ГЛАВА (начало) 3 страница

Только я понимала, почему злюсь – оттого что сравниваю. Сергей с сыном никогда так не играл, ну а если и играл, то я даже не видела, ни разу. И стало стыдно. За себя, за мужа. Вот этот, почти незнакомый мне парень, играет с моим сыном, дарит ему минуты счастья и радости. Я умылась, надела новое шерстяное платье, заколола волосы на затылке и спустилась вниз:

‑ Ваня!

Они обернулись оба.

‑ Доброе утро! – прокричали в один голос, а Ваня побежал ко мне.

‑ Мама, а я Руслана обыграл. Два‑ноль в мою пользу.

‑ Ты умылся? Ты еще не завтракал.

‑ Умылся и мы с Русланом вместе позавтракали, он мне чай с бутербродом сделал. А потом у нас была зарядка и пробежка, а потом…

Ваня захлебывался восторгом, щеки раскраснелись.

‑ Не Руслан, а дядя Руслан, ‑ поправила я.

‑ А он сказал можно просто Руслан.

‑ Так, иди в дом, мне на работу пора. Со мной пойдешь.

Руслан подошел ко мне.

‑ Зачем его с собой брать. Он может и со мной побыть. Мне не в тягость.

Мне вдруг стало стыдно. А правда – чего я злюсь. Ну, играет он с моим сыном. Это ведь ничего не значит. Завтра Ваня домой вернется. А мне и, правда, поработать нужно.

‑ Хорошо. Только в двенадцать обедать.

Руслан вдруг протянул руку, и я вздрогнула, а он улыбнулся и показал мне перышко:

‑ Запуталось у вас в волосах.

Работа меня увлекла. Я даже забыла, где нахожусь, у меня всегда так, если нравится то, что я делаю. Обедом мужчин покормила и снова вернулась к наброскам. Может, я такими темпами и раньше времени закончу.

Я уже не помню, как начался этот кошмар. Все случилось так быстро так внезапно, что я отреагировать не успела. Мяч мимо меня пролетел – Ваня за ним. Пробежал так быстро, что я лишь вскрикнуть успела. А потом, все как в замедленной пленке. Он прямо к обрыву подскочил, зашатался, балансируя, и упал вниз. Я помню, что побежала следом, я жутко кричала, а броситься за ним не могла, меня приковало к месту, парализовала, от ужаса сжало сердце ледяными тисками, и вместо крика вырвался хрип. Руслан мимо меня промчался и прыгнул в воду, а я на колени упала и из стороны в сторону раскачивалась. Как безумная. Потом вскочила и все же подбежала к обрыву, вниз посмотрела, и из груди вырвался вопль. Руслан Ванечку на руках нес. Я ничего не слышала – в ушах сердце билось как ненормальное, в душе все помертвело. Я только руки дрожащие протянула и забрала сына. Прижала к себе неимоверно сильно, вцепилась в него ледяными пальцами. Живой. Живой. Дышит. Мой мальчик. Господи. Я, спотыкаясь, и шатаясь, к дому пошла, ничего перед собой не видела.

‑ Ваня, Ванечка, мой. Родной.

Осыпала личико поцелуями, а Ваня понял, что я испугалась и сам расплакался. Я села на стул и выпустить из объятий не могла. Так и раскачивала его из стороны в сторону, закрыв глаза. Из ступора меня голос Руслана вывел.

‑ Он мокрый весь, а вода холодная была. Переоденьте его. Простудится.

Я на Ваню посмотрела. А у него зуб на зуб не попадает. Унесла в спальню, раздела, целуя каждый кусочек кожи, вдыхая любимый запах моего малыша. Ванюша успокоился. Руслан тихо в комнату зашел с бутылкой водки.

‑ Разотрите его и укутайте, потеплей.

Словно во сне я растирала маленькие ручки, снова целовала, переодела и одеялом укрыла, а сама рядом легла. Ваня уснул сразу. Уткнулся мне в шею курносым носиком и засопел. Не знаю, сколько времени я рядом пролежала. Ужас все еще сковывал мое тело. Я всегда боялась воды, а сейчас понимала, что из‑за этого моего страха могла потерять ребенка. Не будь рядом Руслана я бы, наверное, не смогла в воду прыгнуть.

