Тяжелый перст судьбы

29 июля 1842 года Брэйд представил свои исследования в медицинскую секцию Британской ассоциации в Манчестере и предложил продемонстрировать опыты перед специальной комиссией. Но получил отказ. Подобную картину нам уже приходилось наблюдать в случае с Месмером, названную Анатолем Франсом «Les savants ne sont pas curieux» (ученые нелюбопытны).

В Манчестере Брэйд пользовался большой известностью и имел обширную практику.

Однако за свои занятия гипнозом он подвергался ожесточенным нападкам и обвинениям в шарлатанстве. Хотя о нем много говорили, но большинство врачей к его исследованиям не относились серьезно. Чтобы привлечь внимание, он стал чаще проводить свои экспериментальные сеансы в Лондоне, Ливерпуле, Манчестере, однако, как он ни старался, его открытие не имело успеха. И это несмотря на поддержку известного английского хирурга и психолога Герберта Майо, который на конференции врачей, состоявшейся в Лондоне 1 марта 1842 года, где выступил Брэйд, заявил: «Метод Брэйда — лучший, самый быстрый и самый верный для получения сна, для погружения нервной системы в новое, искусственное состояние, которое с пользой можно применить для лечения». Брэйда также поддержал известный физиолог В. Б. Карпентер. В своих лекциях по физиологии нервной системы он признал, что факты, добытые Брэйдом, верны.

Забегая вперед, хочется сказать, что в конце концов идеи Брэйда будут приняты в Англии.

Но это произойдет после того, как они завоюют Францию. Евгений Онегин своей фразой:

«Что впору Лондону, то рано для Москвы» — вполне объясняет ситуацию с последовательностью принятия гипноза сначала Францией, затем Англией.

Доклад Брэйда, прочитанный вскоре в Эдинбургском медико-хирургическом обществе, вызвал оживленные прения, в которых принимали участие физиологи Дарлинг, Голлендер, Вуд, Беннетт[166]и Д. Ю. Симпсон. События развивались следующим образом. Д-р А. Вуд попытался выяснить, какие же части головного мозга «поражаются во время гипноза, то есть становятся недеятельными, исключаются или сильнее функционируют» (Wood, 1851, р. 407–435). Как истинный физиолог, он не мог допустить мысли, что известное поведение загипнотизированного осуществляется вследствие психологических механизмов. Он был убежден, что здесь не обошлось без отключения пусть не всего, но хотя бы части мозга.

Прежде всего д-р Беннетт отметил важность и новизну того факта, что приблизительно из 20 испытуемых один оказывается восприимчивым к так называемым магнетизирующим влияниям. Затем он заявил, что все явления магнетического состояния настолько ошеломительны, что их можно объяснить разве что повышением, или потерей, или извращением движений, чувствительности или интеллекта и что все они представляют аналогию с какой-либо из многочисленных форм мономании, с запойным бредом, ипохондрией, истерией, экстазом, спонтанным сомнамбулизмом и другими известными патологическими состояниями. А обусловлены эти явления истощением внимания, благодаря которому возникает состояние, сходное с состоянием лунатиков, причем субъектом управляют представления, вызванные в нем любыми впечатлениями (suggestive ideas). Эти навязанные представления влияют подобно реальности и отражаются в речи и поведении. При этом господствующая идея может быть заменена другими идеями.

Д-р Беннетт объяснял гипнотические явления физиологическими и анатомическими причинами. Он указал на ассоциативные волокна, из которых одна группа поддерживает связь ганглиозных клеток спинного и головного мозга, то есть сенсорных и моторных центров, с головным мозгом. Две другие группы связывают между собой ганглиозные клетки головного мозга, передавая психические влияния. В гипнотическом сне последние две группы парализованы или не функционируют, поэтому господствующая идея вводит загипнотизированного в заблуждение из-за отсутствия коррекции со стороны других душевных функций. Появление у загипнотизированного умственных и сенсорных иллюзий Беннетт объясняет тем, что «первые корригируются у здоровых вниманием, сравнением, суждением, вторые — влиянием других чувств. Если нарушено равновесие между всеми душевными функциями, то легко возникают всякого рода иллюзии. Мозговые или душевные (menta) функции могут проявляться самостоятельно и помимо спинномозговых или сенсомоторных функций, как и эти последние — помимо первых».

В отношении гипноза Д. Ю. Симпсон стоял на позициях психологии. Он подчеркивал, что не воля магнетизера, а только его приказания влияют на загипнотизированных. При этом важно, говорил он, чтобы гипнотизируемый верил, что магнетизер может повлиять на него. «Так же, как и вызывание галлюцинаций (бредовых идей), замечательна внезапность, с которой слово их устраняет. Ни при какой болезни не бывает подобных явлений. Искусственно возникающая по приказанию магнетизера амнезия, местная анестезия, глубокий продолжительный сон, наступающие благодаря слову, не могут быть объяснены, как предполагают Вуд и Беннетт, одним только повышением эмоции и разрывом связей в центральной нервной системе. Гипнотизируемый засыпает на следующий день в определенный час, если гипнотизер ему это приказал, также нельзя это объяснить нейрофизиологическими причинами». Исходя из этого, часть явлений, считал Симпсон, имеют чисто психические свойства.

Дата добавления: 2015-07-12