Каковы наиболее главные предпосылки появления феодальной абсолютной монархии?

Общей причиной резкого усиления централизаторских тенденций для большинства европейских стран в XVI в. послужило существенное изменение политической карты Европы. Завершилось территориальное и организационное оформление Франции и Англии, сложилось Испанское государство. Понятие «Священная Римская империя германской нации» более не воспринималось как государство европейских масштабов, а больше ассоциировалось только с немецкими землями. В Восточной Европе образовалась Речь Посполитая (объединение Польши с Литвой). Под ударами Османской империи распалось Венгерское королевство; под чужеземным владением находилось большинство территорий Юго-Восточной Европы, под властью австрийских Габсбургов были объединены монархии Центральной Европы. С конца XV в. начинаются Итальянские войны.

В такой сложной международной обстановке (турецкая опасность, притязание европейских стран на богатства Италии, имперские амбиции Испании и т.д.), в эволюции форм государственного устройства отчетливо проявилась тенденция к созданию отдельных национальных и многонациональных образований. Подъем национального самосознания, четкое определение национальных интересов привело к оформлению идеи «самодостаточного» государства (вопреки прежнему принципу принадлежности к единому католическому миру) и в конечном итоге к его реализации.

К числу причин, способствовавших формированию абсолютной монархии, надо отнести внутриполитическую ситуацию, сложившуюся уже к началу XVI в. Освобождение крестьян от крепостной зависимости, переход к денежной форме ренты (а также явления обратного порядка в странах Восточной Европы), начало массовой экспроприации непосредственных производителей – привели к серьезному обострению социальных противоречий и началу эпохи крестьянских войн. От локальных бунтов, заговоров, других акций протеста крестьянство перешло к вооруженной борьбе с феодалами. Крестьянские войны приобрели грандиозный размах, не ограничивались рамками одного государства и сопровождались массовыми выступлениями в соседних странах. Часто крестьянские выступления поддерживали горожане.

Опасность войн такого масштаба для феодалов была очевидна. Для ликвидации этой угрозы была необходима организованная военная сила под единым командованием, хорошо обученная и материально обеспеченная. Поэтому все надежды господствующий класс возлагал на королевскую власть, способную оправдать эти надежды.

Появление абсолютной монархии было обусловлено целым рядом экономических факторов, изменивших политические симпатии и антипатии феодалов. Товарно-денежные отношения окончательно разрушили натурально-хозяйственную замкнутость феодального поместья, денежная рента стала едва ли не единственным источником существования земельных собственников.

«Революция цен» привела к невиданному ранее увеличению стоимости товаров на рынке, что весьма ощутимо ударило по дворянству: рента, фиксированная на продолжительный срок, обесценилась, былое богатство и благополучие остались в прошлом.

Земельная аристократия, вслед за мелким и средним дворянством, обнаружила явные симпатии к сильной королевской власти, имеющей возможности предоставить военную или чиновничью службу, пожаловать синекуру (доходную должность, не требующую исполнения трудоемкой работы), пенсию или организовать грабительскую войну. Ради этих благ аристократия готова была поступиться традиционными привилегиями и подчиниться воле короля. В этой связи в европейских странах появляется особая категория знати – дворянство мантии. Люди мантии – это не только выходцы из «старого» дворянства (дворянство шпаги), но и представители богатой буржуазии, покупавшие себе дворянские титулы и доходные должности в бюрократическом государственном аппарате. Они кредитовали правительство, поддерживали централистские мероприятия власти и вели борьбу с косным сепаратизмом старого дворянства.

Серьезную поддержку абсолютизму оказывала городская и сельская буржуазия, поскольку для ее успешной деятельности было необходимо политическое и экономическое единство: прекращение всякого рода усобиц, ликвидация таможенных перегородок (княжеских), единые системы мер (веса, объема, длины), монополия государственной власти на чеканку монеты, справедливые и упорядоченные налоги, а также привилегии в торговле и производстве товаров. Поэтому буржуазии были чужды сепаратистские тенденции, хотя между нею и королевской властью возникали конфликты из-за чрезмерных финансовых притязаний последней.

Подобные отношения не дают нам оснований говорить о том, что нарождающиеся буржуа стали социальной опорой абсолютизма, который уравновешивал отношения между буржуазией и дворянством, занимая положение сверху и обладая при этом независимостью от тех и других. На самом деле абсолютизм использовал буржуазию как источник налоговых поступлений ради дворянства, превратив буржуа в объект финансовой политики. В конечном счете, эта поддержка буржуазии королевской властью привела к тому, что окрепший экономически новый социальный слой потребовал передачи ему всей политической власти

Говоря о социальной базе абсолютизма, нельзя забывать и об основной массе населения – крестьянстве, которое, хотя и не играло главной роли в политической жизни, но интуитивно понимало, что сильная королевская власть – это порядок в беспорядке и уже поэтому поддерживало абсолютизм. История знает много случаев, когда крестьянские вожди в ходе восстаний объявляли себя королями (Жакерия во Франции, восстание под руководством Е. Пугачева в России и др.), обещали народу снижение тягот, справедливого разбирательства и наказания феодалов. Оправдывая действующих монархов, крестьяне свято верили в то, что они просто не знают о злоупотреблениях господ на местах и направляли к государям своих посланцев с соответствующей информацией. Известен даже случай, когда восставшие в 1478 г. в Австрии крестьяне просили императора Фридриха III возглавить их движение против ненавистных князей, однако их надеждам не суждено было сбыться. Тем не менее, абсолютизм, беспощадно эксплуатируя массу податного населения, вынужден был считаться с его мнением лишь в малой степени и в основном в критических ситуациях.

Особенности феодальных абсолютных монархий в странах Западной Европы

Страной классического абсолютизма была Франция, в которой его основные черты (см. выше) проявились наиболее полно. Французский ранний абсолютизм (с конца XV в. до 1643 г.) знаменовал собою новую фазу дальнейшего объединения земель, административного укрепления власти на местах и резкого роста авторитета королевской власти. Основой такого прогресса стало разрушение политических сословных структур средневековья.

В этот период отпала надобность в Генеральных штатах как органе, посредством которого король достигал компромисса с сословиями. Дело в том, что дворянство к этому времени оказалось сильно дифференцированным, внутри его не было единства. Более того, разрыв и напряженность в отношениях между аристократией и частью средних дворян, с одной стороны, и мелкими дворянами, с другой, стали явлением обыденным. Кроме того, нарождающийся и уже ставший очень влиятельным слой чиновников-бюрократов находился в жестокой оппозиции к феодалам. Социальное возвышение бюрократии и ее могущества как представителей королевской власти способствовало росту авторитета последней.

Вассально-ленные отношения также потеряли свое былое значение как основа политической структуры общества. Поземельные отношения вследствие этого превратились в формальность, их экономическая (материальная) привлекательность была сведена к нулю. Зато сильно возросла значимость политического покровительства, которое приносило хорошие доходы. В этом смысле авторитет королевской власти был непререкаем. Используя свое право на распределение почестей, должностей, пенсий, привилегий, королевская власть накрепко привязала к себе дворянство и держала его в повиновении, поскольку стала самым главным источником его материального благополучия.

Серьезные перемены произошли и в положении первого сословия – духовенства. В 1516 г. Франциск I и папа Лев Х заключили соглашение (Болонский конкордат), в котором были пересмотрены важнейшие статьи Прагматической санкции Карла VII от 1438 г. Франциск I отказался от требования примата (верховенства) вселенских соборов над папой и частично восстановил аннаты (единовременная плата папе за утверждение духовного лица главою прихода). Выборность на церковные должности была заменена назначением, которое затем освящал своим согласием и возводил в сан папа. Таким образом, духовенство попало в зависимость от государя и постепенно врастало в политические структуры государства. Для королевской власти право назначения на вакантные (свободные) должности стало инструментом контроля над клиром.

К началу XVI в. произошло очевидное расслоение городов, в которых образовалось два крайних социальных полюса. С одной стороны, это верхушка городского общества (олигархия), а с другой – плебейская часть общины. Социальная борьба между ними, постоянная напряженность в отношениях позволили королевской власти легко вмешиваться в дела города, осуществляя известный принцип «разделяй и властвуй». Такое вмешательство было тем более эффективным, потому что олигархия, опасаясь за свою свободу, сама довольно часто апеллировала к королевской власти и просила поддержки.

В такой социальной обстановке бывший представительный орган – Генеральные штаты – перестал функционировать и практически не созывался. Только в 1614 г. после смерти Генриха IV (1610), когда страна находилась на грани нового кризиса, сословия потребовали собрать Генеральные штаты, чтобы затем предать их забвению до революции 1789 г.

На фоне обозначенных выше социальных сдвигов, способствовавших укреплению абсолютизма, выделяется и еще одна важная особенность, присущая французской монархии. Речь идет об усилении королевского двора, состоявшего из «домов» (семей) короля, королевы и их детей. Уже в середине XVI в. этот «двор» насчитывал до полутора тысяч представителей знатнейших семей королевства. Вся придворная жизнь регулировалась особым церемониалом, в основу которого был положен культ монарха. Двор, таким образом, стал сильнейшим политическим органом, посредством которого абсолютизм влиял на дворянство.

Что касается органов местного самоуправления (провинциальных штатов), то они уступали свои позиции чиновной бюрократии медленно и неохотно. Их главная функция сводилась к квотированию (разрешению) налогов, которую они постепенно утратили, когда королевская власть узурпировала это право. Поэтому провинциальные штаты к середине XVII в. сохранились лишь в маленьких провинциях Франции, уступив свои позиции чиновничьему аппарату. О росте его численности и влиянии свидетельствует такой факт: если в начале XVI в. во Франции насчитывалось примерно 8 тыс. чиновников, то к середине XVII в. – 46 тыс. (каждый 400-ый житель).

Претерпела серьезные изменения сама система управления государством. Во главе его стоял король, опиравшийся на особый совет, в который монарх приглашал (принцип свободного комплектования) своих советников из придворной знати. В совет входили коннетабль (главнокомандующий), его заместители (маршалы), канцлер (глава гражданского ведомства), а также юристы, финансисты. Группа особо приближенных к королю людей (фавориты) образовывали тайный совет (узкий), на котором обсуждались важные дела и принимались секретные решения. Позднее этот орган стал называться Деловым советом, имевшим широкий круг полномочий. В первой половине XVII в. появилось еще три властных органа – Совет депеш, Финансовый совет и Совет частных тяжб. Эти центральные ведомства руководили деятельностью министров, отвечавших за военные дела, религию, министерства морского флота, навигации и торговли и т.д.

Связующим звеном между высшей королевской властью и местными органами управления с середины XVI в. стали провинциальные интенданты, заменившие губернаторов и наместников. Постоянный институт интендантов был учрежден кардиналом Ришелье и стал надежным проводником политики короля, направленной на усиление административной централизации. Таким образом, во Франции была создана эффективная бюрократическая машина – самая мощная в тогдашней Европе. Однако в силу своей архаичности (продажа должностей, значимость личных связей, коррупция и пр.) она долго сохраняла в себе элементы прежнего сословного представительства.

Положительно для французского абсолютизма была разрешена проблема феодальной армии (частных дружин). Феодальное ополчение, формировавшееся на основе вассалитета, утратило свое значение уже на исходе Столетней войны. В конце XV в. во Франции была создана постоянная армия – ордонансовые роты, в которых к началу XVI в. служило 3 тыс. тяжеловооруженных рыцарей-жандармов и 4 – 5 тыс. конных слуг-воинов. Кроме того, на военной службе состояли лучники-ополченцы (несколько десятков тысяч чел.), освобожденные от подушной подати – тальи и наемники-швейцарцы. В период обострения военных конфликтов армия могла вырасти до 40 тыс. человек.

С появлением и распространением огнестрельного оружия господствующим типом военной организации становится наемная армия кондотьеров. Их командиры (капитаны и полковники) получали от короля право на вербовку легкой кавалерии и вооруженной мушкетами и пиками пехоты. Фактически такие подразделения были собственностью командиров, а дисциплинированность обеспечивалась личной верностью офицерского корпуса правительству.

Численность армии в мирное время была невелика – 20 – 25 тыс. чел., однако в военное время могла увеличиваться многократно. В таком виде французская армия просуществовала вплоть до ее существенной реорганизации при Людовике XIV.

Становление английского абсолютизма происходило в специфических условиях, которые предопределяли его особенности. Начало абсолютной монархии связано с именем Генриха VII Тюдора (1485 – 1509), пришедшего к власти после нескольких десятилетий кровопролитных столкновений между могущественными кланами Ланкастеров и Йорков (война Алой и Белой розы – 1455 – 1485). Генрих VII получил тяжелое наследство: за время войн возрос сепаратизм знати, возобновилась практика формирования частных феодальных дружин. Могущественные магнаты подчинили себе местное самоуправление и суды, добились вольностей и привилегий, вышла из подчинения королю церковь. Укрепляя власть, Генрих VII сровнял с землей замки феодалов, распустил частные армии, жестоко подавил мятежи, конфисковал земли мятежников, чтобы раздать их своим сторонникам, расширил полномочия королевских судов. Надо сказать, что успешным действием короля благоприятствовала социальная обстановка. В ходе войны Алой и Белой розы многие представители крупной аристократии были уничтожены, а оставшиеся в живых были вынуждены лояльно относиться к короне. За короткое время в Англии была сформирована «тюдоровская аристократия», ставшая опорой престола – это люди из джентри (новое дворянство, предприниматели), мелкие и средние дворяне, горожане, уставшие от длительного кровопролития и беспорядков.

Важной особенностью английского абсолютизма было сохранение парламента, хотя власть короля уже в XVI в. была признана божественной по происхождению, а он сам был провозглашен наместником Христа на земле. Причина этого явления в особой расстановке социальных сил в английском обществе. Дело в том, что дворянство в Англии не было замкнутым сословием. Оно постоянно пополнялось за счет городской и сельской буржуазии, которая покупала дворянские титулы за деньги.

Для этой буржуазии королевская власть, как и для родовитого дворянства, была нужна как источник протекционистских (покровительственных) мер. Поэтому парламент был очень сговорчивым, власть абсолютного монарха не ограничивал, что и позволило Тюдорам использовать этот орган сословного представительства для усиления своих позиций. Кроме того, парламенту часто приходилось брать на себя принятие непопулярных решений, сохраняя высокий авторитет королевской власти в глазах народа. Попытки парламента ограничить власть монархии всегда жестко отвергались. Елизавета I Тюдор (1558 – 1603), определяя место и роль парламента, заявляла, что он должен говорить «да» или «нет», когда это угодно королеве и не вступать ни в какие дискуссии.

Об усилении абсолютной власти в Англии свидетельствует появление нового административного и исполнительного органа – Тайного совет а. Он возник из бывшего Королевского совета, первоначально был совещательным органом и формировался по воле монарха из людей преданных и не всегда родовитых. Его состав – 9 – 10 чел. (при Елизавете I – 20 чел.) – секретарь, канцлер, казначей, хранитель печати, лорд-маршал и т.д.; эти лица управляли соответствующими ведомствами-министерствами.

Весь аппарат центрального управления был немногочисленным (1000 – 1500 чел.) и, что было особенным, не состоял на жаловании у короны. Лишь малая часть чиновников получала заработную плату, в то время как остальные жили за счет официально установленных взносов и вознаграждений от просителей за выполнение тех или иных просьб. Это обстоятельство открывало широкий простор для коррупции, зато содержание бюрократии было переложено на основную массу населения.

Управление графствами в Англии также обладало своей спецификой. Вместо многочисленного бюрократического аппарата, свойственного европейским странам, английское местное управление было двухуровневым. Часть управленцев избиралась на местах и не получала жалованья из казны, а другая назначалась королевской администрацией для контроля над первой.

Главными лицами в управлении графствами были мировые судьи, которых избирали на собраниях дворянства (обязательно с учетом мнения высших должностных лиц) из состоятельных людей (имущественный ценз – 20 фунтов стерлингов дохода в год). Судьи выполняли многообразные функции: судопроизводство, разоблачение заговоров и подавление мятежей, выявление и наказание еретиков. Они контролировали цены на рынках, устанавливали границы заработной платы, собирали налоги, ведали домами призрения, организовывали снабжение армии и т.д. Иными словами, не было ни одной сферы жизни, в которую бы не вникали «глаза и уши» короны.

Английский абсолютизм обладал и еще одной особенностью – в его распоряжении не было постоянной (регулярной) армии. Королевская гвардия, созданная Генрихом VII, состояла из 200 чел. Тем не менее в распоряжении Тюдоров всегда находилась значительная вооруженная сила, ядром которой было ополчение. В соответствии с традицией каждый пригодный к военной службе мужчина должен был пройти необходимую подготовку и на свои средства приобрести нужную экипировку. Дополнительные средства на содержание таких подразделений (в военное время) собирались в виде налогов со всего платежеспособного населения страны, так что правительство не тратило на это деньги из казны. Однако надо заметить, что ополчение использовалось главным образом для обороны государства. В случае, если военная кампания происходила на континенте или в Ирландии, то в ней участвовали наемники и дворяне-волонтеры. Недостатки таких формирований были очевидны, и правительство Англии уже с конца XVI в. стало прибегать к принудительному рекрутскому набору.

Необходимо иметь в виду, говоря о вооруженных силах, что Англия была островным государством, и потому флот имел для нее огромное значение. Уже Генрих VII поощрял строительство кораблей, вкладывая в это дело солидные суммы денег. Так что при первых Тюдорах ядро королевского флота состояло из 40 – 50 кораблей, хорошо вооруженных и оснащенных. Для островного государства это немного. Однако монарх имел исключительное право требовать от купцов, рыбаков и т.д., чтобы их суда в нужное время присоединялись к флоту короля и усиливали его многократно. Достаточно сказать, что флот английской королевы в 1588 году разгромил «Непобедимую армаду» Филиппа II Испанского (134 корабля с 20 тыс. солдат и матросов на них), на долгое время сокрушив морское могущество Испании.

К числу особенностей английского абсолютизма надо отнести также его особые отношения с католической церковью. Английская реформация началась по инициативе королевской власти (сверху) еще при Генрихе VII (1509 –1547) и преследовала две основные цели: превратить английскую церковь в национальную, т.е. независимую от папского Рима, а во главе церкви поставить короля. При этом достигалась и еще одна цель – пополнение государственной казны за счет секуляризации церковных имуществ.

В 1534 году парламент Англии принял «Акт о супрематии» (о превосходстве, верховенстве). Король был признан главою церкви, а эта последняя – независимой от Рима. Была также проведена массовая конфискация церковного имущества. Церковь, созданная Генрихом VIII, стала идеальным орудием в руках монархии и полностью соответствовала известной формуле – «один бог, один король, одна вера, одно исповедание». Король стал именоваться «протектором и верховным главою англиканской церкви и ее духовенства». Основные идеи реформации, осуществленные Генрихом VIII, были позднее закреплены на территории Англии его преемницей (дочерью от непризнанного церковью брака с Анной Болейн) Елизаветой I (1558 – 1603).

Особая модель абсолютной монархии, не совпадающая по всем главным характеристикам с моделями, описанными выше (Франция, Англия), сложилась в средневековой Германии. С конца 15 в. Германия стала официально именоваться «Священной Римской империей германской нации». (Первое свидетельство об использовании этого титула содержится в законе о земском мире 1486 года императора Фридриха III. Окончательную форму названия империя приобрела уже в начале XVI века: в 1512 году Максимилиан I в своём обращении к рейхстагу впервые официально использовал наименование «Священная Римская империя германской нации»). Это было необычайно пестрое этническое образование, в которое, помимо собственно немецких земель, входили территории со славянским, итальянским, французским, венгерским населением. Претендуя на статус империи, Германия представляла собою, в сущности, аморфный наднациональный союз более или менее независимых друг от друга государств и политических образований. Эта империя не имела единого государственного органа управления, связующих торгово-экономических центров и даже столицы. В отличие от других европейских стран, успешно завершивших процесс централизации и сформировавших абсолютную монархию, Германская империя не решила этой проблемы ни в средние века, ни в первый период нового времени и была монархией только по названию.

Одной из особенностей социальной и политической структуры германского общества было наличие в ней огромного количества феодальных правителей и сеньоров – 350 так называемых имперских чинов, противостоящих центральной власти и всеми силами оберегающих свой суверенитет. Это светские и церковные князья, обладатели имперских ленов (графы, бароны), имперские города и рыцари.

На вершине этой пирамиды находились высшие чины империи – курфюрсты (князья-избиратели). Дело в том, что в отличие от других европейских стран королевская власть в Германии была выборной (ненаследственной), а право избрания императора принадлежало коллегии курфюрстов, состоявшей из 7 князей (3-х духовных и 4-х светских). Это были самые богатые и знатные люди, например, герцог Саксонский, король Чешский, архиепископы Трирский, Кёльнский и др. Будучи членами высшего органа имперской власти, курфюсты не допускали преемственности королевской власти и, следовательно, ее усиления.

Германские императоры, кроме того, были лишены традиционной для других европейских государей поддержки городов. Немецкие города, вольные и имперские, в ходе длительного противостояния сеньорам и императору обрели большое количество вольностей и привилегий и даже проводили свою самостоятельную политику. Они обладали широкой автономией, владели, как и князья, большими территориями. Выступая за свои интересы против князей и императора, они создавали различные союзы, заключали соглашения друг с другом, с императором и отдельными князьями.

Так, Швабский союз (1488 – 1533) подчинил своему влиянию всю Южную и Юго-Западную Германию. Шмалькальденский союз 1539 г. объединил города Бремен, Страсбург, Ульм, Шмалькальден с князьями Саксонии, Гессена, Вюртемберга и вел войны с императором, используя в качестве идеологической подоплеки лютеранское исповедание. Ганзейский союз северо-восточных городов во главе с Любеком (1367 – 1669) включал в свой состав более 100 городов и портов и использовал для торговой экспансии и усиления политического влияния военные силы Тевтонского ордена. Для императоров Германии экономические ресурсы и политическая значимость городского сословия были утрачены из-за отсутствия целого ряда условий, а самое главное – последовательной линии на сближение с городами ради создания абсолютной монархии. Что касается рыцарского сословия, то оно к XVI в. утрачивает свое значение. Это обусловлено не только его обнищанием и хозяйственным упадком под влиянием революции цен, но и с распространением огнестрельного оружия и изменением тактики ведения войн.

Своеобразие политико-государственного устройства Германии, в отличие от крупнейших западноевропейских государств, состояло также и в том, что здесь возобладала тенденция высших имперских сословий и городов к созданию собственной региональной (внутрикняжеской) государственности. Постоянное противоборство между королевской и княжеской сторонами на протяжении ряда столетий привели в конце XV – начале XVI вв. к параличу государственного (общеимперского) организма, к падению авторитета императорской партии и усилению центробежных тенденций.

Ситуация усугублялась тем, что Германия не имела национальной династии. Даже Габсбурги, сильнейшие территориальные князья, имевшие огромные владения, не концентрировали свои усилия на создании германской монархии, а были одержимы несбыточной идеей построения империи, в которой бы никогда не заходило солнце. Попытки реализовать эту идею на практике приводили к нерациональному расходованию внутренних ресурсов в ходе борьбы со всякого рода антигабсбургскими коалициями, к перенапряжению сил, а в итоге – к тяжелым поражениям на международной арене.

