Роль Церкви

Генрих I вышел из борьбы. Он покинул, открыто не порывая с ним, Жоффруа Мартеля, которого вновь начавшиеся усобицы в Бретани лишили последнего союзника. В 1055 году законный герцог Бретани Конан II, молодой человек с решительным и твердым характером, опираясь на поддержку самоотверженно преданных ему людей, попытался вырвать власть из рук своего дяди и опекуна Зона. А тот, прибегнув к помощи графа Нантского, воспротивился.

Жерве, злополучный епископ Манса, все еще жил в изгнании при дворе Вильгельма. В 1055 году папа возвел его в сан архиепископа Реймсского. С того времени епископство Мансское в каноническом отношении являлось вакантным. Видимо, в результате какого-то закулисного соглашения новым епископом в Мане направили анжуйца, ставленника Жоффруа Мартеля. И это не осталось единственным проявлением наметившегося сближения правителя Нормандии с Римом. Хотя аргументы Ланфранка, похоже, еще не убедили римского понтифика в законности женитьбы Вильгельма, однако уже начались поиски компромиссного решения. Герцог демонстрировал свою добрую волю как раз в то время, когда ему удалось отделаться от одного из последних Ричардидов на высоком посту: в том же 1055 году по его настоянию (согласованному с папской курией) синод в Лизьё принял решение о низложении архиепископа Може. Вильгельм фактически председательствовал на заседании синода, низведя папского легата до роли статиста. Може вместе с сожительницей и любимым сыном отправился в изгнание на остров Гернси. Освободившись от церковной должности, столь мало пригодной для него, он окончательно отринул поверхностно усвоенные христианские обычаи и вновь обратился, как сообщает Вас, к своим скандинавским богам. Тор стал для него семейным божеством, и к нему он взывал в своих молитвах. Викинг, лишенный корней, он провел свои последние годы в бесцельных плаваниях среди прибрежных островов Нормандии. Однажды летом, плывя обычным своим манером, в нетрезвом виде, к побережью Котантена, он упал в море и, запутавшись в собственной кое-как надетой одежде, утонул. Его совершенно голое тело нашли между двумя острыми выступами скалы.

Може был последним нормандским архиепископом из числа представителей герцогской фамилии. Вильгельм, отказываясь от этого устоявшегося обычая, открыто заявлял о своей готовности сотрудничать с Церковью в деле ее реформирования. В то время среди правителей таких было немного. Лидеры движения за церковную реформу, Гильдебранд, Гумберт из Муайянмутье и их друзья, вскоре стали рассматривать герцога Нормандского как поборника их идей. В качестве преемника Може Вильгельм одобрил (а возможно, также и предложил Риму при посредничестве Ланфранка) прелата с Рейна или из Шампани по имени Мориль.

Весь жизненный путь этого человека, уже немолодого, простого и аскетического по своим привычкам, связывал его с новаторскими элементами Церкви. Бывший воспитанник школ Льежа и Реймса, он сам преподавал в Хальберштадте. Будучи монахом в Фекане, он обратил на себя внимание своим литературным талантом, так что именно ему поручили сочинить эпитафии, высеченные золотыми буквами на могилах Роллона и Вильгельма Длинного Меча. Затем он несколько лет провел в Италии, где его реформаторское рвение было вознаграждено предоставлением должности аббата в монастыре Святой Марии во Флоренции. Однако, пытаясь установить в этой обители строгие монашеские порядки, он натолкнулся на ожесточенное сопротивление своей братии, которая будто бы даже пыталась отравить его. Возвратившись в Фекан, он прослыл там исповедником веры и святым.

Умный, рассудительный, искренне желавший исправить нормандское духовенство, он не располагал необходимыми для этого средствами и не мог ничего сделать без герцога, а тот, в свою очередь, в известной мере зависел от епископата и аббатов герцогства, которых намеревался реформировать: в качестве вассалов епископы и аббаты должны были оказывать ему финансовую и военную помощь. И действительно, на протяжении пятнадцати лет, пока продолжалось архиепископское служение Мориля, герцог, почти постоянно ведя войну, с трудом мог обходиться без денежных сумм и воинских контингентов, предоставляемых ему его духовными вассалами.

