Переворот» и КПСС

Имеет смысл отвлечься ненадолго от ярких событий «путча» к оставшимся в тени действиям руководства КПСС. Известно, что именно «путч» послужил поводом для ликвидации этой огромной организации, и утверждение о ее активной роли в подготовке переворота было принято как не требующий ни доказательства, ни размышлений факт. Пресса (в том числе т.н. «партийная») на этот счет отделывалась туманными репликами, избегая затрагивать фактическую сторону дела.

В виде маленькой, невзрачной заметки прошло в «Правде» сообщение о таком немаловажном факте. 26 августа 1991 г. прокурор Ленинграда возбудил уголовное дело по признакам преступления пункта «А» ст. 64 УК РСФСР «Измена Родине» против Ленинградской организации КПСС, секретарь которой Б.Гидаспов был признанным «крутым» консерватором. 26 декабря следствие было закончено и следователь по особо важным делам П.Кривошеев ответил на вопросы корреспондента:

- Какое общее впечатление о поведении руководителей парторганизации в дни событий 19-23 августа?

- Они заняли нейтральную, вернее, даже выжидательную позицию. В местный ГКЧП Б.Гидаспов, например, попал как член военного совета округа. А как первый секретарь обкома он даже не имел необходимой информации от ЦК. Звонил Купцову, Ивашко, спрашивал, что же все-таки происходит, где Горбачев, те отделывались туманными фразами. После чего, как утверждает Гидаспов, у него стало закрадываться подозрение, что тут не все в порядке. А когда он увидел по телевидению дрожащие руки Янаева, понял: дело нечисто. И с тех пор все его действия были направлены на то, чтобы сохранить в городе порядок, не допустить кровопролития...

- К какому же выводу пришло следствие?

- Никаких конкретных или реальных действий со стороны Ленинградской парторганизации, направленных на поддержку решений ГКЧП, совершено не было. Не установлено ни одного факта, который потребовал бы привлечения виновных, если бы таковые обнаружились, к уголовной ответственности за измену Родине. Поэтому своим постановлением дело N 381953 я прекратил за отсутствием состава преступления».

Подобного рода сообщения шли и из других мест. Так, Прокуратура Белоруссии вела уголовное дело, возбужденное по сведениям о поддержке ГКЧП разными общественными организациями. В феврале Прокуратура сделала заявление, согласно которому она не установила «сговора руководителей коммунистической партии Беларуси и коммунистов республики с участниками заговора с целью захвата власти, осуществленного в августе 1991 года в Москве».

В истории августовского путча и роли в нем КПСС есть одна тема, которой политики стараются не касаться. Она может интересовать лишь достаточно беспристрастного наблюдателя - ниже мы попытаемся объяснить, почему это так, что же происходило на Старой площади, в цитадели коммунистической системы - Центральном комитете КПСС. Ниже приводится рассказ одного из аппаратчиков высшего звена ЦК. В августе он отдыхал в Форосе, рядом с дачей Горбачева. Утром 19 августа, узнав о событиях в Москве, он регулярным рейсом «Аэрофлота» вернулся в столицу и провел все дни путча непосредственно в здании ЦК, наблюдая события «изнутри». Вот, коротко, его рассказ, который я привожу без редактирования и без комментариев.

«... Эта тема тесно связана с вопросом о том, кому в конце второй и в течение третьей декады августа 1991 года принадлежала власть в КПСС. Власть КПСС в обществе к этому времени была уже достаточно слабой, это была даже не власть как таковая, а остатки былого могущества и всепроникающего влияния. Но власть внутри партии и власть партии в обществе - это две разные вещи, и первая может существовать даже при полном отсутствии второй.

Итак, в чьих руках была партийная власть 19 августа, в день, когда был изолирован в Форосе генеральный секретарь ЦК? Формально, по уставу высшим органом партии является Политбюро, но каких-либо следов его деятельности в этот период не прослеживается. Оно не собиралось, так как львиная доля его членов - все республиканские лидеры предпочли в тот момент остаться в своих вотчинах - кто выполнять указания ГКЧП, кто отсидеться, а кто и противодействовать путчистам. Неизвестны и принятые в этот период от имени Политбюро документы.

Вторым по значению органом внутрипартийного управления между пленумами являлся секретариат ЦК. Следы его деятельности прослежены в ходе идущего следствия, а печально известная шифровка, призывающая к поддержке ГКЧП, разослана как раз от его имени. Шифровка была направлена на места 19 августа. Характер документа указывает, что в отличие от загодя подготовленных домашних заготовок, многие из которых уже преданы гласности, этот документ тогда же, то есть 19 августа и родился.