Пошатываясь, я зашла на кухню, и села на стул, глядя в никуда. В пустоту. Я все еще не могла в себя прийти. Руслан подошел сзади и протянул мне стакан с водкой:

‑ Выпейте – станет легче.

Я взяла стакан дрожащей, но от запаха водки тут же стошнило.

‑ Залпом. Глаза закройте и как лекарство.

Я зажмурилась и глотнула. Зубы ударились о край стакана. Меня трясло как в лихорадке. Горло тут же обожгло, я закашлялась, а Руслан мне другой стакан с соком вручил.

‑ Запейте.

Я сок до дна выпила. Стакан на стол поставила и заплакала. Словно плотину прорвало. Лицо руками закрыла, чтобы он не видел. А потом сквозь слезы прошептала:

‑ Спасибо.

Руслан не ответил, сел за стол напротив, а потом за руку меня взял и крепко сжал. Переплел пальцы с моими.

‑ Все в порядке. Он даже воды хлебнуть не успел. Отделался легким испугом.

Я кивнула и пожала пальцы Руслана. Слезы из глаз сами катились, а по телу разливалось тепло от выпитого спиртного. Постепенно я успокаивалась, только внутри тревога осталась. Как подумаю, так и в дрожь бросает.

‑ Я плохая мать. Я должна была следить за ним. Должна была предвидеть …

Я снова лицо руками закрыла и вдруг почувствовала, как Руслан руки мои убрал. Отвернулась, а он меня за подбородок к себе повернул, слезы пальцами вытер.

‑ Вы чудесная мать. Поверьте. Я точно знаю.

Наши взгляды встретились, и я утонула, полетела в пропасть на бешеной скорости. Сейчас его глаза казались не черными, а светло‑карими. А я смотрю в них и чувствую, что назад уже нет дороги. Что если сейчас дотронется до меня – все, я пропала. В этот момент Ваня заплакал, громко, навзрыд и я бросилась по лестнице в спальню.

‑ Ваня. Мама здесь. Я здесь, с тобой. Слышишь?

А он кричал, бился в истерике. Наверное, после шока отходил. Запоздалая реакция. Он выгибался, словно не слышал меня и не видел. Я уже и по комнате его носила и качала, а он плачет, за шею мою цепляется, вздрагивает. Вроде начнет дремать, но как только я присяду на постель, снова плачет. Как в детстве. Я уже рук не чувствовала. Плакала вместе с ним, прижимала к себе крепче.

‑ Дайте его мне, вы совсем замаялись.

Не дожидаясь моего согласия, Руслан Ваню на руки взял и по лестнице вниз спустился, я за ними. Парень малыша в свою куртку укутал, на улицу вынес. Мне казалось, что у меня сердце сейчас разорвется, что я с ума сойду. Еще пару минут Ванины крики послушаю, и просто сойду с ума. Руслан вдруг направился к машине и бросил мне:

‑ Поехали.

‑ Куда?

‑ Покатаемся.

Через десять минут езды по ухабистой, лесной дороге, Ваня уснул и я задремала. Тихая музыка играла где‑то вдалеке, а мы все ехали и ехали, пока звуки совсем не затихли, и я не провалилась в сон.