Став на путь реформы, Мориль, среди прочего, вел кампанию против того, что называлось николаизмом, то есть против обзаведения семейством лицами духовного звания. Этот аспект реформы всегда наталкивался в Нормандии на упорное сопротивление. Даже сам Ланфранк избегал вторгаться в эту область. Симония, превращавшая церковное служение и косвенным образом отправление культа в коммерческое предприятие, представлялась Морилю главным пороком современной ему Церкви, искоренение которого было абсолютно необходимо. Эта радикальная концепция основывалась на анализе природы Церкви, тогда как другие сторонники безбрачия духовенства оперировали моральными категориями, привнося в сферу чувственных, половых отношений аскетический идеал христианской бедности. Экономические соображения, осмысление хозяйственной эффективности реформы на практике оправдывали их доктрину, подкреплявшуюся влиянием устава монашеской жизни. И тем не менее потребовалось более полувека, чтобы она восторжествовала среди большей части высшего духовенства (с начала XII века предусматривались санкции против женатых священников), а в англо-нормандском регионе — еще больше.

В 1054 году синод духовенства Аквитании, состоявшийся в Нарбонне, еще раз подтвердил рекомендации относительно «Божьего мира». Обобщив ранее провозглашенные принципы, он заявил, что «христианин, убивающий другого христианина, проливает кровь Христа» — утверждение, предвосхищавшее, несмотря на свой декларативный характер, будущую эволюцию церковной идеологии^[19]. Подобного рода решения были приняты и на провинциальном соборе в Кане в 1061 году, в котором участвовали Мориль и Ланфранк, а председательствовал сам герцог Нормандский. Правда, особое внимание здесь было уделено проблемам собственно Нормандии; так, собор повторил предписания относительно «Божьего мира», оглашенные в 1047 году. Одновременное присутствие герцога и архиепископа, их непосредственное участие в дискуссии усиливали политический смысл происходящего, наглядно демонстрировали влияние светской и духовной властей на жизнь герцогства. В глазах современников подобная организация мира основывалась не столько на юридических принципах, сколько на личной воле человека — отсюда и популярность Вильгельма среди его народа, и тот ужас, который охватил людей, когда спустя тридцать лет смерть унесла их герцога... Собор в Кане не оставил без внимания и такой аспект обеспечения мира и порядка, как комендантский час: предписывалось в установленное время гасить огни во всех городах и весях герцогства. Одновременно предусматривались новые санкции против воров. Кроме того, в обязанность духовенства вменялось пребывание в местах их церковного служения, что налагало серьезные ограничения на непоседливых прелатов, резиденции которых располагались вдали от крупных городов.

Собор в Лизьё 1064 года подтвердил решения, принятые в Кане, и сформулировал множество принципов церковной дисциплины, вдохновителями которых были сторонники реформы: осуждение симонии, запрещение духовенству вступать в светские должности и лично управлять имениями, а также, в частности, заниматься ростовщичеством. Последнее положение касалось обычая предоставлять ссуду под залог земли, который практиковался аббатствами с целью получения немалой прибыли (от 10 до 15 процентов годовых). Ссуда выдавалась на срок от двух до пятнадцати лет, причем исключалась любая возможность досрочного погашения долга. Авансируемая сумма не превышала двух третей реальной стоимости залога. Заемщиками выступали главным образом бароны и прочие богатые люди (у бедняков редко когда была своя земля), испытывавшие временную нужду в наличных деньгах, необходимых для приобретения тех или иных вещей. Чаще всего к получению ссуды под залог земли прибегали накануне важного военного похода. Распространение практики предоставления ссуды под залог земли в Нормандии с середины XI века отнюдь не свидетельствовало об экономическом оживлении, с которым бывает сопряжено увеличение количества финансовых операций.

Влияние Мориля сказывалось на постановлениях собора в Лизьё, касавшихся запрета диаконам и сельским священникам сожительствовать с женщинами (что, впрочем, так и осталось мертвой буквой). Что же до каноников, то им разрешалось жениться на своей сожительнице, если не удавалось убедить их отказаться от этого сожительства. В формулировке же положений, касавшихся Святой Троицы и реального присутствия тела и крови Христовых в таинстве причащения, принятых в опровержение распространившихся тогда еретических суждений по этому вопросу, чувствуется участие Ланфранка. В завершение Святые Отцы выразили озабоченность по поводу того, что народная религиозность порой принимала слишком обмирщенный характер.

Вильгельм был искренен в своей поддержке церковных реформ. Ему, приверженцу порядка и дисциплины, претили всякого рода ереси и беспорядки в среде духовенства. Он искренне разделял идеи реформы — при условии, что она проводилась им самим. Как социальный организм, Церковь, по его мнению, непременно должна подчиняться государству. С этой своей позиции он не сходил никогда. Среди реформаторов при папском дворе тогда проявлялись две тенденции: одна, больше внимания уделявшая вопросам морали, делала упор на воспитание и проповедь, на духовное исправление паствы, а другая, более полагавшаяся на общественные и государственные учреждения, ставила своей целью полное выведение Церкви из подчинения светским властям. Соответственно, эти тенденции олицетворяли собой два кардинала: Петр Дамиани — первую и Гильдебранд — вторую. Позиция Мориля, получившая одобрение герцога Вильгельма, несла на себе отпечаток влияния Дамиани, однако со вступлением в 1058 году на папский престол Николая II восторжествовала тенденция, олицетворением которой был Гильдебранд. В 1059 году Латеранский собор впервые открыто осудил светскую инвеституру прелатов, одновременно признав за кардиналами исключительное право избирать папу римского.

