Владельцы и создатели

Призрак преследует международный капитализм — призрак свободной информации. Все силы "глобализма" объединились для священной травли этого призрака: Майкрософт и Дисней, Всемирная Организация Торговли, Конгресс Соединенных Штатов Америки и Европейская Комиссия.

Где те проповедники нового цифрового общества, которых не клеймили бы как пиратов, анархистов, коммунистов?

Разве мы не увидели, что многие среди тех, кто бросает эти обвинения, являются в чистом виде ворами во власти, чьи разглагольствования об "интеллектуальной собственности" служат исключительно попыткой сохранить не имеющие оправдания привилегии в обществе, которое меняется безвозвратно? Но все силы "глобализма" признают, что само движение за свободу является Силой, и пора уже нам перед всем миром открыто изложить свои взгляды, свои цели, свои стремления и сказкам о призраке свободной информации противопоставить наш манифест.

Владельцы и создатели

Во всем мире движение за свободную информацию заявляет о прибытии новой общественной культуры, которая родилась вследствие трансформации буржуазного индустриального общества цифровой технологией, которую оно само создало.

История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов.

Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, буржуй и пролетарий, империалист и подчиненный, и короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов.

Индустриальное общество, которое возникло из всемирной экспансии Европейских сил, ввело модернизм, но не уничтожило классовые антагонизмы. Зато оно создало новые классы, новые условия угнетения, новые формы сопротивления вместо старых. Но время буржуазии упростило классовые антагонизмы. Общество в целом оказалось разделенным на два враждующих лагеря, на два великих класса, которые напрямую противостоят друг другу: буржуазия и пролетариат.

Но по большому счету, революция не произошла, и "диктатура пролетариата", где она возникала или заявляла о своем возникновении, оказалась неспособной принести свободы. Вместе этого, технология позволила капитализму сберечь для себя определенную меру согласия. Современный рабочий в развитых обществах развился вместе с развитием промышленности, вместо падения глубже и глубже, ниже условий существования своего собственного класса. Пауперизм не развивался быстрее, чем численность населения и богатство. Рационализированная в фордистском стиле индустрия превратила индустриальных рабочих не в пауперизованный пролетариат, а скорее в массовых потребителей массового производства. Цивилизование пролетариата стало частью программы самосохранения буржуазии.

Таким образом, всеобщее образование и конец индустриальной эксплуатации детей стали уже не программой пролетарских революционеров, к которой относились с презрением, а стандартом буржуазной морали. Благодаря общедоступности образования, рабочие стали грамотными потребителями средств информации, что могло стимулировать их к дальнейшему потреблению. Развитие записи звука, телефонии, кинематографии, радио и телепередач глубоко изменили отношение пролетариата к буржуазной культуре, несмотря на то, что он сильно менял саму культуру.

Музыка, например, в течение предыдущей истории человечества была мимолетным не-предметом потребления, социальным процессом, сугубо связанным с местом и временем, потребляемым непосредственно на месте производства людьми, которые были одновременно и потребителями и производителями. Но после возникновения индустрии записи музыки, музыка стала неисчезающим предметом потребления, который стало возможным перемещать на длительные расстояния, и, по сути, она стала отчужденной от тех, кто ее производил. Музыка, став предметом потребления, дала возможности ее новым "владельцам" для управления дополнительным потреблением, для создания желаний нового класса массовых потребителей, и для направления его потребностей в направлении, прибыльном владельцам.

То же случилось с совершенно новым средством информации - движущейся картинкой - фильмом, который в течение десятилетий переориентировал природу человеческого познания, захватив значительную часть дня каждого рабочего для приема им сообщений, приказывающих продолжать потребление. Десятки тысяч образцов подобной рекламы проходят перед глазами каждого ребенка ежедневно, подавляя его, теперь освобожденного от обслуживания машины производства – теперь его в обязательном порядке подчиняют обслуживанию машины потребления.

Итак, рамки существования буржуазного общества сделались менее узкими, более приспособленными к потреблению богатств, созданых трудящимися. Таким образом была преодолена абсурдная эпидемия повторяющегося перепроизводства. Уже не было слишком много цивилизации, слишком много жизненных средств, слишком большой промышленности и торговли.

Но буржуазия не может существовать, не революционизируя орудия производства, а стало быть, и всей совокупности общественных отношений. Беспрестанные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечная неуверенность и движение отличают буржуазную эпоху от всех других. Все застывшие, покрывшиеся ржавчиной отношения, вместе с сопутствующими им, веками освященными представлениями и воззрениями, разрушаются, все возникающие вновь оказываются устарелыми, прежде чем успевают окостенеть. Все твердое что есть, исчезает в воздухе.

С принятием цифровой технологии система массового производства, поддерживаемая массовой культурой потребления, породила новые общественные условия, из которых стремительно развивается новая структура классовых противоречий.

Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские, нации. Низкие цены на ее товары — вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам. Под страхом гибели заставляет она все нации принять буржуазный способ производства, заставляет их вводить у себя так называемую цивилизацию, т. е. становиться буржуа. Словом, она создает себе мир по своему образу и подобию.

Но сами инструменты коммуникации и слияния культур создают способы сопротивления, которые поворачиваются против самих себя.

