Письмо 227 (235). К тому же Амфилохию

Ответ на вопрос его. На вопрос: что прежде — познание или вера? — ответствует, что в науках прежде вера, а в религии христианской прежде познание. В разрешение же лжеумствования евномиан, что знающий Бога знает и сущность Божию, замечает, что наше знание бывает различно, и познаваемые предметы познаются нами в различных отношениях. (Писано в 376 г.)

Что прежде — знание или вера? А мы утверждаем, что вообще в науках вера предшествует знанию, в рассуждении же нашего учения если кто скажет, что веру предваряет знание, то не спорим в этом, разумея, впрочем, знание, соразмерное человеческому разумению. Ибо в науке должно прежде поверить, что буква называется «азом», и, изучив начертание и произношение, потом уж получить точное разумение, какую силу имеет буква. А в вере в Бога предшествует понятие, именно понятие, что Бог есть, и оное собираем из рассматривания тварей. Ибо познаем премудрость и могущество, и благость, и вообще невидимая Его (ср.: Рим. 1, 20), уразумевая от создания мира. Так признаем Его и Владыкою своим. Поелику Бог есть Творец мира, а мы часть мира, то следует, что Бог и наш Творец. А за сим знанием следует вера, за таковою же верою — поклонение.

Теперь же поелику слово «знание» многозначительно, то забавляющиеся над людьми простыми и хвастающиеся странностями, подобно тем, которые на зрелищах в глазах у всех скрадывают шарики, в вопросе охватывают все вообще. Так как слово «знание» простирается на многое и познаваемым бывает иное относительно к числу, иное к величине, иное к силе, иное к образу бытия, иное ко времени происхождения, иное же относительно к сущности, то они, объемля в вопросе все, как скоро получат от нас признание, что знаем, требуют у нас знания сущности. А если видят, что колеблемся отвечать утвердительно, то укоряют нас в нечестии. Но мы признаемся, что знаем познаваемое в Боге, знаем же еще и такое нечто, что избегает нашего разумения. Если спросишь меня, знаю ли, что такое песок, я отвечу, что знаю, то с твоей стороны будет явною притязательностию, если тотчас потребуешь сказать и о числе песчинок, потому что первый твой вопрос относился к виду песчинок, а последнее требование обращено к числу песчинок. Здесь то же лжемудрствование, как если сказать: «Знаешь ты Тимофея? Если Тимофея знаешь, то знаешь поэтому и его естество; но ты признался, что Тимофея знаешь, следственно, дай нам понятие о его естестве». А я и знаю Тимофея, и не знаю его; впрочем, не в одном и том же отношении, и не по тому же самому, ибо не в том отношении не знаю, в каком и знаю; но в одном отношении знаю, а в другом не знаю: знаю относительно к чертам лица и к прочим отличительным свойствам его, но не знаю относительно к сущности. Так и себя самого в том же разуме и знаю, и не знаю. Знаю себя, кто я таков, и не знаю себя, поелику не познаю сущности своей.

Пусть объяснят нам, почему Павел сказал, что ныне от части бо разумеваем (1 Кор. 13, 9)? Ужели сущность Божию познаем мы отчасти, то есть познаем как бы части сущности Божией? Но это ни с чем не сообразно, потому что Бог частей не имеет. Или познаем всецелую сущность? Итак, почему же, егда приидет совершенное... еже от части, упразднится (ср.: 1 Кор. 13, 10)? В чем же обвиняются идолопоклонники? Не в том ли, что разумевше Бога, не яко Бога прославиша (Рим. 1, 21)? За что несмысленные галаты укоряются Павлом, который говорит: Ныне же, познаете Бога, паче же познани бывше от Бога, како возвращаетеся паки на немощныя и худыя стихии (Гал. 4, 9)? Почему был ведом во Иудеи Бог (Пс. 75, 2)? Потому ли, что в Иудее познана сущность, что она такое? Сказано: Позна вол стяжавшаго и (Ис. 1, 3). По-вашему, это значит, что вол познал сущность господина своего. И осел ясли господина своего (Ис. 1, 3); следовательно, и осел познал сущность яслей. Израиль же,— сказано,— Мене не позна (Ис. 1, 3). По-вашему, Израиль обвиняется в том, что не познал сущности Божией, что она такое? Сказано: Пролий гнев Твой на языки незнающия Тебе (Пс. 78, 6), то есть не постигшие сущности Твоей. Но знание, как сказали мы, многоразлично. Ибо оно есть и познание Творца нашего, и разумение чудес Его, и соблюдение заповедей, и приближение к Нему. Они же, отвергнув все это, приводят знание к одному значению: к умозрению о самой сущности Божией. Сказано: Да положиши прямо свидению... отонудуже познан буду тебе тамо (ср.: Исх. 30, 36). Ужели: познан буду значит — явлю сущность Мою? Позна Господь сущия Своя (2 Тим. 2, 19). Ужели поэтому сущность Своих познал, а сущности непокорных не знает? Позна Адам жену свою (ср.: Быт. 4, 1); ужели познал сущность ее? И о Ревекке сказано: дева бе, муж не позна ея (Быт. 24, 16); и: како будет сие, идеже мужа не знаю (Лк. 1, 34)? Ужели никто не знал сущности Ревекки? Ужели и Мария говорит: Я не уразумела сущности ни одного мужа? Или словом позна Писанию обычно именовать супружеские объятия? И Бог будет познан с очистилища; это значит, явится священнослужащим. И позна Господь сущия Своя (2 Тим. 2, 19), то есть за добрые дела принял их в общение с Собою.

Дата добавления: 2015-07-18