Глава 5

— О Боже, — сказала Фрэнки, выдыхая слова.

Джулиана взялась за сердце рукой с таким же потрясенным выражением лица. Они обе наблюдали за тем, как я выходила из ванной комнаты в своем прекрасном розовом платье.

Я стояла перед зеркалом в полный рост.

— Я не могу дышать, — сказала я.

— Не слишком туго? — Спросила Джулиана, подойдя, чтобы помочь мне. — Это даже не молнии.

— Нет, я просто…

— Ты потрясающая, — сказала Джулиана с влажными глазами. Она подняла молнию и потом разгладила красновато-коричневый пучок, который парикмахер сделал мне, проведя полчаса накручивая мне локоны: «Это для дела, — сказала она. — Поверь мне».

— Уестон описается, — сказала Фрэнки. Она фыркнула. Интересно, какой образ был в ее голове.

— Нет, потому что Сэм упомянул: «Уэстон был в ванной, по крайней мере, четыре раза с тех пор, как он прибыл», — сказала Джулиана.

— Он нервничает?

— В ужасе, — сказала она, подмигнув с озорной улыбкой.

Я повернулась еще раз, чтобы убедиться, что прозрачная ткань на спине платья оставалась на довольно высоком уровне над моей поясницей, и почувствовала себя драгоценностью, которой я могла бы быть.

— Стоп, — сказала Фрэнки. — Ничто не показывает, что это не прилично. Никто не смеет сказать хоть один отрицательный комментарий о тебе в этом платье.

Мои губы были розовые и блестели, ресницы были длинные и черные, и мои щеки краснели, что подходило к моему платью. Джулиана наняла Эмми, визажиста из соседнего города, чтобы она приехала и потратила колоссальное время на мой мейкап. Я была похожа на себя, но с обложки — модельная версия меня.

— Ну? — поторопила Джулиана. — Наш Сэм внизу с фотоаппаратом. Вероника, тоже. Что скажешь, если мы отправимся по этой дороге?

— Если я смогу сделать это в этих туфлях, — сказала я, идя осторожно к ней.

Она взяла мою руку и повела по коридору. Прежде чем я дошла до основания лестницы, Джулиана и Фрэнки прошли мимо меня и поспешили вниз, чтобы они могли поймать меня, если вдруг я полечу вниз по лестнице. Я ухватилась за перила и сделала первый шаг. Я слышала несколько взволнованный шепот, пока я не появилась в поле зрения, а потом был коллективный вздох. Джулиана схватила Веронику за руку от волнения, хотя она старалась делать фотографии.

Уэстон посмотрел на меня исподлобья, но его взгляд был нечитаемым. Выражение его лица не сдвинулся ни на дюйм. Он просто смотрел на меня, пока я не сошла с последней ступеньки. Когда я подошла к нему, он сделал глубокий вдох.

— Ну? — сказал Питер, толкнув локтем своего сына. Уэстон открыл, было, рот, но ничего не вышло, поэтому он просто покачал головой.

Все засмеялись вокруг нас.

Уэстон открыл пластиковый контейнер и протянулся к запястью моей левой руки. Розовые розы, такие же, как в бутоньерке, которую я хотела закрепить на лацкане его пиджака. Сэм протянул мне бутоньерку, что я подобрала накануне вечером. Она была все еще холодной. Внутри прозрачного контейнера были затуманенные места, и маленькие капельки пота соответствовали блестящим шарикам, которые образовались вблизи линии роста волос Уэстона. После десятков снимков: внутри, снаружи, внутри опять же, с родителями, друг с другом, и стоя около белого лимузина, Уестон повернулся, и наконец-то я шагнула в автомобиль, быстро наклонив голову. Водитель, Луи, закрыл дверь, как только Уэстон присел рядом со мной.

— Я никогда не была в лимузине раньше, — сказала я, разглядывая вокруг интерьер.

Кожаная скамейка, на которой мы сидели, могла уместить может трех человек, но скамейка напротив нас охватывала почти всю длину лимузина. Тонировка на окнах закрыла солнце, и веревочная окантовка потолка превратила каждый цвет в более насыщенный. С пассажирской стороны была линия из стаканов и бокалов рядом с вырезом для ведра со льдом. Я не была уверена, для чего нам лед, и как думал водитель, мы будем его использовать.

Жевать?

— Я тоже, — сказал Уэстон.

— Действительно?

Он пожал плечами.

— Я взял Hutton’s кабриолет в прошлом году. Он пощекотал нервы. Это гораздо лучше.

В прошлом году Уэстон ходил на выпускной с Олдер. Я работала, но видела все модные автомобили и лимузины, которые проезжали мимо «Молочной королевы», как они следовали по главной улице по направлению к школе. Я вспомнила, как видела Уэстона и Олдер в том блестящем белом кабриолете. Ни один из них не улыбался, и я задавалась вопросом, понравился бы мне разговор, когда рядом бы сидел Уэстон Гейтс по дороге на выпускной.

Я собиралась это выяснить.

— Каково было в прошлом году?

— Плохо, — сказал он с улыбкой.

— Тогда, почему ты захотел пойти в этом году?

— Потому что ты сказала «Да».

Я вытянула свой рот в сторону и покачала головой, уставившись на поддельные белые полоски наращённых ногтей на концах моих пальцев. Они не давали мне покоя, и были сделаны после полудня, когда Джулиана взяла меня, чтобы сделать их. Это было для меня загадкой, почему женщины наклеивали эти вещи на свои ногти. Мои руки были довольно бесполезными в течение большей части дня, хотя я советовала состричь их как можно короче.

— Ты всегда красивая, но я люблю платье и все остальное, — сказал Уестон, сжимая мою руку.

— Мне нравится твой костюм и галстук.

Оба были черные, но костюм был скроен уже, чем брюки Сэма или Питера, которые носились на работу. Лохматые коричневые волосы Уестона были на пару сантиметров короче, чем обычно, но не опущены вниз и не спутаны на голове, как большинство мальчиков делали, когда они играли в переодевания. Он выглядел мягким, и я вроде хотела запустить пальцы в него. Глаза Уэстона остановились на мне с такой нежностью, что кровь прилила к моим щекам. Я обернула свои руки вокруг его бицепса и прижалась к его боку. Его губы коснулись моего виска один раз и затем снова.

— Это не последний раз, когда мы будем в модных шмотках и в лимузине, — прошептал он.

Я знала, что он имел в виду. Он любил намекать на наше будущее, и хотя это одновременно радует меня и пугает до смерти, я наслаждалась тишиной. Наш район не далеко от школы, поэтому у нас было только несколько драгоценных минут наедине, прежде чем мы бы могли ступить на тротуар возле аудитории перед большой частью города для торжественного Гранд-Марша. Я схватила его за руку крепче, пытаясь удержать момент.

Посчитав это нервным, Уэстон накрыл рукой мою.

— Расслабься. Мы просто делаем это на память. Все, что нам нужно сделать, это наслаждаться этим.

— Я уже.

Слишком рано лимузин замедлился, и дверь открылась.

Отец Лизы Каль держал дверь с приветливой улыбкой на лице. Он был одним из многих отцов, которые действовали в качестве лакеев, направляя лимузины и кабриолеты на парковку и даже объединили для посетителей выпускного.

— Выходи, — сказал он, отступив в сторону.

Уэстон вылез со своего места и стоял на бетонной школьной стоянке, прежде чем предложить мне его руку. Я вылезла и обхватила его руку. Вместе мы прогулялись вокруг лимузина.

— О Боже, — прошептала я.

Сотни людей стояли по бокам дорожки, ведущей к палате общин области, где выпускной проходил каждый год. Замигали и запищали фотокамеры, которые стали бы конкурентами любой группы папарацци, прежде, чем мы даже сделали шаг. Родители, бабушки и дедушки, братья и сестры, студенты младших курсов стояли в пять рядов далеко за пределами дорожки. С другой стороны, Уэстон погладил мою руку. Я расслабила мертвую хватку, понимая, что мои пальцы уже зарываются в его руку. Мы остановились для фотографии, а потом папа Лизы прожестикулировал для нас, чтобы мы продолжили двигаться дальше. Уэстон привели меня к следующей остановке, где десятки людей подняли свои телефоны, фотоаппараты и видеокамеры. Вспышки замигали, как стробоскопы. Я была так рада, что Уэстон делал это раньше, хотя я не хочу об этом думать.

— Все в порядке, Эрин. Я обещаю, — сказал он.

Он улыбался перед камерами, а затем наклонился, поцеловав мою щеку.

Люди толпились вокруг нас, фотографируя, словно документируя это для чего-то большего, и это казалось милым. Мне казалось, что это станет свидетельством будущих разговоров.

— Это ужасно. Почему люди делают это? — Я сказала сквозь сжатые зубы, выдавая улыбку.

Уэстон хмыкнул и затем повел меня вперед до следующей остановки. Мы шли медленно, и все мои мысли отпали от волнения, ведь столько глаз смотрело на нас. Вместо этого, я начала концентрироваться на ходьбе на высоких каблуках. Фотографии, сделанные со мной, будут не очень, но упасть на глазах у всех было бы гораздо хуже.

