Девушкам-танкистам Великой Отечественной войны посвящается.

Сегодня, поздравляя девушек с 8 марта, с этим светлым, весенним праздником весны и любви, в год 70-ой годовщины победы в Великой Отечественной войне, хочется вспомнить и рассказать о девушках которые своим мужеством, храбростью внесли вклад в победу советского народа над фашизмом. Не было ни одного рода войск, в которых женщины не сражались бы с врагом наравне с мужчинами. Представить хрупких девушек, служивших в танковых войсках и нередко сидевших за рычагами танков, довольно сложно.

Сколько их, известных и безымянных героинь, прошло тяжкими дорогами Войны? Сколько их не вернулось?

"Сумасшедшие фрицы думали, что наши женщины будут их рабынями. Они хотели, чтобы советские девушки днем стирали бы немецкое белье, а вечером услаждали бы немцев плясками. Грубые и наглые самцы, они привыкли иметь дело с жадными, но покорными самками. Они искали на нашей земле горничных и плясуний. Они нашли женщин-бойцов, женщин, готовых до последней капли крови защищать свою честь и свою свободу" /Илья Эренбург/

Валентина Сергеевна Бархатова (механик-водитель танков "Т-34", "Валентайн")

Впервые дни войны большинство мужчин ушло на фронт. Как и везде все работы в хозяйстве легли на плечи стариков, женщин, девушек и подростков. В Омской области трудилась за рычагами трактора и Валя, помогая своей большой семье.

С осени 41го она писала заявление с просьбой призвать на военную службу и отправить в действующую армию…Лишь летом 1942 года ее просьба была удовлетворена. На ускоренных курсах она приобретает специальность механика - водителя танка.

Боевое крещение Валентина приняла на подступах к Сталинграду. Бои шли тяжелые. Не считаясь с потерями, враг рвался к Волге. Вместе со своими товарищами по экипажу делила девушка трудности фронтовой жизни. Вскоре на ее боевом счету уже значились десятки уничтоженных фашистов, несколько выведенных из строя дзотов, орудий и два танка. Грудь отважной сибирячки украсила первая награда - медаль "За отвагу". После неоднократных ранений возвращалась на передовую за рычаги "тридцатьчетверки". Воевать пришлось и на "Валентайнах".

В конце 1943 года за отвагу и мужество, проявленные в боях при форсировании Днепра, Валентина Бархатова была награждена орденом Красной Звезды.

8 апреля 1944 года началась Крымская наступательная операция с целью полного освобождения Крыма от немецко-фашистских захватчиков. В битве за Севастополь танк старшего сержанта Валентины Бархатовой подавил огневую точку противника… На рассвете 9 мая 1944 года командирский танк, в составе экипажа которого в качестве радистки была Валентина, во время движения в прифронтовой полосе подорвался на фугасе или неразорвавшейся авиабомбе. Вместе с погибшими командиром роты и другими танкистами Валентина Сергеевна Бархатова была похоронена в центре Симферополя в братской могиле.

Посмертно награждена орденом Отечественной войны второй степени. В Омске имя Валентины Бархатовой присвоено улице в Первомайском районе, на одном из домов которой установлена мемориальная доска.

Из фронтовых писем:

Ноябрь (1942 г.) Здравствуйте, дорогие мама, Павлик! Пламенный привет от Валентины Бархатовой.

…Как видите, я жива, здорова и беспокоиться обо мне не надо "смелого пуля боится". А наша бронь пуль не боится. Машины громадные. Вот такую, как на конверте, вожу и я, скорость и маневренность приличные. Трудно, но интересно, это письмо я пишу уж из новой части …хоть я всегда из девушек в таких частях одна.

… спать приходится 3-4 часа, кос у меня давно нет. Подстрижена под кружок, сфотографироваться хочется, да уж одичали по лесам густым.

… артиллерия у нас хорошая. Любо слушать, как "Катюша" бьет. По утрам артподготовка. К грохоту привыкла, да в машине все время тоже. Привыкаю к новой обстановке. Обо мне не беспокойтесь. Я буду обязательно жива. Обязательно. Буду писать вам письма чаще. Я верю, что я вернусь. Фрицы закапываются, роют, сносят деревни, грабят беспощадно население и готовятся к зиме. Зима решит исход войны.

Октябрь, 43 г., р-н Мелитополя. Дорогая мама! Павлик, Мария, Лора и Валек.
Сообщаю вам, родные мои, что я жива и здорова. Нахожусь на фронте. Снова бои, атаки. Чтобы быть живым, надо убивать. Странно вам? Мама! Беспокоюсь о тебе больше всего. Но я не плачу. Я привыкла горе переносить без слез. Пишу в траншее накрытой, похожей на блиндаж. "Костыль" кидает бомбы и зажигалки. Предрассвет. Почти тихо. Скоро забьет артиллерия, потом штурмовики, а потом атака. Изредка бьет миномет. Бомбят совсем близко. Страшно бывает так часто, надоело. Вот и все.

Без даты. Дорогая моя, родненькая мама! Полк наш отвели на отдых. И теперь я отдыхаю. И, кажется, все-таки конца не видно. Мама! Обо мне не беспокойся, как видишь, я выжила, пройдя огонь, воду и медные трубы. Мамочка! Очень соскучилась о вас. Пожила я среди солдат, увидела все гадкое нутро войны.

Вообще, кажется, я не изверг, убивать больше не хочу. Мама! Домой приеду не скоро, а надоело…

Нина Ильинична Бондарь. ("Командир экипажа "Т-34")

На Алтае, еще школьницей, училась в аэроклубе. "Волею случая я попала не в ту степь. До того любила авиацию, не знаю, как и сказать. Страшно переживала, когда меня списали из летной части.

