Два мира

Впоследствии Набатей исколесил весь Левант, Святую землю и Плодородный полумесяц и в этих поездках узнал не об одном мире, а о двух: мире живых и тайном мире проклятых мертвецов, скрывающихся в тенях. Сир и дитя, они бывали при дворах Аширры, исламского общества вампиров, беседовали с халифами, пировали с султанами и расспрашивали имамов. Известный мир вобрал их в себя, и они вобрали в себя мир. А вместе с тем крепла и взаимная приязнь между двумя сородичами.

Но как это часто бывает с проклятыми, такое времяпрепровождение не могло длиться вечно, и совместным путешествиям настал конец. Когда в первой половине XI века Аль-Андалус распался на так называемые тайфы, наша парочка остановилась у собрата ласомбра по имени Бакр ибн Сафван аль-Кушайри, провозгласившего себя султаном Малаги. Султан пригласил их на совместную молитву, но сир Набатея вежливо отказался. Султан, рассудив, что перед ним «человек Писания» (т.е. христианин или иудей), предложил воспользоваться местной церковью или синагогой. Когда тот отказался опять, султан понял, что его гость не мусульманин и не зимми (свободный представитель другой веры), а настоящий неверный и потому нуждается в наставлении.

И тогда каинит и султан Малаги вызвал соклановца и гостя на состязание. Если султан проиграет, он расстанется с половиной своего домена в пользу гостя (который на тот момент не обзавёлся земными владениями). Победит – гость должен будет принять если не ислам, то хотя бы другую религию Писания. Посчитав состязание в худшем случае насмешкой, а в лучшем – развлечением после трапезы, сир согласился. Память Набатея не сохранила деталей соревнования, но его сир проиграл и, как они подозревали, не без обмана. Друзья сглупили, решив, что их умудрённый летами хозяин не станет жульничать по таким мелочам.

Когда сира призвали сдержать обещание, тот ещё раз вежливо отказался, но не стал упоминать о нечестности самого султана. Когда гость-каинит нарушает данное хозяину-каиниту слово–жди беды, и этот раз не стал исключением. Уязвлённый попранием чести клана и надругательством над верой султан обратился в Amici Noctis, «тайный» трибунал ласомбра. Долгие годы аль-Кушайри предусмотрительно заводил себе друзей среди мусульман и христиан клана, поэтому для судей, собравшихся вершить судьбу кочевого товарища, его слово имело немалый вес. Вердикт был ясен и скор. Или сир Набатея исполняет обещание и принимает ислам, или он встречает окончательную смерть.

Зная, что тот ни за что не примет нелюбимой веры, Набатей, который до этого хранил молчание, выступил вперёд. Он предложил свою нежизнь за нежизнь сира.

К его удивлению, ни сир, ни султан не только не стали протестовать, но и не слишком расстроились. Аль-Кушайри сразу же согласился и оповестил судей, что вердикт следует аннулировать при условии исполнения Набатеем своего слова. Спустя почти три сотни лет, проведённых вместе, дитя и сир разлучились, простившись одним только понимающим кивком и безрадостным напутствием.

И вновь, как в ночь своего Обращения, Набатей приготовился встретить смерть, и вновь он её не дождался. Наивная прямота соклановца-мусульманина тронула султана, пусть и не до такой степени, чтобы простить его сира до конца, поэтому он избавил Набатея от окончательной смерти… в обмен на вечность небытия. Аль-Кушайри вонзил в сердце Набатея деревянный кол и положил гроб с телом в свою сокровищницу.

Не прошло много времени, как султаном вновь овладела страсть к соревнованиям, и он проиграл Набатея ласомбра-христианину в весьма ожесточённой борьбе.

