Являются ли чела «медиумами»?

Согласно последнему изданию «Имперского словаря» д-ра права Джона Огилви, медиум – это «человек, через которого, как считается, проявляется и передается посредством животного магнетизма воздействие другого существа; либо человек, через которого, как утверждается, осуществляются духовные проявления; в особенности человек, якобы способный поддерживать связь с духами умерших».

Оккультисты не верят в какое-либо сообщение с «духами умерших» в общепринятом значении этого выражения по той простой причине, что им известно, что «духи умерших» не могут и не спускаются, чтобы общаться с нами. Будь издатель «Имперского словаря» оккультистом, он, вероятно, изменил бы выражение «посредством животного магнетизма». Поэтому мы соглашаемся только с первой частью определения слова «медиум», которая гласит: медиум – «это человек, через которого, как считается, проявляется и передается воздействие другого существа». Но мы просили бы разрешения добавить: «в результате осознанного или неосознанного воздействия активной воли этого другого существа».

Было бы исключительно трудно найти на Земле человеческое существо, которое в той или иной степени не испытывало бы воздействия «животного магнетизма» или активной воли (которая посылает этот «магнетизм») других людей. Если любимый генерал гарцует на коне перед строем, то солдаты превращаются в «медиумов». Они преисполняются энтузиазма и бесстрашно следуют за ним на штурм смертоносной вражеской батареи. Они подчиняются общему импульсу, и каждый становится «медиумом» других; трус наполняется героизмом и лишь тот, кто совсем не медиум и потому нечувствителен к эпидемическим и эндемическим моральным влияниям, составит исключение и докажет свою независимость бегством.

Когда «оживший пророк» восходит на кафедру, то какой бы нелепый вздор он ни нес, все его поведение и стенающий тон его голоса настолько впечатляющи, что сумеют «затронуть сердце» хотя бы женской части его паствы, а если он достаточно сильная личность, то даже скептики, «пришедшие глумиться, останутся молиться». Люди приходят в театр и проливают слезы или «лопаются» со смеху в зависимости от характера представления – пантомимы, трагедии или фарса. Нет ни одного человека, кроме тупого болвана, на чьи эмоции, а следовательно, поступки, нельзя было бы так или иначе повлиять и тем самым проявить через него или передать действие другого человека. Поэтому все – мужчины, женщины и дети – являются медиумами, а те, кто не медиумы – суть монстры, огрехи природы, стоящие за рамками человечества.

В силу сказанного, приведенное выше определение едва ли можно считать достаточным, чтобы выразить значение слова «медиум» в общепринятом его понимании, пока мы не добавим к нему несколько слов и не скажем: «Медиум – это человек, через которого, как считается, проявляется и передается воздействие другого существа в анормальной степени в результате осознанного или неосознанного действия активной воли этого другого существа». Это сокращает количество «медиумов» в мире пропорционально тому пространству, вокруг которого мы проводим границу между нормальным и анормальным; а установить, кто является медиумом, а кто нет, не менее трудно, чем сказать, где кончается здравый ум и начинается безумие. Каждый человек имеет свои маленькие «слабости» и нечто «медиумическое» – некое уязвимое место, благодаря которому его можно застигнуть врасплох. Поэтому первого нельзя рассматривать как настоящего безумца, а второго нельзя назвать «медиумом». Безумен ли человек, или нет – мнения часто расходятся; точно так же они могут разойтись и относительно медиумизма. В повседневной жизни человек может быть весьма эксцентричным, но его не считают сумасшедшим, пока безумие не достигнет такой степени, когда он перестает осознавать свои действия и потому не может позаботиться о себе и своем доме.

Те же самые доводы можно распространить и на медиумов и сказать, что медиумами можно считать только тех людей, которые позволяют другим существам влиять на себя описанным выше способом в такой степени, что они утрачивают контроль над собою и не имеют силы или воли регулировать собственные действия. Такая утрата самоконтроля может быть как активной, так и пассивной, осознанной или неосознанной, преднамеренной или невольной – она различается в зависимости от природы существ, оказывающих на него активное воздействие.

Человек может сознательно, по собственной воле подчинить себя другому существу и сделаться его рабом. Это другое существо может быть человеком, и тогда медиум станет его послушным слугой и может использоваться им для добрых и дурных целей. Этим «другим существом» может быть идея – такая, как любовь, жадность, ненависть, ревность, алчность или любая иная страсть – и ее воздействие на медиума будет пропорционально силе идеи и степени сохранившегося у него самоконтроля. Этим «другим существом» может быть элементарий или элементал, и тогда бедный медиум станет эпилептиком, маньяком или преступником. «Другим существом» может быть и высший принцип самого человека – сам по себе, либо связанный с другим лучом коллективного универсального духовного принципа, и тогда «медиум» будет великим гением, писателем, поэтом, художником, музыкантом, изобретателем и так далее. «Другое существо» может быть также одним из возвышенных существ, которых называют Махатмами, и тогда сознательный и добровольный медиум будет зваться их «чела».

Человек может ни разу в жизни не слышать слова «медиум» и в то же время быть сильным медиумом, совершенно не сознавая этого факта. Его поступки в той или иной степени могут неосознанно для него подвергаться влиянию его видимого или невидимого окружения. Он может оказаться жертвой элементариев или элементалов, даже не ведая смысла этих понятий, и в результате стать вором, убийцей, насильником, пьяницей или головорезом. Доказано, что преступления часто распространяются подобно эпидемии, а некое незримое влияние может заставить человека совершать действия, совершенно несовместимые с его характером, насколько его знали прежде. Отъявленный лжец однажды, под неким незримым влиянием, будет вынужден сказать правду; средний, весьма запуганный человек, во время какого-то великого события, под влиянием момента совершит героический поступок; уличный вор – вдруг поступит благородно и щедро и так далее.