Прошло чуть больше десяти минут, прежде чем добраться до главного здания, но я чувствовала, что десять часов. Просто после того, как мы повернули за угол, Питер, Вероника, Сэм и Джулиана появилась в поле зрения. Джулиана коснулась руки Сэма до того, как поднять камеру для съемки. Ее глаза были на мокром месте, и Вероника сделала несколько фотографий с ее собственного фотоаппарата, отведя Джулиану в сторону. Они все помахали нам, прежде чем двери открылись, и Уэстон и я шагнули внутрь. Свет был тусклый, и музыка, доносящаяся от ди-джеев, выступавших в углу, была громкой и жизнерадостной.

Один путь к столам был выделен красным светом и похож на светящееся искусственное пламя, напоминающее реку лавы. Другой путь был с синими и белыми мерцающими огнями и полупрозрачными шипами, похожими на лед. Огонь преобладал, половина зала была в столах, покрытых красными или черными скатертями, а стены были задрапированы в красную ткань. С другой стороны стены оформлены в белые или нежно-голубые цвета, и белый сатин каскадом ниспадал с потолка на пол, сияющий, как ледник. В центре комнаты стояла огромная ледяная скульптура в форме блестящего изогнутого пламени, взбиваясь в воздух. Красная лампочка светилась изнутри для имитации огня, и точеные алмазообразные блоки торчали из основания скульптуры, представляя лед. С одной стороны танцпола были короткие колонны в красной и оранжевой папиросной бумаге, а с противоположной — высокие белые колонны, отражающие голубой свет.

Я не была уверена, кто возглавлял преобразование спортзала под выпускной, и у меня не было с чем сравнивать, но он был волшебным, и я не чувствовала себя как в средней школе, вообще. Уэстон вел меня к столу, и я села, глядя на него снизу вверх.

— Кто будет сидеть в этих креслах? — Я спросила, кивнув в сторону пустого кресла по другую сторону стола.

Уэстон помог мне присесть ближе к столу, садясь рядом со мной, пожимая плечами.

— Тот, кто с умом и манерами.

— Что теперь?

Официанты, все второкурсники ставшие старшеклассниками, были заняты, принося воду на подносах. Я посторонилась, когда наш официант ставила стакан с ледяной водой рядом со мной. Она нервно улыбнулась. Ее детская голубая футболка отображала тему и эмблему выпускного, с ее вьющимися медными волосами.

Уэстон наклонился, чтобы сказать на ухо:

— Как только каждый усядется, мы поужинаем, потом мы потанцуем, а потом мы уйдем.

— И все?

— Думаю, всё.

Я расслабилась.

— Ладно, с этим я справлюсь.

Он поднял руку ко рту и поцеловал костяшки моих пальцев. Затем, он держал мою руку в своей, когда опустил их на колени. Через полчаса, комната была полна болтовни старшеклассников. На двух стульях перед нами сидели Брайан Фредрик и Джанель Хант. Она устремила на меня взгляд и, кажется, заскучала в то же время, но Брайан был оживлен и болтлив. Он и Уэстон говорили о футболе и тренерах. Джанель оглядела комнату, надеясь найти более предпочтительную гостью. Я надеялась, что она найдет её.

— Ты все еще работаешь в «МК»? — спросил Брайан, его круглые щеки шевелились одинаково с круглыми глазами, когда он говорил.

— Да, — сказала я, стараясь не сжиматься от пристального взгляда Джанель.

Она была недовольна тем, что он обратился ко мне.

Кто-то громкий загоготал из проходящих мимо, и тогда я увидела Брэди Бека. Он постучал о стол костяшками пальцев и кивнул Брайану.

— Ой, мужчина. Плохая примета.

Брайан скорчил рожицу, когда смотрел, как Брэди уходил.

— Это просто грубо, чувак.

Он покачал головой, а затем крикнул в след Брэди.

— Мне было интересно, каково это работать с Фрэнки. Кажется, она сумасшедшая! — сказал он, посмеиваясь.

— Она довольно веселая, — сказала я.

Жанель вздохнула и закатила глаза. Она осмотрела комнату еще раз и затем тронула Брайана за руку.

— Есть два стула вон там! — сказала она, поднимаясь.

Брайан оторопел от ее слов, отчаянно пытаясь скрыть свое смущение.

— Никто не заставляет тебя сидеть здесь, — сказал Уэстон. — Если ты собираешься быть стервой, я бы предпочел, чтобы ты отсела.

Его пальцы сжали мои, щеки покраснели под смуглой кожей.

Я сжала его руку, безмолвно умоляя его не устраивать сцен. Джанель не ответила. Вместо этого она обратила свое внимание на украшения, а затем махнул своим друзьям через комнату.

Брайан посмотрел извиняющимися глазами и начал открывать рот, чтобы сменить тему, но наш официант принесла набор тарелок с едой, поставив перед Джанель и мной. Джанель казалась довольно отвлечённой, и она не поблагодарила неуклюжую, долговязую рыжеволосую девушку, которая нас обслуживала.