Руслан остановил машину у берега речки, включил отопление и слегка приоткрыл окно. Обернулся назад – спят. Оксана свернулась калачиком, а мальчик голову ей на колени положил. Руслану спать не хотелось. Он вышел из машины, закурил, подошел к кромке воды. Сам себе удивлялся ‑ с Оксаной он становился другим. Он не мог разговаривать с ней как с дружками, у него мысли другие появлялись. И ее пацан ему понравился. На нее похож. Только мелкий очень и слабый. Напомнил самого Руслана в детстве. Только отец его сразу от слабости избавил, в школу каратэ отдал еще в пять лет, и никто потом тронуть Руслана не решался. А в школе он уже был грозой всего класса. Его не трогали. А то как же? Прикормлены все были. Отец и зал новый в школе сделал и спонсировал и подарки каждый праздник, и притом для всех и жрачку в столовую всегда свежую. Распоясался Руслан в школе. Девок трахал уже лет с четырнадцати. И учился позорно. Хоть учителя и ставили ему четверки – меньше не могли отца, наверное, боялись. Только четверки эти были хуже двоек. Закончил школу с горем пополам, а потом в Америку в академию. Вот там его хорошо погоняли. Это как армия, казарменный режим. Связей отца нет, относились как и ко всем. Только Бешеный и в академии свой норов показывал. Первые два года учился хорошо. Не то чтобы хорошо, а именно по специальным дисциплинам. Рукопашный на отлично. Стрельба – на "отлично". Бросил когда понял, что пожизненным солдатом быть не хочет и военная карьера не для него. Ему б дела воротить с батей, а не по казармам шляться. А батя специально отправил подальше – думал уму разуму непутевого сынка научить. Избавиться хотел и не вышло. Руслан присел у воды, бросил камень "лягушкой". Нравилась ему Оксана. Очень нравилась. И ее отношение к сыну и к семье тоже нравились. А за пацаном он не углядел. Подачу далеко бросил и тот за мячом побежал. Руслан как увидел, что мелкий в воду падает так в голове и переклинило. Сам не помнил, как за ним прыгнул и как на берег вынес. Перетрусило всего. Аж сердце наизнанку вывернуло. А думал, что заматерел уже, что не пронять его ни чем. Но одно дело бугаев хоронить, которые сами кучу народа перестреляли, а другое дело мелкий ее. Руслан на Оксану посмотрел тогда и испугался: бледная как смерть, губы синие, зубы стучат. Но не истерила, не орала. Потом правда разревелась‑таки, а Руслан женские слезы не переносил. Они его раздражали, ему уши зажать руками хотелось, и свалить подальше. Только не с Оксаной. Она тихо плакала, худые плечи вздрагивали, лицо закрыла. И ему невыносимо захотелось ее обнять, прижать к себе сильно так, чтоб каждой клеткой ее чувствовать, а потом целовать ее глаза, мокрые от слез. Руслана самого пугали собственные чувства. Это был калейдоскоп. Он менялся, и играл разноцветными красками, начиная от яростного дикого желания заняться с ней сексом, до странной нежности и восхищения. Вышел тогда из душа специально – знал, слышал, что она по лестнице поднялась. Реакцию увидеть хотел. И увидел. Только не понял ни черта. То ли от гнева глаза блестят то ли тоже от страсти. Посмотрела на него и сбежала. Руслан тогда еще несколько минут под ее дверью стоял. Хотелось распахнуть ногой, халат с нее содрать и до утра выбивать из нее крики. Какая она в постели? Она кричит, когда кончает? Подумал и отшвырнул сигарету. Кричит с кем? С мужем конечно. Совсем забыл, что у нее муж есть. Она с ним трахается? Конечно, трахается. Только слепой или импотент будет рядом с такой женщиной спать по ночам. Руки сжались в кулаки. Руслан встал с корточек, бросил взгляд на машину и снова закурил. Ну и чего он лезет тогда? Видно, что Оксана приключений не ищет. Все хорошо у нее в браке. Вот трахнет он ее и что? Размечтался. Оксана не даст. Она морду ему разукрасит, но не даст. Ничего с ней не работало: ни цветы, ни ухаживанья, ничего. Правда сегодня, когда слезы с ее щек вытирал, показалось на мгновенье, что глаза у нее затуманились и губы приоткрылись, словно ждала чего. Только иллюзия это и его собственная фантазия. От Оксаны хотелось не только секса, хотелось большего. Хотелось смотреть на нее часами, слушать ее голос, заставить ее улыбаться. О, Бешеного на романтику потянуло. А на хрен все это? Ему оно не надо. Завтра, точнее сегодня, Царю позвонит и может уже можно свалить отсюда. Руслан вернулся в машину. Спят. Он тихо завел двигатель и тихонько отъехал, развернулся. В этот момент Ваня проснулся, выглянул из‑под кожанки Руслана.

‑ Привет, мужик, ‑ Руслан подмигнул мелкому.

‑ Здорово, ‑ смущенно ответил Ваня.

‑ Ну что? Как жизнь?

‑ Хорошо.

‑ Искупался вчера?

Мелкий кивнул и смутился.

‑ Мама плакала, да?

‑ Плакала. Ты еще и ночью никому спать не дал. Вот видишь, катаю вас.

Ваня на Оксану посмотрел, по щеке погладил. Руслан усмехнулся, а в голове вдруг вспыхнуло воспоминание. Материнская рука с колечком на среднем пальце, и запах. Она лавандой пахла. Всегда. Тряхнул головой.

Оксана проснулась и мелкого тут же к себе прижала.

‑ Ваня, мой, любимый, маленький.

Потом на Руслана посмотрела и у него в горле пересохло. Никогда и никто на него так не смотрел. С благодарностью. Со страхом, да, смотрели, с ненавистью. А так ‑ никогда.

‑ Вы всю ночь не спали. Давайте обратно вернемся – позавтракаете и отдохнете. А я пока Ваню в город отвезу.

Они уехали после обеда. Руслан на диван лег, телевизор включил, налил себе виски. Сотовый завибрировал на столе.

‑ Да.

‑ Здорово, братан. Я тут от тебя недалеко.

‑ Ну, ты даешь! Давай дуй сюда. Я тут от скуки загнулся.

‑ Поляну накрывай, я жрать хочу.

‑ Не вопрос. Ты через сколько будешь?

‑ Минут через десять. У тебя там сарай есть какой?

‑ Найдем, а что?

‑ Мотоцикл везу. Харлей. Припрятать надо.

‑ Ну, ты бля, даешь.

‑ А че? Стоял безхозный у киоска, я увел.

‑ Короче. Тут побазарим. Давай. Жду.

Серый приехал через полчаса на минибусе. Руслан крепко обнял друга, пожал ему руку. Ударил по плечу.

‑ Здорово. Ну, показывай Харлея своего.

‑ Иду, никого не трогаю, смотрю, стоит у киоска и ключи висят. Ну как не взять?

‑ Да уж, как не взять?

Они засмеялись.

‑ Тут правда немного ремонта не помешает, хозяин видать о махине сильно не заботился.

‑ А что там?

‑ Да масло вроде течет. Посмотришь короче. Пошли в дом базар есть.

Руслан разлил водку по граненным стаканам, достал соленые огурцы, салаты и водрузил на стол все еще теплое жаркое.

‑ Ух, ни хрена себе. Ты что поваром заделался, Бешеный? Или уже телку нашел?

‑ Язык прикуси. Не телку. Отец дизайнера нанял, она тут работает, наброски делает.

Серый присвистнул.

‑ Ты ее того?

Он сделал характерное движение обеими руками.

‑ Еще нет.

‑ А что так? Не дает?

‑ Ты сказал ‑ базар есть, так давай, не тяни.

‑ Это, правда, что братва говорит – мы теперь под Царем ходим?

Руслан залпом выпил водку, закусил огурцом.

‑ Правду говорят, правду. Он теперь все решает.

‑ И ты согласился?

‑ Выбора не было, Серый. Прижал он меня как гниду к ногтю. Ты об этом поговорить хотел?

‑ Нет. Только после твоих откровений мой базар уже не прокатит.

Серый налил себе еще водки и выпил, закурил сигарету.

‑ Что за базар?

‑ Дело одно плевое, а бабок на миллион. Только ты сначала выйди отсюда.

‑ Что за дело?

Руслан тоже закурил.

‑ Слыхал про Вербицкого?

‑ Ну, слыхал, конечно, а что?

‑ Коллекционер, монеты старинные собирает.

Руслан махнул на него рукой.

‑ Не покатит там охранная сигнализация похлеще чем в банке.

‑ Верно. Только через несколько месяцев Вербицкий переезжает в новый дом. Его можно принять по дороге.

‑ Стремно. Вербицкий не последний человек в городе.

‑ По х***. Никто не догадается. Подозревать всех можно. Я уже нашел того кто все это скупит и заграницу вывезет. Бабки отмоем. Есть заказчик.

Руслан задумался, постукивая зажигалкой по столешнице.

‑ Сколько?

‑ Двести штук зеленых.

Руслан присвистнул.

‑ И я о том же. Ты, короче, обмозгуй это дело. Но Царя не вмешивай, ему это не понравится.