Путч без сомнения застал основной орган оперативного управления огромной партийной структурой врасплох. Иначе не объяснишь, почему второе лицо в партии - заместитель генсека В.Ивашко накануне был прооперирован по поводу щитовидной железы. Почему секретарь Г.Семенова оказалась в командировке в Средней Азии, секретарь П.Лучинский грелся в Крыму, секретарь А.Гиренко отлеживался в легком недомогании и т.п. Считать, что они оказались по-лукьяновски лукавыми и дальновидными не приходится, ибо все они 19 устремились на Старую площадь, пытались понять, что происходит и все дни путча находились там, покинув свои рабочие места в последний день августа, когда все партийные функционеры под дулами автоматов были изгнаны из здания ЦК. Если бы существовало тайное партийное решение об организации путча, им бы просто не было позволено в важнейший момент захвата власти, когда каждый из посвященных играет огромную роль, уклониться и находиться за тридевять земель или в больнице.

По свидетельству многочисленных функционеров ЦК, с кем довелось вести беседы, секретариат заседал практически непрерывно в течение и 19, и 20, и первой половины 21 августа. Эти заседания отличались от обычных. Они проходили в самом узком, то есть собственно секретарском составе. Обычной практикой еще со сталинских времен было участие в заседаниях секретариата заведующих отделами ЦК - весьма влиятельной в партийной иерархии группы функционеров...

На этот раз они не были допущены. Отсечены от влияния на выработку отношения к путчу и документов, которых ждали провинциальные центры, оказались конечно, не только собственно заведующие. Вместе с ними был отсечен и весь аппарат ЦК...

К исходу дня 20 августа ведущих функционеров ознакомили с проектом заявления ЦК, которое было вымучено самим Секретариатом. Предполагалось, что оно прозвучит в программе «Время». Заявление носило крайне аморфный характер, обнаруживая полную бесхребетность и отсутствие политической воли. В нем «принималась к сведению» информация ГКЧП о том, что с генсеком ничего непоправимого не случилось и давалось обставленное оговорками обещание поддержки путчистам, если ГКЧП будет «выражать чаяния народа». Натиск среднего звена на руководство оказался столь настойчивым, что партийные бонзы дрогнули и отозвали заявление. По свидетельству одного из работников телевидения, его буквально вынули из рук диктора главной политической телепрограммы. Такое заявление возможно и было бы хуже, чем ничего. Но и «ничего» от правящей партии в момент путча, длившегося уже двое суток, было не лучше.

Почему в эти дни не собрался пленум ЦК? Примерно от десяти членов ЦК, с которыми нам удалось провести телефонные разговоры, стало известно, что в первой половине дня 19 августа они узнали о готовящемся на следующий день, то есть 20-го (скорее всего, вечером) пленуме. На вопрос, почему он не состоялся, вразумительного ответа не дал никто.

Как удалось установить, утром 19-го известие о пленуме получили почти все члены ЦК. Многие из них, бросив все, поехали в Москву. Утром 20 августа в отделе, ведавшем оргработой, циркулировали данные о прибытии в Москву 110-115 иногородних членов ЦК. А еще почти половина членов пленума ЦК - это представители московской политической элиты. Другими словами, 20 августа в Москве находилось примерно две трети членов ЦК. Собрать их на заседание труда не представляло. Однако секретариат, ссылаясь на то, что в Москве вводится чрезвычайное положение, от проведения пленума отказался. Это и был момент узурпации власти в партии.

Горбачев уверял всех, что из Фороса в новую страну вернулся новый президент, но это было не так. Он привез в Москву многие из своих иллюзий - в аэропорту и на первых пресс-конференциях еще говорил о перестройке и социалистическом выборе. Но через день ему многое стало ясно...

И тогда он призвал КПСС сослужить последнюю службу. Она должна была теперь сыграть роль жертвы, которую он принесет на алтарь разгневанного божества! В узком кругу оставшихся ему верными функционеров (многими из них он пожертвует уже в ближайшие дни) за круглым столом в комнате, примыкавшей к приемной его кремлевских апартаментов, родились заявления о судьбе КПСС, ее имущества и т.п. Парадоксально, но факт: к разработке определяющих судьбу партии документов не были привлечены не то что члены пленума ЦК, но и секретари - только ближайшее окружение генерального секретаря и два-три человека из среднего звена функционеров ЦК.

Так произошла вторая за несколько дней узурпация внутрипартийной власти. Она носила еще более выраженный характер: власть в партии была узурпирована одним человеком, ее генеральным секретарем. Узурпирована на очень короткий отрезок времени, если рассуждать предельно строго, всего на несколько часов, и только с одной целью - уничтожить ее как организацию, использовав такое уничтожение как козырь в новом туре политической борьбы».

Рассмотрим альтернативные объяснения происшедшего, которые циркулировали в среде наблюдателей.

Дата добавления: 2015-07-15