Пусть Он придет, и посмотрим, как я поставлю Его на место.

— Нет. Обетование должно исполниться, — Мария подняла голову. — Господь с нами, а Иисус делает все правильно.

— Матушка, — Иаков обнял Марию.

Она отодвинулась от него и встала.

— Господь с нами, и вы увидите, придет день, когда Мессия сокрушит сатану Своей пятой.

Она заметила, как дети обменялись тревожными взглядами. Ее сердце исполнилось скорбью. Чтобы заставить их поверить, потребуется нечто большее, чем ее слова. Нужно изменить их сердца.

* * *

Мария собиралась пойти на свадьбу родственника, который жил в Кане, когда увидела Иуду, быстро поднимавшегося по склону холма к дому.

— Иисус идет! Он идет домой!

Плача от радости, Мария побежала вниз, чтобы встретить своего первенца. Она обняла Иисуса и с тревогой посмотрела на Него.

— Как Ты похудел! — воскликнула она испуганно. — И загорел, — она прикоснулась к его обожженному солнцем лицу, разглядывая следы заживших солнечных ожогов. — Пойдем, Ты должен покушать и отдохнуть.

Иисус со смехом приподнял мать, поцеловал ее в обе щеки и снова поставил на ноги.

— Женщина, почему ты всегда пытаешься указывать Мне, что Я должен делать?

Мария рассмеялась вместе с Ним и сжала в ладонях Его бронзовое от загара лицо.

— Разве мать не должна заботиться о своем сыне? — только теперь она заметила группу мужчин, наблюдавших за их встречей. — Кто эти люди?

— Это Мои друзья, матушка.

Мария вгляделась в их лица и узнала двоих.

— Иаков! Иоанн! Как поживает мой брат Зеведей? — она быстро подошла к мужчинам, чтобы поприветствовать их.

— Хорошо, Мария, — ответил Иоанн, обнимая ее.

— Но он очень раздосадован тем, что мы оставили его, чтобы последовать за Иисусом.

Мария оглядела других и отметила про себя, что это была весьма разнородная компания.

— Пойдемте. У меня для всех хватит хлеба, а завтра мы пойдем в Кану на свадьбу моего родственника. Иисус, Твои друзья могут пойти вместе с нами.

Пока все они поднимались вверх по холму, Симон и Иуда состязались друг с другом в попытках обратить на себя внимание Иисуса.

Весь вечер Мария с радостью служила своему Сыну и Его друзьям. Пришли Иаков и Иосиф и вызвали Иисуса, чтобы переговорить с Ним. Она была уверена, что они хотят взвалить на Него заботу о семье, но она знала и то, что каждое слово, сказанное ею, только подольет масла в огонь. И все-таки Мария встала в дверях, надеясь, что в ее присутствии Иаков и Иосиф будут сдерживать свои дерзкие языки. Однако разговор между братьями все равно получился сложным и напряженным, и Мария была благодарна Иисусу за то, что Он был терпелив и выслушал все жалобы Своих братьев. Мария была взволнована. Но когда заговорил Иисус, она притихла, внимательно слушая Его.

— Я должен идти туда, куда Дух ведет Меня, — сказал Иисус, когда братья наконец замолчали.

Иаков выглядел разочарованным.

— А как же мать?

Иисус положил руку Иакову на плечо и мягко улыбнулся.

— Я не брошу Свою мать на произвол судьбы.

Мария поняла так же ясно, как Иаков и Иосиф, что пришло время им позаботиться о ней, что ответственность за семью более не лежит на плечах одного Иисуса.

Они ушли, раздраженные тем, что Иисус не пожелал объяснить им Свое отсутствие и не дал никаких обещаний на будущее. Она слишком ясно видела, насколько эгоистичны были ее младшие сыновья. Без старшего брата, который до сих пор обо всем заботился, их жизнь будет труднее, им придется думать и о других, а не только о самих себе. Мария видела и ревность младших братьев к Иисусу, Который завоевал ее особую любовь. Возможно, она и выделяла Иисуса среди остальных своих детей, но как она могла не любить Его больше других, если Он был прекрасным сыном, а другие доставляли ей столько хлопот и часто, хотя и ненамеренно, оскорбляли ее? Мария любила всех своих детей, потому что они были ее плотью и кровью. Неужели они никогда не поймут, что Иисус больше, чем просто ее плоть? Неужели они будут продолжать упорствовать? Почему же странники, которые пришли вместе с Иисусом, видели Его Божественную суть более ясно, чем Его родные братья?

И какими разными были эти друзья Иисуса: они различались по возрасту, по роду занятий, по образованию и месту жительства. Симон Петр, рыбак с уже седеющей бородой, был почти ее ровесником, Андрей, его младший брат, больше походил на книжника, чем на рабочего человека. Нафанаил, с плотно сжатыми губами, прислушивался к каждому слову Иисуса, ничего не комментируя, а Филипп постоянно спрашивал старшего Сына Марии о толковании различных заповедей закона.

И все-таки, в отличие от Иакова, Иосифа, Анны, Сары, Симона и Иуды, эти люди ловили каждое слово Иисуса, и глаза их светились надеждой.

Когда село солнце, Мария зажгла светильники и пошла спать успокоенная — Иисус был дома.

Теперь все будет хорошо.