‑ Ясный красный не понравится. Он с Вербицким лично знаком.

К домику подъехала машина и Руслан тут же нагнулся к окну.

‑ А вот и телка.

‑ Еще раз телкой назовешь ‑ зуб выбью, понял?

Серый заржал:

‑ Молчу, молчу, молчу.

‑ Прилично себя веди.

‑ Опаньки, да ты посмотри, кто с ней приехал…?

Руслан снова склонился к окну и увидел машину отца, без обычного сопровождения. Черный джип припарковался рядом с тайотой.

‑ Харлей не свети. Уедет, потом достанешь.

Двери отворились, и Руслан услышал смех Оксаны и голос Царя. Тот что‑то тихо говорил, и молодая женщина смеялась в ответ.

‑ О Серега тут, ‑ Царь пожал руку Серому, потом сверкнул глазами на Руслана, как бы говоря "Я, что тебе говорил? Что он тут делает?"

Бешеный сделал вид, что взгляд не заметил. Посмотрел на Оксану и чуть сам не присвистнул, как и Серый пару минут назад. Она выглядела совсем иначе в строгом костюме, в туфлях на шпильках. Это было сексуально, необычно, возбуждающе. Волосы собраны в хвост, накрасилась, в руках новая сумочка. Вырядилась. Зачем? Не для него точно. Тогда для кого? Ответ напрашивался сам собой – для того кто с ней приехал. Для Царя.

‑ Серый…Простите Сергей, ‑ друг протянул руку Оксане и та пожала толстые пальцы Серого.

‑ Оксана.

‑ Я здесь ненадолго, Оксаночка покажет мне, где нужно внести изменения, и какие материалы нужно заказывать. Так что мы вас оставим.

"Оксаночка? Ни хрена себе? Она уже для него Оксаночка!" – Руслан проследил за ними тяжелым взглядом.

‑ Ну, ни фига себе телка!

‑ Серый, твою мать!

‑ Ну, женщина. Теперь понятно чего ты обратно не рвешься. Я б и сам с такой… Все, молчу.

Руслан наклонился к окну, распахнул настежь и закурил, провожая парочку пристальным взглядом. Отец поддерживал Оксану под локоть. Руслан видел, что она улыбается. Ну, так Царю улыбаться сам бог велел, куда уж там Бешеному с ним тягаться?

‑ Я, короче, сваливаю. Ты Харлея пока загони куда‑нибудь.

Руслан кивнул, не спуская глаз с Оксаны и отца. С ним она так себя не вела, а тут раскраснелась вся, что‑то показывает. Отец рядом с ней не выглядел старым, каким Бешеный привык его считать. Подтянутый, худощавый, как и он сам. Руслан раньше не задумывался, что Царь живет личной жизнью, что у него есть женщины. Как‑то стремно было думать об отце и разных телках. Отец это отец, а тут увидел его с Оксаной и понял, что Царь далеко не старик. Да и старый конь борозды не испортит.

‑ Бешеный, твою мать, ты что оглох?

‑ Да пошел ты.

‑ Давай, Харлея перегони в сарай, пока они там заняты.

‑ Иду уже.

Только в висках уже пульсировало и волна бешенства поднималась изнутри. "Так вот почему я ее не цепляю? Зачем сын, если отец птица поважнее. Она с ним трахается? Давно? На шмотки новые он ей бабки дал? Все они одинаковые. И эта тоже. Сучка"

Я рассказала Цареву, что да как следовало бы переделать, наброски показала. Ему понравилось. Слушал внимательно, улыбался. Видно было что доволен. А я о Ванюшке думала. Он расплакался, когда я уезжала. Да и мама позвонила, сказала, что в ближайшее время приехать не сможет. Так что Сергей Ваню пока что к ней отвезет. Вот он и расплакался. Думал, что со мной вернется.

‑ Оксаночка, ну вы гений. Я ни капли не жалею, что пригласил именно вас. Как вы считаете, может и снаружи декораций добавить?

