Некоторые основополагающие аспекты феноменологии Э. Гуссерля 4 страница

Жак Блеэ

Перестать знать. Философия гештальт-терапии

описать мне, как она могла бы представить себя в роли психотерапевта; и она мне описывает место, о котором она думала, внешний вид, кото­рый хотела бы ему придать, и она оканчивает тем, какую информацию она запишет на свой автоответчик; Вероника сообщает об этом с ух­мылкой: «Ту же самую, что у вас».

Теперь это прямое признание (посредством отождествления себя со мной, символом чего должна выступать одинаковая информация, запи­санная на автоответчике) того, что она способна к «бытию-как»; в част­ности, она способна быть такой, как я; хотя я агрессивен с ней в том от­ношении, что низвожу ее до уровня регистрационного номера. Другими словами, для Вероники это означает интеграцию или начало интегра­ции ее собственного злого или агрессивного «бытия».

Мало-помалу автономные секторы, которые Вероника установила внутри своего мира, таким образом, проникают друг в друга, так что в конечном счете их автономность больше не существует. Кроме того, если размежевания между хорошим и плохим внутри ее мира больше не существует или оно размывается. Вероника может прийти к призна­нию того факта, что она также может быть такой или такой, хорошей или плохой.

Заканчивая, я хотел бы подчеркнуть тот факт, что такая реоргани­зация мира Вероники и ее выход из процесса масштабной проекции ра­зыгрываются по большей части вокруг личности психотерапевта. Спо­соб, которым я позиционирую себя в качестве элемента ее среды (при­сутствуя в ней, но не преследуя при этом своих целей), приводит в рас­стройство как организацию, устройство мира Вероники, так и свойст­венный ей способ бытия-в-мире.

В первое время мне как терапевту требовалось оставаться «недос­тупным классификации», быть не таким, «как другие»; но затем потре­бовалось стать «классифицируемым», таким, «как другие». И именно то, что терапевт «стал таким, как другие», помогло Веронике (иденти­фицирующей себя со своим терапевтом, вследствие своих планов стать терапевтом) приблизиться к своему собственному «бытию-как».

Этот доступ к «бытию-как» претворялся для нее также в сущест­венных модификациях внутри «я», о которых шла речь выше. Теперь она может начать принимать свое незнание, она может начать навсегда отказывать себе в возможности обладать знанием, по меньшей мере, некоторых вопросов (и это также в большой мере отзвук слов «я этого не знаю» или «не могу вам ответить», много раз слышанных ей от сво­его терапевта).

-92-

Несколько месяцев спустя она мне скажет: «Я знаю, что я ничего не знаю». По-видимому, это означает, что Вероника приобрела доступ к тому, что М. Хайдеггер называет «собственным бытием», или даже к тому, что психоаналитик, вероятно, мог бы назвать «кастрацией».

Разумеется, все это можно переинтерпретировать в регистре (поло­жительного или отрицательного) переноса. Почему бы и нет? Со своей стороны я думаю, что то, что здесь разыгрывается и что не окончилось до сего дня, является творческим процессом реорганизации сознания как интенционального сознания в описанном выше смысле.

Вокруг того особого элемента среды, коим является терапевт, и как ответ на способ, которым терапевт себя позиционирует, разыгрываются события на границе контакта, которые выливаются одновременно в пе­реустройство внутри модуса «бытия-в» и переустройство внутри «ми­ра».

То, что представлялось масштабной проекцией, по всей вероятно­сти, являлось безнадежной попыткой придать смысл миру и ощущение безопасности - сознанию. Одновременное переустройство мира и соз­нания ведет к тому, что эта проекция перестает быть полезной или пользы от нее становится меньше. С такой точки зрения, «агрессивная» сторона проекции отходит на задний план, и на первом плане оказыва­ется попытка отыскания смысла и ориентиров или, говоря гештальтист-ским языком, аспект творческого приспособления.

Мне остается поблагодарить Веронику за ее любезное согласие на публикацию данного текста, а также за те исправления и уточнения, ко­торые она предложила мне сделать, ознакомившись с его первым вари­антом. Естественно, все описанное выше составляет лишь часть про­блем Вероники, которые стали объектом терапевтической работы: я намеренно сделал акцент на том, что может прояснить процесс проек­ции, оставив без внимания многие другие аспекты. Надеюсь, Вероника меня за это извинит.

Комментарии

К главе «Невроз и изменение»

1. Perls F., Hefferline R., Goodman P. Gestah-therapie, vers une theorie du «self». 1979, p. 10.
(Издание Stanke; первым изданием книга вышла по-английски в 1951 шду).

2. Ibid., глава 4.

3. Эти клинические примеры, разумеется, даны в урезанном виде: с одной стороны, этика
обязывает сохранить анонимность пациентов; с другой - различные пронесен, изложенные ни­
же последовательно, в реальности переплетены, смешаны между собой. Также должно быть
попятно, что речь идет о последующей интерпретации, которая представляет реалии упомяну­
тых ситуаций.

4. Сf. Perls F., Hefferline R., Goodman P. Op. cit, p. 50-52.

5. Ibid., p. 165-170.

6. По поводу темы слияния смотрите, в частности: Lapcyronnie В. La confluence, etude d'im
concept. Bordeaux. 1999.

Если речь здесь заходит о «позиции слияния» и «эгоистической позиции», то это потому, что, как мне кажется, когда слияние и эгоизм являются «патологическими», это в большей мере касается скорее пограничных состояний, чем процессов, например в случае шггроекции. проек­ции или ретрофлексии. Здесь я отчасти присоединяюсь к мнению, высказанному в работе: Swanson, Processus de frontiere et etats de frontiere, doc. IGB n. 35; впрочем, есть риск реифици-ровать понятие пограничных состояний, сделав их чем-то зафиксированным и предопределение статичным. В частности, именно такое патологического слияние в результате какою-то процес­са приостановки, а не специфического процесса приостановки, на мой взгляд, позволяет учесть тот факт, что слияние может быть связано то с паранойей (проективный аспект), то с неврозом навязчивой идеи (интроекпия и/или ретрофлексия), даже с истерией (аллюзии П. Гудмена в конце «Гештальт-терапии», впрочем, больше относятся к конверсиональноЙ истерии и в том, что касается ее близости к психосоматике).

«Здоровое» слияние является необходимым моментом цикла контакта; это момент пост-контакта или скорее момент, где пост-контакт уступает место следующему пре-контакту.

По поводу слияния - и чтобы еще немного усложтпь картину - напомним, что часто сме­шивают лва определения слияния: слиянием может называться отсутствие границы между ор­ганизмом и средой; либо - отсутствие оеознавания того, что есть (потребности, желания и так далее). По-моему, это очень разные вещи, даже если можно их связачь: в первом случае речь явно идет о проблеме границы организм/среда, во-втором - о некотором моменте в процессе образования форм, а именно таком моменте, когда ничто не возникает из фона, что могло бы сложиться в фигуру; это момеш недифференцированности отношения фигура/фон. Опасность использования одного и того же термина для описания двух ситуаций заключается в том, что, тем самым, мы приравниваем недифференцированцостъ отношения организм/среда, с одной стороны, к недифференцированности отношения фигура/фон - с другой. Обычно следующим шагом является уподобление организма и фигуры, с одной стороны, и среды и фона, с другой, что лишено смысла! Чтобы избежать такого рода путаницы, я думаю, стоит сохранить термин «слияние» для описания недифференцированности отношения фигура/фон и говорить о смеше­нии или отсутствии границы применительно к недифференцированности отношения орга­низм/среда.

7. Beisser A. La theorie paradoxale du changement. Bordeaux. 1997, p. 3.

8. Ibid., p. 4.

Перестать знать_: Философия гештальт-теропии

К главе «Этика, философия и психотерапия»

1. Данный текст был представлен в виде вступительного доклада на ежегодной конферен­
ции Французского Общества Гештальта, открывшейся 2 марта 1996 гола в Клермон-Ферране
Это важная дата в истории французской гепггальт-терапии: в ходе этой конференции часть из
нас заявила о своем желании «окинуть Французское Общество Гештальта и создать Коллеж
Геш]а. 1ът-терапии. Камнем преткновения стал вопрос этики.

После долгих колебаний я принял решение опубликовать текст в том виде, в котором он был написан, ограничившись некоторыми исправлениями и уточнениями деталей. Сначала у меня была мысль переделать его так. чтобы скрыть обстоятельства его написания: мне хотелось избежать бесполезного возобновления полемики, являющейся сегодня достоянием прошлого, а также не бередить ран. связанных с этим расколом. Но, в то же время, эго могло бы предшь тексту слишком общее значение и привести в противоречие с моей позицией. Одна из главных идей, высказываемых здесь, заключается в том, что этическое решение всегда конкретно; эю решение и момент его принятия не сводимы к чему-либо общему.

Решение оставить текст таким, какой он есть, само по себе было этическим выбором, а. следовательно, трудным выбором.

2. Misrahi R. La signification de 1'ethique. P.,!995,p. 78.

3. Ibid.

4. Ibid., p. 23.

5. Ibid., p. 24-25.

6. Ibid, p. 44-45.

7. Ibid., p. 53.

8. Ibid., p. 72.

9. Ibid., p. 73.

10. Деонтологический кодекс Национального Синдиката практикующих психотерапию.

Дата добавления: 2015-07-18