Самая главная фигура

Вечер медным водопадом ниспадал на плечи сутулых деревенских домов. Усталая зевота солнечного диска передавалась воздуху, а из воздуха - животным и их хозяевам; струны его пронзали нежные бока апельсиновых облаков, виляя между широкими глянцевыми ладонями зеленых листовых пластин. Зной июльского полудня сменился бархатной свежестью наступающего ему на пятки августа.

Я брел по заросшему полю, где травы, бывшие некогда мне по колено, уже почти доходили мне до плеч. Я плыл по этому бескрайнему, пахнущему медом и пряностями, океану, который время от времени колыхался от тяжелых вздохов изможденного дневной жарой ветерка. Теперь, когда все светится вечерней прохладой, мир вокруг кажется идеальным: ни жарко, но еще не холодно, земля под ногами теплая, пчелы уже разлетелись с полевых цветов, а комары пока не успели до них добраться. Не это ли есть совершенство? Как будто опытнейший ювелир, трудясь огромное количество времени, создал диковинной филигранности шедевр, идеальное украшение. Абсолютный идеал.

Эта мысль окунула меня в омут давно не ворошившихся воспоминаний.

Уютно обставленная небольшая квартира в пригороде столицы. Открываю замок знакомой двери, из-за которой льется тонкий приятный запах приготовленного женой-гурманкой ужина.

-Папа, папа, смотри! – сынишка выбежал мне навстречу, протягивая свою маленькую ручку с зажатым в ней листом акварельной бумаги, на которой цветными восковыми мелками был нарисован слон в тюрбане, какие носят жители Индии, - Пап, это слон! Индийский слон. Правда, похож? Мне мама сегодня про Индию рассказывала. Ты представляешь, папа, они там на слонах ездят, а коровы у них по улицам ходят! А еще она мне про шахматы рассказала – это игра такая. У нас есть шахматы, пап! Давай сыграем?

-Кирюш, папа устал на работе, ему нужно отдохнуть. Мы же с тобой уже сыграли два раза, - в коридор вышла жена, одетая в синее ситцевое платье, попутно снимая с себя фартук и целуя меня в щеку, - Привет, милый, ужин готов, проходи на кухню.

-Здравствуй, родная. Пахнет безумно вкусно. Сейчас пойдем ужинать. Ну-ка тащи свою игру, сынок, поиграем, поломаем головы.

-Кто же за столом в игры играет? – жена всплеснула руками и покачала головой.

-Ну, мамочка, миленькая, пожалуйста! Папа разрешил! Пап, ты же разрешил?

Вот как я могу сопротивляться, когда на меня смотрят два глубоких озера глаз моего пятилетнего сына?

-Разрешил, разрешил, - я похлопал Кирилла по плечу, - Беги, неси.

Тот с радостным визгом умчался в детскую. Послышались шорохи, сопутствующие обычно поиску затерявшихся в вечном хаосе его комнаты вещей.

-Разбалуешь ты его, - вздохнула моя ненаглядная, - Совсем разбалуешь.

-Анюта, не волнуйся. Кирилл растет развитым не по годам мальчиком. Ему интересны книги, а не интернет, игры в рыцарей, а не компьютерные стрелялки. Он умнее, чем ты думаешь.

-Он - мой сын, - она возмущенно фыркнула, - Я знаю его лучше, чем кто-либо.

-Ну, не мне с вами спорить, миледи, - сделав поклон, я поцеловал жене руку. Веди себя, как рыцарь, как джентльмен, и щеки даже самой неприступной и упрямой женщины заиграют розовыми переливами.

-Что ж, - на ее лице появилась смущенная улыбка, - Один разок можно, наверное, и сыграть, - но в следующую секунду она опомнилась, - Но только один раз. Ишь, чего удумали, за едой в шахматы!

Сынок все-таки понял, что кушать и одновременно играть не совсем удобно и отложил партию на час.

-Смотри, мама тебе объяснила, как каждая фигура может ходить. Теперь тебе надо научиться продумывать каждый свой ход. Ты должен просчитывать свою партию на два-три шага вперед, делая при этом прогнозы ходов противника. Тебе нельзя упускать из вида ни одной фигуры – они все должны быть в поле твоего зрения. Ни в коем случае не делай поспешных ходов – сразу же проиграешь.

-Папа, а почему, когда бьют пешку, тогда не страшно, а когда убивают короля – ты проигрываешь?

