Слово по случаю крестного хода в Одесском кафедральном соборе 13 мая 1856 г.

Как одни и те же причины производят неодинаковые действия! Новый мир, после упорной и тяжкой брани, какова была прошедшая, естественно для всех служит в отраду и успокоение; служит к тому же и для нас. Но вместе с тем, у нас радость о мире соединена с чувствами ущерба и лишения, тем чув­ствительнейшим, что они не вещественны, а духовны. Вследствие нового мира мы должны расстаться с этим чудотворным ликом Небесной Заступницы на­шей, к которому так привыкли и очи и сердца наши. Поелику Она пришла невредимы; другие, более по видимому удаленные от опасности грады, долж­ны оплакивать разорение своих жилищ и потерю имущества, а из жителей нашего града, когда (если - ред.) и удалялись некоторые, то снова всегда воз­вращались с миром в жилища свои.

Теперь, когда начинают приходить в известность замыслы против нас прежде бывших врагов наших, мы узнаем с удивлением, как один из военачальников непри­ятельских, вообразив, что Севастополь держится так упорно влиянием и пособием Одессы, неоднократно давал повеление своему праздно стоявшему флоту про­извести нападение на нас; приказание это повторяемо было четырехкратно - и ни разу не пришло в исполнение. Почему? Кто воспятил это? Какой-либо явный или тайный союзник наш? - Нет, это сделал наш первый тогдашний враг и про­тивник, сам повелитель галлов. Ему не менее британского вождя нужно было падение Севастополя, а для того предварительное разрушение Одессы. Издали ему еще менее видно было, что Одесса нисколько не виновна в неодолимости твердыни крымской; и однако же он, вопреки мнению своего военачальника и, следовательно, вопреки собственной своей выгоды, удерживает четырехкрат­но те громы, которые, можно сказать, уже пущены были на нас. Что удержива­ет его самого в этом случае? Без сомнения, не сожаление о нас, а какая-либо другая мысль; но в чем бы ни состояла эта мысль, - это несогласие насчет судь­бы града нашего повелителя галлов со своим военачальником, это оставление нас в покое, когда так близко и так долго пылал пламень войны, и мы почита­лись причиной его продолжения, - все это так неожиданно и неестественно, что невольно приводит к мысли о заступлении за нас в этом случае свыше. Как будто кто в это время невидимо стоял за повелителем галлов и тем или другим образом вложил в сердце его решимость не разрушать Одессы, почи­тая то или ненужным, или неудобоисполнимым. Кто же мог сделать это, кроме силы высшей? И какая из высших сил была на то время ближе к нам и граду нашему, как не сила пребывавшей среди нас Избранной Воеводы Сил Небесных?

Это благодеяние к нам невидимое, - вот, всеми виденное!

Вспомните о том грозом семидневии, когда едва не вся морская сила врагов наших внезапно явилась на водах наших, и когда многие у нас, и не из малодушных, воображали, что наступает последний час Одессы. Смущен­ные страхом, ожидаем нападения день, ожидаем другой, третий; не можем понять причины, что удерживает врагов от нападения, - но они стоят празд­но! продолжают это непонятное бездействие целую седмицу, и потом, никем же гонимые и нимало не воспящаемые в действии, удаляются невозвратно!

Кто не дивился такому странному явлению пред нами врагов наших? Кто не признавал неожиданного удаления их за особенную милость Божию ко гра­ду нашему? Но чему могли быть обязаны мы этой милостью? Каким-либо доб­родетелям нашим и заслугам пред Богом? Где они? Не можем даже утверж­дать, чтобы эта милость была следствием нашего покаяния во грехах, ибо, увы, многого недостает доселе к его действительности (осязаемости результатов покаяния -ред.)! Одно несомненно, что над градом нашим был простерт в это время особенный покров Матери Божией, как свидетельствовал о том Ее лик чудотворный, между нами пребывавший.

И с этим-то священным и спасительным ликом мы должны теперь рас­статься! - Мысль нерадостная, конечно, для набожного усердия к Богоматери, но нисколько не могущая смутить веры истинной, которая, по самому суще­ству своему, любит жить не столько в видимом и осязаемом чувствами телес­ными, сколько в невидимом и духовном. Для духа, братие мои, нет простран­ства и расстояний вещественных: он там, где предмет его уважения и любви. Посему, если мы любим и почитаем Матерь Божию воистину, то мы всегда будем с Нею в духе, где бы ни находился внешний лик Ее. У нас сделано Цари­цей Небесной все, что было нужно по нашим обстоятельствам; надобно, что­бы Она возвеселила чудотворным ликом своим и прочие грады, которые на все время брани лишены были утешения созерцать его и поклоняться ему. Чтобы память благодеяний Богоматери ко граду нашему не охладела в ком-либо, для того пяток каждой седмицы будет по-прежнему посвящен в этом храме хва­лебному песнопению во славу Ее, на память и родам грядущим.

Успокоенные этими мыслями с миром изыдем на сопровождение Небесной Заступницы нашей и, воздавая Ей последнее на сей раз поклонение, рцем вси из глубины души: "Мати Божия, Ты защитила нас от нападения внешних врагов, -слава Твоему милосердию о нас! Но Ты зришь, Всеведущая, коликими окружены мы врагами внутренними, силящимися восхитить у нас самое вечное спасение наше, - не остави убо нас Твоей благодатною помощью к побеждению их и, аще благоугодно Тебе, прииди и паки посети нас в сем чудотворном лике Твоем!" Аминь.

Дата добавления: 2015-07-16