…В 41-м году нас мобилизовали, дали переподготовку в Омске, отправили в Подмосковье, в часть ПВО. Летали на "У-2" с полевого аэродрома. Начальник отряда вывел нас строем. Радиосвязи не было. Он крылом помашет — делай так. Нас обстреляли. Случайный снаряд попал в мой самолет, повредил ноги, и меня списали..." Направили Нину в резерв, в Москву. Через письмо Сталину прошла по набору в танковое училище…

"Когда я прибыла в часть, командиры не водили танки. А я ездила. И мне это очень нравилось! И вот фронт. Курская битва, бои под Винницей. И под Корсунь-Шевченковским тяжело было... Да я и не знаю, где было легко. Везде было тяжело, просто невозможно... Но привыкаешь как-то и к этому. Идешь и идешь. Надо сказать, что единственное, чего я боялась на фронте, — это плен и штрафбат…

Зима под Винницей. Снег только выпал. В танке жарко, душно. Прошу проходящего офицера: подай кусочек снега. Он подает комочек. Я: "Что так мало?" Он: "Там больше дадут..". Я не поняла. А потом пошли в бой, они как начали лупить, один наш горит, второй, третий... Оказывается, перед нами — бункер Гитлера, все сильно укреплено. Мы сдали назад, потом опять пошли.

Потери были большие. И меня прямо бесит, когда в иных фильмах и книгах врут — вот наши пошли вперед, и без продыху, и без потерь... Думаешь — покажите же правду, как было на самом деле!

Вот едешь, стоит наша "тридцатьчетверка", башня неизвестно где... Проедешь мимо, подумаешь, какая моя участь... Экипажей у меня много сменилось.

Доводилось ли мне самой гореть в танке? Доводилось. Но мы оттуда научились искусно выпрыгивать, считанные секунды и нас уже там нет. Прыгали с башнером классно!.. Помню, был у нас Сережка, беленький такой, фамилию его забыла... Танк уже сгорел. Мы вернулись и подошли к нему. Я чуть задела за волосы, он ….. и распался. До того мне было плохо... Ребята говорят: что тебя туда понесло, зачем?

…Никогда за войну я не была уверена, что останусь жива. У меня даже мысли такой не было! Все равно же убьют... Другого не может быть. Сегодня одного хоронишь, завтра второго…

…Жалости у меня к фашистам не было. Давила их батарею, и абсолютно ничего во мне не дрогнуло. Курице я за всю жизнь голову отрубить не могла. А немцев — спокойно. Честно говоря, и сейчас их речь спокойно слушать не могу…

В истории нашей бригады пишется: в боях за Винницу экипаж Бондарь подбил один танк "Т-3", шестиствольный миномет, уничтожил 50 гитлеровцев. На последнее я скажу: кто их считал? Ну, уничтожил пушку — это видно. А живая сила? Мы ударили и пошли дальше. Эти цифры мне и раньше страшно не нравились. И сколько мой экипаж подбил танков — честно скажу, я не знаю, даже примерно. Другой раз приедешь, говорят: Нинка, ты там подожгла. Когда, не знаю. Мало ли я там лупила. Он сразу может не загореться, а немного погодя. Может быть, кто-то еще ему поможет. Я видела в прицел, что ударила в него и дальше поехала. Меня уже это не касается. Я знаю, что там сзади посмотрят и добьют, если он будет трепыхаться.

Вылезешь из танка как черт. Умыться негде, воды нет. Очки подымешь. Ни рожи, ни кожи. Не поймешь, кто ты есть. Если рядом овраг с ручьем или болото чистое, мы комбинезоны в грязи, в песке вытопчем, сполоснем. На трансмиссию положим, мотор заведем, пять минут — и комбинезон высох. Быт танкиста — не для женщины. Но мирилась со всем, терпела. Что меня еще возмущает — показывают женщину на войне, она обязательно курит. А у нас в бригаде никто из девушек не курил, не пил."

Жалею ли о том, что воевала там, где было особенно тяжко? Нет. Еще раз повторю — мы знали, за что мы погибали..."

Демобилизовавшись в 46-м году, вернулась в Бийск. В 1955 году вышла замуж за фронтовика, родила сына и дочь – четверо внуков… "Вообще, война — не женское это дело... Сын Владимир у меня военный, майор, уволился в запас. Был в Чечне и в первой войне, и во второй. Я у него спрашиваю: ну как, посмотрел, что такое война? — Посмотрел. Еду, смотрю и вспоминаю тебя, — как мать занималась этим делом-то..."

Нина награждена орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степени.

Левченко Ирина Николаевна. (Командир группы лёгких танков "Т-60")

К началу войны школьница Ира умела стрелять из винтовки и оказывать первую помощь раненым… В июле 1941 года Ирина попала в самое пекло — под Смоленск. И сейчас у нее в ушах звучат стоны раненых. Скольких из них вытащила тогда из-под огня семнадцатилетняя санинструктор...

Из фронтовых писем: "... Прости, что давно не писала. Это не от лени, милая мамочка. Просто я была в бою. Стреляло и бомбило все, что может стрелять и бомбить. Горели машины — нечего сказать, весело было! Я все время под пулями перевязывала раненых. Знаешь, моя родная, было совсем не страшно..."

