Об оконце для прошении, о соборном уложенье

В царских покоях все двери резные,
В окнах узорчатых стёкла цветные,
В ярких разводах половики,
Ярко расписаны все потолки.
Что там за роспись чудесная!
На небе солнце — ив тереме солнце.
На небе месяц — ив тереме месяц,
На небе звёзды — ив тереме звёзды,
Вся красота поднебесная!
В пышно разубранном царском покое
Есть небольшое оконце такое;
В этом окне для прошений, для дел
Ящик на длинной верёвке висел.
Люди к нему во дворе подходили,
Клали прошенья, других приводили.
Вечно у ящика бродит народ,
Смотрит в окошко, надеется, ждёт —
Скоро ли ящик поднимется?
Скоро ли дело подвинется?
Скоро ли царь разберёт челобитные?
Скоро ли снимет доносы обидные?
Скоро ли будет прочитана жалоба?
Эх, каб недолго она там лежала бы!
Люди несут да несут, и, бывало,
В ящике доверху дел набегало.
Смотрит народ — ящик полон давно,
Что-то верёвку не тянут в окно.
Ящику те, кто страдал в ожиданье,
«Долгого ящика» дали прозванье.
Вот отчего поговорка была:
«В ящике долгом лежали дела».
Люди за них волновались недаром:
Царь отдавал разбирать их боярам,
Не по закону — за выкуп, за взятки;
Вечно в приказах грабёж, беспорядки.
Снова идти ко дворцу на поклон,
К ящику — бить государю челом.
Так и тянулось несчётные годы,
Стало расти недовольство народа.
Видят бояре — плохие дела:
Как бы толпа бунтовать не пошла!
Эти волненья боярам знакомы,
Надо скорее упрочить законы!
И созывается Земский собор:
Думные дьяки явились во двор.
Сердятся, спорят, бранятся, кричат,
Перья писцов на бумаге строчат,
Роются думные в сборниках разных,
В старых судебниках, в книгах указных,
В древних приказах, в законах всё рыщут
Да подходящих порядков всё ищут.
То, что им выгодно, то и берут.
Книга огромная выросла тут;
В ней все законы господского права
Были статьями уложены в главы.
То Уложенье, увидевши свет,
Прожило двести без малого лет.
Только всё это не к пользе народной —
Были законы дворянам угодны,
А уж крестьянам несло Уложенье
Столько позора, беды, униженья,
Так забрала кабала мужиков,
Как не бывало с начала веков.
Где б ни скрывались холопы отныне,
Числились всё ж при своём господине;
Где бы ни сеяли хлеб на земле,
Хлеб был господский, холоп — в кабале.

Стали законы безжалостно строги,
Тащат с народа оброки, налоги.
Деньги двору государя нужны,
Где бы достать их для царской казны?
Лучшего средства, пожалуй, и нету,
Как отобрать у народа монету,
Брать по оброкам одно серебро,
Медью на рынках платить за добро.
И постепенно исчезло с базаров
Всё серебро. А в оплату товаров
Вместо серебряных денег пошли
Медные, быстрой чеканки рубли…
Царь Алексей запирался в моленной,
Богу молясь о «грехах всей вселенной»,
Будто не знал, что вокруг в час моленья
Именем царским творят преступленья.
Что ему было до скорбей людских!
Вечер у всенощной благостен, тих,
Ладана дымка чудесная…
На небе солнце — ив тереме солнце,
На небе месяц — ив тереме месяц,
На небе звёзды — ив тереме звёзды,
Вся красота поднебесная!
Завтра к обедне пойдёт он с утра.
В царских подвалах полно серебра…
Царская власть эти деньги копила,
Царская власть — это хитрая сила.
Годы прошли. На тринадцатый год
Поднял обманутый русский народ
Знамя бунтарское, вечно живое,
Над непокорной своей головою.

Год

Дата добавления: 2015-07-18