* * *

На следующее утро Мария, Иисус и Его друзья отправились в Кану. Она снова хотела хотя бы на несколько минут завладеть вниманием своего старшего Сына. Но Иисуса, казалось, интересовали только Его ученики, Он что-то увлеченно рассказывал им. Возможно, позже она сможет поговорить с Ним наедине. Мария погладила Иисуса по плечу, довольная тем, как хорошо сидел на Нем хитон, сотканный ею, пока Его не было. В те тревожные дни, когда она не знала, где находится ее старший Сын, эта работа занимала и руки, и голову.

Мария с Иисусом и Его друзьями пришла вовремя, чтобы присоединиться к процессии, сопровождавшей невесту к дому жениха. Приглашен был весь город, гостей щедро угощали различными кушаньями и вином. Звучали арфа, флейта и барабан, и многие, увлеченные музыкой, танцевали до глубокой ночи.

Мария никогда не видела так много людей на брачном пире. Время от времени на стол подносили новые кушанья, но вино лилось уже не столь щедро, поскольку праздник затянулся на два, а потом и на три дня. На четвертый день она услышала недовольный шепот. Иаков, жених, был так увлечен своей невестой, что даже не замечал тревогу на лицах слуг, которые следили за тем, кому из гостей что подать. Один слуга попытался привлечь внимание распорядителя пира, но напрасно.

Мария подошла к слуге.

— О чем ты беспокоишься?

— У нас остался последний кувшин вина, больше нет.

— Вероятно, у Иакова в доме есть запас вина.

Слуга отрицательно покачал головой.

Жених опозорится перед гостями если вино закончится раньше, чем пир. Несчастный Иаков не переживет такого скандала.

— Пойдем, я поговорю с Сыном. Он может помочь вам.

Когда Мария приблизилась к Иисусу, Тот был увлечен беседой со Своими друзьями. Она вошла в окружающее Его кольцо людей, опустилась перед Ним на колени и тихо сказала:

— У них нет вина.

— Что Мне и тебе, жено? — спросил Иисус добродушно. — Мой час еще не пришел.

Мария подняла голову и с мольбой посмотрела Ему в глаза. Он не хуже ее знал, что недостаток вина на брачном пире покроет позором голову жениха и повредит его репутации в обществе. Она знала, что Иисусу не безразлично положение Его молодого родственника, особенно теперь, когда Он привел на праздник Своих друзей и таким образом увеличил количество гостей. Мария с улыбкой взяла руку Иисуса и поцеловала ее. Затем она встала и, подойдя к сильно нервничающему слуге, сказала:

— Делайте то, что Он скажет вам.

Отойдя в сторонку, она стала наблюдать за действиями Иисуса.

Не вставая, Иисус посмотрел на шесть каменных водоносов, стоявших у стены. Сейчас они были пусты, но к обряду очищения их наполнят водой, — Наполните сосуды водой.

Слуги в смущении посмотрели друг на друга. Мария могла предоставить себе, о чем они думали, — какой толк делать это, если даже самый пьяный гость почувствует разницу между вином и водой. Однако их положение было безнадежным, и они поспешили исполнить приказание. Слуги быстро бегали от водоносов к колодцу и обратно, в то время как Иисус продолжал разговор со Своими учениками. Когда водоносы в конце концов были наполнены до краев, вспотевшие слуги подошли к Иисусу.

— Теперь почерпните, — сказал им Иисус, — и несите к распорядителю пира.

Мария пошла вслед за слугами, которые зачерпнули воды и понесли ее к распорядителю. Струя красной жидкости полилась в чашу распорядителя, и Марию захлестнула волна восторга. Когда распорядитель сделал маленький глоток из своей чаши, его глаза засверкали. Мария стояла достаточно близко, чтобы услышать распорядителя, сказавшего жениху:

— Обычно сперва подают хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее, а ты хорошее вино сберег доселе!

С радостной улыбкой Мария оглянулась и увидела выражение восторга на лицах учеников. Взволнованные слуги быстро двигались между гостями, разливая новое вино и распространяя весть о том, что сделал Иисус.

Мария видела все это, и слезы радости текли по ее щекам.

Теперь они поверят! Все слухи о ней и Иосифе наконец улягутся, и ее сыновья, дочери и друзья узнают истину: Иисус — Тот, Кого ее народ ждет уже в течение многих столетий.

Иисус! Он спасет народ Свой! Эммануил! Бог с нами!

Скоро, скоро израильский народ будет свободен!

* * *

Все вместе они вернулись в Назарет и отправились в синагогу. Иисус сел впереди, Его друзья рядом с Ним. Мария в волнении пробралась в первые ряды, чтобы с хоров увидеть, как будут читать Тору и рассуждать о значении закона Моисеева. Когда встал Иисус, наступила тишина, потому что многие уже слышали Его проповеди на берегу Галилейского моря. И молва о том, что Он на брачном пире в Кане превратил воду в вино, тоже уже успела распространиться.

Старый раввин протянул руку, приглашая Иисуса. Иисус поправил молитвенное покрывало и поднялся на помост. Раввин протянул Ему свиток. Иисус развернул его и начал читать.

— Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня благовествовать нищим.

У Марии учащенно забилось сердце. Она вспомнила, что говорил Иосиф, когда они вместе удивлялись тому, как Иисус читает Тору. «Его голос... — говорил Иосиф со слезами на глазах. — Когда Он читает закон, Его голос не похож ни на чей другой. Как будто Он не просто произносит заученные речи, а всем сердцем переживает то, о чем говорит».

И вот ее любимый Иисус возвещал всем, что Он — