Глава 24.3. Доступный список.

Белла

- Я…я…
- Закрой дверь.
Я торопливо подчинилась, и нечаянно захлопнула ее громче, чем намеревалась.
- Подойди ко мне.
Я с трудом сглотнула и прошла через комнату, внезапно почувствовав себя раздетой в своих штанах для йоги и рубашке с длинным рукавом.
- Эдвард, я…
- Тише, пожалуйста, - прервал он.
Он пробежался пальцами вниз по моей рубашке, как будто исследуя ее, и в тот момент я уже отчетливо понимала, что он прочитал новые пункты списка. Дело в том, что мы договорились. Если я оставляю блокнот в тумбочке у кровати, то это значит, что он может ознакомиться с дополнениями. Но если я убираю его и перекладываю в другое место, то я еще не готова, чтобы он читал. Теперь не было смысла прятать список – этот поезд уже ушел. Но я могла устанавливать время, когда он узнает о новых записях. Сейчас блокнот лежал в тумбочке.

Я добавила пункты по пути в Денали. Я помню, как вспыхнули его глаза, когда я достала блокнот из сумки. Он чуть не поперхнулся слюной, так ему хотелось узнать, о чем я пишу. Но я намеренно уперлась спиной о дверцу машины, а блокнот положила на колени – так он мог видеть выражение моего лица, что он и делал очень тщательно, но не знал, что я пишу. Пару раз он наклонялся, чтобы подглядеть, или отвлекая меня поцелуями, попытался выхватить блокнот из рук.

Вот, что я добавила:

42) Ты (теперь, когда я знала, что он читает, я всегда обращалась к нему) срываешь с меня одежду зубами и/или руками.

Еще одно изменилось теперь в моих пунктах. Опять же потому, что он читал, я делала небольшие комментарии. После номера 42 я написала:

-- вдохновленная тем, как ты сорвал с меня трусики во время медового месяца…

43) Укус

-- надеюсь, ты не рассердишься, но когда я вижу, как ты сам себя кусаешь, знаешь ли, я от одного этого становлюсь сама не своя

44) Французский поцелуй

-- то, что твой рот находится вне моей досягаемости, ужасно заводит меня, Эдвард. Добавлю только, что очень хорошо, что нам обоим не нужно будет дышать после моего обращения (после этого я нарисовала небольшой смайлик с клыками)

45) Игрушки?

Здесь я не оставила никаких комментариев, потому что еще ничего толком не решила. Но все это касалось огромной категории с бесконечными возможностями.

46) Мастурбировать, когда ты смотришь

-- хехе

47) Снаружи при свете северного сияния

-- я ощущаю неимоверное волнение, что смогу увидеть его так близко!

48) Ты стоишь и держишь меня, пока мы…

49) Чего бы мне это ни стоило, заставить тебя рычать и/или урчать

Этот пункт пришел мне в голову, когда я вспоминала, как во время медового месяца наши действия заводили его настолько, что он начинал рычать или урчать, а глаза его темнели. И когда я подумала об этом, то почувствовала возбуждение, и он почувствовал его тоже. Я быстро спрятала блокнот в сумку и пропищала, чтобы Элис остановилась на ближайшей остановке.
По ее смущенному «хорошо» было ясно, что она прекрасно знала, что происходит на заднем сидении, пока она ведет машину. Если бы ванная в чертовой гостинице не была такой отвратительной, я бы с удовольствием наклонилась к раковине для Эдварда. Но когда мы увидели, насколько все плохо, то оба рассмеялись, и это было единственным облегчением для нас в тот момент.
Когда мы приехали в наш новый дом, я оставила сумку на полу рядом с кроватью. Он хотел показать, что не нарушит моего личного пространства, и именно тогда ему пришла в голову мысль о ящике в тумбочке.

Возвращаясь к Эдварду, который стоял передо мной, как облаченный в кожу бог… Я знала, по тому, как он ласкал мою рубашку, будто бы сожалея о том ущербе, что должен нанести, что он видел номер 42.
- Ты же знаешь, - наконец, произнес он, - как я не люблю эти шуточки. – Он говорил тихим серьезным ровным голосом, не прекращая поглаживать рубашку. Мои соски затвердели в ответ на близость его рук.
- Прости, Эдвард, я не подумала.
Он кивнул:
- Хмм. Возможно, есть способ объяснить тебе это, - продолжил он, почти невозмутимым тоном.

