ГлаваХШ

ТЕАТР

Родителей не приходится убеждать в том, чтобы вместе с ребенком они ходили в театр, цирк, зоопарк. Кто же этого не делает? Ребенок с мамой и папой отправляется на спектакль, оставшиеся дома бабушка и дедушка с нетерпением ждут их возвращения, предвкушая рассказы об увиденном и услы­шанном. Но увы! — ребенок обнаруживает полнейшее рав­нодушие, на вопросы отвечать не хочет, никакого впечатле­ния: спектакль на него как будто бы не произвел. И лишь через несколько дней он задаст неожиданный вопрос, что-нибудь вроде: «А почему Денис опоздал на представление?»

Случается, впрочем, что впечатление оказывается до­вольно-таки сильным, малыш возбужден, машет руками, но толком рассказать ничего не может, без конца показыва­ет, как прыгали по сцене зайцы, огромными сапогами гром­ко топал кот, кто-то из действующих лиц свалился в яму, и все в таком роде. Спектакль распался на отдельные яркие эпизоды, и о каком бы то ни было цельном восприятии говорить не приходится.

К походу в кукольный театр на спектакль «Золотой ключик» мы готовились заранее. Книгу изучили вдоль и поперёк. Мы уже имели представление о зрительном зале, сцене и актерах - Буратино в книжке выпрыгивал из зала на сцену, где его приветствовало все кукольное племя. Те­перь посмотрим, как все это выглядит в настоящем театре.

Вот занавес, сейчас он откроется. Сюжет сказки, к боль­шому нашему сожалению претерпел большие изменения, но кое-какие эпизоды, слава бoгу сохранены в неприкосновенности. Всякий раз я привлекаю внимание детей к тому, что им должно быть уже хорошо известно, но что появилось в иной,

-172-

непривычной обстановке. Вот неизвест­но каким образом появившийся король — персонаж, достаточно чуждый книге «Золотой ключик», чье появление было встречено детьми с большим недоумением. Он сидит на подушке с бахромой, почти такой же, какая имеется у меня дома. На голове у короля корона, на плечах мантия. Ни корона, ни мантия для нас не новость, мы их достаточно повидали. Надо только, чтобы дети обратили на них внимание. А вон белый, изогнувшийся дугой мостик — в точности такой переброшен через речку Яузу, вдоль кото­рой едут на урок Саркис и Ваня К.

Вот Кот и Лиса, до чего же злокозненная парочка! Ва­ня К. грозит Лисе, Коту и Карабасу-Барабасу кулаком. Он громко советует Буратино ни в коем случае не отдавать деньги и побыстрее удирать. Сидящая перед нами женщи-на смотрит не столько на сцену, сколько — с улыбкой ивосхищением — на Ваню.

Кто сказал, что дети с синдромом Дауна не эмоциональны? Ваня буквально выходит из себя, Вера сидит на­пряженно, не отрывая глаз от сцены. Виталик постоянно вытягивает шею: Ваня, размахивающий кулаками и под­прыгивающий на своем месте, мешает ему смотреть.

Спектакль они вспоминали год и рвались сходить на него еще раз.

Идеальный вариант, осуществить который редко кому удается, — заранее прочесть книгу, посмотреть мультфильм или спектакль, с которыми вы собираетесь познакомить ребенка. В этом случае вы сможете разработать план предварительных действий, подготовить малыша к тому, что ему предстоит увидеть, и, следовательно, поможете ему обдумать, запомнить и понять увиденное.

То же самое можно сказать о походах в лес, цирк, зоо­парк, уголок Дурова. Никто не требует от вас, чтобы вы докучали ребенку бесконечными разъяснениями ипоучениями. Он не должен замечать, что вы его учите. Пусть не отдает себе в этом отчета — ведь вы пришли развлекаться, а не учиться. Но наша кабинетная наука должна теснейшим образом переплетаться с тем, что ребенок видит вокруг себя в жизни.

Ваня никогда не ошибется, увидев воробья, дятла, во­рону, сову на логопедической карточке, Но если точно та­кой же — пестренький, с красной головкой и крепким клю­вом xopoшo знакомый дятел возникнет на двери, куда мы проецируем слайды, он запросто может обозвать его совой.

Стоит нам перенести действие в другую, плоскость, пе­реместить предмет в иную обстановку — и ребенок теряет­ся. К удивлению окружающих, он не узнаёт то, что, каза­лось бы, давно известно.

