Есть ли альтернатива?

Хочу, однако, оговориться. Сами по себе корпоративные интересы и корпорации вовсе не представляют собой чего-то экстраординарного. Это одна из форм артикуляции и реализации общественного интереса и общественной деятельности – в частности, экономической. Не менее органично вписывается в систему отношений общества и государства и основная форма политического участия корпоративных образований – система функционального представительства. Однако, чтобы эта система надлежащим образом выполняла свою задачу и являлась частью демократического правопорядка, она, во-первых, должна представлять все общественно значимые интересы, а не только интересы экономически и политически влиятельных групп. Во-вторых, она должна участвовать в политическом процессе в тандеме с системой партийно-политического представительства, причем эта вторая система должна быть «выше» и играть решающую роль в процессе выработки и принятия политических решений и в политической жизни вообще.

Но именно эти два условия пока что отсутствуют в России, и именно поэтому корпоративные интересы вне и внутри государства не только беспрепятственно захватывают все новые рубежи, но и, как уже отмечалось, все более консолидируются. А в результате и наша политическая жизнь, и наша политическая система лишаются той внутренней динамики, которая создается здоровым взаимодействием общественно-политических сил.

Однако обречена ли Россия двигаться по этой, пробитой в последние годы колее?

Полагаю, что такой фатальной предопределенности нет.

Сегодня роль неэкономических факторов в формировании рынка и его субъектов если и не сходит на нет, то существенно снижается, и те связи с бюрократией, которые в недавнем прошлом обусловливали становление и дальнейшую экспансию крупного бизнеса, по большему счету уже превратились из фактора его роста в фактор торможения. Рента, которую бизнес вынужден из своих собственных средств платить бюрократии, напрямую снижает его конкурентоспособность как на внутренних, так и на международных рынках. А это значит, что поддержание прежних уз, связывающих бизнес и бюрократию, становится для него (точнее, для его основной, подавляющей части) все более обременительным, и в отличие от прежних времен он оказывается заинтересован в разрыве этих уз. Что же касается малого и среднего бизнеса, то подобная заинтересованность у него была с самого начала. Но если прежде он мало что мог сделать для этого, то ныне, вместе с бизнесом большим, он может оказать серьезную политическую поддержку тем силам, которые готовы будут взяться за решение этой задачи.

Есть и другие, правда, не столь бросающиеся в глаза тенденции, которые вступают в явное противоречие с бюрократизацией общественных отношений.

Первая из них – это тенденция к институционализации взаимодействия бизнеса – не только крупного, но и мелкого и среднего – с центральными, региональными и местными властями. Проявляется она либо в форме участия в консультативных учреждениях различного уровня и назначения, либо в формировании договорных, контрактных отношений.

Хотя институционализированные отношения не свободны от элементов патернализма (не только со стороны власти, но нередко, особенно на региональном уровне, и со стороны крупного бизнеса), в целом они вступают в противоречие с той корпоративно-бюрократической моделью, о которой шла речь выше и которая строится почти исключительно на основе неформального, «теневого» взаимодействия.

По сути дела, эта институционализация есть не что иное, как процесс, ведущий к формированию той рациональной и дееспособной системы функционального представительства, которая утвердилась в странах с установившимися демократическими режимами. «Цивилизуя» систему функционального представительства и канализируя активность крупного бизнеса в публичное русло, институционализация отношений бизнеса с властью неизбежно цивилизует и политическое поведение этого бизнеса, упорядочивает и делает более конструктивным его участие в системе партийно-политического представительства, способствует «встраиванию» его политической активности в более общий политический контекст.

Есть все основания полагать, что обретающая в России системный характер институционализация создает и благоприятные предпосылки для установления «равновесных» отношений между обеими системами политического представительства, смещая одновременно приоритеты бизнеса от служения бюрократии к служению обществу, к принятию на себя большей социальной ответственности. С некоторых пор активность крупного бизнеса в этом направлении растет, и это уже становится существенным фактором общественной жизни.

Это, конечно, никак не относится к тем нередким случаям, когда социально ответственное поведение бизнеса превращается в «обязаловку» и тем самым генерируется еще один вид административной ренты.

Итак, существуют серьезные тенденции, которые могут послужить объективной и субъективной основой для альтернативного варианта отношений бизнеса, общества и государства. Но, конечно, при нынешнем раскладе политических сил и набранной в последние годы инерции этого еще недостаточно.

И все же есть все основания полагать, что чем жестче становится корпоративно-бюрократическая модель и чем настойчивее она пытается распространять свое влияние на самый верх системы, тем четче выявляются ее изъяны и пороки и тем больше становится сторонников ее демонтажа. Причем не только в бизнесе и широких общественных кругах, но и в самом политическом классе. Я имею в виду не только и даже не столько тех, кто стоит в открытой оппозиции к режиму, но и тех, кто находится внутри самой власти, включая и ее верхи.

Отправить почтой

Версия для печати

В закладки

Обсудить на форуме

Разместить в LiveJournal

Как и когда количество здесь перейдет в качество – это вопрос, на который вряд ли кто может дать ответ. Но то, что такой переход и перелом назрел, сомнений уже не вызывает.

http://www.ng.ru/ideas/2006-03-10/11_business.html

Дата добавления: 2015-07-17