Потом он напугал меня – резко поднял руки к моему горлу и ухватившись за воротник, рванул ткань в стороны. Теперь моя рубашка свободно болталась на мне, напоминая кучу лохмотьев.
Я всхлипнула, сердце загрохотало в груди, как только холодный воздух попал на мою теперь обнаженную кожу груди и живота.
- Я должен наказать тебя, Белла? Чтобы ты лучше запомнила? – он обошел меня и снял с меня остатки рубашки, как будто это было пальто. Затем он наклонился ко мне, и я ощутила прикосновение эластичной прохладной кожи плаща на спине и плечах. Он протянул облаченную в кожу руку и сжал грудь. – Что думаешь, любимая? – он закончил вопрос, ущипнув меня за сосок, и я вскрикнула.
- Да, Эдвард, да.
- Хорошая девочка, - ответил он, снова становясь передо мной. – Сними бюстгальтер и брюки, но оставь трусики, - скомандовал он.

Раздеваясь, я заметила высокий барный стул из холла, который стоял позади него с момента моего прихода. Я хотела спросить об этом, но по предыдущему опыту подобной игры знала, что лучше молчать.
Он швырнул на пол подушку.
- На колени, - приказал он, как только я закончила раздеваться. Я застонала, когда он расстегнул кожаные брюки, высвобождая свой член, оставаясь при этом одетым.
Я была готова, и когда он велел мне открыть рот, я уже ждала его. Я схватила его за бедра, кожаная ткань давала возможность крепче держать его, я сосала, облизывала, глотала, не выпуская его затвердевший член. Я надеялась этим показать, что этим наслаждением хочу загладить всю ту боль, что причинила своими бездумными словами.

- Ммм, Белла, - застонал он, и комбинация его вкуса, ощущения его, твердого и тяжелого, во рту, его невероятного запаха и земельного привкуса кожаной ткани, плюс звук его голоса, все это привело к тому, что мои трусики увлажнились. Зная, что он это почувствовал, я шире раздвинула ноги, и словно в ответ я услышала, как он втянул воздух и ругнулся.
Он почувствовал, что я передвинулась, и понял, что это намеренно. И он отплатил мне той же монетой, зная, что его следующая команда еще сильнее возбудит меня.
- Никаких рук.
Я уронила руки, но не прекратила своих действий. Он трижды качнул бедрами и отстранился.
- Достаточно.
Он быстро привел себя в порядок, застегнув брюки.
- Поднимись.
Я встала. Потом он подобрал с пола мою разодранную рубашку и оторвал рукав с такой легкостью, будто тот был сделан из бумаги. Он подошел ко мне, подмигнул, а потом лишил меня зрения – поднес ткань к моим глазам и обвязал ее вокруг головы, надежно закрепив узел.

- Сделай два шага вперед, - приказал он, направляя меня, положив ладони мне на бедра. Я ощутила холодное дерево барного стула у своих бедер. – Перегнись и держись руками за ножки.
Я опустилась животом на мягкое, обитое кожей сиденье, нашла на ощупь ножки и устроилась так, чтобы мне было удобно. В таком положении я чувствовала себя максимально незащищенной, зная, что в этом и состоял его замысел.
Я слышала, как Эдвард передвигается по комнате - кожаная ткань поскрипывала и потрескивала при ходьбе. А потом он вдруг оказался рядом со мной, и в следующее мгновение меня оглушил треск разрываемой ткани.
Вскоре я была привязана лоскутами бывшей рубашки к стулу в четырех местах. И пусть я не могла назвать это очень удобным, но все же обратила внимание, что Эдвард предусмотрительно проложил ткань между моей кожей и деревянной ножкой, чтобы хоть немного сгладить неудобство.

Он несколько раз мягко поцеловал мои ягодицы, а потом я почувствовала, как он с силой оттянул трусики и разорвал их так, что ткань свободно болталась на бедрах. Мысленно я пыталась понять, сделал ли он это зубами, или все же руками.

Дата добавления: 2015-07-18