Далее, медиум может знать источник оказываемого на него влияния или, выражаясь более точно, природу существа, чье воздействие проявляется через него, но может и не ведать об этом. Он может находиться под влиянием собственного седьмого принципа и воображать, будто общается лично с Иисусом Христом или неким святым; он может взаимодействовать с «интеллектуальным лучом» Шекспира и писать шекспировские стихи, воображая в это время, что сам дух Шекспира творит через него, однако наличие этой веры в то или иное не сделает его поэзию ни лучше, ни хуже. Один из Адептов может сподвигнуть его на великий научный труд, и он будет в абсолютном неведении относительно источника своего вдохновения или, возможно, вообразит, будто через него пишет «дух» Фарадея или лорда Бэкона, тогда как все это время он действовал как «чела», хотя и не знал об этом.

Из всего этого следует, что медиумизм состоит в более или менее полном отказе от самоконтроля, а хорошо это занятие или плохо, полностью зависит от того, какая польза из него извлекается и с какою целью все это делается. А это, в свою очередь, зависит от уровня знаний, которыми обладает человек в отношении природы того существа, чьим заботам он добровольно или бессознательно на время предоставляет руководство своими физическими и интеллектуальными силами. Человек, который без разбору доверяет свои способности влиянию любой неизвестной силы, без сомнения, чудак, который ничуть не умнее того, кто поручает свои деньги и ценности первому встречному бродяге, попросившему его об этом. Такие люди порою встречаются, хотя и сравнительно редко, их можно узнать по идиотическому взгляду и по фанатизму, с которым они цепляются за свое незнание. Подобных людей следовало бы жалеть, а не порицать, и если бы это было возможно – просвещать их относительно той опасности, которой они подвергаются. Что же касается чела, сознательно и добровольно предоставляющего на время свои умственные способности высшему существу, которое он знает и чьей чистоте побуждений, честности намерений, уму, мудрости и силе он полностью доверяет, то можно ли его рассматривать как «медиума» в расхожем понимании этого слова – это вопрос, который лучше оставить читателю, дабы после должного рассмотрения изложенного выше он разрешил его для себя сам.

Примечание редактора к статье
«Камалока и отношение эзотерической доктрины
к спиритуализму»

[В этой статье А.П.Синнетта есть следующая сентенция: «Борьба... происходит в сфере (или состоянии) существования, непосредственно примыкающей к нашему физическому состоянию, – в камалоке... заканчиваясь отрывом пятого принципа – человеческого Эго».

К ней Е.П.Блаватская и сделала свое замечание.]

Слово «отрыв» кажется неудачным выражением, поскольку предполагает мысль об отдельной сущности, в то время как обсуждается только принцип. «Возвышенные качества» пятого принципа в течение периода жизни личности эволюционируют в силу его более или менее близкого уподобления шестому, благодаря развитию или, точнее, одухотворению интеллектуальных возможностей, сосредоточенных в Манасе (пятом), со стороны Буддхи. В ходе борьбы, о которой идет речь, когда духовная монада, стремящаяся войти в состояние дэвакхана, подвергается процессу очищения, происходит следующее: личное сознание, которое и составляет персональное Эго, должно освободиться от каждой земной крупицы грубого материального налета, прежде чем станет способным жить «в духе» и как дух.

Поэтому, в то время как высшее сознание со всеми его благородными высшими чувствами – такими, как бессмертная любовь, доброта и все качества божественности в человеке, даже в их латентном состоянии – притягивается, следует за монадой и поглощается ею, тем самым наделяя ее – являющуюся неотъемлемой частью мирового сознания, не имеющую вследствие этого собственного сознания – личным самосознанием, остатками наших земных мыслей и забот, «материальные вкусы, чувства и склонности» скрываются в оболочке. Это, так сказать, чистый фимиам, дух пламени, освобождающийся от золы и пепла зажженного огня. Поэтому слово «отрыв» вводит в заблуждение.

«Душа, нагруженная неудовлетворенными желаниями», останется «связанной с Землею» и будет страдать. Если желания пребывают на чисто земном плане, отделение все-таки может произойти, и блуждать будет одна оболочка; и если это какой-то акт справедливости и благодеяния – такой, как исправление ошибки, то он может совершиться через видения и сны: дух внушаемой личности увлекается в дух дэвакхана и через его ассимиляцию наставляется и направляется кармой на исправление ошибки. Но ни в коем случае для «живущих друзей» нехорошо и непохвально вызывать к общению призраков – будь то оболочки или сущности. Ибо вместо того, чтобы «сгладить путь их духовного развития», они затрудняют его. В давние времена медиумы adyta, сивиллы, оракулы и ясновидящие действовали под руководством посвященного иерофанта. В наши дни посвященные жрецы или Адепты недоступны, и некому руководить слепыми инстинктами медиумов, выступающих рабами еще более слепых сил. Древние знали об этом гораздо больше нас. Должна же существовать веская причина, из-за которой все древние религии запрещают сообщение с мертвыми как преступление. Пусть индусы всегда помнят, что говорит об этом «Атхарваведа», а христиане – запрет Моисея. Субъективный, чисто духовный «медиумизм» – единственно безвредный и часто облагораживающий дар, который мог бы развивать каждый.

Дата добавления: 2015-07-15