Дискуссия об отраслевой принадлежности исполнительного производства

Лекция 1 Вводная

1. Мы завершили курс Арбитражного процесса, и в целом сделали это успешно, кто работал на семинарских занятиях, посещал лекции, тому этот курс и был зачтен. Ничего не имею против тех, кто зачет не получил, но 2013 г. нагрузка существенно увеличивается, здесь и курс Предпринимательского права, и Курс Исполнительного производства на трех потоках, не считая заочного отделения и четыре студенческих научно-практических конференции, и два конкурса. Поэтому принял меры превентивного характера против превращения лекционных курсов в некое шоу, на котором лектору задают вопросу о месте его жительства, о детях … и прошу представить тетради по курсу арбитражного процесса с письменными решениями, казусов которые мы разбирали на семинарских занятиях. Тетради требуется представить для того, чтобы зачесть курс арбитражного процесса тем, кому этот курс не зачтен. Считаю невозможным проверять знание действующего арбитражного процессуального законодательства, поскольку это законодательство изменяется, совершенствуется, усложняется и упрощается, практика применения изменяется, главное, что требуется от студента – это знание методологии решения казусов, возникающих в судебной работе, методики подготовки к судебным заседаниям, выработка собственных приемов решения. Кроме того, я считаю невозможным на старших курсах интересоваться знанием определений понятий изучаемой дисциплины, поскольку понятия пребывают в постоянном развитии, определения не точны и опровергнуть определения очень легко. Кроме того, все определения студенты должны выучить на младших курсах. Практические работники не интересуются, знает ли их коллега определения понятий, их волнует всегда другое, а именно может ли юрист правильно оперировать юридическими понятиями.

2. Курс арбитражного процесса в моем изложении нельзя было назвать строгим системным курсом, во-первых, потому что студенты получили представление о системе цивилистического процесса в курсе гражданского процессуального права, во-вторых, потому что в осеннем семестре 2012 г. арбитражный процесс я стал читать впервые в своей жизни, никогда процесс не читал, хотя всегда гражданский процесс и арбитражный процесс мне казались очень интересными дисциплинами для специалиста в области гражданского материального права, поскольку процесс есть не только форма жизни гражданского правоотношения, но и само гражданское правоотношение весьма часто рождается в процессе, в процессе умирает либо признается никогда не существовавшим, аннулируется. А ведь гражданское правоотношение представляет собой основную, базовую категорию гражданского права, понятие, в котором отражается все гражданское право.

3. Несмотря на то, что я не читал арбитражный процесс как систему, сам по себе арбитражный процесс как и любой иной процесс (гражданский и уголовный) есть именно система действий, последовательно совершаемых судом и иными участниками процесса. Учение о гражданском (арбитражном) процессе представляет собой тоже систему, состоящую из связанных между собой блоков: доктрины (учения) о принципах процесса, доктрины (учения) об иске, доктрины (учения) о доказывании и доказательствах, доктрины (учения) о судебном решении.

4. Что касается исполнительного производства, то я также не готов читать данный курс как систему, поскольку не могу представить его в качестве системы. Не только ваш покорный слуга не представляет исполнительного производства в качестве системы, но и специалисты в области гражданского процесса, занимающиеся этой дисциплиной в течение длительного времени не осмеливаются говорить об исполнительном производстве как о системе. Открыл доклад Натальи Александровны Рассохатской (Саратовская государственная юридическая академия) «Гражданская процессуальная форма и исполнительное производство» и прочел: «Процессуальная деятельность становится бессмысленной, если действия совершаются без соблюдения определенной законом последовательности. При этом сама процессуальная деятельность не будет являться таковой, поскольку все действия субъектов в данном положении примут форму хаотичного движения и будут совершаться вне зависимости друг от друга и от предписаний закона» [1]. И далее, «деятельность по исполнению юрисдикционных актов не обладает последовательностью и системностью, характерной для процессуального порядка, и выступает не чем иным, как процедурой, в рамках которой реализуются исполнительные действия ит отношения» [2]. Поскольку мы не можем представить исполнительное производство как систему, то мы не можем предложить заинтересованному ведомству (Федеральная служба судебных приставов) и полноценного проекта Исполнительного (процессуального) кодекса, поскольку кодекс объединяет всегда большой нормативный массив, элементы которого располагаются по определенной системе (например, Гражданский кодекс РФ построен по системе профессоров Гуго и Гейзе). Поскольку мы не можем представить исполнительное производство как систему, то мы не можем говорить об исполнительном производстве как о системе действий.

