Цена свободы

http://ficbook.net/readfic/2850516

Автор: sas737 (http://ficbook.net/authors/366619)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Hurt/comfort
Предупреждения: Насилие
Размер: Мини, 7 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Распахнув дверь, он встретился взглядом с ошалело улыбающимся Давидом, который старался не корчиться от боли в губе. Его лицо было все в крови, костяшки пальцев полностью разбиты, и чуть подрагивающими руками он держал какой-то листок, немного забрызганный кровью...

Публикация на других ресурсах:
Пох, но обязательно с шапкой фика.

Примечания автора:
Упоминание об изнасиловании.

Большая просьба не отмечать слово "наново" - как ошибку.
"Наново" — заново, повторно, снова (толковый словарь).

Амир не спит. Он вообще редко спит, редко ест нормально, потому что не находит в себе сил съесть что-то больше куска хлеба. И дело не в том, что у него нет денег… Хотя, кому врать? Денег у него действительно не много.

Ведь зеленые купюры тратятся не на всякие пустяки: шмотки, тусовки, наркота, алкоголь… Амир их копит… Деньгами он собирается заплатить за свою свободу...

На часах без десяти одиннадцать. Парень не знает, сколько сидит вот так – сгорбившись на стуле, остекленевшими глазами уставившись на светло-зеленые стены.

Амиру больно смотреть на ту яркость и жизнерадостность, что излучают стены. Амми понимал, что это всего лишь утепленный кусок бетона, бездушная хренотень, не виноватая в его бедах… но на душе все равно было гадко.

Сегодня был последний бой…

Последний бой Давида, наградой за который стала бы его свобода.

Стоило закрыть глаза, как воспоминания тут же полезли наружу, ржавым ножом наново вскрывая его израненное сердце.

Кто же знал, что счастливая жизнь маленького десятилетнего Амира Леймана закончится в тот же миг, когда за ним придут незнакомые дяди и тети из соцопеки. Тихий плач, когда ему сообщают об аварии, забравшей жизнь его мамы и папы… Ноль эмоций, когда он сидит в машине, увозящей его в детдом №13.

Хуже некуда, не правда ли?

Пятнадцатилетний Амир тоже так думал… до тех пор, пока не узнал, что такое насилие: как моральное, так и физическое. Он с детства знал, что красивый ребенок. Но никогда не думал, что эта «красота» разрушит всю его жизнь.

Он стоил недорого – всего пятнадцать долларов.

Амира чуть не стошнило, когда один из воспитателей привел его в заброшенную комнату возле чердака, где на небольшой кровати развалился голый, тучный мужчина, похотливым взглядом окидывая дрожащее тело пятнадцатилетнего мальчика.

Крики… Плач… Удары по всему телу… Нестерпимая боль и отвращение…

Мужчина, вдоволь насытившись купленной «шлюхой», оделся и ушел. А Амир не двигаясь, все так же лежал на кровати, не имея сил укрыть одеялом свое тело, покрытое синяками… Не имея сил, чтобы встать и уйти из этой комнаты…

Постепенно Амир приобретал популярность: теперь за него платили сто долларов; его «клиентам» не разрешалось бить его, чтобы на теле не было следов, отталкивающих новых покупателей.

Он был подавлен, сломан, как ненужная игрушка. Все, что ему оставалось - смиренно выполнять то, что от него требовалось, лелея в себе надежду на счастливое будущее за стенами детдома.

Но сказка разрушилась, как карточный домик на ветру: ему никто не дал уйти, побоявшись, что уже совершеннолетний парень расскажет всю правду… И в этот раз никто не посчитает его рассказ выдуманной сказкой, сочиненной, чтобы привлечь к себе внимание воспитателей.

Амми был продан в один из борделей на Сент-Джеймс-Стрит.

Годы летели очень медленно, как будто желая, чтобы он сполна почувствовал каждую минуту, каждую секунду боли и унижений.

И вроде бы из этой темноты не было выхода, но…

Попытка побега, в который раз, вдруг оказалась удачной. Вот так вот. Три года безуспешных попыток сбежать из борделя и уехать в какой-нибудь город… И вдруг у него получается. И это «получается» заставляет его мертвое сердце забиться вновь.

Один в давно забытом городе… без еды… в порванной одежде – он скитался по темным переулкам, раздумывая над тем, что сбежать было очень глупой идеей. Он не герой, он не сильный, он никто. Амир знал, что не сможет выжить здесь без чей-либо помощи.

Но Бог как будто решил отдать ему разом все, что задолжал!

Ему помогли… Его приютили, накормили, заставили жить.

Давид Адамс, двадцатитрехлетний студент-спортсмен, не испугался его оборванного вида, затравленного взгляда; не испугался взять за него ответственность.

Долгий разговор по душам, бесслёзная истерика, потому что слез не осталось, и почти пустая пачка сигарет.

Амми не мог поверить, когда Давид предложил ему свою помощь. Впервые он поверил, что не все мужчины твари и ублюдки, есть и такие, кто готов помочь даром... Так думал Амир до тех пор, пока, спустя неделю жизни со студентом-спротсменом, не начал ловить на себе его заинтересованные взгляды.

Стало мерзко и противно, но… жить хотелось. Поэтому однажды он просто подошел к Адамсу, разделся, оставив на себе лишь трусы, и сказал, что готов платить собой, лишь бы Давид позволил ему пожить у себя, пока он не сможет уехать.

Амир думал, что Давид сейчас трахнет его, как это делали все остальные, желая насытить свою похоть. Возьмет «плату» за свою доброту.

Самому от себя стало противно, когда парень, вместо того, чтобы повалить его на кровать и трахнуть, осуждающе покачал головой, сказав лишь:

- Бедный ребенок.

Адамс вышел из гостиной, а Амир просто упал на колени посреди комнаты, давя в душе отвращение к себе. Естественно, Давид к нему не прикоснется. Кому нужна шлюха?..

И когда желание убраться отсюда взяло верх над здравым смыслом и пониманием того, что один он без чей-либо помощи долго не протянет, в комнату вошел Давид, держа в одной руке чашку чая, а во второй – плед с Микки Маусом.

Амира старательно укутали в этот плед, усадили на колени к Давиду, в руки вручили ромашковый чай. И пока Амми пытался прийти в себя, Адамс включил мультики и, не обращая ни на что внимание, с огромным интересом уставился в экран, крепко прижимая к себе Амира.

Амми впервые, после смерти родителей, почувствовал спокойствие и радость. Ему было очень хорошо в объятьях и совсем не противно, как он думал поначалу. Ведь его просто обнимали, а не грубо шарили руками по телу, не сдавливая руки до синяков и не выкручивая соски.

Так прошел месяц… второй, третий…

Амир расцветал на глазах: перестал шугаться от каждого звука, направленного на него взгляда; перестал оборачиваться назад каждые двадцать секунд, боясь, что сейчас ему снова будет больно. Теплота и забота снова вселили в него надежду.

Никто из них не заметил, как их дружба переросла во что-то большее.

Амир начал надевать вещи Давида, готовить ему завтрак, будить невинным поцелуем в щеку. Улыбаться, пытаясь скрыть смущение от слов благодарности; с нетерпением ждать его прихода; волноваться каждый раз, когда Адамс приходил после очередной драки с разбитой губой, рассеченной бровью, или большим фингалом под глазом.

Но это «большее» они начали принимать, как должное. Обнимались, сидя перед телевизором, спали в одной кровати. Со стороны Давида не было никаких намеков на секс, и это радовало и расстраивало Амми одновременно.

И все было хорошо…

Пока Амира не нашли его прежние хозяева.

Амир дорого поплатился за свой побег: неделю ничего не видел из-за своего заплывшего от побоев лица, изредка харкал кровью и все время задыхался.

А потом его вдруг повели в какую-то комнату, где на чёрных кожаных диванах сидело трое людей. Амир с удивлением узнал в одном из присутствующих Давида. Сердце забилось с новой силой, тело задрожало, а сознание помутилось.

Амиру было страшно, невероятно страшно: за себя, за Давида…

Амир никак не ожидал того, что Дем молча встанет, подойдет к нему и, крепко сжав руку, потянет за собой к выходу. Их никто не остановил, когда они вышли из комнаты. Никто не остановил даже тогда, когда они покинули бордель.

И вот он снова оказался в месте, которое с момента побега считал своим домом...

Как так?

Все было до банальности просто.

Давид захотел выкупить Амми из этого рабства. Над глупым парнем посмеялись и ради прикола назвали сумму, которую хотят получить за «такую ценную шлюху»…

Вот только сумма была совсем не прикольной. У Адамса не было таких денег. И заработать такую сумму он не смог бы и за год. Но случайно подслушанный разговор решил дальнейшую их судьбу.

Давид предложил хозяевам борделя заработать нужную сумму на нем. Бои без правил приносили немало денег. Главное нужно было уметь найти среди бойцов победителя. Всем управляла фортуна: если она на твоей стороне – ты уйдешь из подвала богатым человеком, если нет - все свои деньги ты попросту спустил на ветер.

И если Давид выйдет победителем из турнира, одержав победу в двенадцати боях, на нем срубят немалые бабки, в разы покрывающие ту сумму, которую хотят за Амира.

Короткая ухмылка одного из владельцев борделя, и Давид одним точным ударом валит здоровяка, попытавшегося напасть на него сзади. Проверку он прошел. Это было видно по загоревшимся глазам толстяков.

Желание получить много бабок подтолкнуло хозяевов Амми согласиться не только продать одну из своих шлюх, но и дать добро на то, что Амир будет жить с Давидом, пока тот будет драться.

Все закрутилось и завертелось так стремительно, что не прошло и месяца, как Адамс, желая выиграть свободу Амира, дошел до финала. Нужная сумма была полностью покрыта, ибо на нем действительно было срублено много денег, но уйти ему не дали те же самые хозяева Амми, не пожелав терять возможность приумножить свой выигрыш.

Адамсу предстоял последний бой. Давид был уставший, вымотан как морально, так и физически, с еще полностью не зажившими ранами, но… Силы придавала ласковая улыбка Амира, его слова любви и благодарности, нежные объятья и взгляд, полный надежды…

Амир буквально валился от усталости. Он был не в силах вынести ожидание. Часы показывали полночь, а Давида все не было. Сердце не желало верить, что с Давидом могло что-нибудь произойти, а мозг упорно обвинял его во всех бедах.

Амми очень старался верить, что Адамс сможет победить, но видя, как с каждым разом бой дается Давиду все тяжелее, Амир начинал бояться. Единственной здравой мыслью было экономить деньги, чтобы насобирать нужную сумму самому. Проще было сказать, чем сделать.

Амир откладывал каждую копеечку, старался не есть лишний раз, чтобы сумма поскорей насобиралась. Давиду он ничего не говорил, не желая расстраивать его своим безверьем.

Стоило только дверному звонку разнестись по квартире, как Амми тут же понесся к двери.

Распахнув ее, он встретился взглядом с ошалело улыбающимся Давидом, который старался не корчиться от боли в губе. Его лицо было все в крови, костяшки пальцев полностью разбиты, и чуть подрагивающими руками он держал какой-то листок, немного забрызганный кровью.

- Амми, у меня получилось! Я выиграл!!! Малыш, ты свободен! - Давид сделал шаг вперед и тут же свалился на Амира, не в силах удержаться на ногах.

Довести Давида до дивана не составило особого труда. За то время, что Амир провел в борделе, он все время таскал на себе пьяных клиентов, отрубившихся от большого количества алкоголя. И делал он это не из-за жалости к пьяницам, а потому что его должны были трахнуть.

В борделе было такое правило: "Раз в день, но шлюха должна быть трахнута". Если не получалось с клиентами, то шлюх трахала охрана. Охране это очень нравилось. Особенно ублюдку Норису, который только и ждал, когда сможет трахнуть его, Амира.

Оставив Давида на диване, Амми пошел на кухню за аптечкой. Обычно аптечка у них хранилась в ванной, но Амир, как будто чувствуя, что Давиду она понадобится, притащил ее на кухню, где раз десять проверил, все ли в ней есть.

Так... Пластырь, стерильный бинт, перекись, мазь, вата - вроде бы все, что нужно.

Адамс полулежал, оперевшись о спинку дивана. Он дышал тяжело и глубоко, стараясь не морщиться от боли.