Царев позвонил как раз тогда, когда я из дому выбежала, пока Сережа Ваню успокаивал. Александр Николаевич как услышал, что я уже наброски сделала, попросил со мной приехать и лично посмотреть. Мы встретились на выезде из города. Царев купил букет цветов. Я даже смутилась. Не ожидала. Притом сам приехал без охраны своей. Только с шофером.

‑ Декораций? Ну, можно колодец каменный поставить, конюшни соорудить. Церковь маленькую. Я подумаю. Вы главное пока что материалы закажите.

Царев усмехнулся и я снова подумала. Что они с Русланом очень похожи – те же морщинки у глаз, та же мимика.

‑ Как мой сын? Ведет себя прилично?

Я кивнула и отвернулась.

‑ Через пару недель будет презентация моего нового автосалона. Хотел пригласить вас с мужем.

‑ Спасибо. Я еще не знаю, как здесь управлюсь. Работы очень много.

‑ А вы выходной возьмите. Я разрешаю. На презентации люди интересные будут: политики, музыканты. Вам понравится.

Я прошла вперед к одному из домиков.

‑ Вот здесь нужно поставить ограду. Желательно каменную в общем стиле и…

Я неожиданно споткнулась, и Царев подхватил меня под руку.

‑ Осторожней, а то ноги руки переломаете.

А сам улыбается и взгляд такой странный, но понятный. Глаза поблескивают восхищением. Я нравилась Цареву и чувствовала это. Еще там в кабинете у него поняла, только не задумывалась. Там же рядом Руслан был, а когда он рядом все мозги у меня отказывали.

Царев с сыном особо не поговорил. Они перекинулись парой слов и тот уехал. А после него и друг Руслана. Сергей мне не понравился. На бандита похож. Я даже увидела у него пистолет за поясом. Странный такой тип, молчаливый и грубоватый. Я вернулась к машине, достала букет, подаренный Царевым, и понесла в дом. Руслан на пороге сидел. Курил. С бутылкой пива в руке. Я хотела пройти, но он вдруг резко встал и преградил дорогу.

‑ Ловко ты с батей. Цветочки, улыбочки. Он тебе за работу платит или еще за что‑то?

‑ Не поняла? Вы о чем?

Я хотела пройти в дом, но он руку на косяк двери поставил.

‑ Все ты прекрасно поняла. Корчишь из себя святую.

В этот момент он взялся за воротник моей блузки:

‑ Армани… Он подарил?

И тут я поняла, на что он намекает.

‑ Мне не нравится ваш тон. Дайте пройти.

Руслан вдруг отстранил меня рукой. А потом отнял букет о отшвырнул в сторону.

‑ Тон ей не нравится. А как тебе нравится? "Оксаночка"?

Он перекривил голос отца.

‑ Он тебя в машине трахает или в гостиницу возит?

Я замахнулась, чтобы ударить его по лицу, мне все еще не верилось, что Руслан вдруг так сильно изменился. Но парень перехватил мою руку.

‑ Дизайнер это для вида да? Чтобы муж не догадался. Ты давно с отцом знакома?

Я выдернула руку, чувствуя, как во мне поднимается волна злости.

‑ Ты что совсем ненормальный? Ты о чем вообще говоришь? Я твоего отца впервые увидела несколько недель назад. Между нами ничего нет.

‑ Неужели? Сколько он тебе платит за секс? Может я дам больше. Дизайнер. Я не вчера родился, я видел, как он на тебя смотрел. Трахаешься с моим отцом? Чего стеснятся. Царь мужик видный, при бабках.

‑ Нисколько не платит. Нет между нами ничего! Ты ненормальный! Какое право ты имеешь меня оскорблять?

Я задыхалась от злости и обиды. Чокнутый. С чего он взял, что между мной и Царевым что‑то есть? Нет, я ним ни секунды здесь не останусь. Я не позволю себя оскорблять. Да пошли они все. Пусть Царев сначала сынка своего бешеного отсюда уберет, а потом я вернусь. Я оттолкнула парня и ворвалась в дом. Где мои ключи от машины? Где эти чертовы ключи?

‑ Ты это ищешь.

Я обернулась и почувствовала, как мои руки сжимаются в кулаки. Мерзавец нагло улыбался, позвякивая моими ключами. Я повернула голову и тут заметила ключи от мерседеса на столе. Сгребла их в охапку и бросилась вон из дома.

