, пребывание 25 июля С. Ф. Заярного в боевых порядках 273-го кавполка и руководство им боем сыграло решающую роль в проведении успешной контратаки по ликвидации плацдарма, захваченного фашистами в районе станицы Раздорской. В. А. Хомутников по поручению командира дивизии находился в подразделениях 292-го кавалерийского полка. Своими указаниями он помог командиру полка С.И. Ориночко удержать занимаемые позиции в районе станицы Багаевской. Батальонный комиссар А. И. Заднепрук, прибывший в подразделения 292-го кавполка для вручения воинам, принятым в ряды партии, партийных документов, когда возникла необходимость, выполнял боевую задачу. Так, в ночь на 26 июля он обеспечивал перегруппировку подразделений 292-го кавалерийского полка на рубеж Сусатский и переброску части огневых сил полка - противотанковых ружей и станковых пулеметов - к Раздорской переправе.
В эти напряженные дни работники штаба во главе с майором А. А. Раабем в быстро меняющейся и сложной обстановке обеспечивали командование дивизии сведениями о противнике и соседях справа и слева, готовили обоснованные предложения для принятия решений. Командир дивизии находился там, где
его пребывание приносило наибольшую пользу,- в полках, на командном пункте, в отдельных подразделениях.
К утру 26 июля обстановка на участке дивизии резко обострилась. Силы противника многократно превосходили силы дивизии не только по численности войск, но и по количеству боевой техники. С фронта против 110-й кд действовали части 3-го танкового и 52-го армейского корпусов, с тыла - части 40-го танкового корпуса. Вражеская авиация непрерывно бомбила боевые порядки. В подразделениях не хватало противотанковых средств, особенно остро ощущалась нехватка бронебойных снарядов. Рассчитывать на поддержку соседей не приходилось.
В этой сложной обстановке основная надежда возлагалась на относительную подвижность кавалерийских подразделений и стойкость бойцов, сплоченных в единый воинский коллектив перед лицом новых суровых испытаний и сцементированных заветной целью - победить или умереть во имя победы над врагами Родины.
Ранним утром 26 июля противник начал артиллерийскую подготовку, произведя массированный налет по всему переднему краю обороны, а его авиация в это время бомбила боевые порядки 273-го, 292-го и 311-го кавалерийских полков и расположение штаба дивизии. В 8.30 противник перешел в наступление с заранее подготовленных плацдармов в районах Константиновского и Семикаракорской. Действия противника активизировались и в районе станицы Раздорской. Находившиеся в расположении 273-го и 311-го кавалерийских полков В. П. Панин и С. Ф. Заярный руководили действиями этих полков. Несколько вражеских атак конники отбили.
Гораздо хуже сложилась обстановка в направлении Семикаракорской. Несмотря на упорное сопротивление, части 156-й стрелковой дивизии не смогли остановить наступление врага. Его передовые танковые части, сосредоточившиеся в районе Сусатского, развернулись в боевой порядок и начали двигаться в направлении хуторов Слободский, Калинин, Сарайский.
Видя, что угроза окружения дивизии с тыла становится реальной, командир и комиссар приняли решение отвести 273-й и 311-й кавалерийские полки на новый рубеж за реку Сусат. Отвод подразделений этих полков обеспечивал 292-й кавполк. Полковник Панин остался в расположении 273-го и 311-го кавполков, чтобы не допустить их окружения, а С. Ф. Заярный срочно выехал на командный пункт в хутор Ажинов, где от полковника Хомутникова узнал, что в 7.00 разведывательная группа противника на пяти бронетранспортерах, двух броневиках и трех танках начала двигаться со стороны Сусатского на Карповку. По приказанию Хомутникова командир 292-го кавполка выдвинул навстречу этой группе саперно-подрывной взвод под командованием старшины Аршаева, два расчета противотанковых ружей и пулеметный взвод под командованием старшего сержанта Кокшаева. В 7.30 разведгруппу противника, двигавшуюся без охранения, внезапно обстреляли метким огнем из противотанковых ружей и пулеметов. Действия пэтээровцев и пулеметчиков были поддержаны огнем двух 76-мм орудий. В течение нескольких минут скоротечного боя они подбили три бронетранспортера, танк и два броневика, а остальные машины отошли на исходный рубеж.
Командир 311-го кавполка капитан М. П. Василенко и военком полка батальонный комиссар С. Н. Гаряев, командир 273-го кавполка майор К. Ф. Бобков и военком старший политрук Д. И. Евграшев, несмотря на неблагоприятно сложившуюся обстановку, проявили стойкость, волю и распорядительность и обеспечили непрерывное и твердое управление подразделениями. Получив ранения, командир 311-го кавполка М. П. Василенко и заместитель командира 273-го кавполка А. К. Темиров продолжали руководить боем.
Их примеру следовали многие командиры и политработники. С честью выполняли свои обязанности на поле боя И. И. Баскаков, Г. Я. Бирюков, У. С. Гучунов, А. Доскулов, И. Я. Ду-бовенко, М. С. Джимбиев, А. А. Денисюк, Н. А. Конюк, Л. Г.
Кузеев, Г. М. Муняев, И. М. Пащенко, Н. Н. Слива, А. А. Сапунов, А. Л. Токарев, Б. X. Шурганов и многие другие.
При отражении вражеских атак отличались целые подразделения, особенно пулеметный эскадрон 311-го кавалерийского полка, которым командовал старший лейтенант М. Ф. Попов. Бойцы этого эскадрона отразили несколько вражеских атак, чему в немалой степени способствовал меткий разящий огонь пулеметов отделения, которым командовал сержант В. Т. Точка. Красноармеец 311-го кавполка Бадякаев отличился в предыдущих боях, а на этот раз, уничтожив автоматным огнем четверых фашистов, рассеял большую группу вражеских солдат.
Воины 273-го кавалерийского полка Адашев и Ванькаев подбили вражескую бронемашину и уничтожили пятнадцать автоматчиков.
Так, благодаря мужеству и упорству бойцов, командиров и политработников 273-го и 311-го кавалерийских полков в невероятно сложной обстановке им удалось оторваться от противника и, оставив группы прикрытия, начать отвод подразделений в южном направлении.
Тем временем С. Ф. Заярный отдал командиру 292-го кавполка С. И. Ориночко боевое распоряжение - основной частью сил оборонять Карповку. Ему оказывал помощь заместитель комдива В. А. Хомутников. Оборона Ажинова возлагалась на спецподразделения под непосредственным руководством начальника штаба А. А. Раабя и военкома штаба И. И. Белкина. Обороной хуторов Карповка и Ажинов руководил С. Ф. Заярный.
Оборона Карповки и Ажинова стала трудным боевым испытанием для воинов: цель этого неравного поединка состояла в том, чтобы не допустить окружения дивизии и обеспечить отвод ее основных сил на новый оборонительный рубеж. Личный состав, располагавшийся в Ажинове, в том числе и раненых, поставили в боевые порядки. Всю артиллерию, расчеты противотанковых ружей и минометы, расположенные на этом рубе-
же, бросили в бой. Для уничтожения танков использовались также противотанковые гранаты и бутылки с горючей жидкостью.
В 9.00 26 июля вражеские танки, сосредоточившиеся в лощине северо-восточнее Сусатского, пришли в движение и начали разворачиваться в боевой порядок. Наблюдатель, находившийся на ветряной мельнице близ Ажинова, видел, как танки, разбившись на две группы, двинулись: одна в направлении Калинин, Сарайск, другая - на Карповку. Командир 292-го кавполка, сосредоточив основные силы полка для обороны Карповки, расставил огневые средства на наиболее выгодных позициях. Для отражения танковой атаки противника командир полка создал сильную группу прикрытия, в состав которой включил бронебойщиков, подрывников и пулеметчиков под командованием командира пулеметного эскадрона младшего лейтенанта Н. В. Бадьминова, зарекомендовавшего себя в предыдущих боях отважным и смелым боевым командиром.
Спустя некоторое время танки противника открыли огонь из всех орудий, пытаясь подавить огневые средства 292-го кавалерийского полка. Завязался жестокий бой, во время которого из Ажинова С. Ф. Заярный организовал эвакуацию тыловых служб и документов штаба дивизии. Принимались меры к сохранению боевых знамен, которые к утру 26 июля по решению командования доставили из полков в штаб.
Благодаря находчивости и смелости С. Ф. Заярного и работников штаба У. М. Буянтыкова и А. Ф. Капранова документы штаба и боевые знамена шофер С. М. Сармуткин вывез на автомашине за полчаса до подхода фашистских танков к Ажинову*. Под этими боевыми знаменами дивизия, вырвавшись из окружения, вела успешные боевые действия на Северном Кавказе.
* Боевые знамена 273-го, 292-го, 311-го кавполков и 110-й кавдивизии хранятся в фондах Центрального музея Вооруженных Сил.
К 10.00 около 35-40 танков противника обходным маневром двинулись на хутор Ажинов. Танки шли по высокой пшенице и были хорошо видны на фоне утреннего степного чистого неба. Вскоре в единоборство с ними вступили артиллеристы конно-артиллерийского дивизиона под командованием К. Г. Дыбы и полковой батареи 311-го кавалерийского полка под командованием лейтенанта В. Т. Луковенко. Орудийные расчеты взводов, которыми командовали лейтенанты Ф. С. Марков, Г. С. Печул, П. В. Чеботарев, Б. А. Миньковский, Г. А. Балазанян и младший лейтенант И. Н. Татаринцев, подбили девять танков врага. От взрывов снарядов загорелась перезрелая пшеница. И враг отступил. Наши потери - разбито два орудия, несколько человек убиты и ранены. Тяжело ранили и командира огневого взвода Богдана Александровича Миньковского.
Воспользовавшись тем, что вражеские танки отошли, пока горело пшеничное поле, решили всю находившуюся здесь артиллерию разбить на две группы, чтобы удобнее управлять ею в бою. В первую артиллерийскую группу включили пушечную батарею лейтенанта С. С. Францкевича, находившуюся на огневых позициях в районе ветряной мельницы близ Ажинова и на юго-восточной окраине Карповки, и 2-ю минометную батарею лейтенанта Е. С. Калакуцкого. Эту группу возглавили капитан К. Г. Дыба и политрук И. Е. Балов. В этой группе имелось двенадцать 76- и 45-мм орудий, четыре 120-мм миномета и шесть противотанковых ружей. Вторая артиллерийская группа под командованием военкома артдивизиона В. С. Найдина заняла огневые позиции в лощине между Ажиновым и Кудиновым. Во второй группе находилось четыре 120-мм миномета, четыре 82-мм миномета, две 45-мм пушки и три противотанковых ружья. Военком С. Ф. Заярный, проверив готовность к бою обеих артиллерийских групп, к 11.30 прибыл на командный пункт артиллерийского дивизиона, который размещался на юго-восточной окраине Ажинова.
Ажиново-Карповский бой принял затяжной характер и стал
суровым испытанием для всех, кто в нем участвовал. Командир 292-го кавполка С. И. Ориночко и военком полка П. А. Кругляков, проявляя выдержку и хладнокровие, отдавали боевые распоряжения, умело управляли боем. Им помогали начальник штаба полка А. С. Торопов и заместитель командира полка Я. К. Попов. Мужественно вели себя в бою секретарь партийной организации полка Б. М. Манджиев, секретарь комсомольского бюро полка М. М. Андраев, комиссар минометной батареи Т. Т. Турсунов.
Образцы героизма и отваги в этом неравном бою показали командиры пулеметных взводов старшие сержанты Кокшаев и Руденко, которые погибли смертью храбрых, но не отошли с занимаемого рубежа. Старший сержант Руденко, тяжело раненный в бедро, продолжал вести бой с наседавшим врагом до тех пор, пока его не скосила вражеская пуля. Наводчик 76-мм орудия полковой батареи красноармеец Этенов при отражении танковой атаки врага восточнее хутора Карповка прямой наводкой подбил два вражеских танка. При отражении второй атаки Этенова ранило, но метким попаданием снаряда он поджег еще один вражеский танк. Заместитель политрука батареи красноармеец X. Б.-Г. Босхомджиев, когда командир одного из взводов после тяжелого ранения выбыл из строя, принял на себя командование этим взводом. И в момент, когда со стороны хутора Сусатский на позиции полка двигались 16 вражеских танков, он подал команду открыть по ним огонь. Враг подверг взвод ожесточенному артиллерийскому обстрелу, подбил одну пушку, но, когда был получен приказ сменить огневую позицию, Босхомджиев сумел вывезти на одном передке два орудия, в том числе и подбитое54. Пулеметный взвод старшего сержанта Н. К. Ракчеева вступил в единоборство с группой вражеской мотопехоты и метким пулеметным огнем, а также гранатами уничтожил несколько автоматчиков и поджег два бронетранспортера противника. В этом бою Н. К. Ракчеева ранило в обе ноги, но воин, истекая кровью, вел бой до тех пор, пока не потерял сознание.
Заместитель политрука О. С. Чурюмов во время первой танковой атаки находился в окопе. Пропустив танк через траншею, он поджег его бутылкой с горючей жидкостью. Его примеру последовали другие бойцы.
Не добившись успеха в первой танковой атаке на хутор Ажинов, противник с новой силой обрушился на Карповку. Группа его танков направлялась с севера по левобережной пойме реки Подпольной на Карповку. В сопровождении танков на бронетранспортерах и мотоциклах двигалась вражеская мотопехота. Другая группа танков двигалась с северо-востока по возвышенности. И вновь завязался жестокий кровопролитный бой, который длился несколько часов. Силы полка таяли. 26 июля в Карповке погибли А. С. Торопов, М. М. Андраев, Т. Т. Турсунов, И. А. Абушинов и многие другие.
Но возможностей для обороны занимаемых позиций осталось мало. И когда силы полка истощились, небольшая группа прикрытия под командованием Н. В. Бадьминова приняла на себя удар врага, дав возможность штабу полка и остаткам подразделений выйти из боя. Истекая кровью, раненые пэтээровцы и пулеметчики упорно отстаивали свои позиции, нанося врагу ощутимые удары. Сам Н. В. Бадьминов подбил из противотанкового ружья танк и броневик. Тяжело раненный, он вел бой, пока не потерял сознание. Мужественно вели себя и другие воины группы прикрытия. Пулеметчик М. Ш. Эрдниев, метким огнем уничтожая вражескую пехоту, прикрывал отход своих подразделений, пока не был смертельно ранен. Почти все пулеметчики получили ранения или погибли в этом бою, но до конца выполнили свой долг перед Родиной.
К 14.00 26 июля остатки 292-го кавалерийского полка спустились с возвышенности в заросшую мелколесьем и кустарником левобережную пойму реки Дон и, оторвавшись от танков противника, отошли в южном направлении к реке Маныч. Боевыми действиями в районе Карповки руководил заместитель комдива В. А. Хомутников.
А в Ажинове кровопролитный бой еще продолжался. К 12.00 зажженная пшеница сгорела, и поднявшийся ветер разносил тучи пепла. На горизонте снова показались немецкие танки, двигавшиеся одной группой с востока со стороны хутора Калинин, в которой насчитывалось около 40 машин. Другая группа двигалась из Карповки вслед за отходящей группой прикрытия 292-го кавалерийского полка.
Против фашистских захватчиков были брошены все огневые средства и все воины, способные держать в руках оружие. От взрыва снарядов и мин содрогалась земля. Пыль и дым застилали горизонт, и от этого вокруг стало темно. Но артиллерия, минометы и расчеты противотанковых ружей продолжали вести интенсивный огонь по танкам врага. Однако силы оказались далеко не равными, к тому же потери у защитников Ажинова увеличивались с каждым часом. Враг, используя свое преимущество в технике и живой силе, начал расстреливать и давить гусеницами танков расчеты артиллерийских орудий, позиции минометных батарей и окопы противотанковых ружей. На поле боя прямо у разбитых или раздавленных танками орудий и минометов лежали убитые и раненые.
Беспримерны стойкость, мужество и отвага защитников этих позиций. Командиры и политработники отдельного конно-артиллерийского дивизиона, и в их числе командир дивизиона капитан К. Г. Дыба, политрук В. М. Кащеев, младший политрук П. М. Поламарчук, из последних сил вместе с боевыми расчетами беспощадно уничтожали вражеские танки и мотопехоту. Эти героические защитники донских рубежей погибли в неравном бою смертью героев.
На этих рубежах храбро сражались с врагом и воины эскадрона под командованием лейтенанта С. Ф. Панасенко. Командиры взводов младший лейтенант Н. П. Кучеренко, старший сержант А. П. Жарков и старший сержант 3. Ф. Скрипчук вместе с бойцами своих взводов не раз вступали в схватку с автоматчиками противника. Группа бойцов, возглавляемая М. И. Гучино-
вым, заняла оборону для отражения атаки пяти вражеских танков. Подпустив танки на 300-400 метров, они открыли огонь из противотанковых ружей, пулемета и винтовок, подбили два танка и остановили врага55.
