Свобода и созидание

Но буржуазия не только выковала оружие, несущее её смерть; она породила и людей, которые направят против нее это оружие, — цифровой класс трудящихся - создателей.

Владельцы способностей и знаний, которые создают и общественные, и меновые ценности, сопротивляясь их снижению до предметов потребления, способные коллективно производить все технологии свободы, такие работники не могут быть низведены до придатков машин. Где когда-то узы невежества и географической изоляции связывали пролетариат с индустриальной армией, в которой он являлся неразличимым и заменяемым компонентом, там создатели, коллективно владеющие контролем над сетью человеческих коммуникаций, сохраняют свою индивидуальность и предлагают ценность своего интеллектуального труда через множество способов, благоприятных для их благосостояния и свободы более, чем система буржуазного владения когда-либо им уступала.

Но в точном соответствии с успехом создателей в создании по-настоящему свободной экономики, буржуазия должна укреплять структуру вынужденного производства и распределения, скрытую за их преполагаемым предпочитанием "свободного рынка" и "свободной торговли". Несмотря на то, что она готова путем насилия защитить механизм, зависящий от замаскированного насилия, буржуазия вначале постарается перенавязать принуждение путем ее любимого инструмента принуждения – институтами закона. Как ancien régime - бывший (феодальный) режим во Франции, который верил, что феодальная собственность может быть сохранена консервативной силой закона, владельцы буржуазной культуры ожидают, что их закон о собственности гарантирует волшебный бастион против тех же сил, которые они сам освободили.

На известной ступени развития этих средств производства и обмена, условия, в которых происходили производство и обмен феодального общества, феодальная организация земледелия и промышленности, одним словом - феодальные отношения собственности - уже перестали соответствовать развившимся производительным силам. Они тормозили производство, вместо того чтобы его развивать. Они превратились в его оковы. Их необходимо было разбить, и они были разбиты.

Место их заняла свободная конкуренция, с соответствующим ей общественным и политическим строем, с экономическим и политическим господством класса буржуазии.

Но "свободное соревнование" никогда не было ничем большим, чем желанием буржуазного общества, которое постоянно испытывало внутреннее предпочтение капиталистической монополии. Буржуйская собственность является примером концепции монополии, и отрицает на уровне практических мер нормы свобод, о которых буржуйские законы непоследовательно заявили. Тогда, когда в новом цифровом обществе создатели создают по-настоящему свободные формы экономической активности, догма буржуйской собственности становится противоречивой по отношению к догме о буржуйской свободе. Защита прав на интеллектуальную собственность требует подавления свободной технологии, то есть, свободы слова. Силы государства используются для запрета свободы творчества. Научным сотрудникам, художникам, инженерам и студентам препятствуют в создании и обмене знаниями по той причине, что их идеи подвергают опасности собственность владельцев в системе культурного производства и распределения. Именно в судах владельцев создатели яснее всего найдут свою классовую сущность, и именно там конфликт и начинается.

Но закон буржуйской собственности не является волшебным амулетом против последствий буржуйской технологии: метла ученика продолжает выметать, и вода продолжает подниматься. Именно в области технологии в итоге происходит поражение владельцев, и новые формы производства и распределения низвергают устаревшую букву закона.

Все предыдущие классы, которые получали преобладание, старались укреплять свое уже достигнутое положение путем установления в обществе в целом своих условий присвоения. Работники среды знания не могут стать хозяевами производительных сил в обществе, кроме как путем разрушения их собственных предыдущих форм присвоения, и также и всех форм присвоения до них. Им принадлежит революционное посвящение свободе: отмена собственности на идеи, на свободное распространение идей и восстановление культуры в качестве символического общественного блага, которое принадлежит всему человечество.

Владельцам культуры мы скажем: Вы приходите в ужас от того, что мы хотим уничтожить частную собственность. Но в вашем нынешнем обществе частная собственность уничтожена для девяти десятых его членов.

То, что они создают, немедленно захватывается работодателями, которые заявляют права на плоды их интеллекта посредством законов о патентах, авторском праве, торговых секретах и других формах "интеллектуальной собственности". Их естественное право на электромагнитный диапазон, которое позволяет всем людей заниматься коммуникаций и больше узнавать друг от друга, свободно, с почти неисчерпаемыми мощностями, по номинальной стоимости, было захвачено буржуазией, и возвращено им в форме предметов потребления: радио, телевещание, и услуги из той же сферы – за которые надо дорого платить.