‑ Ты куда? – проорал мне вслед.

‑ Да пошел ты! Придурок! Все вы! Сами тут дизайном занимайтесь!

Мне даже слезы на глаза навернулись. Привык со шлюхами общаться. Скотина.

‑ Эй, тачку мою не смей трогать! Слышишь! Эй…Ты что задумала? Вернись, говорю. Оксана! Прости, показалось мне, насчет тебя с отцом! Да вернись же ты, вот дура баба!

Я бросилась к его машине. Брошу потом возле города и такси поймаю. Ключи его папаше отдам. Пусть сам со своим отпрыском разбирается. Я туда не вернусь. Ни за что.

Я выехала, скрипя покрышками на бешеной скорости, но успела заметить, что он сел в мою машину. Черт. Будет гнаться. Ничего на моей далеко не уедет.

Но Руслан от меня не отставал, я все время видела его в зеркале дальнего обзора. Еще немножко и догонит. Впереди крутой поворот, а я на такой скорости. Черт, меня сейчас занесет. Я надавила на тормоза, машину крутануло в бок, я съехала с дороги, зажмурилась, видя, как стремительно приближаюсь к деревьям, а потом удар. Тут же раскрылась воздушная подушка. От страха сердце в пятки ушло. Я выбралась из машины и испугалась еще больше. Мерседес так покорежило, что его из этих кустов теперь не вытащить. Всю "морду" смяло в лепешку. Как я еще сама жива осталась? Послышался визг тормозов, я обернулась и увидела, как Руслан выскочил из моей тайоты. Все. Мне конец. Я рванула в лес. Выбегу к дороге, поймаю попутку и в город.

Адреналин зашкаливал с такой силой, что у меня помутился рассудок. Я бежала, спотыкаясь, сквозь кусты и понимала ‑ он меня догонит. После того что я вытворила на дороге, и разбила его чертов мерседес. Не какой нибудь там москвич, а его мерседес! В хлам! На дрова! Ни один автосервис не починит. Вспомнила его взгляд, с угрозой и побежала еще быстрее, ломая ветки. Дыхания не хватало. Да и на каблуках так неудобно. Я задыхалась. Горло просто раздирало и болело в груди. Все, не могу бежать. Пусть догоняет и делает со мной что хочет. Хоть придушит. Я бы меня точно прибила. Мало того что машину его забрала без спроса, так еще и разбила. Я остановилась, согнувшись пополам, потом прислонилась к дереву.

Руслан выбежал из‑за деревьев, но увидев меня, остановился. Сорвал ветку и сунул в зубы. Видно, сигарет нет, а он нервничает. Кто бы не нервничал? Такую тачку угробила. Мое сердце колотилось так громко, что я слышала его стук в ушах и пульсацию в горле.

Руслан пошел на меня, руки сжаты в кулаки, поступь тяжелая. Я прислонилась к дереву, тяжело дыша. Он приблизился ко мне, медленно, жуя веточку. Глаза блестят, сужены, на челюстях играют желваки. Выплюнул тростинку и вдруг дал мне пощечину. Звонкую. Я схватилась за щеку, а он в тот же миг обхватил мое лицо ладонями. Глаза его черные так близко, слишком близко и у меня дух захватило. Он сжимал мое лицо, сильно, поглаживая большими пальцами.

