Русская печь

(Псковщина, 1946 год)

Только смертная в душах усталость,

Только ветер по свету сквозной…

Только русская печь и осталась

От деревни, сожжённой войной.

И ни крыши тебе, ни крылечка.

Завивается штопором пыль.

Но глядите-ка! - теплится печка,

Копошится у печки бобыль.

Топит печку с белёной трубою

Русский дед, не убитый врагом.

Только небо над ним голубое,

Да бурьян, да могилы кругом.

Вьется дым над судьбою бездомной.

Продырявленный, пуст чугунок.

- Что ты делаешь, дед неуёмный?

- Белый свет согреваю, сынок.

Передышка

Повзводное сонное братство…

Беспечно открытый висок.

Течет из кармана богатство -

Струится махра на песок.

Мягка под солдатом поляна.

Пускай себе дремлет пока!..

Карман, слава богу, не рана -

Потеря не так велика.

А сон безразмерен, как эра…

Он встанет от пыли седым,

И «МИГ» у границы барьера

Как ангел-хранитель над ним.

* * *

Где нынче он, все будет по- другому:

Друг не предаст и не сразит свинец…

Плывет, плывет по озеру Глухому

Крестьянскими саженками отец.

Полковник, офицер политотдела,

Военное оставив ремесло,

Плывет отец… Как шея загорела!

Как странно всё, что было и прошло!

Плывет, над зыбкой бездной распростертый,

Плывет под неохватной высотой.

Семнадцатый гребок, двадцать четвертый,

Сороковой и пятьдесят шестой.

Плывет отец по озеру глухому

В уже невозвратимом далеке.

Благополучно самый страшный омут

На сорок пятом минул он гребке.

Вода прозрачна и холодновата,

Он тянет, как подбитый самолет.

Плывет отец от полдня до заката,

До августовских сумерек плывет.

Гребки его все медленней с годами.

Спина сутула, голова седа.

Чернеет и высокими звездами

Ночная наполняется вода.

И где-то там - за роковою гранью

Дыханье переводит он, и вот -

Плывет отец уже по мирозданью,

Уже недосягаемый плывет…

* * *

Начинается лет паутины,

Тороватые дни сентября.

Приезжайте на праздник утиный,

Тут сегодня такая заря!..

И от инея чуть пустовато,

И почти что бесшумно уже.

По рябине на каждого брата

И по просеке каждой душе.

Приезжайте, я рад вашим лицам!..

Мы сегодня друг другу нужны.

Потому что хоть раз поделиться

Красотой или горем должны…

Конопатый

Не убудет - так прибудет,

Коли счастья попытать.

Будет стежка виться,

Будет

Направление плутать.

Будет встречный изумляться,

Зенки пялить, конопат:

- Да ведь я оттуда, братцы!

Поворачивай назад!

Спросим дядю, хмуро глядя:

- Ты не к нам ли, борода?

Мы как раз оттуда, дядя.

Так что нам теперь туда.

Поворачивай!

Куда там! -

Не захочет он вертать…

Будем мы над конопатым

Всю дорогу хохотать!

Пропащее поле

Камень

Во поле заметеленном

На тыщу лет вперед,

Во поле, чертом постеленном,

Камень стоит поперек.

Влево ли, вправо - этого

Знать никому не дано.

Жив ли ты, помер - неведомо,

Да и не все ли равно.

Поле, как небо, немерено.

Надписи не понять.

Ни иудея, ни эллина,

Не на кого пенять.

И ни былого, ни присного…

Что же ты встал? Иди.

Там, за спиной, только присказка,

Сказка, дружок, впереди.

Ночь

Похмельные гримасы боли

От валтасаровых пиров.

Вне времени ночное поле,

Где пляшут ведьмы у костров,

Вне вымыслов про перемены,

Вне бытия и вне души,

Макай в разрезанные вены

Перо гусиное, пиши

Про то, как бесы веселятся,

Да так, что в обмершей Москве

На гробах травы шевелятся,

Как волосы на голове!

Пищи и знай: кто был возвышен,

И он уже определен

Туда, откуда еле слышен

Курантов похоронный звон.

Дата добавления: 2015-07-11