-Посмотри, как расставлены на доске шахматы. Пешки стоят в первых рядах, чтобы защищать собой более ценные фигуры. Король стоит в самом центре, рядом с ферзем (его еще называют королевой) - это самое безопасное место на доске. Пешки созданы для защиты ладьи, коня, слона и ферзя. А те, в свою очередь, нужны для защиты короля. На то он и король, чтобы быть самой важной фигурой в шахматах.

-Самой-самой важной?

-Самой-самой важной.

-А есть фигура важнее, чем король?

-Наверное, нет. Партия проиграна, когда ты теряешь именно короля, а значит, нет фигуры важней, чем он.

-Шах и мат, пап.

Я не поверил своим глазам: я, кандидат в мастера спорта по шахматам, человек, видавший виды в этом виде спорта, проиграл пятилетнему мальчику, сегодня впервые севшему за шахматную доску! Нет, я, конечно, знаю, что мой сын умен для своего возраста, но… Должно быть, я отвлекся, разглагольствуя о фигурах.

-Папа, у меня в садике двое мальчишек уехали в другой город. Отъезд одного меня ни капельки не волнует, пап. А второй – мой лучший друг. Я не плакал, но мне было очень грустно, что мы больше не увидимся. Это получается, один из них – пешка, а второй – король?

-Не совсем так, но ты мыслишь в верном направлении. Наша жизнь – она, словно шахматная доска. Она разделена на черные и белые ячейки, на ней есть точно такие же фигуры. И от твоего хода зависит дальнейшая судьба партии. Но жизнь более совершенна, чем шахматы. Шахматы – лишь игра. Жизнь сложнее, тяжелее.

-А нельзя создать такие шахматы, которые были бы такими же совершенными, как жизнь, пап? Тогда можно научиться играть в эти сложные шахматы, а потом жизнь казалась бы не такой тяжелой.

-Эй, великие игроки, пора спать, - погладила вошедшая жена сына по голове, - Кому-то завтра рано вставать.

-Мама, я выиграл у папы, представляешь? – сын потянулся и зевнул, – Да, пойдем спать. А ты расскажешь мне еще что-нибудь про эту… как ее? Про Индию.

-Расскажу, - мама рассмеялась, - Чем быстрее почистишь зубы и ляжешь в кровать, тем больше услышишь.

С тех пор прошло двенадцать лет. Они пролетели незаметно, беззаботно. Семейный очаг, стабильный доход, любимая профессия (я – плотник, резчик по дереву), красавица-жена, умный, любознательный подрастающий сын – не жизнь, а сплошная сказка. Сын, кстати, поднаторел в игре в шахматы, мы довольно часто философствовали с ним на эту тему, он стал очень часто сравнивать жизненные ситуации с ходом игры – пристрастился к шахматным метафорам.

Но, к сожалению, сейчас все ощутимо пошатнулось: мы с сыном не видели мать больше пяти месяцев. Она уехала в длительную командировку в другую страну по государственному контракту. Письма вечно терялись на почте, телефон у них сломался, доступа к интернету не было. А мы с сыном приехали к родственникам в деревню, чтобы хоть как-то скрасить дни ожидания встречи.

И, вот, сейчас я иду к дому через непаханое, оставленное обрастать на свое усмотрение, поле. «А нельзя создать такие шахматы, которые были бы такими же совершенными, как жизнь?..» - двенадцатилетней давности вопрос сына то и дело звучал в моей голове. Он прочно въелся в мое сознание и явно не хотел покидать свое пристанище.

Совершенные шахматы… Идеальные шахматы… Шахматы, которые могли бы отражать философию жизни в полной гамме бликов ее граней.

Меня называют одним из лучших мастеров нашего города, мне заказывали изделия из дерева многие «большие шишки», я работал на элитную фирму. К тому же, я неплохо знаю шахматы. Даже, будет сказано без ложной скромности, больше, чем неплохо.

-Кирилл, я дома, - разувшись, я вошел в деревянный дом, оставленный моей тещей в распоряжение на лето мне с сыном. Ответа не последовало. Может, не услышал? Мой второй оклик равно утонул в тишине, как и первый.

Войдя в комнату сына, я застал его за сбором вещей. На журнальном столике в полнейшем беспорядке были разбросаны старые шахматные фигуры.