Восемнадцатую весну своей жизни старшина Ирина встретила в танковом батальоне в Крыму. Здесь ее настигло первое тяжелое ранение. Только чудом она избежала ампутации правой руки. Врачебно-контрольная комиссия безжалостно постановила: "Снять с военного учета". Думали ли врачи, что всего несколько месяцев спустя после их постановления она станет танкистом…

Через два дня после окончания Сталинградского танкового училища (в характеристике, которую ей выдали в части, было сказано: "В боях на Крымском фронте в своей практической работе проявила мужество и отвагу. В боях за Тулумчак и Карпеч товарищ Левченко оказала медицинскую помощь 30 раненым и эвакуировала с поля боя 28 человек с оружием, при этом захватила одного пленного и румынский пулемет, доставив их в часть. Представлена к правительственной награде".) лейтенанта Ирину Левченко приняли в партию… И снова фронт. Штурм того самого Смоленска, где она когда-то спасала тяжело раненных солдат и офицеров. Танк Левченко шел тем же путем, где когда-то прошла Левченко-санинструктор. Она узнавала эти места, вспоминала первые свои письма, в которых было столько боли за людей, доверивших ей свою жизнь. Она мстила за тех, кто умер на ее руках, не дождавшись победы.

Вся страна ждала этой победы, а по вечерам матери вынимали из конвертов письма с фронта, и в который раз вчитывались в знакомые строчки.

Из фронтовых писем: "... Мамочка, милая моя. Ты должна быть ко всему готова, но я уверена, что мы с тобой скоро увидимся и будем мирно-мирно жить. Правда? Ведь после войны нужен покой, мир!"

Много лет спустя Ирина Левченко вспомнит, как ее танк шел через спасенные города. Болгарские женщины усыпали машину цветами. Спустя годы в Москву на ее адрес придет наградное оружие. Его пришлет министр обороны Болгарии генерал Добри Джуров, в прошлом командир крупнейшего партизанского отряда "Чавдар".

Очевидцы, те, кто сражались вместе с Левченко в одном танковом батальоне, расскажут о ее боевой отваге. И мы снова, как бы воочию, увидим один из последних танковых боев войны, когда соединение, в котором служила Левченко, отрезало врагу путь к отступлению. Тогда машина лейтенанта Левченко совершила глубокий рейд в тыл фашистов. Надо было прорваться по территории, удерживаемой противником, предупредить своих о грозящей опасности, указать цели. В машине лейтенант Ирина Левченко и двое автоматчиков. Поливая огнем кукурузу, где засели гитлеровцы, машина мчится вперед. Свистят пули, рвутся мины. "Прорваться... Прорваться любой ценой... Вперед!"

Сохранилось письмо, которое вскоре после этого мать Ирины Левченко Лидия Сергеевна Сараева получила из части, где служила ее дочь: "Командование и политический отдел части № 32 456 поздравляет вас с получением вашей дочерью Ириной Николаевной Левченко ордена Красная Звезда за мужество, отвагу и героизм... Ваша дочь мастерски дерется с врагом, и вы можете гордиться такой дочерью..."

Участвовала в сражениях за Смоленск, Яссы, Будапешт. День Победы встретила на подступах к Берлину.

…И в мирное время перед ней стояли боевые друзья, она снова и снова перевязывала раненых, ее машина снова входила в горящие города. Гремели салюты и прощальные залпы. В глазах стыли слезы детей... По ночам приходили погибшие. Они садились рядом и печально смотрели в окно, за которым раскачивался фонарь и продолжалась жизнь. "Вы будете жить... — говорила им Левченко. — В моих книгах..." Так она взялась за перо. Остановиться было уже невозможно. Солдатами не рождаются. Но все, кому пришлось в жизни взять в руки автомат, уже никогда не забудут ни одной строки из своей судьбы.

В 1952 году И. Н. Левченко окончила Военную академию бронетанковых и механизированных войск имени Р. Я. Малиновского, в 1955 году — исторический факультет Военной академии имени М. В. Фрунзе. Вошла в Союз писателей СССР. С 1958 года подполковник в запасе.

Она объехала почти весь мир. В Африке и Америке люди встречали женщину-солдата с медалью "Флоренс Найтингейл" на груди. Цену этой медали, учрежденной в честь сестры милосердия англичанки Флоренс Найтингейл, хорошо знают в прогрессивных кругах многих стран. С момента ее учреждения — более пятидесяти лет назад — немногие в мире удостоились чести получить ее (награда присуждена еще двум участницам ВОВ). Люди знакомились с книгами Левченко, статьями и очерками, ее страстный голос звучал по радио и с экранов телевизоров. В Нью-Йорке, Брюсселе, Берлине и позже в Токио она всегда выступала как пламенный борец за мир, за тот самый мир, который когда-то советские танки принесли в Европу.

В день двадцатилетия Победы Ирина Левченко шла со своими военными друзьями по Красной площади, когда ее остановил незнакомый человек. И, несмотря на то, что перед ним стояла женщина — подполковник с Золотой Звездой Героя на груди, человек сказал дрогнувшим голосом: "Сестричка, родная. Вспомни, как под Смоленском..." И она вспомнила. Вспомнила, как выносила с поля боя на девчоночьих плечах, может быть, кого-то другого, но разве дело в этом...

Награждена орденом Ленина, 3 орденами Красной Звезды, медалями.
Почётный гражданин города Артёмовска Луганской области Украины. Её имя было присвоено одному из кварталов города Луганска. На здании школы № 3 города Артемовск, где училась И.Н. Левченко, установлена мемориальная доска. Памятный знак с надписью: "Здесь жила Герой Советского Союза, подполковник, писательница Левченко Ирина Николаевна (1924-1973)" установлен на одном из фасадов "Дома на набережной" в Москве.

Лагунова Мария Ивановна (механик-водитель)

В 1941 г. Маруся, благодаря своей настойчивости, начала учебу в школе военных трактористов в Челябинской области. Зимой 1942 года она уже служила в батальоне аэродромного обслуживания на Волховском фронте, в нескольких километрах от передовых позиций.