Спустя несколько мгновений две тарелки были доставлены.

— Спасибо, — сказала я.

Девушка ярко улыбнулась, в восторге, что поблагодарили.

— Добро пожаловать.

— Я рада, что она убрала бардак обратно в хвост, — проворчала Джанель. — Я не хочу, чтобы ее волосы были в моей еде. Похожие на красные лобковые волосы.

Брайан скривился.

— Она действительно пытается, ей трудно, Джанель. Дай ей отдохнуть.

Как только мы разобрали наши жирные куриные грудки и мягкую зеленую фасоль, Уэстон съежился.

— Вау, это...

— По крайней мере, роллы хороши, — сказал Брайан, жуя.

Я не смогла удержаться от улыбки. Мне нравился Брайан.

Джанель уронила вилку на тарелку.

— Отвратительнее с каждым годом. Я желаю, чтобы они просто дали нам поесть в ресторане, а затем пришли сюда танцевать.

После десерта, ди-джей представился и поприветствовал нас на выпускном. Он озвучил основных сопровождающих и спонсоров, и тогда он запустил ритмичную песню для танца. Я была одной из немногих девушек, которые не спешили на танцпол. Кто не знал движения, хихикали, пытаясь изучить их.

Уэстон смотрел на меня с улыбкой. Он, казалось, был согласен посидеть рядом со мной, его рука покоилась на спинке моего стула.

Брайан наклонился ближе и заговорил так громко, чтобы мы могли услышать его сквозь музыку:

— Ты рад из-за ДЮКа?

Уэстон покачал головой.

— Я не собираюсь в ДЮК.

— Что? – Брайан спросил, в замешательстве.

— Я пойду в Художественный Институт Далласа, — Уэстон проговорил с гордостью.

— С каких пор?

— С тех пор, как я подал заявку и был принят.

— Твой отец разозлился? — спросил Брайан.

Уэстон покачал головой.

— Он был удивлен.

— Держу пари, — сказал Брайан, поднимая брови. Несколько капель пота начали формироваться на его волосах, и он потянул за свой воротник.

— Я должен это снять. Я горю. — Он снял смокинг и повесил его на спинку стула.

Уэстон сделал то же самое, а затем посмотрел на меня.

— Хочешь потанцевать?

Я отрицательно покачала головой.

Играющая песня закончилась, и баллада началась литься из динамиков. Стулья заскрипели по плитке пола, когда мальчики встали, чтобы пройти на танцпол.

— Пошли, — сказал Уэстон, бесстыдно умоляя меня своими красивыми глазами.

— Ладно, — сказала я, взяв его за руку.

Уэстон нашел свободное место и потом покружил меня, притягивая ближе. Он потянул мои руки вверх, назад к его шее, и я сжала свои пальцы вместе. Он сомкнул свои руки на моей спине и сделал первый шаг в сторону.

— Я не танцую, — сказала я.

Уэстон не расслышал меня сначала, так что я стала на цыпочки и повторила слова рядом с его ухом. Он прикоснулся своей щекой ко мне, а затем поцеловал меня в лоб.

— Я тоже, но я буду танцевать с тобой.

Я прислонилась к нему своей грудью и позволила вести меня вперед-назад под музыку. Мы были жесткими и совсем не грациозными, но мне было все равно, кто смотрел или что они могли бы думать.

Все, что имело значение, было то, что я была с Уэстоном Гейтсом. Я представляла это много раз прежде, в том числе в прошедшем году, когда я была погружена в работу, делая конусы и пудру вместо того, чтобы посетить выпускной вечер. Теперь, когда я была с тем, о ком я всегда мечтала, моей единственной целью было присутствовать и жить в эти несколько минут, столько, сколько они длились, и наслаждаться каждой секундой. Легким движением Уэстон потянул меня к себе, и я подумала, что, может быть, он думал о том же.

— Я провел много времени, думая и надеясь, что проведу эту ночь с тобой, — сказал Уэстон на ухо. — Но чем больше я старался, тем больше я думал об этом. Я не был уверен, что это произойдет, но каким-то чудом, ты здесь, в моих объятиях. Я не хочу думать о выпускном или о лете, или об этих двух часах. Сейчас самое лучшее, что когда-либо было со мной. В этот момент, ты вся моя Вселенная, излучаешь свет во всех местах.

Он скользнул пальцами по драгоценностям у меня за спиной и улыбнулся. Я обняла его крепче, притягивая к себе, пытаясь заставить мир остановиться, сделать паузу во времени — я желала этого, чтобы мы могли как-то остаться там навсегда. Когда я мельком взглянула на небольшую группу мальчиков находящихся в несколько метров, я знала, что у них есть план — не позволить этому случиться.

Дата добавления: 2015-07-16