-Кирилл? – я пришел в недоумение, - Вы куда это намылились, молодой человек?

-Привет, пап. Я не слышал, как ты вошел. Мне… мне нужно на время уехать…

-Зачем? Куда? Ты в своем уме вообще?

-Пап… Мне нужно… Нужно уехать в Краснодар на пару недель. Не волнуйся, билеты я купил на свои деньги, проживание я тоже нашел.

-Куда?! Какой Краснодар? Какие билеты? Какое, к чертям, проживание?

Сын на пару секунд потупился, а затем посмотрел на меня уверенным сильным взглядом. Так не смотрят юноши. Передо мной стоял мой семнадцатилетний сын… Нет, передо мной стоял мужчина, способный принимать ответственные решения. За него брала гордость. Но как отец я не мог представить, каким образом я могу отпустить его на такое большое расстояние одного. А за домом нужно было присматривать до возвращения тещи.

-Диана… - тихо, но уверенно начал он, - Диана в больнице. Мне нужно там быть.

Диана – девушка Кирилла. Они двое – тот случай, который можно назвать поистине счастливым.

-В больнице? А что с ней?

-Ты знаешь, она – спортсменка. Она каталась в скейт-парке и… И ее сбил с опасного трамплина какой-то идиот. Итог – сильное сотрясение мозга и два открытых перелома. Состояние очень тяжелое. Мне нужно там быть, пап, ты понимаешь?

-Даа, дела… - что ж, ситуация действительно серьезная.

-Пап, я все равно поеду, согласен ты или нет. Но я не хочу ссориться.

-Я все понимаю. Но и ты меня пойми: как я могу отпустить тебя за три тысячи километров от дома, одного, в незнакомый город? Ты – мой сын, как-никак. И я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Сын подошел к журнальному столику, поворошил рукой шахматные фигуры, взял одну и подошел ко мне.

-Пап… Ты всегда говорил, что наша жизнь похожа на шахматную доску. И люди в ней, словно шахматные фигуры. Есть люди-пешки: ими не жалко пожертвовать, для тактических целей или же просто так, а есть люди-короли, потеря которых оборачивается для игрока фатальным поражением. Ты учил, что нужно просчитывать каждый свой ход, защищать короля, - с этими словами он протянул мне фигурку, зажатую прежде в руках.

Король. Главная шахматная фигура.

-Так получилось, что на моей доске несколько королей, - продолжил он, выхватив у меня фигурку, - Мама, ты и она. Она – король на моей шахматной доске, пап. И противник не должен ее забрать. Иначе, я проиграл.

Слова сына, столь вдохновенные, столь мудрые, разбили вдребезги мою неуверенность в его самостоятельности.

-Хорошо, - я изо всех сил старался отгонять от себя дурные мысли, - Проверь аккумулятор и наличие денег на телефоне. Возьми аптечку. Ты взял достаточно еды в дорогу?

-Спасибо, пап. Огромное спасибо. Я не беру много – поеду налегке. Если что, еды докуплю по дороге, - он обнял меня и пожал мне руку.

-Звони через каждые три часа, - неуверенно заявил я. Наверное, моя растерянность была слишком заметна, - Когда у тебя поезд?

-Через два часа. Поеду сейчас, чтобы успеть на вокзал пораньше.

-Я провожу тебя. Скоро как раз электричка. Пойдем.

Стоя на перроне и провожая взглядом поезд, в котором ехал в неизвестность мой сын, я не удержался и закурил. В юности по глупости начал, потом бросил и теперь, вот, снова. Табачный дым густой сладковатой пеленой заполнил пространство моих легких. Затянувшись, я тут же выпустил дым в пустоту сгущающихся сумерек. Пока провожал поезд, гулял по вокзалу, опоздал на последнюю электричку домой. Что ж, до моего дома идти около часа. Буду мерить шагами шпалы и прохладные минуты тишины позднего вечера.

Когда я подошел к дому, на часах было около полуночи. Я уже вставил ключ в замочную скважину, хотел было открыть дверь, но… Нет.

Быстро сбежал с крыльца, резко свернул в сторону стоящей рядом небольшой деревянной постройки – это моя мастерская. Преследуемый мыслью о создании совершенных шахмат, я принялся за работу.