Волховский фронт – места болотистые, сырые. Поэтому трактористам приходилось вкалывать без передышки, а с ноября по апрель - снег с летного поля убирать. Хорошо еще, немецкая авиация редко беспокоила. Редко, но иногда довольно метко: во время одного из налетов - в 1942 году - Маруся была контужена и попала в госпиталь. После госпиталя – в запасной полк, а там – как в насмешку! – в киномеханики определили. И – "Отставить возражения, ефрейтор Лагунова. Смирррна! Крууу-гом! В кинобудку… шаго… марш!" Обидно! Она не кисейная барышня, кино крутить - много ума не надо!

Нет, не ясно! Постановление Совета Народных Комиссаров есть? По здоровью подходит? Опыт вождения трактора есть? Что еще нужно? Указание? Будет вам указание. Мария обратилась к Председателю Верховного Совета Михаилу Ивановичу Калинину с просьбой о содействии, – он и посодействовал, даже специальную телеграмму прислал. Взяли в танкисты. Ну, а там - как все: занятия, наряды, караул. И, конечно, танкодром. ОН, танк, - это мощь! Это сила! Серьезная, грозная машина. За рычагами Лагунова была уже не как все, а гораздо лучше всех. Настолько лучше (устройство танка – "хорошо", вождение – "отлично"), что по окончании школы ей предложили остаться инструктором вождения. Не осталась...

Пополнение для 56 танковой бригады разгружалось в темпе – предстоял 100-километровый ночной марш. Ночи в июне коротки, до рассвета колонне надлежало укрыться от глаз германской авиаразведки. Поэтому командир 56-й Трофим Мельник лично прибыл на выгрузку.

- Лихо свели танк с платформы, молодцы. Кто?

- Командир танка лейтенант Чумаков, механик-водитель ефрейтор Лагунова.

- Как? Логунов?

- Никак нет, товарищ комбриг, Лагунова. Мария Лагунова.

- Что?! Женщина?!!! Да…

Комбрига легко понять: танк, как уже говорилось, не трактор, даже мелкий ремонт тяжел А в бою! Температура в танке до +60, пороховые газы (удалять их из танка тогда еще не умели), жуткий грохот, нужно жать на педали, двигать рычаги фрикционной передачи – все это не каждый мужчина сумеет. Танкисты - люди крепкие, у механиков-водителей вообще плечи – как зонт широкие. А тут – девушка, 21 года не исполнилось. А впереди – тяжелые бои на Курской дуге. Ну, куда ее? В бой, что ли? В штаб! В связистки-машинистки!!! С командиром, конечно, не очень-то поспоришь, но Мария держалась твердо: в бой – и точка! Тем более, что тот ночной марш был пройден ею безукоризненно.

Дальше была Курская дуга. Тяжело в учении – легко в бою… Нет, не так говорил генералиссимус Суворов. Тяжело в учении – легко в походе, вот как. В походе Маше было легче других (именно потому, что в учении себя не жалела), а в бою всем тяжко. Ко всему, о чем уже сказано - стреляют же прямо по тебе (даже если мимо – все равно по тебе), и видно в триплексы танковые плохо. Если устав нарушить, и люк открыть – того и гляди, осколок тебя найдет или пуля шальная.

А после боя танку техосмотр, если нужно – текущий ремонт, дозаправить топливом и боезапасом, ствол пушечный пробанить, как следует (всем экипажем, несколько часов), поспать, сколько удастся – и снова вперед. Экипаж на ходу еще может передремать, а механик-водитель всех везет, и не всякому рычаги своего танка доверит, любая неисправность – об его голову.

От Курска до Киева по карте автомобильных дорог – всего ничего, пятьсот двадцать километров, часов пять езды в автомобиле. Если окрестностями любоваться – часов шесть. С боями, конечно, гораздо дольше. У Маши вышло четыре месяца. Больше тысячи километров, двенадцать танковых атак. И вот Киевская область, Броварской район, село Княжичи, тринадцатая атака. Последняя. Одну огневую точку подавили. Вторую – не успели.

Из танка механика-водителя вытащили без сознания, очнулась Лагунова только в полевом госпитале. Левая рука онемела, болела поврежденная ключица. И ноги очень болели. С трудом приподнявшись на койке, Мария откинула одеяло. Ног не было.

Потом был госпиталь в Сумах. После Сум были госпитали в Ульяновске и Омске. В омском госпитале в палате было семь девочек. У шестерых ампутировано по одной ноге, и только у Марии – обе. Мария завидовала им так, как, наверное, больше никому и никогда не завидовала. Боли были ужасные. И одиночество. Сестра - далеко, сослуживцы - далеко, да и зачем она им – безногая. И другим тоже – зачем? Лишний груз, обуза! Но была в омском госпитале лечащий врач Валентина Борисова. Это она написала письма и в бригаду, и в учебный полк. В госпиталь приехали старые товарищи, привезли письма от сослуживцев и друзей. Маруся поначалу не верила.

Весной 1944 года Лагунову направили в Москву, в клинику НИИ протезирования. Директор института профессор Василий Дмитриевич Чаклин специалистом был виднейшим. Он лично, как говорят врачи, наблюдал пациентку. Когда Мария впервые надела протезы, ей стало страшно – она поняла, что это несчастье будет с ней всю жизнь. И первый шаг на протезах оказался, как и следует быть, неудачным – насадила синяков и шишек. Профессор В.Д. Чаклин оказался человеком жестким, натуру пациентки понял: "…Лагуновой палку не давать, вставать и двигаться - не помогать. Пусть учится ходить без подпорок. Сама!"

