Выводы к разделу III

Обобщая содержательное рассмотрение современной эпохи, следует отметить стремительность преобразований во всех сферах жизни. Такая интенсивная социальная мобильность требует от человека постоянного переосмысления меняющейся действительности. «Нашу современность отличают регулярность и быстрота, с которыми в жизни многих людей происходят подобные переосмысления, а также становление общей ситуации, когда, играя в «переосмысление» мира, индивид волен делать свой выбор из различных смысловых систем (способов интерпретации)» [76][28].

Каждая картина мира и соответствующая ей система смыслов социально обусловлена, поэтому человек вынужден менять свой образ мира при перемещении из одного социального мира в другой. При этом переосмыслению подвергается не только окружающая действительность, но и сама личность человека, его «Я - образ» и история собственной жизни. Человек, включенный в социальные изменения, переживая смену места жительства или социального статуса, вынужден соответствующим образом перестраивать свою самоидентичность и видение своего прошлого.

Стабилизирующим свойством для такого изменчивого мировоззрения может быть осознание смысловых систем и наличие определенных ценностных ориентаций.

Интегрирующая роль ценностей для личности и общества в целом была показана еще в работах Э. Дюркгейма, утверждавшего: «Совокупность моральных правил образуют вокруг каждого человека настоящий идеальный барьер, возле которого усмиряются волны человеческих страстей» [77][29].

Прослеживая тенденции развития личностных ценностей, мы с горечью отмечаем, что история – не триумфальное шествие разума по Земле, и, следовательно, вопрос об ответственности человека за последствия своих деяний не устраняется ни из философского, ни из социологического, ни из какого-либо иного знания, даже если оно стремится стать свободным от ценностей. Иррациональные сочетания мелочной прагматики и высокой героики, наивности и пророческого визионерства, благих намерений и уродливых средств определяют изменения в институциональной организации общества уже на протяжении нескольких столетий. Именно «человеческая» перспектива дает возможность поставить в центр внимания непреднамеренные последствия кажущихся рациональными действий.

Анализ ценностных установок свидетельствует об обесценивании человеческой жизни, об игнорировании каких бы то ни было моральных соображений. Действительно, результаты социологических исследований «Наши ценности и интересы сегодня», сфокусировали внимание населения на снижении ранга общечеловеческих ценностей, в т.ч. и жизни в 1991 – 2002 гг. Поддержка либеральных ценностей (свобода, независимость, инициативность) выросла на 10 – 15% и в 2002 г. составляла 48 – 57%. Это свидетельствует о филоменологическом всплеске в период реформирования российского общества, о сигналах транзитивных тенденций, дезориентирующих общество. Действительно, хотя эти ценности вошли в интегрирующий резерв, который увеличился в 2 раза и стал либеральным.

Значительно снизилась роль содержания ценности «работа», потому что выросла – как средство заработка.

Нет изменений в конфликтогенной периферии базовых ценностей. Власть – не как реальное управление, а именно как ценность, к которой человек стремится, - поддерживают лишь около 20% россиян. Ей устойчиво противостоит вольность как такая свобода от ограничений волеизъявлению любого индивида, которая тяготеет к вседозволенности. Такая вольность издавна практикуется в России и низами, и верхами. И в период 1991 – 2002 гг. ее поддерживали 23 – 24% населения.

Мы считаем, что результаты мониторинга 1991 – 2002 гг. отразили функционирование этнических констант, которые в случае очевидного противоречия реальности меняются. Но изменяют не они сами, а формы их выражения – «этнические константы меняют свою одежду» [224][30]. В этнические константы (центральные зоны ментальности этносов) многие современные исследователи включают систему следующих образов, существующих не только на уровне сознания, но и на уровне коллективного бессознательного: локализацию источника добра; локализацию источника зла; представление о способе действия, при котором добро побеждает зло.

Так, Источник добра включает в себя Мы-образ, т.е. образ группы, наиболее ясный в структуре идентичности представителей этноса. Это могут быть образы самого этноса, а также государства, соседской общины, семьи и т.п. (значимость ценности «семья» и «общение» свыше 57%).