Справедливости ради надо отметить, что реформа имперского устройства не была чужда отдельным представителям династии Габсбургов. По их инициативе на заседании рейхстага (общеимперское собрание наиболее влиятельных светских и духовных чинов империи) во Франкфурте в 1486 г. было принято решение придать этому органу функции и полномочия высшего государственного властного института. Предполагалось, что рейхстаг будет собираться ежегодно, его решения будут обязательны для всех, что он будет издавать законы о всеобщем (земском) мире, разрешать налоги на нужды государства. Была сделана даже попытка учредить высшую судебную палату из 16 заседателей, которые бы рассматривали дела, связанные с преступлениями против государства. Однако этим реформам не суждено было сбыться. Курфюрсты всячески волокитили их продвижение, принижали роль императора в этом органе, отчего рейхстаг, формально обладая огромными правами, никак не мог осуществить свои собственные решения и оставался церемониальным органом.

Иначе происходила в Германии эволюция местных органов самоуправления (сословного представительства) – ландтагов. Во Франции и Англии, как и во многих других европейских странах, по мере усиления центростремительных процессов, значимость таких органов постепенно снижалась и, в конечном счете, была сведена к нулю. На месте этих органов были сформированы учреждения, нацеленные по своим полномочиям и функциям на достижение государственных интересов, а не отдельных знатных людей из числа крупных земельных собственников. Служащими этих органов стали королевские чиновники, работающие за плату. Постепенно создавая бюрократический аппарат, центральная власть вытеснила из провинциальных органов сепаратистов феодального типа.

В Германии на рубеже XV – XVI вв., напротив, происходит консолидация местных сословно-корпоративных групп – патрициата и купечества, мелких и средних сеньоров, интересы которых выражали ландтаги. В них иногда входили представители привилегированных крестьянских общин. Система представительства – порядок выдвижения, его принципы – была разработана слабо и зависела от конкретного соотношения сил в данной земле. Функции ландтагов традиционны: проблемы земского мира, налоги, контроль за расходованием финансов, действиями княжеской администрации, судебные дела и т.д.

Ландтаги порою вмешивались в политические распри князей, в дела о разделах территорий и даже участвовали в установлении права опекунства и соправления при малолетстве наследников. Таким образом, ландтаги в Германии, обладая материальными ресурсами и военными возможностями, ограничивали злоупотребления князей, содействовали укреплению территориального суверенитета, который с течением времени проявлялся все сильнее.

По сути дела, эволюция политической системы в Германии проходила в русле общеевропейского процесса, но она оказалась двойственной. Наряду с некоторыми признаками усиления центральной власти, в стране возобладали иные тенденции – князья постепенно взяли на себя функции, которые не смогли выполнить императоры, а это вело к обособлению княжеств от центра и к реализации монархического принципа в отдельных территориально-политических образованиях. Постепенно в руках князей сосредоточились все виды власти, утвердились их суверенные права решать проблемы войны и мира, право высшей юрисдикции, налоговое обложение, полицейский аппарат и т.д. Кроме того, в княжествах сложились и управленческие структуры, в которых главенствовали бюрократы-чиновники. Появился Тайный совет (высший орган власти), отраслевые ведомства, суд, военный совет. Иными словами, в германских землях складывалась социально-политическая система по образу и подобию европейских государств, но не в масштабах страны. Социальной опорой такой системы стало низшее дворянство и нарождающаяся буржуазия.

Мелкодержавный княжеский абсолютизм с его централизаторской политикой в рамках отдельных земель препятствовал национально-политическому сплочению Германии, стабилизации ее внутреннего положения, укреплению внешней безопасности. После фактического поражения в 30-летней войне (1618 – 1648) княжеское мелкодержавие укрепилось еще больше – Германия оказалась разделенной на две части (католический юг и протестантский север), решающую роль в империи стали играть три могущественных княжеских дома – Габсбурги, Гогенцоллерны и баварские Виттельсбахи.

Дата добавления: 2015-07-18