Ходьба – даже такая – дело монотонное. Набирая километры по коридорам клиники и в садике, Мария думала. Думала о том, как жить дальше, что делать. Со службой все было понятно: по излечении явиться для дальнейшего прохождения службы в учебный полк в Нижнем Тагиле, должность – телеграфистка.

Демобилизовалась Мария в 1948 году. В 1949 году у Марии родился сын, в 1953 – второй. А еще два года спустя пришлось уехать с Урала - у Марии нашли астму, потребовалась срочная смена климата. Сначала жили в Переяславе-Хмельницком, а потом – в Броварах. От их дома на улице Энгельса до села Княжичи – всего три километра. Замкнулся еще один круг. А жизнь продолжалась.

Жить стало легче – к инвалидам и ветеранам относились уже с большим уважением, появились льготы. Однополчане собрали денег - подарили "Волгу" ГАЗ-21 с ручным управлением (тогда это была большая редкость), на этой "Волге" семья объездила, чуть ли не полстраны.

В ГДР Мария Ивановна бывала не однажды. Однополчан, конечно, не забывала (56 бригада дислоцировалась в Цербсе). Во время одной из таких встреч…
- Жаль, что вы не приехали на 30 минут раньше, - сказал Марии Ивановне командир бригады, - Тут у нас немецкий журналист был, мы ему о вас рассказывали - как вы танк водили. Так он не поверил.

- А мы ему докажем, - ответила Лагунова.

- Что, танк поведете?

- Поведу. По танкодрому, конечно, и без препятствий – но поведу. Только лестницу, что ли, подставьте – в танк-то я сама не заберусь.

Лестница не понадобилась - танкисты подняли ее на башню на руках. Т-55 – это вам не "тридцатьчетверка", это куда серьезнее. Инструктор объяснял, что к чему, а у Марии Ивановны дрожали руки, и глаза были в слезах. Не боялась она машины, просто не думала и не гадала, что снова встретится с НИМ, что снова поведет боевой танк. И повела. Дай Бог каждому так по первому разу. Немец был вне себя от восторга – жал руку, кричал "Браво! Браво, фрау Маресьев!"

В 1975 году ученики киевской школы №41 со своим классным руководителем Еленой Николаевной Онаць (позднее - директор этой школы) готовили экспозицию будущего музея 56 бригады. Конечно, они отправились в Бровары. И, конечно, не сразу сориентировались хоть и в небольшом, но незнакомом городе. Первый же прохожий, узнав, что им нужно, сказал:

- Так вы к Лагуновой приехали? Не беспокойтесь. Ее дом вам любой покажет, мы все тут ее знаем.

Марии Ивановна умерла в 1975 году. Но есть ее дети и внуки. Есть посвященный ей стенд в музее 41 киевской школы. Есть улица Марии Лагуновой в Броварах. Есть память, благодарность и уважение.

Екатерина Алексеевна Петлюк (механик-водитель "Т-60")

Она мечтала стать летчицей. Но в небольшом молдавском городке на Днестре не было аэроклуба, и вскоре Катя уехала в Одессу, где в 1938 году окончила курсы Красного Креста и Одесский аэроклуб. Здесь она получила удостоверение пилота Осоавиахима. Окончив его, она стала пилотом запаса и инструктором парашютного спорта. До войны работала пионерской вожатой в поселке авиаторов. А в предвоенный год - на железной дороге кочегаром. Уже 24 июня Катя получила направление в действующую армию на должность техника — укладчика парашютов (в военкомате не смогли устоять ее напору).

...В мае 42-го Петлюк первая прибежала в комиссию по отбору добровольцев в школу танкистов, но командир батальона вначале даже не хотел принимать ее рапорт. Но, уже поддаваясь ее "натиску", на вопрос, кем бы она хотела быть – механиком-водителем или командиром танка, получили ответ: " Командир должен быть опытным танкистом, ведь он командир, а я, честно говоря, танк "живьем" не видела,— призналась Катя.— Только в кино. Механиком-водителем я больше пользы принесу."

…Осенью 1942 года окончила танковое училище и была направлена в 56-ю танковую бригаду, сражавшуюся на Сталинградском фронте. Кате Петлюк достался легкий танк "Т-60". Для удобства в бою каждая машина имела свое имя. Имена танков все были внушительные: "Орел", "Сокол", "Грозный", "Слава", а на башне танка, который получила Катя Петлюк, было выведено необычное - "Малютка".

Танкисты посмеивались: "Вот уже в точку попали — малютка в "Малютке".
Никто из танкистов и сама Катя Петлюк не знали тогда, почему именно этому танку дано такое имя…

Вернемся в сорок второй год, в далекую от Сталинграда Омскую область на станцию Марьяновка. В тот грозный военный год "Омская правда" напечатала письмо Ады Занегиной. В нем говорилось: Я — Ада Занегина. Мне шесть лет. Пишу по-печатному. Гитлер выгнал меня из города Сычевка Смоленской области. Я хочу домой. Маленькая я, а знаю, что надо разбить Гитлера, и тогда поедем домой. Мама отдала деньги на танк. Я собрала на куклу 122 рубля 25 копеек. А теперь отдаю их на танк. Дорогой дядя редактор! Напишите в своей газете всем детям, чтобы они тоже свои деньги отдали на танк. И назовем его "Малютка". Когда наш танк разобьет Гитлера, мы поедем домой. Ада. Моя мама - врач, а папа - танкист". Потом на страницах газеты появилось письмо шестилетнего Алика Солодова: "Я хочу вернуться в Киев,— писал Алик,— и вношу собранные на сапоги деньги — 135 рублей 56 копеек — на строительство танка "Малютка".Так началось движение дошкольников по сбору средств для фронта.