Вот мы с Колей вытаскиваем из сундучка карточки, и он должен назвать изображенное на них животное, птицу, цветок и т.д. Карточек около двухсот. Коля называет мне не только хорошо знакомых кота и собаку, но и таких экзо­тических животных, как муравьед и доисторический дино­завр — память у Коли превосходная. Я снимаю со шкафа коробку, в ней богатейшая коллекция: жирафы, слоны, ло­шадки, индюки, куры. «Коленька, кто это?» — спрашиваю я, доставая игрушечного верблюда и предвкушая радость

-173-

узнавания. «Петух!» — отвечает Коля. А ведь мы так долго рассматривали рога и копыта, гребешки и когти, усы, гор­бы, хобот, полоски и пятна на шкурах. Он уверенно отве­чал на вопросы типа: «Что есть у верблюда, чего нет ни у кого? А у слона? А для чего слону хобот? А зачем корове рога?» Куда же все девалось?

Какие прекрасные интерьеры мы создавали, наклеивая на картийку в книжке вырезанные из рекламных проспек­тов диваны и кресла, «расставляя» на столах вазы с цвета­ми, чашки, чайники,и самовары! Мы «увешивали» стены крошечными портретами, на диванах располагали подуш­ки, скатерть украшали орнаментом и бахромой. И вот я спрашиваю Веру: «Что у тебя в комнате висит на стене?» — «Кресло?» — бойко отвечает Вера. Лицо ее мамы вытягива­ется, на нем я ясно читаю: «Неужели все напрасно? Не­ужели все так и останется?» Но уже через 2-3 минуты и Коля, и Вера определяют все правильно.

Мгновенно осознать и переключиться, оценить новую ситуацию они пока не в состоянии. Это надо тренировать. И потому всякий раз я сравниваю, сопоставляю, провожу «параллели и перпендикуляры». «Видишь, у дедушки в книжке на подоконнике цветы. А у нас с тобой что? Какая на дедушке обувь? Лапти. А Виталик в чем пришел? У де­вочки на картинке длинная коса, а у Фионы сзади — хвос­тик с бантиком. А у тебя есть полоски на одежде? А у Ромены? Покажи, как Буратино на листике сидит. А как он си дит у Мальвины за столом?» И т. д. и т. п. сто раз на дню.

Если есть возможность показать ребенку раковины («сколько раковин цветистых, сколько рыбок золотис­тых»— читаем мы в книжке), перстень («достань, слышь, перстень царь-девицы»), веер — все это тут же демонстри­руется. У нас имеются «золотая» подушка («А что еще зо­лотое?» — «У мамы зуб спереди»), серебряная туфелька, разноцветные стеклянные шарики, перышки всех цветов, очень красивые пуговицы, хрустальное яичко, чучело ма­ленького крокодила и огромная муха откуда-то из тропи­ческого леса. Бабушка же Коли, «Лиди Михална», демон­стрировала ему пилу и грабли, за которыми не поленилась сходить в сарай, когда мама читала ребенку книжку из де­ревенской жизни. Одно дело в книге, другое — в реальной действительности. Иные размеры, иные масштабы, иные соотношения. Книжные представления должны быть тес­но связаны с тем, что окружает ребенка в жизни.

Именно поэтому, сидя на спектакле рядом с ребенком, я обращаю его внимание и на корону короля, и на мантию, и на мостик, и на подушку с бахромой — хорошо знакомые предметы, которыми люди пользуются в разных ситуаци­ях. Ребенок может не узнать их, смотреть и не видеть. И тем более не отдавать себе отчета в том, зачем и для чего тем или иным способом этими предметами манипулируют в этом спектакле. Если не проработать с ними заранее со­держание спектакля, они не поймут взаимоотношений ге­роев, не смогут уследить за перипетиями сюжета, их вни­мание привлекут лишь отдельные динамичные эпизоды. Если нормальному ребенку гораздо

-174-

интересней спектакль, в котором его ждут всевозможные неожиданности, то ребе­нок с синдромом Дауна предпочитает уже знакомый сюжет.

Мы основательно проработали книгу, и Ваня К. хоро­шо знает почему Карабас-Барабас так интересуется ключиком и чего можно ожидать от парочки негодяев — Кота и Лисы. Вот почему он реагирует так живо и непосредственно.

Вместе с ним мы смотрим мультфильм «Маугли». Я осторожно, коротко комментирую происходящее на экра­не. В следующий раз по собственной инициативе Ваня при­нимается комментировать его сам. Всматривается, вслу­шивается, вдумывается.

Дата добавления: 2015-07-26