Цюрих, Швейцария

Слабое осеннее солнце только-только выбралось из-за горизонта, а тысячи демонстрантов уже заполнили крутой, усаженный старыми деревьями холм, вздымавшийся над цюрихским Старым Городом и рекой Лиммат. Они перегородили все улицы, ведущие к одинаковым кампусам Швейцарского федерального института технологии и Цюрихского университета. Над толпами развевались ало-зеленые флаги Движения Лазаря и мелькали бесчисленные плакаты с требованиями полностью запретить в Швейцарии все научно-исследовательские работы в области нанотехнологии.

Отряды полиции, вооруженные дубинками и прозрачными плексигласовыми щитами, выстроились в нескольких кварталах от места скопления протестующих масс. Чуть дальше расположились в резерве бронированные автомобили с брандспойтами и пусковыми установками для снарядов со слезоточивым газом. Но полиция, похоже, вовсе не спешила приступить к операции по очистке улиц.

Доктор Карл Фридрих Каспар, начальник одной из лабораторий, оказавшихся теперь в мирной осаде, стоял сразу же за полицейским кордоном, ближайшим к верхней станции цюрихского полибана – фуникулерной дороги, выстроенной более века назад для обслуживания университета и института. Он то и дело поглядывал на часы и скрипел зубами от сильного беспокойства. Все больше и больше заводясь, он наконец-то отыскал взглядом какого-то полицейского начальника высокого ранга.

– Послушайте, что значит вся эта задержка? Демонстрация проводится без разрешения, значит, она незаконна. Почему бы вам, в конце концов, не отправить ваши отряды убрать этих людей?

Полицейский пожал плечами.

– Я исполняю приказы, герр профессор директор Каспар. В настоящее время я не имею приказа на проведение подобных действий.

Каспар зашипел сквозь зубы от ярости.

– Но ведь это абсурд! Мои сотрудники не могут пройти на рабочие места. У нас запланировано много очень важных и дорогостоящих экспериментов.

– Какая жалость, – вяло отозвался полицейский.

– Жалость?! – прорычал в ответ Каспар. – Это куда больше, чем жалость, это просто позор. – Он смерил своего собеседника сердитым взглядом. – Я готов подумать, что вы испытываете симпатию к этим неграмотным болванам.

Полицейский повернулся и посмотрел на разъяренного директора лаборатории, безмятежно встретив его пылающий негодованием взгляд.

– Я не участвую в Движении Лазаря, если вы хотели намекнуть на это, – спокойно сказал он. – Но я видел передачу о том, что случилось в Америке. И не желаю, чтобы такая же катастрофа произошла здесь, в Цюрихе.

Директор лаборатории густо покраснел.

– Это невозможно! Совершенно невозможно! Наша работа нисколько не похожа на то, что американцы и японцы делали в Теллеровском институте! Нечего даже и сравнивать!

– Не могу передать, как вы меня обрадовали, – произнес полицейский с чуть заметной сардонической улыбкой и широким жестом протянул Каспару портативный мегафон. – Пожалуй, если вы убедите в этом демонстрантов, то они поймут свои заблуждения и разойдутся по домам, – издевательски добавил он.

Каспар не мог найти слов для ответа и только озадаченно смотрел на такого же, как он сам, государственного служащего, в котором никак не ожидал встретить столько кромешного невежества и непростительной дерзости.

Дата добавления: 2015-07-16