В газете изо дня в день печатались письма детей под рубрикой "На танк "Малютка". Мальчики и девочки, эвакуированные в Сибирь из оккупированных областей Белоруссии, Украины, из осажденного Ленинграда, отдавали свои "кукольные" деньги для фронта.

Историю рождения своего танка старший сержант из 56-й танковой бригады Екатерина Петлюк узнала через много лет.

…Работая на связи, "Малютка" подкатывала к командирским машинам, брала приказы, мчалась в подразделения, передавала эти приказы, подвозила ремонтников к подбитым танкам, доставляла боеприпасы, вывозила раненых…

Через пару лет Катя уже вела в бой танк "Т-70" (с "Малюткой" все же пришлось расстаться). Участвовала в битве за Сталинград, а затем в составе Донского фронта в окружении и разгроме гитлеровских войск. Участвовала в сражении на Курской дуге, освобождала левобережную Украину. Была тяжело ранена – в 25 лет стала инвалидом 2-й группы.

После войны - жила в Одессе. Сняв офицерские погоны, выучилась на юриста и работала заведующей бюро загса.

Награждена орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, медалями.

Спустя много лет Маршал Советского Союза И. И. Якубовский, бывший командир 91-й отдельной танковой бригады, напишет в книге "Земля в огне": "...а вообще-то трудно измерить, во сколько крат возвышает героизм человека. О нем говорят, что это — мужество особого порядка. Им, безусловно, обладала участница Сталинградской битвы Екатерина Петлюк".

Александра Митрофановна Ращупкина (механик-водитель)

Сашу на войну не пускали. В далеком от боевых действий Узбекистане, где родилась и выросла, она тщетно обивала пороги военкоматов с просьбой отправить ее на фронт - не помогали девушке никакие аргументы... Ни то, что ее муж сейчас воюет с врагом, и она тоже не должна отсиживаться в тылу. Ни то, что она одной из первых женщин в республике освоила трактор и вполне может освоить боевую машину. Ей каждый раз отказывали, но девушка не сдавалась. В 1942-м, коротко остригшись, в мужской одежде, она снова пришла в военкомат и, воспользовавшись царившей тогда неразберихой с документами, все же записалась на фронт под именем Александра Ращупкина.

- Ради чего я так рвалась на передовую? Ради близких, конечно. Хоть и кричали на фронте "За Родину! За Сталина!", но воевали все равно за родных, конкретных людей. За маму, кто за сестру или брата, - вспоминает Александра Митрофановна.

В Подмосковье окончила курсы шоферов, а затем – уже под Сталинградом – двухмесячные курсы механиков-водителей танка. Воевала девушка в составе 62-й армии генерала Чуйкова. Удивительно, но два с лишним года ни экипаж танка, на котором сражалась Александра, ни остальные однополчане не подозревали, что "Сашка-сорванец" – женщина.

Тайна открылась только в феврале 1945 года, когда бои шли уже на территории Польши. Во время одного из них танк Саши наткнулся на засаду, был подбит, загорелся… Она получила тяжелое ранение. На выручку бросился механик из соседнего танка, стал перевязывать… Он то и распознал в Сашке - девушку.

Потом были госпитали, демобилизация, встреча с мужем, который тоже уцелел в той многолетней мясорубке и тоже вернулся с войны покалеченным. Дальнейшую жизнь Ращупкины решили строить в Куйбышеве (ныне – Самара). Вместе прожили еще четверть с лишним века.

Александра Леонтьевна Бойко (командир "семейного" тяжелого танка ИС-2)

"...Жили мы с мужем на Крайнем Севере, в Магадане. Муж работал шофером, я – контролером. Как только началась война, мы оба попросились на фронт. Нам ответили, что работайте там, где вы нужны. Тогда мы послали телеграмму на имя товарища Сталина, что вносим пятьдесят тысяч рублей (по тем временам большие деньги, это все, что у нас было) на построение танка и желаем вдвоем идти на фронт. Нам пришла благодарность от правительства. И в сорок третьем году меня с мужем направили в Челябинское танко-техническое училище, которое мы окончили экстерном.

Там же получили танк. Мы оба были старшими механиками-водителями, а в танке должен быть только один механик-водитель. Командование решило назначить меня командиром танка "ИС-2", а мужа – старшим механиком-водителем. И так мы дошли до Германии. Оба ранены. Имеем награды.

Боевое крещение прошли в боях за Ригу. На борту их танка была выведена надпись: "Колыма"...Быстро начинает расти боевой счет - счет уничтоженных танков и орудий противника. Открыт счет и первым наградам: в августе 1944-го Александра получила орден Отечественной войны I степени, Иван - орден Красного Знамени.

Бои в Прибалтике, Польше, Чехословакии - таковы вехи фронтового пути супругов Бойко, семейного экипажа боевой машины. (Позже на борту танка значилось "Патриоты Бойко".) Праздник Победы они встретили в Праге.

После войны прославленные, но уже бывшие танкисты вернулись в родной Магадан. Помнит о них и город, навсегда вписавший имена Александры Леонтьевны и Ивана Федоровича Бойко в славную когорту почетных граждан Магадана.

И.Ф. Бойко награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны I-й ст., медалями. 4 декабря 1991 г. ему присвоено звание "Почетный гражданин города Магадана".

А.Л. Бойко награждена орденами "Отечественная война" двух степеней, многими медалями. Звания почетного гражданина города удостоена 4 декабря 1991 г.