Цифровая технология трансформирует буржуазную экономику. Господствующие продукты в системе производства – предметы культурного потребления, которые одновременно являются товарами и инструкциями рабочим о том, что и как купить – вместе с другими формами культуры и знаний теперь имеет нулевую наценку. Любой и каждый может извлекать ползьу из всех плодов культуры: музыки, искусства, литературы, технической информации, науки и любых других форм знаний.

Преграды социального неравенства и географической изоляции разрушаются. Вместо старого локального и национального уединения и самообеспеченности, у нас теперь есть связь в любых направлениях, универсальная взаимозависимость людей. Как в материальном, так и в интеллектуальном производстве. Интеллектуальные создания индивидуальных людей станут общей собственностью. Современное буржуазное общество, с его буржуазными отношениями производства и обмена, буржуазными отношениями собственности, создавшее как бы по волшебству столь могущественные средства производства и обмена, походит на ученика волшебника, который не в состоянии более справиться с подземными силами, вызванными его заклинаниями.

В связи с этой переменой человек наконец-то вынужден трезво смотреть на его реальные условия жизни и отношения с себе подобными. Общество сталкивается с тем простым фактом, что, когда каждый может владеть любой интеллектуальной работой в сфере красоты и пользы – получая всю человеческую ценность из всего роста знания – с той же стоимостью, что и для единоличного владения, уже аморально исключать других. Если бы у Рима были силы кормить всех обильно с такими же растратами как накрывать стол самого Цезаря, люди бы насильственно выгнали Цезаря из-за стола, если бы хотя один человек голодал. Но буржуйская система собственности требует чтобы знания и культура соотносились со способностями платить.

Традиционные альтернативные формы, которые стали снова доступными благодаря технологии связи, которые состоят из добровольных ассоциаций тех, кто создают и тех, кто их поддерживает, будут вынуждены соревноваться на неравных условиях с чрезывайно сильными системами массовой коммуникации класса имущих. Эти системы массовой коммуникации, опять основаны на апроприации общих прав людей на электромагнитный спект. Повсюду в цифровом обществе классы работающих в области знания – художники, музыканты, писатели, студенты, технические специалисты и другие, те кто стараются выиграть в своих условиях жизни путем копирования и модификации информации – будут радикализированы благодаря конфликту между тем, что они считают возможным, и тем, что идеология буржуазия заставит их принимать. Из этого противоречия возникает сознание нового класса, и из роста его самосознания возникает упадок собственности.

Развитие цифрового общества, чьим недобровольным проповедником является буржуазия, заменяет - благодаря соревнованию - разобщение создателей на революционное объединение, ассоциацию. Создатели знания, технологии и культуры обнаруживают, что им больше не нужна структура производства, которая основана на владении, и структура распределения, основанная на принуждении к оплате. Ассоциация, и ее анархическая модель производства без собственности, делает возможным создание свободного программного обеспечения, посредством которого создатели получат контроль над технологией дальнейшего производства.[1] Сама сеть, освобожденная от контроля радиовещателей и других владельцев диапазона, становиться центральной точкой новой системы распределения, основанной на ассоциации равных без иерархического контроля, которая заменяет вынужденную систему дистрибуции всей музыки, видео и других товаров. Университеты, библиотеки и связанные с ними учреждения становятся союзниками нового класса, который толкует их историческую роль как распространителей знания, требует от них распределения свободного доступа к знанию, которое они охраняют, всем людям, свободно. Освобождение информации от контроля владельцев освобождает рабочего от его вынужденной роли - сторожа машины. Свободная информация дает возможность рабочему инвестировать свое время не на потребление буржуазной культуры, а на развитие своих мыслей и талантов. Все больше и больше познающий свою силу создания, он перестает быть пассивным участником в системе производства и потребления, в которое буржуазное общество его завлекло.

Но буржуазия повсюду, где она достигла господства, разрушила все феодальные, патриархальные, идиллические отношения. Безжалостно разорвала она пестрые феодальные нити, связывавшие человека с его "естественными повелителями", и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного "наличного платежа". В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли. Словом, эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой.

Против наступающего полного освобождения рабочих масс, чей доступ к знанию и информации трансформирует их узкую роль потребителей массовой культуры, система буржуазного владения теперь обязательно будет бороться до последнего. С его любимой системой свободной торговли, класс имущих постарается принести тот самый кризис перепроизводства, которого он когда-то так боялся. Отчаянно стараясь завлечь создателей в их роли наемных потребителей, буржуазный класс владельцев постарается превратить материальную нищету части мира в источник дешевых товаров, используя которые можно завлечь в культурную пассивность не варваров, а его самую ценную собственность – воспитанных технологических сотрудников в самых развитых обществах.

Пока рабочие и создатели до сих пор представляют из себя несвязную массу, распределенную по всему миру, и остаются разделенными из-за взаимной конкуренции.

Создатели время от времени побеждают, но эти победы лишь преходящие. Действительным результатом их борьбы является не непосредственный успех, а все шире распространяющееся объединение. Ему способствуют все более развивающиеся средства сообщения, создаваемые крупной промышленностью и устанавливающие связь между рабочими и создателями различных местностей. Лишь эта связь и требуется для того, чтобы централизовать многие местные очаги борьбы, носящей повсюду одинаковый характер, и слить их в одну национальную, классовую борьбу. А всякая классовая борьба есть борьба политическая. И объединение, для которого средневековым горожанам с их проселочными дорогами требовались столетия, достигается современными пролетариями среды знаний, благодаря информационным и транспортным сетям, в течение немногих лет.

Дата добавления: 2015-07-17