Весть о «набатейском трофее» понеслась по округе со скоростью лесного пожара, и тело стало переходить от одного бессмертного хранителя к другому по капризу тех, кто превзошёл Набатея в жестокости и бессердечии. Некоторое время он провёл в склепе одного мудреца-каббалиста, который освобождал пленника раз в несколько лет, чтобы задать один и тот же вопрос: «Как тебя зовут?» Когда тот уже не мог ответить, мудрец продал Набатея очередному сородичу, желавшему завладеть бессмертной диковиной. Неизменным в этой жизни по приговору оставались лишь условия содержания; согласно им Набатей не мог покидать гроба и клана, но они же защищали его душу от амаранта и окончательной смерти. Спустя несколько столетий Набатей уже не знал, удача это или проклятие.

Когда в ходе реконкисты большая часть Аль-Андалуса вернулась в руки христиан (и, что более важно, других кланов), Набатей снова оказался на Ближнем Востоке в качестве досужей забавы шейха эль-Хали по прозвищу Пустой шейх. Человек нескончаемых баек и загадок, шейх завёл привычку вынимать кол из сердца Набатея и разыгрывать из себя радушного хозяина, принимающего гостя издалека. В конце долгого вечера, полного хмельных напитков и разговоров, Пустой шейх предлагал пленному слушателю загадку. Разгадает её Набатей вовремя – получит свободу.

Нет – обратно в гроб. А так как шейх прекрасно знал, что представления гостя об окружающем мире ограничены стыком тысячелетий, он всегда мог подобрать такую загадку, чтобы не сомневаться в исходе.

Под конец Второй мировой Набатей попал в руки Мирри аль-Лама, потомку короля Шерифа, которая приходилась монарху ласомбра Северной Африки сестрой по крови. Набатей так и не понял, как и почему оказался под её опекой, ведь Мирри просто держала его в погребе, не доставая из гроба и не общаясь, как это делали остальные. Впрочем, всё это неважно, так как она стала последним вампиром, который владел его телом.

Мирри аль-Лама была единственным представителем клана (и де-факто княгиней) ливийского города Сирт. Даже когда Сирт пережил период расцвета под покровительством своего щедрого сына, полковника Муаммара Каддафи, вампиры города держались в тени, словно главный старожил всеми правдами и неправдами избегала контактов с сородичами. В октябре 2011 г. Арабская весна наконец постучала в дверь полковника, и в результате вооружённых столкновений от Сирта и самого Каддафи осталось лишь мокрое место.

Но было у Арабской весны и другое последствие, немаловажное для каинитов, но прошедшее незамеченным – после долгой тысячи лет кошмаров во сне и наяву Набатей оказался на свободе.

Он очнулся под водой. Осада Сирта сопровождалась не только бомбардировками и уличными боями, но и затоплением города. И хотя подземелье, где он покоился, было надёжно защищено от грабителей и солнечного света, оно не было водонепроницаемым. Кол отошёл от сердца, а хозяйки нигде не было видно, и впервые за тысячу лет Набатей был сам себе господином. Он бы наверняка вышел на солнце или впал в безумие, если бы не наводнение и не умение спать в любых условиях.

Внезапное пробуждение выбросило Набатея в жестокий и непонятный мир. Непередаваемо долгий торпор не свёл его с ума, но всё-таки лишил львиной доли воспоминаний, значительной части сострадания и даже индивидуальности, включая само имя. Первым делом он выбрался из могилы, бывшей ему домом, и оставил Сирт, который к тому моменту ещё лежал в руинах. Инстинкты и память направили Набатея на Восток, к развалинам Петры.

По дороге он остановился в Египте, чтобы посмотреть на последствия Арабской весны. Он бывал в Египте вместе с сиром, но теперь страну, конечно же, было не узнать. После краткой стычки с кочевой стаей Шабаша (с которой он расправился с головокружительной быстротой) Набатей снова пошёл по следу политических бурь и перебрался сперва на Синай, а затем – в Палестину, где встретил знакомое лицо тирании и гнёта. Добравшись до Петры, Набатей понял, что не зря боялся найти не живой город, а музейный экспонат. На данный момент Набатей добивается только одного. Он жаждет воссоединиться с сиром. После веков беспокойного сна ни в чём нет уверенности, но что-то подсказывает Набатею – сир ещё не встретил окончательную смерть, и если найти его, то, быть может, осколки прошлого сложатся воедино и он сможет двигаться дальше. Рядом нет никого знакомого и неоткуда начать поиски, поэтому он обречён бродить, покинутый людьми и богом, по ставшими незнакомыми землям, которые когда-то знал. И вот он бродит по земле, как в стародавние ночи, и раздумывает, не оказался ли он и в самом деле последним из рода.