Их творчество не находит выхода: их музыка, искусство, сказки тонут в предметах потребления капиталистической культуры, усиленные олигополиями вещания, перед которым они должны остаться пассивными, больше потребляя, чем создавая. Короче, собственность о которой вы сокрушаетесь - это последствие кражи: ее существование для некоторых имеет место исключительно из-за отсутствия ее в руках всех остальных. Вы приближаетесь к нам с намерениями удалиться затем с формой собственности, обязательным условием существования которой является отсутствие любой подобной собственности в руках подавляющего большинства общества.

Согласно этому, не должно было быть ни музыки, ни искусства, ни технологии, ни образования до появления буржуазии, которая одна задумала подавление всех знаний и культуры под денежными отношениями. Перед появлением свободного производства и свободной технологии со свободным программным обеспечением, и вместе с последующим развитием свободной технологии распределения, этот аргумент просто отрицает очевидные факты, на которые невозможно ответить. Факт будет подавлен догмой, в которой все организации, которые недолго характеризовали интеллектуальное производство и культурное распределение в течение краткого периода буржуазного расцвета, будут представлены, несмотря на доказательства из прошлого и настоящего, как единственные возможные структуры.

То есть, мы говорим владельцам:

Ваше пристрастное представление, заставляющее вас превращать свои производственные отношения и отношения собственности из отношений исторических, преходящих в процессе развития производства, в вечные законы природы и разума, вы разделяете со всеми господствовавшими прежде и погибшими классами. Когда заходит речь о буржуазной собственности, вы не смеете более понять того, что кажется вам понятным в отношении собственности античной или феодальной.

Наши теоретические положения ни в какой мере не основываются на идеях, принципах, выдуманных или открытых тем или другим реформатором мира.

Они лишь представляют, в общих словах, действительные отношения, возникающие из существующей классовой борьбы, являются выражением совершающегося на наших глаза исторического движения.

Когда говорят об идеях, революционизирующих все общество, этим выражают лишь тот факт, что внутри старого общества образовались элементы нового, что рука об руку с разложением старых условий жизни идет и разложение старых идей.

Мы, создатели свободного информационного общества, собираемся захватить у буржуазии, постепенно, все наследство человечества. Мы собираемся вернуть культурное наследие, которое у нас украли под прикрытием "интеллектуальной собственности", так же как средства коммуникации, основанные на электромагнитных волнах. Мы, преданные борьбе за свободу слова, знаний и свободу технологий.

Эти мероприятия будут, конечно, различны в различных странах.

Однако в наиболее передовых странах могут быть почти повсеместно применены следующие меры:

1. Отмен всех форм частной собственности на идеи.

2. Отмена всех эксклюзивных лицензий, привилегий и прав на использование электромагнитных волн. Аннулирование всех договоров о вечном праве на электромагнитные волны.

3. Развитие инфраструктуры для электромагнитной связи, которая реализует равное право каждого человека на коммуникации.

4. Всеобщее развитие компьютерных программ и всех других форм программного обеспечении, включая генетическую информацию, в качестве предметов всеобщего потребления.

5. Полное уважение свободы слова, включая все формы технической речи.

6. Защита неприкосновенности творческих трудов.

7. Свободный и равный доступ ко всей информации общественного рода, и ко всему материалу, которым пользуются во всех сферах всеобщей системы обучения.

Путем этих и других мер, мы посвящаем себя революции, которая освобождает человеческую мысль.

На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех.

[1] Движение за свободное программное обеспечение (free software) использовало программистов всего мира – платно и бесплатно – с начала 1980-х годов для создания операционной системы GNU/Linux и связанного с ней программного обеспечения, которое может быть скопировано, модифицировано и распределено всеми его пользователями. Эта техническая среда, сейчас повсеместно распространяемая и превосходная по сравнению с продуктами собственнического программноого обеспечения, освобождает пользователей компьютеров от монополистических форм технологического контроля, который взял контроль над развитием персональных компьютеров как это видел капитализм. Путем вытеснения собственнического производства самой крупной монополии на земле, движение за свободное программное обеспечение показывает, что ассоциация цифровых рабочих способна на производство товаров, более подходящих для распространении по номинальной цене, чем то, чего может достичь капиталистическое производство, несмотря на их хвастанье о "стимулах", созданых владением и эксклюзивными правами на интеллектуальную собственность

Эбен Моглен (Eben Moglen), 2003

Дата добавления: 2015-07-17