Мария Васильевна Октябрьская (в девичестве — Гарагуля)

"Дорогие друзья мои! Я горжусь тем, что буду воевать с ненавистным врагом в составе прославленного военного соединения. Я знаю, каким должен быть его солдат. До границы Германии еще не так близко, но мы дойдем до нее. Мы дойдем до логова зверя и навеки отобьем охоту воевать против нашей страны. Клянусь вам, что экипаж танка "Боевая подруга" не отстанет от вас. Буду громить фашистов, пока бьется мое сердце" —с этими словами, прибыв на фронт, обратилась к товарищам Мария Октябрьская. Она из тех бойцов, кто вел за собой, вдохновлял своими подвигами, кто отдал все, что имел, во благо Родины. Среди ее наград — орден Отечественной войны I степени (1944 год), медаль "Золотая Звезда" Героя Советского Союза (2 августа 1944, посмертно), орден Ленина (2 августа 1944, посмертно).

Мария Васильевна Октябрьская (в девичестве — Гарагуля) родилась 16 августа 1902 года в деревне Кият, недалеко от станции Джанкой Крымской области в многодетной крестьянской семье. Чтобы дать, дочери хоть какое-нибудь образование, отец отвез Марию в Джанкой к родственникам.

В 1919 году умерла мать Марии и ей, закончившей всего шесть классов, пришлось вернуться домой, чтобы помогать отцу вести хозяйство. Через два года Мария поехала в Симферополь работать на консервный завод, там же окончила курсы телефонисток и перешла работать на симферопольскую телефонную станцию.
Вскоре девушка познакомилась с Ильей Федотовичем Рядненко, участником Гражданской войны, курсантом кавалерийской школы. 22 декабря 1925 года они поженились и взяли себе фамилию Октябрьские.

Мария очень ответственно отнеслась к роли жены красного командира. Чтобы муж мог ею гордиться, женщина научилась водить автомобиль, стрелять из винтовки, пулемета, метать гранаты, окончила курсы медсестер. Мария посвящала себя не только "солдатским" мужским делам — она также прекрасно пела, выступала перед бойцами в кружках красноармейской самодеятельности, была мастерицей на все руки

Когда началась Великая Отечественная война, супруги находились в Кишиневе. Мария вместе с другими членами командирских семей была эвакуирована в Томск, где сразу пошла, работать на стройку, но вскоре была вынуждена избрать более щадящий род деятельности (стала телефонисткой в военном училище) в связи с хронической болезнью — туберкулезом шейного позвонка.

"Верь, родная, верь, победа обязательно будет за нами. Мы уничтожим фашистов", — написал жене И. Октябрьский в первом и единственном письме с фронта. Вскоре муж Марии был убит. В похоронке сообщалось, что "полковой комиссар Илья Федотович Октябрьский погиб смертью храбрых 9 августа 1941 г. в одном из боев на Украине".

Тяжело переживая утрату, Мария Васильевна отправилась на съезд женщин в Новосибирск, где матери и жены погибших на фронте бойцов делились опытом, рассказывали, как они справляются со своим горем, как отдают все силы, осваивая тяжелые мужские профессии. Там у Марии созрело решение — идти на фронт и мстить за смерть мужа. Она трижды обращалась в военкомат с просьбой отправить ее в армию, но каждый раз получала отказы — из-за состояния здоровья и возраста (ей было уже около 40 лет).

Но Мария Октябрьская не отступилась от достижения поставленной цели. Она решила приобрести для советской армии танк (с осени 1942 года в стране шел сбор средств на армейское вооружение) и повести его в бой. Вместе со своей сестрой они на рынке распродали все имущество, которое удалось вывезти в эвакуацию. Но, даже сложив вырученные деньги со сбережениями покойного мужа, М. Октябрьская поняла, что средств на приобретение танка не хватает. И тогда она взялась за вышивку: днем и ночью в течение долгих месяцев Мария вышивала и продавала салфетки, платки, скатерти, наволочки. Ее искусные изделия пользовались спросом даже во время войны.

Считают, что ей все же удалось собрать необходимые 50 тысяч рублей, по тем временам огромную сумму (зарплата рабочего на заводе составляла около 200 рублей в месяц). Мария Васильевна перевела деньги на счет Государственного Комитета обороны и отправила телеграмму в Кремль И. В. Сталину: "Дорогой Иосиф Виссарионович! В боях за Родину погиб мой муж — полковой комиссар Октябрьский Илья Федотович. За его смерть, за смерть всех советских людей, замученных фашистскими варварами, хочу отомстить фашистским собакам, для чего внесла в госбанк на построение танка все свои личные сбережения — 50 000 рублей. Танк прошу назвать "Боевая подруга" и направить меня на фронт в качестве водителя этого танка. Имею специальность шофера, отлично владею пулеметом, являюсь ворошиловским стрелком".

Ответ не заставил себя долго ждать. Сталин ответил так: "Благодарю Вас, Мария Васильевна, за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. Примите мой привет. И. Сталин."

Весной 1943 года Марию Октябрьскую призвали в Красную армию и направили в Омск на пятимесячные курсы механиков-водителей танков. Самоотверженной женщине было непросто, ведь управление танком — физически тяжелая работа. Но упорство придавало ей силы: Мария сдала все экзамены на "отлично", получила свидетельство механика-водителя и звание сержанта.

21 октября 1943 года состоялся первый бой М. В. Октябрьской. Перед танкистами стояла задача прорвать мощную оборону гитлеровцев и занять опорный пункт Новое село Сенненского района Витебской области. Мария Васильевна проявила качества, достойные настоящего воина, она умело управляла грозной машиной и отважно вела ее в бой. В журнале боевых действий была сделана запись: "Части бригады уничтожили до 100 солдат и офицеров противника, до 2-х батарей 71-миллиметровых орудий, 15 пулеметов и один танк "Фердинанд". Батальон потерял 2 танка, “Боевая подруга” была подбита".