Государство рассматривается в качестве локализации еще одной константы русской ментальности – источника зла, находящегося в постоянном конфликте с народом. Государство в мир, под которым понимался русский народ, не входило (ценности «власть» и «вольность» находятся на конфликтогенной периферии. Их поддерживают соответственно всего 20% и 23 – 24%россиян).

Очевидно, что русские и сегодня, находясь в процессе трансформации, продолжают поиск источника добра. Либерализация ценностей, о которой говорят Н.И. Лапин, Л. А. Беляев и др. – не что иное, как проявление еще одной черты русского народа, глубоко укорененных в нашей культуре – ситуативного пессимизма и общего оптимизма.

Поддается искушению своего времени; построению обобщений относительно человеческой природы для всего человечества, хотя его обобщения вытекают из наблюдения, сделанного в сфере лишь одной культуры".

Результатом ценностного конфликта становится вытеснение собственной агрессивности и ее проекция на других людей. Таким образом, собственная враждебность подавляется и приписывается окружающему миру, что и ведет, согласно К.Хорни, к резкому росту тревоги по двум причинам: 1) восприятие окружающего мира как опасного 2) восприятие себя как неспособного этой опасности противостоять (вследствие запрета на агрессию, а значит, и на активное сопротивление опасности). В качестве третьей причины роста тревожных, впрочем, так же как и депрессивных расстройств, можно назвать культ силы и культ рацио, которые ведут к запрету на переживание и выражение негативных эмоций. При этом резко затрудняется их психологическая переработка, а значит, происходит их постоянное накопление, когда психика работает по принципу "парового котла без клапана. Неврозы порождаются не только отдельными переживаниями человека, но также теми специфическими культуральными условиями, в которых мы живем. В действительности, культурные условия не только придают вес и окраску индивидуальным переживаниям, но и, в конечном счете, определяют их особую форму.

Кризисные перемены в нашей природе, в частности в чувствованиях, активизируют механизм самосохранения. Он прост и эгоцентричен. Им движет принцип ближайшей пользы, сиюсекундного спасения. Парадоксальное поведение запускает парадоксальные механизмы самосохранения и самореализации, парадоксального гуманизма.

Так постепенно в человеке формируются ценности и установки перфекциониста (личностный уровень), способствующие негативному восприятию жизни, себя и других. Основной патогенный конфликт перфекциониста - между потребностью непосредственно воплотить совершенство и невозможностью достичь этого в реальности. Недаром губитель человеческих душ Мефистофель произносит фразу: "Кто хочет невозможного, мне мил". Ведь в реальности не существует того совершенства, без которого сердце перфекциониста не знает удовлетворения. Впрочем, для него также мучительно видеть высокие достижения других, так как чужой успех обостряет чувство собственного несоответствия высоким стандартам. Высокие перфекционистские требования и ожидания, обращенные к другим, ведут к разочарованиям и разрывам, лишая перфекциониста той эмоциональной поддержки, которую приносят близкие и доверительные отношения (межличностный уровень). Это подтверждается данными о снижении уровня социальной поддержки и дефектах социальной сети, полученными благодаря ряду соответствующих опросников. Наконец, уже в детстве у маленького перфекциониста складывается особый когнитивный стиль, который мы условно назвали абсолютизирующим или максималистским: "Если не справился блестяще, - значит, не справился вообще", "Настоящий друг должен все понимать без слов" и пр. Этот когнитивный стиль был блестяще описан и исследован в работах Бека.

Таким образом, перфекционист обречен на постоянные разочарования, а также на пассивность вплоть до полного "паралича" деятельности (симптоматический уровень), ведь практически ничего невозможно сделать сразу очень хорошо.