В середине дня 26 июля из штаба ОКК прибыл офицер связи лейтенант В. А. Хитров, который получил задание проникнуть в район севернее Багаевской, где находились 311-й и 273-й кавалерийские полки во главе с комдивом Паниным. В. А. Хитров передал ему приказ из штаба ОКК вывести из окружения на юг боеспособные части. Вместе с офицером связи лейтенантом В. А. Хитровым 311-й и 273-й кп вышли из окружения и отошли за Маныч. Комдив В. II. Панин послал разведчиков в Ажинов, чтобы они передали его приказ всем подразделениям, находившимся в Ажинове и Карповке, отойти за Тузлуков и Маныч.
Однако к 15.00 танки противника ворвались в хутор Ажинов. Для штаба дивизии и всех подразделений, оборонявших хутор, создалось критическое положение. Все, кто мог держать в руках оружие, вступили в бой. В этом бою тяжело ранило начальника политического отдела А. И. Заднепрука, который находился вблизи штаба дивизии.
А руководивший боем военком С. Ф. Заярный в самый критический момент прибыл на огневые позиции артиллерийского дивизиона, расположившиеся на юго-восточной окраине Ажинова. Нужно было во что бы то ни стало хотя бы на некоторое время задержать врага, чтобы обеспечить эвакуацию штаба дивизии и раненых, дать возможность обороняющимся подразделениям отойти к реке Подпольной. Когда находившиеся вблизи от военкома три орудия и их расчеты были выведены из строя, а около четвертого остался в живых один наводчик, военком сам встал к орудию и открыл огонь по вражеским танкам. Прямое попадание снаряда повредило орудие. Комиссар остался один, и фашисты решили взять его живым. Отстреливаясь от наседавших врагов, С. Ф. Заярный героически погиб, оставшись до конца верным своему долгу56.
В этот момент группа бойцов и командиров во главе с начальником штаба А. А. Раабем попыталась прорваться к командному пункту артдивизиона, где находился военком. Однако танки и мотопехота противника оттеснили эту группу и начали ее окружать. Майор Раабь вскочил на коня и с гранатой в руке поскакал к зданию школы, в котором размещался штаб дивизии. Навстречу всаднику выполз немецкий танк. Майор Раабь успел бросить в него гранату, но тут же его скосила пулеметная очередь.
Бой в Ажинове продолжался до 17.00. В течение четырех-пяти часов враг потерял более десяти танков и батальон пехоты.
Среди воинов в боевых порядках постоянно находились медицинские работники, возглавляемые начальником медицинской службы дивизии военврачом 3 ранга А. Б. Коганом. Несмотря на сложность обстановки, они сумели вынести с поля боя почти всех раненых и эвакуировать их в тыл. Врачи М. В. Килимник, Ф. Ф. Кендюков, Б. Н. Кузьмин, К. Е. Журавлев, И. М. Скляров, фельдшеры И. С. Александров, В. М. Дергач, Г. М. Быстрое, А. С. Зажерило, Г. П. Кривенко, Г. Н. Савченко, В. М. Рудной, В. Т. Тягульский и другие, подчас рискуя собственной жизнью, спасали жизни бойцам, а когда наступали критические моменты, шли вместе с воинами в атаку. Командир медико-санитарного эскадрона О. В. Мергасов только 26 июля спас 25 раненых, оказав им первую медицинскую помощь и обеспечив их эвакуацию за Маныч.
Дивизионный военветврач 3 ранга Д. С. Чепель, военком ветеринарного лазарета старший политрук М. Б. Бадмаев, ветеринарные врачи Скороходов, И. М. Матвеев, И. И. Волокитин во время непрерывных бомбежек и минометно-артиллерийского обстрела принимали меры по сохранению конского состава, а раненым лошадям оказывали ветеринарную помощь. И при выходе из окружения ветеринарные работники сумели обеспечить сохранность конского состава.
В невероятно сложной обстановке хорошо поработал Особый отдел НКВД - начальник М. Н. Рыбченко, его заместитель Ч. Н. Салынов, работники отдела П. А. Шувадуров, И. Е. Орден и другие. Они помогали командованию в наведении образцового порядка в расположении дивизии, обезвредили нескольких диверсантов, шпионов и лазутчиков, что имело огромное значение для поддержания боеспособности частей.
