Агент, продвигающий сэра Карла. Теперь я расскажу, как открыл для себя Карла Поппера, через посредничество другого

Теперь я расскажу, как открыл для себя Карла Поппера, через посредничество другого трейдера, возможно, единственного, кого я когда-либо поистине уважал. Несмотря на то, что я жаден до чтения, то, что я читаю, редко воздействует на мое поведение напрямую. Книга может произвести сильное впечатление, но такое впечатление имеет тенденцию уменьшаться после того, как более новое впечатление заменяет его в моем мозгу (новая книга). Кое-что я должен открывать самостоятельно (вспомните тему «Горячая печь» в главе 3). Самостоятельные открытия действуют дольше.

Такими закрепившимися надолго идеями были идеи сэра Карла, которого я открыл (или, возможно, переоткрыл) с помощью трейдера и самостоятельного философа Джорджа Сороса, который, казалось, организовывал свою жизнь на основе идей Карла Поппера. То, что я узнал у Джорджа Сороса, было, возможно, не именно тем, чему он, возможно, намеревался обучить нас, например, я не согласен с его утверждениями, касающимися экономики и философии. Но так или иначе, я уступил обаянию этого венгерского человека, который подобно мне, стыдится быть трейдером и предпочитает, чтобы его трейдинг был продолжением его интеллектуальной жизни (это можно заметить в его первой книге Алхимия Финансов). Меня никогда не впечатляли люди с деньгами, которых я встречал множество в моей жизни, и я не рассматривал ни одного из них, как образец для подражания. Возможно, это так еще и из-за моего отношения к эпическому героизму, который обычно сопровождает быстрое обогащение. Сорос был единственным, кто, казалось, разделял мои оценки. Он хотел, чтобы его воспринимали всерьез, как ученого, который стал богатым вследствие действенности своих идей (и только не будучи принят интеллектуалами в их круг, он бы попробовал получить этот статус с помощью денег, подобно соблазнителю, который после трудных безуспешных попыток, стал бы использовать такой аргумент, как красный Линкольн). Кроме того, хотя Сорос не очень внятен в своих письмах, он знал, как обращаться со случайностью, поддерживал свой ум открытым и ничуть не стеснялся изменять свое мнение (что несет в качестве побочного эффекта обращение с людьми, как с салфетками). Он действовал, называя себя склонным ошибаться, но был так силен потому, что знал это, в то время как другие имели завышенное мнение о себе. Он понимал Поппера. Он жил по-попперовски.

Сам по себе, Поппер не был нов для меня. Я слышал о нем в юности, поскольку это часть активного образования в Европе и Соединенных Штатах. Но я не понимал тогда его идей и не думал, что это будет значиом (подобно метафизике) для чего-нибудь в жизни. Я был в возрасте, когда испытываешь необходимость читать все подряд, лишь бы не останавливаться. При такой спешке было трудно обнаружить что-то важное в Поппере

Либо причиной тому была усваиваемая мной в больших количествах в то время условная интеллектуально-шикарная культура (слишком много Платона, марксистов, Гегеля и псевдонаучных интеллектуалов) и образовательная система в целом (слишком много догадок, представляемых на обсуждение под видом правды), либо я был слишком молод и читал слишком много, чтобы перекинуть от идей Поппера мостик к реальности

Поппер тогда остался где-то на заднем плане - не было ничего, за что его теории могли бы зацепиться в багаже мальчика без опыта. Кроме того, начав торговлю, я вступил в антиинтеллектуальную стадию. Мне нужно было делать неслучайные доллары, чтобы обеспечить мое недавно потерянное будущее и состояние, которое только что испарилось в ходе Ливанской войны (до тех пор я хотел стать обеспеченным человеком, по примеру всех мужчин в моем семействе за прошлые два столетия). Я внезапно почувствовал себя материально незащищенным и боялся стать служащим некой фирмы, которая превратит меня в корпоративного раба с "рабочей этикой" (всякий раз, когда я слышу рабочая этика, я интерпретирую - неэффективная посредственность). Мне нужно было пополнять мой счет в банке, чтобы я мог купить время, чтобы думать и наслаждаться жизнью. Последней вещью, которой я стал бы заниматься, было философствование (и работа в местном Макдоналдсе). Философия для меня была деятельностью, зарезервированной за теми, кто не был хорошо сведущ в количественных методах или в других производительных вещах. Это было времяпрепровождение, которое ограничено последними часами работы баров вокруг университетских городков и плавающим графиком работы. Слишком много философии может принести человеку неприятности, превратить его в марксистского идеолога.

Словом, Поппер не мог повторно появиться в моей жизни, пока я не обезопасил свою карьеру, как трейдер

Дата добавления: 2015-07-15