Из всего вышесказанного можно заключить, что эмоциональную жизнь современного человека определяют две разнонаправленные тенденции. Первая тенденция характеризуется возрастанием частоты и интенсивности эмоциональных нагрузок, чему способствует ряд современных условий: стремительное изменение социальной и физической среды, повышение темпов жизни и ее стоимости, разрушение традиционных семейных структур, социальные и экологические катаклизмы. Человек реагирует на эти особенности современного бытия переживаниями страха, тревоги, беспомощности, тоски и отчаянья. Вторая тенденция характеризуется негативным отношением к эмоциям, которым приписывается деструктивная, дезорганизующая роль, как в политической, так и в личной жизни отдельного человека. Как мы уже отмечали, эта тенденция связана с рядом присущих XX веку ценностей: культом рационального подхода к жизни, ценностью внешнего благополучия и успеха, культом "силы и мужественности", когда идеалом человека начинает мыслиться "непрошибаемый" супермен. Стремление выглядеть благополучным и процветающим доходит нередко до абсурда. Так, американские врачи полушутя-полувсерьез жалуются на то, что традиционное "I'm OK" не позволяет им добиться жалоб даже от умирающих больных. Однако культ благополучного внешнего фасада характерен не только для американского общества. В консультативной практике нам часто приходится сталкиваться с тем, как, стремясь выглядеть в глазах окружающих благополучными, люди тщательно скрывают свои проблемы и трудности. Так, безработные избегают контактов с людьми, опасаясь, что узнают об их "унизительном" положении. Мать тяжело больного ребенка скрывает факт болезни, так как боится, что ее сочтут плохой матерью, недосмотревшей за ребенком.

Таким образом, попав и без того в затруднительную ситуацию, люди жертвуют источниками возможной помощи ради картины внешнего успеха. В бывшем СССР имитация эмоционального благополучия граждан превратилась еще и в государственную ценность, в результате чего, например, причины эмоциональных расстройств в форме депрессий сводились к чисто биологическим факторам, а в учебниках по медицинской психологии отсутствовали главы, посвященные психологии эмоциональных расстройств. В качестве причин суицидальных действий также рассматривались биологические факторы, а социальные и психологические даже не упоминались. Негативное отношение к определенным эмоциям связано также с традиционными христианскими ценностями, ориентированными на терпение и мягкое уступчивое поведение, исключающее проявления гнева, особенно у женщин. Перечисленные выше культуральные тенденции формируют определенные полоролевые стереотипы эмоционального по ведения: мужчине приписывается выдержанное, мужественное, решительное поведение (несовместимое с переживанием и проявлением страха и беспомощности), женщине - мягкость и уступчивость (несовместимые с гневом и агрессией. Недооценка важности и действенности эмоциональной стороны жизни, ее игнорирование приводят к утрате навыков психогигиены эмоциональной жизни. Подытожим последствия этого для психического и физического здоровья и для качества жизни в целом.

1. Возрастание числа расстройств аффективного спектра (депрессивных, тревожных, соматоформных, психосоматических, пищевого поведения). Согласно современным представлениям, одним из важных факторов этих заболеваний являются подавленные, не отреагированные во внешнем плане эмоции.

2. Возрастание числа тяжелых душевных состояний, которые все чаще встречаются в жизни, а не только в клинике тревожно-депрессивных расстройств, и требуют амбулаторной консультативной помощи.

3. Возрастание эмоциональных взрывов и конфликтов, так как игнорирование эмоций и отсутствие своевременного и адекватного по форме отреагирования приводят к их накоплению и поведению по типу "парового котла без клапана".

4. Состояние неудовлетворенности собой и своей жизнью. Игнорирование эмоций, презентирующих в сознании потребности, желания и мотивы, приводит к ложным жизненным выборам, сделанным на основе внешних норм и требований, а не на основе собственных склонностей и интересов.

5. Трудности установления теплых доверительных контактов и получения социальной поддержки. Современный человек часто страдает от одиночества, так как именно открытое, безбоязненное выражение чувств служит основой подлинных и искренних отношений и сигналом о помощи для окружающих.