‑ Ты могла разбиться, ‑ хрипло сказал он, я посмотрела на его губы, потом снова в глаза и вдруг он набросился на меня. Неожиданно, жадно смял мои губы своими губами и я задохнулась. Сердце перестало биться. Это был взрыв. Какой к черту секс, если от одного поцелуя душу рвет в клочья? Меня затрясло, как в лихорадке. Я отвечала на поцелуи, задыхаясь, чувствуя, что сейчас потеряю сознание. Это была жадность, алчность, сумасшествие. Меня потряхивало, подбрасывало, ломало. Его губы не были нежными, они дарили сладкую боль, они терзали, мяли, давили, язык протолкнулся ко мне в рот и Руслан силой притянул меня к себе за волосы. Он задыхался похлеще моего. Это не был поцелуй в прямом смысле этого слова, это походило на укусы голодных зверей, дорвавшихся до добычи. Я ударялась, о его зубы, чувствуя привкус собственной крови во рту, но остановиться мы уже не могли. Если бы мир разлетелся на куски, мы бы не заметили. Со мной никогда не происходило ничего подобного, эта первобытная потребность в его поцелуях свела меня с ума остротой реальности происходящего. Он меня целовал. Да как целовал. Меня за всю мою жизнь ни кто так не терзал. Я даже не подозревала, что так бывает. Только в фильмах, книгах, но чтоб со мной? О господи, что же он со мной делает. Его руки стискивали меня так сильно, что от прикосновений болело тело. А мне хотелось, чтоб сильнее, чтоб до синяков, до отметин, чтобы потом смотреть на эти синяки и вспоминать об этих поцелуях. Я судорожно цеплялась за его плечи. Слышала, что он что‑то шепчет, а что понять не могла. Задыхаясь, искала его рот, стоило ему лишь на миг оторваться. Он давил меня к стволу дерева всем телом. Я слышала его стоны и глотала их, как жаждущий влагу. Какой же он горячий неистовый, таким я его и представляла. Нет, не таким. Он еще лучше, чем в мечтах и фантазиях, он сумасшедший, бешеный, неуправляемый. А я такая же, как и он. Я даже не подозревала, что во мне живет такой ураган, что я способна на все это, что меня вот так будет разрывать от желания. Рука Руслана скользнула по моей ноге вверх, задирая юбку, я попыталась освободиться, но он требовательно вдавил меня в дерево, продолжая терзать мои губы. О господи. Что он делает? Мужские пальцы задрали подол юбки и он коленом раздвинул мне ноги. Я вскрикнула и Руслан отстранился. Посмотрел мне в глаза. Боже…какой взгляд! В нем не страсть, в нем безумие. Он меня хочет. Только сейчас я поняла весь смысл этого слова. Другая рука сжала грудь. Требовательно, властно, как свою собственность. Соски заболели от возбуждения, заныли, засаднили. Он дернул воротник блузки, а потом чашечки лифчика вниз и обхватил жаждущий сосок губами, обвел языком. Я поняла, что сейчас кончу. Что большего не надо. Не надо даже прикасаться. Только его жадный рот на моей груди и я сейчас взорвусь так, как еще никогда в жизни не взрывалась. Я выгнулась навстречу ласке, теребя его жесткие волосы. Когда его пальцы подобрались к краешку трусиков, я потянулась к его губам, но он меня удержал. Отодвинул материю в сторону и у меня дух захватило. Как же это бесстыдно, а я позволяю и не могу запретить. У меня там мокро. Впервые за всю мою жизнь. Меня не нужно увлажнять слюной, не нужно возбуждать ‑ я готова. Я расплавляюсь только от его взгляда, мои трусики промокли насквозь еще когда я забрала его машину в отместку и поняла, что он гонится за мной на моей тайоте. Когда его палец проник во внутрь, я вскрикнула и дернулась всем телом. Я сейчас умру. Так не бывает, чувства не могут так оголиться как нерв. Это выше человеческого восприятия. Теперь он проник в меня уже двумя пальцами, а мне хотелось большего. Не знаю чего, но большего и немедленно. Иначе меня разорвет на части. Я запрокинула голову, чувствуя, как закатываются глаза. Ко мне приближался оргазм. Неожиданный, разрушительный и неотвратимый как стихийное бедствие. Руслан одной рукой взял меня за затылок, и я открыла глаза. Он смотрел на меня и начал двигать пальцами, быстрее и быстрее. Его дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые челюсти. А потом большой палец надавил на клитор. Умело. Гораздо искусней, чем я это делала сама. Не случайно, а намеренно, точно зная, где он находится и как нужно ласкать. Я закричала. Испугалась собственного крика, дернулась в его руках, но он удержал, сильно требовательно. Теперь он смотрел на меня с триумфом, с восторгом и я поняла, что сейчас кончу. Именно потому, что он этого хочет. По настоящему, он хочет и ведет меня к оргазму умело и уверенно, как и свою машину. Как и все что он делает в жизни.

Дата добавления: 2015-07-18