Сир: Антипатр Хуфский.

Клан: Ласомбра.

Натура: Идеалист.

Маска: Мученик.

Поколение: 7-е.

Обращение: 747 г. н. э.

Видимый возраст: около двадцати лет.

Физические: Сила 5, Ловкость 4, Выносливость 5.

Социальные: Обаяние 2, Манипулирование 3, Внешность 3.

Ментальные: Восприятие 3, Интеллект 3, Сообразительность 5.

Таланты: Бдительность 4, Атлетика 3, Шестое чувство 3, Драка 4, Хитрость 2.

Навыки: Этикет 4, Фехтование 3, Скрытность 2, Выживание 5.

Знания: Академические 1, Ремесло 4, Расследование 3, Оккультизм 3.

Дисциплины: Прорицание 2, Стойкость 3, Власть над тенью 4, Могущество 4, Превращение 3.

Дополнения: Наставник 4 (но воспользоваться помощью наставника Набатей пока не может), Статус 1 (ласомбра).

Добродетели: Совесть 1, Самоконтроль 5, Смелость 5.

Мораль: Человечность 7 (но пока прозрение не вернёт Набатею утраченную человечность, считается равной 5).

Сила воли: 8.

Запас крови / трата за ход: 20 / 4.

Внешний вид. У Набатея привлекательная, но неброская неопределённо-арабская внешность, средний (около 175 см) рост и телосложение каменотёса. Но кое-что выделяет его среди сородичей. Как у человека, который прожил десятки лет без солнца и ветра, кожа Набатея чрезвычайно «жива» и полнокровна, что просто невероятно для такого старого вампира. Отсутствие мертвенной бледности, ставшей визитной карточкой каинитов, уже сыграло злую шутку с молодыми и дерзкими вампирами, которые посчитали Набатея лёгкой добычей. Он успел раздобыть современную одежду, чтобы не привлекать ненужного внимания, но зоркий наблюдатель сразу поймёт, что перед ним – буквально человек другого времени.

Советы по отыгрышу. Пока Набатею не на кого положиться; он всё ещё открывает для себя современное состояние человека, чтобы вернуть утраченную человечность. Она возвращается, капля по капле, но пока Набатей не обвыкнется, ему придётся балансировать на тонкой грани между крайностями собственного бытия, не уклоняясь ни влево, ни вправо. Болезни роста древнего ночного хищника могут принести немало вреда, особенно тому, кто решит поохотиться на него.

Убежище. Сир научил Набатея гангрельскому трюку, с помощью которого можно спать в сырой земле, поэтому каждый день на заре он уподобляется диким зверям. Он, конечно, мог бы обустроить настоящее убежище, но ему просто не до того.

Как в былые ночи у него только дорога на уме, и пока он не найдёт либо сира, либо ответы на вопросы, это вряд ли изменится.

Влияние. Если сир Набатея действительно сохранил нежизнь до современных ночей, он, должно быть, стал весьма влиятельной фигурой. Разумеется, сам Набатей этого влияния лишён. С таким возрастом и физическими способностями он легко займёт высокое положение в Камарилье или Шабаше, но пока его знания о сектах довольно ограничены, а сам он далёк от честолюбивых замыслов. Как только он освоится, Набатей станет силой, с которой нельзя не считаться, но до тех пор его главная задача – найти сира и своё место.

Дата добавления: 2015-07-14