23 октября 1943 года танк был отремонтирован и принял участие в освобождении Нового села. За этот бой экипаж "Боевой подруги" был представлен к правительственным наградам. В письме сестре М. Октябрьская сообщала: "Можете за меня радоваться — получила боевое крещение. Бью гадов. Иногда от злости не вижу света".

В январе 1944 года "Боевая подруга" в составе части 26-й гвардейской танковой бригады участвовала в боях близ железнодорожной станции и совхоза "Крынки" под Витебском. Отражать атаки фашистов становилось все тяжелее, силы бойцов были на исходе, заканчивались боеприпасы и остатки провизии. Когда возобновилось наступление, "Боевая подруга" устремилась в бой, последний бой Марии Октябрськой.

В журнале боевых действий осталось всего несколько строк о нем: "17.01.1944 г. в районе совхоза Крынки, тов. Октябрьская участвовала в атаке... гусеницами своего танка раздавила два орудия с прислугой, в бою танк "Боевая подруга" был выведен из строя огнем противника. Тов. Октябрьская, проявляя героизм, под сильным артминогнем противника восстановила танк, но была тяжело ранена".

На самолете Марию Васильевну доставили в полевой госпиталь в Смоленск, где ей была сделана операция. "Большая потеря крови. Общее состояние слабое", — было записано в карточке.

16 февраля 1944 года М. Октябрьская в госпитале была награждена орденом Отечественной войны I-й степени за бой под Новым селом. Для вручения ордена приехал начальник политотдела бригады гвардии полковник Николай Гетман, а вместе с ним проведать Марию Васильевну прибыл экипаж "Боевой подруги" в полном составе. Через несколько дней танкистку навестил член Военного совета фронта Лев Мехлис, сообщивший о представлении ее к званию Героя Советского Союза. Мехлис дал врачам указание готовить Октябрьскую к отправке в Москву. Но увидеть столицу Марии Васильевне не довелось: состояние ее здоровья резко ухудшилось, начались сильные головные боли, поднялась температура, участились провалы в памяти. На рассвете 15 марта 1944 года Мария Васильевна Октябрьская скончалась. Героиня была похоронена в Смоленском кремле на Кутузовском кладбище, рядом с героями Отечественной войны 1812 года.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 августа 1944 года гвардии сержанту Марии Васильевне Октябрьской посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Имя Марии Васильевны Октябрьской носит томская школа № 24. Перед ее входом стоит памятник, выполненный скульптором Сергеем Данилиным, а в школьном музее хранятся немногочисленные экспонаты и материалы о танкистке-героине. Ученики принимают участие в городской программе "Память", состоялась также поездка детей к месту захоронения героини — в Смоленск. Завуч томской школы Наталья Прохорова призналась: "Там люди мало знали об Октябрьской. И все, что им рассказали наши дети, вызывало у них искренне удивление и восхищение. В нашей школе на свой первый классный час первоклашки приходят в музей, где им рассказывают, почему гимназия, в которой они учатся, носит имя этой великой женщины".

Полина Байзиевна Темирбулатова (командира взвода)

Полина Байзиевна Темирбулатова родилась в ауле Хурзуксого района. В конце 1920-х годов её родители переехали в город Кисловодск. После окончания Кисловодской школы она, активная комсомолка, свою жизнедеятельность начала с общественной работы. Она готовилась к экзаменам в институт, когда началась Великая Отечественная война. Полина с первых дней войны добровольно ушла на фронт из города Кисловодска через городской военкомат.

Её фронтовой путь 941 году на Юго-Западном фронте в танковой бригаде. Первое боевое крещение она приняла в жестоких боях за оборону Севастополя. В ожесточенном сражении за Севастополь она была тяжело ранена и находилась в прифронтовом госпитале. После выздоровления она из госпиталя вернулась на фронт и в 1942 году продолжала воевать в составе 7-го механизированного корпуса 57-й танковой бригады, который защищал город Сталинград. Полина Байзиевна участвовала в Сталинградской битве, проявляя отвагу и мужество, свойственные сильным мужчинам. Она показывала пример мужества и стойкости.

В начале 1943 года в жестоких и кровопролитных боях за оборону Сталинграда, она вторично получила тяжелейшее ранение и попала в госпиталь в бессознательном состоянии. После выздоровления Темирбулатова вновь вернулась в строй и принимала активное участие в боевых действиях на Центральном и Первом Белорусском фронтах.

В 1944 году капитан Темирбулатова сражается в составе танкового отделения 4-й танковой Армии в должности командира взвода. В составе этой армии она дошла до Берлина и капитан Темирбулатова участвовала в штурме Берлина.

В звании капитана в 1947 году она была уволена в запас. Отважного танкиста капитана Темирбулатову полюбил командир полка подполковник Родичкин из Белоруссии и вскоре после Победы они поженились. После войны Полина Байзиевна работала со своим супругом в советском посольстве в Германии.

После Германии её муж был направлен на службу на остров Свободы, Кубу. Все эти годы, как подобает жене военного находилась рядом с мужем. По окончании службы на Кубе, они вернулись в Белоруссию и поселились в г. Гомеле по месту жительства мужа.

За проявленное мужество и отвагу капитан Темирбулатова была награждена двумя орденами "Красная Звезда", орденом Отечественной войны I степени, медалями "За отвагу", "За оборону Севастополя", "За оборону Сталинграда", "За взятие Варшавы", "За взятие Берлина" и "За Победу над Германией в войне 1941-1945 годов". У нее также было шесть благодарностей Президиума Верховного Совета СССР.

_______________________

Спасибо всем, кто читал.

Возможно, на просторах всезнающего Интернета удалось найти информацию не обо всех девушках танкистах и если кто-то захочет дополнить публикацию недостающими сведениями, информация будет воспринята с благодарностью.

Дата добавления: 2015-07-15