Когда действия уже совершены, то их вполне можно представить как систему, если мы предпринимаем усилия по розыску преступника, и совершенно случайно встретили его в общественном транспорте и задержали, то задержание можно представить как результат систематических действий по розыску, как результат реализации заранее разработанного и согласованного с руководством плана, даже если план, который мы согласовали, был построен на том, что преступник должен появится у родственников в другом городе, где уже устроена засада.

Так и конкретное исполнительное производство, исполнительное производство по конкретному исполнительному документу есть система, но только пост-фактум.

5. Итак, с точки зрения теории гражданской процессуальной формы исполнительное производство не является процессом, поскольку с внешней стороны представляет собой не систему действий, а действия, совершаемые весьма хаотично и без определенной последовательности.

С практической же точки зрения, исполнительное производство не является процессом, поскольку жалобы на действия судебного пристава-исполнителя, облеченные в форму заявления об оспаривании актов (действия, бездействия) должностного лица, рассматриваются судами в порядке, установленном для рассмотрения дел по спорам из административных и иных публичных правоотношений. Действия должностных лиц, обладающих процессуальными полномочиями, рассматриваются судами всегда в особом производстве, которое характеризуется презумпцией правомерности (законности, обоснованности) актов, совершенных процессуальным чиновником. Этот чиновник, рассматривается судом как свой собственный служитель, судебный чиновник низшего ранга, даже если он работает в другом ведомстве, и не состоит в непосредственном подчинении у суда. Но жалобы на акты судебных приставов –исполнителей рассматриваются российскими судами на общих основаниях, равно как и жалобы на других чиновников, служащих в чужих ведомствах. Для сравнения, в Республике Беларусь, судебные исполнители состоят при судах, те из них, что работают в хозяйственных судах, подчиняются исключительно хозяйственным судам и в своей деятельности руководствуются инструкцией об исполнительном производстве, утверждаемой постановлением Пленума Хозяйственного Суда Республики Беларусь. Судебные исполнители общих судов пребывают в двойном подчинении, то есть подчиняются суду, в котором работают, и Министерству юстиции Республики, инструкция об исполнительном производстве для них утверждает Министерство юстиции. Но пребывание в составе судебного ведомства не главное, главное то, что жалобы на действия судебных исполнителей в Республике Беларусь рассматриваются судами в особом порядке.

В Республике Казахстан жалобы рассматриваются также в особом порядке, но приставы состоят в штатах специального комитета М-ва юстиции Республики Казахстан.

С формальной точки зрения, таким образом, можно утверждать, что исполнительное производство в Республике Казахстан и в Республике Беларусь является или может являться процессом, поскольку судебные исполнители рассматриваются судами как свои «процессуальные» люди, а не чужие чиновники.

6. Учебная литература содержит много утверждений о том, что исполнительное производство есть процесс, рассуждений о процессуальной природе исполнительного производства, о том, что исполнительное производство есть предмет самостоятельной процессуальной отрасли права, вспомогательной по отношению к гражданскому процессуальному праву и арбитражному процессуальному праву, защищаются диссертационные исследования по темам «Арбитражное исполнительное право» и «Гражданское исполнительное право».

Подобные утверждения обоснованы тем, что исполнительное производство по советскому законодательству действительно являлась стадией гражданского процесса: судебные исполнители состояли в штатах районных судов, назначались отделами юстиции исполнительных комитетов областей (краев) и подчинялись председателям судов в организационном отношении, а процедура, в которой судьи рассматривали жалобы на действия (акты) судебных исполнителей, выступала в качестве формы контроля судов за действиями своих должностных лиц, в данной процедуре судьи руководствовались презумпцией правомерности совершаемых судебным исполнителем действий (в частности, отсутствие судебного исполнителя в судебном заседании не являлась препятствием для рассмотрения жалобы, но суд мог посчитать невозможным разрешения дела в его отсутствие, если убеждался в весомости аргументов подателя жалобы).

Если судебный исполнитель нарушал Инструкцию об исполнительном производстве, то выявленное в судебном заседании нарушения обязательно шло в «минус» судебному исполнителю, даже если данное нарушение не могло повлиять на содержание определения суда, то есть даже если в удовлетворении жалобы отказывали, за нарушение инструкции судебного исполнителя наказывали (должны были наказывать).