Немалую работу в этих боях проделали коноводы, на долю которых выпала сложнейшая задача сохранения конского состава. Им не раз приходилось вступать в бой с врагом. Так, 26 июля, в разгар уличного боя в Ажинове, коноводы Э. X. Хамуров, Ц.-У. Б. Харцхаев, Н. М. Товгаев под интенсивным огнем противника своевременно подавали лошадей командно-начальствующему составу и спасли жизнь многим командирам57.
Части дивизии, отступая под напором превосходящих сил противника, наносили ему ощутимые удары. 273-й кавалерийский полк, отходя с рубежа обороны по реке Дон, вынужден был вступить в бой с наседавшим противником в районе Нижне-Соленого и Верхне-Соленого, где в это время подразделения 102-й и 295-й стрелковых дивизий отражали вражеские атаки. Только к утру 27 июля их потеснили превосходящие силы противника, и они отошли за реку Маныч. В 10.00 27 июля мост и шлюз Манычского канала взорвали наши войска, что позволило приостановить наступление противника почти на двое суток58.
Благодаря стойкости, мужеству и находчивости многих бойцов, командиров и политработников противник не добился поставленной цели - не смог полностью окружить дивизию. Командование дивизии, командиры и комиссары полков сумели вывести ее из окружения, обеспечили организованный отход частей и подразделений на новые оборонительные рубежи. К утру 27 июля части дивизии, вырвавшись из окружения, заняли оборону за рекой Маныч в районе населенных пунктов Красный, Тузлуков, Слободской, Веселый. Основные силы дивизии сосредоточились возле Тузлукова и Веселого и в районе пере
прав через Манычский канал (плотины). Штаб разместился в Тузлукове. Вместо погибшего в бою майора Раабя начальником штаба дивизии назначили майора Теврюкова.
Выходившие из окружения подразделения и группы военнослужащих вливались в свои части и тут же занимали места в боевых порядках. 27 июля в исключительно тяжелой обстановке под непрерывной бомбежкой и бешеным артиллерийско-пулеметным огнем помощник начальника штаба 292-го кавполка лейтенант П. Б. Зурумхинов переправил без потерь через Маныч взвод связи этого полка. Работник штаба дивизии старший лейтенант Г. И. Бурмистров, выполняя приказ комдива, помог командованию 311-го кавалерийского полка вывести из окружения подразделения полка без дополнительных потерь. Военком штаба дивизии И. И. Белкин после окончания ажиновского боя вывел к реке Маныч группу бойцов и командиров штаба дивизии и организовал их переправу на южный берег. Он же помог переправить через Маныч тяжелораненого начальника политотдела А. И. Заднепрука.
Утром 27 июля противник попытался переправиться на южный берег Маныча. Вражеские самолеты непрерывно бомбили и обстреливали из артиллерийских орудий позиции дивизии. Группа бойцов, приспособив противотанковые ружья для стрельбы по воздушным целям, открыла огонь по пикирующим самолетам. Один воздушный пират был подбит и, охваченный пламенем, рухнул в районе хутора Нижне-Соленого.
При отражении попыток противника форсировать реку Маныч 27 июля вновь отличился заместитель политрука батареи 292-го кавалерийского полка X. Б.-Г. Босхомджиев. Когда вражеские автоматчики пытались пройти по крутому берегу реки, он заметил их и, отдав приказ бойцам открыть по ним огонь, сам бросился на врага, забросав эту группу ручными гранатами. Лично он уничтожил при этом пять автоматчиков.
Днем 27 июля на безымянной высоте южнее хуторов Нижне-Соленого и Верхне-Соленого появились 15 фашистских тан-
ков. Продвигаясь к Манычу, они вели огонь по нашим позициям. Артиллеристы конно-артиллерийского дивизиона, командование которым после гибели капитана Дыбы принял на себя старший политрук В. С. Найдин, открыли ответный огонь. Они подбили 4 вражеских танка, успевших подойти к плотине, остальные повернули обратно. В этот же день гитлеровцы пытались несколько раз форсировать Маныч, однако безуспешно. При отражении одной из очередных атак противника у хутора Свобода оборонявшиеся бойцы дрогнули, но находившийся поблизости у орудий заместитель политрука батареи Б. П. Надбитов остановил их, повел на передовую, и атака была отбита.