Нужно добиться совершенства. Идеальные шахматы. Ну конечно! Каждый, кто сядет за такую шахматную доску, сможет увидеть свою жизнь в миниатюре, с высоты взглянуть на нее. Нужно несколько королей. Несомненно, два-три короля. Сделать их из лучшей, из самой прочной древесины – из лиственницы, украсить их фигурной резьбой…

Я работал несколько дней, не спал ночами, одержимый своим желанием создать идеальные шахматы.

Шахматная доска, шестнадцать пешек, по две ладьи, два слона, два коня на каждого игрока. По одному ферзю. Осталось только выточить королей – главные шахматные фигуры.

-Ай! Черт! – острие заточенного ножа соскочило с заготовки и вошло в мою руку. Пульсирующей струей полилась на пол вишневая кровь. Шипя от боли, придерживая раненую руку, я направился к маленькому шкафу, стоящему в углу мастерской. Кое-как, на ощупь из-за головокружения и застилающей глаза пелены, достав оттуда коробку с перевязочными материалами, я мысленно поблагодарил самого себя за то, что так и не удосужился перенести ее в дом. Кровь остановлена, рана перевязана. Неплохо бы зашить ее, но где я найду врача в два часа ночи средь этой глухомани? Ладно, утром поеду в больницу.

Как любит повторять моя жена: «Ничего не случается просто так. Все происходит для чего-то важного». Стало быть, стоит отложить поделку моих шахмат. Все равно я не смогу продолжить работу до заживления руки.

На столе взвизгнул телефон.

-Алло?

-Алло, папа, прости, что так поздно звоню, - голос сына был взволнован, однако радостен, - Папа, с Дианой все хорошо. Врачи сказали, она встанет на ноги, будет ходить. Экстремальный спорт, конечно, придется, бросить, но она идет на поправку. Я был прав, что поехал. Она была совсем плоха до моего появления. Я прибыл как раз вовремя. Я выиграл эту партию, пап.

У меня аж отлегло от сердца: сын в порядке, девушка, которую он любит, выздоравливает. Даже рану на руке на какое-то время перестало щипать.

-Ну, слава Богу, сынок, слава Богу. Передавай ей привет от нас с мамой и пожелай от нас скорейшего выздоровления. Знаешь… Ты можешь остаться с ней до начала учебного года. Ей, должно быть, важно твое присутствие.

-Правда?! Папа, спасибо! – сын еще около минуты восторженно выкрикивал в трубку слова благодарности.

Впервые в жизни я был спокоен за сына. Он все сделает правильно. Он твердо и внимательно контролирует свою жизнь. И он расчетливо располагает фигурами на своей доске, берет на себя ответственность за каждую из них.

И тут меня словно раскаленным прутом хлестнуло.

«А есть фигура важнее короля?» - всплыл в голове вопрос Кирилла, который он задал, когда мы впервые играли с ним в эту игру. Тогда я ответил, что король и есть самая важная фигура. Только сейчас я осознал, насколько сильно я ошибался.

«Шах и мат, пап» - теперь я понял причину выигрыша моего сына в тот раз. Я смотрел за тем, как мне сберечь короля, мой сын же старался сохранить большинство фигур, посылая их для этого в неподходящие, как мне казалось тогда, углы доски. И он сохранил их.

Игрок. Самая важная фигура на шахматной доске – тот, кто играет партию. Именно он решает, куда пойдет пешка, а куда пойдет король, кого он спасет и кем он пожертвует для решающего удара.

И совершенства в этой игре добиться нельзя. Как и нельзя быть совершенным игроком – всегда найдется тот, кто тебя обыграет. Порой ты даже не будешь этого ожидать. Ты можешь быть самым матерым шахматистом, а тебя одолеет маленький ребенок, потому что в тебе взыграет тщеславие, которое приведет за собой невнимательность. Игрок может предпринимать самые, на первый взгляд, сумасшедшие шаги, но в конечном итоге именно они приведут его к желаемой цели.

Я вернулся в дом, захватив с собой коробку с недоделанными «идеальными шахматами». Позвонила жена, у нее наконец починили телефон. Был безумно рад слышать голос, по которому до невозможности истосковался.

Холодает.

Я разжег в камине огонь, и по комнате разлилось золотистое шерстяное тепло языков пламени.

Огонь с аппетитом уплетает последнюю пешку, брошенную мной вслед за остальными фигурами.

Шах и мат, госпожа Судьба. Следующая партия.

Дата добавления: 2015-07-18