Современная западная культура, напротив, требует от человека слишком многого в смысле внешнего благополучия и достижений. Процитируем одного из современных писателей философско-психологической ориентации, пытающегося вскрыть конфликты современного человека: "Чрезмерные требования к себе губят большинство человеческих жизней... За последнее десятилетие сознание человека изменилось очень сильно, мир его чувств - значительно меньше. Отсюда разрыв между интеллектуальным и эмоциональным уровнем. У большинства из нас имеются чувства, которых мы предпочли бы не иметь. Существуют два выхода, и оба никуда не ведут: либо мы, насколько возможно, подавляем наши примитивные эмоции, рискуя при этом и вовсе убить мир своих чувств, либо называем недостойные чувства другими именами - налепляем на них фальшивый ярлык, угодный нашему сознанию. Чем утонченнее и изощреннее наше сознание, тем многочисленнее, тем благороднее лазейки, которые мы изыскиваем, тем остроумнее самообман. Завышенные требования к себе обязательно приводят к необоснованным угрызениям совести: один ставит себе в укор, что он не гений, другой, что, несмотря на все старания, не стал святым. Сознавая свои поражения, мы, однако, не понимаем их как сигналы, как симптомы неправильного устремления, уводящего нас прочь от себя, странным образом наше тщеславие направлено не на сближение с собой, а на дальнейший разрыв" (М.Фриш). Парадокс заключается в том, что запрет на эмоции делает бессмысленной и неэффективной рефлексию - главное средство человеческого самопознания и саморегуляции, имеющее интеллектуальную природу[31] (Зейгарник, Холмогорова, Мазур, 1989). Ведь по настоящему эффективный самоанализ возможен только при условии понимания своих реальных чувств. Иначе человек все дальше уходит от самого себя, от своих проблем и противоречий, которые презентируются нам в наших чувствах. Его выборы и решения оказываются ложными, и он проживает чужую жизнь, подобно герою выше процитированного произведения М.Фриша. В этом, на наш взгляд, ярче всего проявляется единство аффекта и интеллекта, о котором писал Л.С.Выготский[32] (Выготский,1984).

И все же за человеком всегда остается выбор: казаться сильным и благополучным или принять "мирской удел" и быть - быть человеком со всеми слабостями и проблемами, предполагаемыми человеческой природой. Как писал великий психоаналитик К.Г.Юнг: «Утаивание своей неполноценности является таким же первородным грехом, что и жизнь, реализующаяся исключительно через эту неполноценность. То, что каждый, кто никогда и нигде не перестает гордиться своим самообладанием и не признает свою богатую на ошибки человеческую сущность, ощутимо наказывается, - это похоже на своего рода, проявление человеческой совести. Без этого от живительного чувства быть человеком среди других людей его отделяет непреодолимая стена»[33] (Юнг, 1993, с. 17).

[1] Чубини О.А. Действующая модель человека // Человек. - № 1. – 2006. – С. 36 – 42.

[2] Там же. – С. 39.

[3] Литвинов В. А. Правда о вкусной и здоровой пище // Человек. - № 2. – 2006. – С. 46 – 57.

[4] Бирман И. Уровень русской жизни (а также американской): вопросы – материалы – сравнения – некоторые ответы. – М., 2004. – С. 301.

[5] Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. – СПб., 1995. – С. 303 – 304.

[6] Поляк Г.С. Бюджеты рабочих и служащих к началу 1923 г. – М., 1924. – С. 25.

[7] Струмилин С.Г. На плановом фронте (1920 - 1930). – М., 1958. – С. 45.

[8] Матюха В.Ф. Статистика бюджетов населения. – М., 1967. – С. 129.

[9] Костин Л.А. Производство товаров народного потребления (социально-экономический аспект). – М., 1980. – С. 206; Матюха В.Ф. Статистика бюджетов населения. – С. 112, 149; Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. – М., 1972 – 1980. – Т. 3. - С. 40.

[10] О мерах по оздоровлению экономики, этапах экономической реформы и принципиальных подходах к разработке тринадцатого пятилетнего плана. – М., 1990. – С. 59 – 61.

[11] Анчишкин И.А. Экономические условия роста благосостояния советского народа. – М., 1977. – С. 184.

[12] Переход к рынку. Концепция и программа. – М., 1990. – С. 101 – 102.

[13] Там же.

[14] Там же.

[15] Об основных направлениях по стабилизации народного хозяйства и переходу к рыночной экономике. – М., 1990. – С. 52.

[16] Литвинов В.А. Правда о вкусной и здоровой пище: показатели потребления в России за 100 лет // Человек. - № 2. – 2006. – С. 57.