Поздно вечером 27 июля командование дивизии получило приказ командующего 37-й армией отойти во второй эшелон армии и занять рубеж по линии населенных пунктов Красный Октябрь, Каракашев, Казачий Хомутец, расположенных в 5-7 километрах юго-восточнее хутора Веселого. По южному берегу Маныча заняли оборону стрелковые соединения 12-й армии (от станицы Манычской до Веселого), 102-я и 347-я стрелковые дивизии 37-й армии (в районе Веселого).
Командующий Южным фронтом приказал командующему 37-й армией восстановить положение и отбросить противника за Дон. Однако контрудар, нанесенный войсками 27 июля в направлении Сусатского, успеха не имел. Несмотря на мужество и упорство в выполнении поставленной задачи, войска Южного фронта не смогли восстановить положение и задержать дальнейшее продвижение превосходящих сил противника.
В этой обстановке создалась реальная угроза прорыва противника на Сальск, и, следовательно, увеличивалась угроза отрезать наши войска, отошедшие за Маныч. К исходу дня 28 июля обстановка на Кавказском направлении еще более осложнилась, так как танковым и моторизованным войскам противника удалось выйти в Задонские и Сальские степи. В этих условиях Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение объединить усилия всех войск, действовавших на Кавказском на-
правлении, и преобразовать Южный и Северо-Кавказский фронты в один - Северо-Кавказский фронт. Для лучшего управления войсками командующий фронтом Маршал Советского Союза С. М. Буденный приказом от 28 июля разделил войска фронта на две оперативные группы: Донскую в составе 51-й, 37-й и 12-й армий, прикрывавших Ставропольское направление, и Приморскую в составе 18-й, 56-й и 47-й армий, прикрывавших Краснодарское направление59.
110-ю кавалерийскую дивизию оставили в составе 37-й армии. С 27 по 29 июля она занимала Манычский оборонительный рубеж, а затем по приказу командующего 37-й армией отходила с боями в направлении Сальск - Башанта - Ворошиловск (Ставрополь) - Моздок60.
На исходе дня 28 июля командир дивизии полковник В. П. Панин с взводом охраны верхом выехал в штаб армии для доклада и получения новых боевых задач. В это время из штаба армии пришел приказ об отходе дивизии. Заместитель командира дивизии В. А. Хомутников отдал соответствующий приказ частям и подразделениям. Чтобы сохранить боеспособность дивизии и избежать неоправданных потерь, части отводились по указанному маршруту поэскадронно с интервалом в 2-3 километра.
В боях на Дону и Маныче дивизия выдержала одно из самых суровых испытаний на своем боевом пути, а личный состав показал высокую боеспособность, профессиональную выучку и высокие морально-политические качества. С 16 по 27 июля дивизия вела тяжелые оборонительные бои, прикрывая отход частей и соединений 37-й, 12-й, 24-й, 56-й и 9-й армий Южного фронта. В этих упорных боях дивизия уничтожила 4 батальона мотопехоты, 30 танков, 55 бронемашин, 45 минометов, 20 орудий и 38 пулеметов противника. За это же время удалось сбить 5 вражеских самолетов.
Но и дивизия в этих боях с превосходящими силами противника понесла большие потери: убитыми - 600, ранеными - 700,
пропавшими без вести - около 200 человек. Из строя вышло больше половины боевой техники61.
На плечи бойцов, командиров и политработников 110-ой Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии легли неимоверно тяжелые задачи. В сложной, часто и быстро менявшейся оперативно-тактической обстановке дивизия за короткий промежуток времени трижды переподчинялась в оперативном отношении: первоначально она входила в состав отдельного кавалерийского корпуса, затем подчинялась непосредственно командующему 51-й армией, а в период самых тяжелых и кровопролитных боев - командующему 37-й армией. Такое переподчинение требовало от командования дивизии, работников штаба и политического отдела дополнительных усилий, направленных на организацию связи с вышестоящим штабом, внесение уточнений в управление частями, доведение до исполнителей вновь поставленных боевых задач и способов их выполнения, установление четкого взаимодействия и взаимопонимания с работниками вышестоящих штабов. И все эти нелегкие задачи воины дивизии, ее командно-начальствующий и политический состав выполнили.
Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 69 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Рекламная компания концерта | | | ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ МАЛОГО ДУРДОМА В БОЛЬШОЙ И ОБРАТНО |