Переживания за здоровье Давида пересилили радость о собственной свободе. Амиру было точно так же больно, как и Давиду. Ведь если у Адамса болит тело, то у Амира - душа.

Амир нерешительно подошел к своему спортсмену, не зная, с чего начать: перебинтовать руки или обработать лицо. Давид открывает зажмуренные глаза и слегка улыбается, наблюдая за нерешительностью своего рыжика.

Медленно протягивает руку ладонью вверх и, дождавшись, когда Амми возьмет его за руку, притянул к себе, аккуратно усаживая на свои колени. У Давида болят ноги, но он готов терпеть все, лишь бы Амми и дальше продолжал прижиматься к нему, нерешительно обнимая за шею.

Давид знает, что сейчас будет. То же, что и всегда: Амир крепко обнимет его и будет плакать, прося прощение за то, что приносит одни неприятности. Но Амир вновь удивляет его, растягивая губы в широкой улыбке.

- Спасибо за мою свободу! - шепчет Амир, нерешительно прикасаясь своими губами к разбитым губам Давида.

Адамс приоткрывает рот, разрешая Амиру ласкать его своим языком.

Давид боится сделать больно Амми, неосторожным движением напомнить о прошлом. А Амир боится, что Давиду просто противно его целовать, прикасаться к грязному, запятнанному сексом телу.

Адамс не позволяет себе ничего большего, кроме короткого поцелуя в щеку или в губы, нежных объятий или признания в любви, сопровождаемого виноватым взглядом.

Лечение отходит на второй план. Они просто смотрят друг другу в глаза. И хоть они разные: Амми не любит жареный лук, а Давид ненавидит свое имя, и лук любит больше жизни, но есть кое-что, что объединяет их. Это, скажу я вам, любовь.

Никто из них не знает, сколько времени они провели, смотря на друг друга с любовью и обожанием. И, наверное, первым должен был очнуться Амир, вспомнив о ранах своего спортсмена, которые нужно было обработать… Но первым пришел в себя Давид.

Нерешительно улыбнувшись, он чуть подрагивающими пальцами достал из внутреннего кармана куртки, в которой он до сих пор был, чуть помятый конверт.

В конверте оказались билеты на самолет в другую страну.

Потрясенный Амир не мог вымолвить и слова, лишь глупо хлопал ресницами, не сводя взгляда с билетов.

- Давай уедем отсюда, - попросил Давид, наблюдая за своим рыжиком. - В Австралию. Неделю назад мне позвонили оттуда. Оказывается, там у меня живет тетя. Она хотела бы, чтобы я жил с ней. Она даже работу для меня нашла. Там я насобираю денег нам на квартиру. Я продолжу работать и учиться, а ты... сможешь поступить, куда захочешь. Начнем жизнь с чистого листа. А еще я слышал, что там можно зарегистрировать однополый брак. Пожалуйста, давай уедем отсюда. Давай начнем новую жизнь!

Амир зажмурился, пытаясь скрыть предательские слезы. Он знал, что Давиду звонила тетя, знал, что она предложила Давиду жить с ней, но Амир, ни разу не слышавший об этом от самого Давида, считал, что тот просто не хочет его с собой брать.

Поэтому каждый день проходил в полном напряжении. Амир каждую секунду ждал, как Адамс попросит его уйти.

И сейчас услышать все это было подобно сказке. Сказке со счастливым концом.

- Мы уедем, обязательно отсюда уедем, - пообещал Амир, больше не скрывая своих слез.

По комнате разнесся громкий смех, когда Давид, переполняемый счастьем, подхватил Амира на руку и закружил. Вот только сил своих не рассчитал и упал на пол, утаскивая за собой.

- Амми, - закашлялся Давид, не переставая улыбаться. – Лечи меня, иначе я умру.

- Что-то серьезное? – заволновался Амир, перестав смеяться. – От чего ты умрешь?

- От любви, - пообещал Давид, даря Амиру нежный поцелуй. - «И от того, что я вынужден был убить человека, чтобы купить твою свободу», - но он никогда не произнесет этих слов.

Никто из них так и не заметил одиноко лежавший на полу мятый лист бумаги, официально заверенный нотариусом, в котором было сказано, что Амир Лейман является свободным человеком.

Дата добавления: 2015-07-15