[17] Центр изучения социокультурных изменений Института философии РАН (ЦИКСИ ИФРАН) проводил этот мониторинг с 1990 г., каждые четыре года. Методы и техники – опрос, формализованное интервью в домашних условиях, свыше 100 вопросов, в каждом из четырех полевых исследований не менее 70% вопросов интервью являются общими, едиными для всех исследований, блок ценностных суждений (44 вопроса) сохраняется неизменным; данные официальной статистики; вторичный анализ данных других исследований. Выборка – всероссийская, районированная, 12 регионов, 1100 – 1500 респондентов. Даты полевых работ приходятся на спокойное для общества время. Последнее исследование проведено летом 2002 г. Результаты четырех исследований (1990, 1994, 1998, 2002 гг.), в особенности последнего, представлены в аналитическом докладе под руководством член-корр. РАН Н.И. Лапина.

[18] Должное и сущее в моральном сознании россиян // Человек. - № 3. – 2006. – С. 148 – 156.

[19] Социальная сфера общества сегодня, завтра, послезавтра. Взгляд из Центра и регионов России. — М.: Институт социологии РАН, 2008.— 71 с. Научный консультант Проекта: президент «ИНО-Центра (Информация. Наука. Образова-ние.)» А.В. Кортунов. Авторы проекта: Л.М. Дробижева (рук.), М.Ф. Черныш, А.Е. Чирикова.

[20] Отчет по социологическому исследованию «Положение детей в ХМАО-Югре» / Сост. Гильманов С.А., Мищенко В.А., Тимошкина М.В.- Х.-М.: РИЦ ЮГУ, 2006.- 215с.; Кучина Н.Н., Мартюшева Е.В. О профессиональной пригодности студентов гуманитарного факультета // Вестник ЮГУ.- № 5.- 2006.- С.79-83; Влияние качества жизни молодых семей, в т.ч. вопросы жилья, доходов на демографическое поведение населения. Изучение степени эффективности реализации программы «Молодой семье - доступное жильё» Отчет по социально-демографическому исследованию // Минтруд России, Фонд ООН в области народонаселения и Правительство Ханты-Мансийского автономного округа - Югры, Департамента труда и социальной защиты населения автономного округа. – Ханты-Мансийск, 2005.- 51с.;

Положение молодежи Ханты-Мансийского автономного округа – Югры Отчет по социально-демографическому исследованию Отчет по социологическому исследованию // Правительство Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, Комитет по молодежной политике Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, Югорский государственный университет, Ханты-Мансийский научно-образовательный центр Уральского отделения Российской академии образования. – Ханты-Мансийск, 2005.-128с.; Отчет о результатах социологического исследования «Патриотическое воспитание и условия формирования гражданской позиции молодежи в ХМАО-Югре».- Х.-М.: ГП «Полиграфист», 2004.- С.92-94 и др.

[21] Аврамова. Е.М. О пространстве возможностей реформирования социальной сферы // Общественные науки и современность. - 2006. - № 3. - С. 18-22.

[22] Петухов В.В. Должное и сущее в моральном сознании россиян // Человек. - № 3. – 2006. – С. 148 – 156.

[23] Лоренц К. Врожденный запрет братоубийства // Диалоги продолжаются: Полемические статьи о возможных последствиях развития современной науки. – М.: Политиздат, 1989. – 319 с.

[24] «Литературная газета». 12 ноября 1986 г.[25] «Комсомольская правда». 29 марта 1987 г.

[25] Там же.

[26] В связи с этим в 1997 г, А. Холмогоровой, Н. Гаранян и др. был иниицирован кросс-культурный проект с участием немецких, швейцарских и бельгийских ученых "Эмоции в семейном и интерперсональном контексте (на примере соматоформных расстройств)".// Московский психотерапевтический журнал. - 1999. - №2. - С. 61-90.

[27] Розин В.М. и Прокофьев о парадоксальном гуманизме

[28] Карпова Ю.А. Введение в социологию инноватики: Учебное пособие. – Спб.: Питер, 2004. – 192 с.

[29] Дюркгейм Э. Самоубийство. – Спб., 1912. –

[30] Лурье С.В. Метаморфозы традиционного сознания. Опыт разработки теоретических основ этнопсихологии и их применения к анализу исторического и этнографического материала. – Спб., 1994. – С. 224.

[31]

[32]

[33]

Дата добавления: 2015-07-17