Последнее постановление имело весьма серьезные последствия для будущего Церкви, поскольку оно, намечая своей целью освобождение папства от политического ига, вместе с тем изолировало его от массы христиан. Проявилась новая тенденция — ставить Церковь над государствами как своего рода сверхгосударство. Таким образом, долгая идеологическая эволюция достигла этапа, за которым она уже не могла продолжаться, не вызывая серьезных конфликтов. Начиная с эпохи Меровингов, интерпретаторы «Града Божьего» Августина Блаженного на основании этого текста формулировали доктрину, отводившую религиозной власти более высокое достоинство и принципиальное верховенство над властью политической. Позднее в рамках этой доктрины стали рассматривать империю Карла Великого как «длань Божию», защитницу церкви. Последовавший затем развал империи породил в среде духовенства представление о своего рода естественной гегемонии Святого престола в пределах христианского мира. Множество факторов способствовало кристаллизации этой идеи. В 1056 году умер император Генрих III, наследником которого остался шестилетний ребенок, что имело свои негативные последствия даже для Италии. Норманны расширили свое беспокойное присутствие с юга полуострова вплоть до стен Рима. Победы Роберта Гвискара возвестили о грядущих потрясениях. В 1059 году папа Николай II попытался упредить события, приняв Роберта в качестве защитника Святого престола. Заключенное надлежащим образом соглашение предусматривало территориальные уступки норманнам в обмен на уплату ежегодной подати и принесения вассальной присяги. Соглашение 1059 года оказалось весьма полезным для Роберта Гвискара, со следующего года приступившего вместе со своим братом Рожером к подготовке похода на Сицилию, двумя веками ранее завоеванную маврами. Папа пришлет ему в качестве символа священной войны штандарт святого Петра. Спустя шесть лет такой же подарок получит от римского понтифика и Вильгельм Завоеватель.

И все же последствия нововведений, предпринятых Латеранским собором, ощутимо скажутся значительно позже, а пока что Вильгельм Нормандский будет, вплоть до конца своего правления, делать вид, что ничего не знает о запрещении светской инвеституры. Ему нужны были епископы, отвечавшие его представлениям о церковной реформе. Он умел контролировать своих назначенцев, и ни один провинциальный синод не мог воспрепятствовать ему в этом. Никто из епископов в его герцогстве не преуспел в своих попытках завладеть правами графа или узурпировать герцогские права в городе, являвшемся епископской резиденцией. Вильгельм зорко следил за тем, чтобы епископы не усиливали своего влияния на отправление правосудия в герцогстве, побуждая прелатов расширять сферу компетенции настоятелей соборов и архидиаконов (они не подлежали прямому руководству со стороны епископа). Исключительно с этой же целью он признавал определенные юридические привилегии, некогда пожалованные его предшественниками монастырям или просто присвоенные ими.

Аббатствам он оказывал столь эффективную протекцию, что такой государственный институт как должность фогта, на которого возлагалось управление имуществом монастыря, не прижился в Нормандии. Каждое аббатство поставляло в герцогское ополчение определенное количество рыцарей, которые по старинному обычаю служили как вассалы аббата, который сам являлся вассалом герцога. Однако учредительные и жалованные грамоты, составлявшиеся начиная с 1050 года, свидетельствуют об изменении ситуации: отныне вассал аббатства обязан был службой в ополчении непосредственно герцогу. Таким образом, разрушались прежние вассальные связи, и герцог, устранив посредника, принимал непосредственно на службу людей своих церковных вассалов. Он распоряжался аббатствами точно так же, как и епископствами, назначая на вакантные должности нужных ему людей. На смертном одре, словно бы желая подвести итог своей церковной деятельности, прежде чем предстать перед ликом Творца, Вильгельм Завоеватель напомнил окружавшим его духовникам, что за годы его правления число монастырей в Нормандии выросло с 10 до 36. Правда, это не было исключительно личной заслугой герцога, поскольку духом церковной реформы прониклась и часть нормандских баронов, участвовавших в учреждении монастырей, делавших вклады в них, а во многих случаях и принимавших монашеский постриг.

Дата добавления: 2015-07-26