Коль скоро советское исполнительное производство рассматривалась как стадия гражданского процесса, то вполне естественно, что разрабатывать теоретические вопросы исполнительного производства первыми стали гражданские процессуалисты.

Профессор Юков Михаил Кузьмич, специалист в области гражданского процесса, в конце 70-х г. прошлого века в стенах Свердловского юридического института стал обосновывать позицию, согласно которой исполнительное производство является предметом комплексной отрасли права, исходя из того, что судебные исполнители занимаются не только исполнительными листами, которые выдают суды на основании постановленных приговоров и решений (определений), но и исполнительными документами других органов и должностных лиц, если исполнительное производство есть заключительная стадия гражданского процесса, то стадией какого процесса является исполнительное производство по исполнительной надписи нотариуса?

Невзирая на то, что концепция «комплексных» отраслей права носит явно ненаучный характер, первый шаг был сделан, и в 1989 г. по инициативе заведующего кафедрой гражданского процесса Свердловского юридического института профессора Юрия Кузьмича Осипова впервые в СССР стал преподаваться спецкурс «Исполнительное производство».

Другими словами, поскольку занимаются исполнительным производством специалисты в области гражданского процесса (процессуалисты-цивилисты), то для них вполне естественно исходить из того, что исполнительное производство есть процесс.

Если на исполнительное производство обращает внимание административист, то административист видит в исполнительном производстве административную процедуру. Для административиста естественно заниматься вопросами компетенции судебного пристава-исполнителя, вопросами компетенции Федеральной службы судебных приставов –исполнителя и иными вопросами прямого управления исполнительным производством.

Позиция, согласно которой исполнительное производство является административной процедурой, является правильной, коль скоро жалобы на действия судебных приставов-исполнителей рассматриваются судами в производстве по делам из административных и иных публичных правоотношений, но в этой административной процедуре исполняются не только публичные обязанности, но и гражданско-правовые обязанности. Противоречие между административной формой отношения между сторонами исполнительного производства и судебным приставом –исполнителем, то есть между взыскателем и приставом, между приставом и должником, и гражданско-правовым отношением между взыскателем и должником есть первое и главное противоречие исполнительного производства, являющееся источником развития регламента принудительного исполнения.

7. Допустимо ли сегодня изменение модели исполнительного производства с административной на процессуальную? Для российского законодателя нет препятствий, коль он произвольно распоряжается астрономическим временем, то тем более может по своему усмотрению совершить выбор между процессуальной и административной моделью исполнительного производства.

Но судебные приставы-исполнители работают не только с исполнительными документами, которые выдаются органами и должностными лицами юстиции (таковыми являются суды общей юрисдикции, мировые судьи, нотариусы и судебные приставы –исполнители), но исполнительными документами, которые выдают другие юрисдикционные органы.

В судебном заседании правоприменитель может рассматривать судебного пристава-исполнителя как чиновника с процессуальными полномочиями лишь в том случае, если этот чиновник занимается исполнением решения суда, выступает в качестве помощника правосудия, нотариат также условно называют превентивным правосудием, поскольку нотариус может выполнять функции суда по охране субъективных гражданских прав. Решение исполняется, по общему правилу, если оно вступило в законную силу, следовательно, рассматривается как законное и обоснованное, следовательно, действия судебного пристава-исполнителя являются также законными и обоснованными, если из обстоятельств дела прямо не следует их незаконность. Но можно ли заранее презюмировать законность действий судебного пристава-исполнителя, если он исполняет решение какого-либо административного органа, которое вполне может быть незаконным?

Выбор процессуальной модели исполнительного производства влечет за собой обзаведение ведомствами собственными аппаратами принуждения, например, при налоговом ведомстве появляется служба финансовых офицеров, занимающихся взысканием в бюджеты всех уровней (аресты имущества должников, их продажа с публичных торгов и проч.).

[1] Рассахатская Н. А. Гражданская процессуальная форма и исполнительное производство // Исполнительное производство: процессуальная природа и цивилистическая основа: сб. материалов Всерос. науч. – прак. конф. / отв. ред. Д. Х. Валеев, М. Ю. Челышев; Казанский государственный университет. – М.: Статут, 2009. – С. 142.

[2] Рассахатская Н. А. Указ. соч. С. 144.

Дата добавления: 2015-07-18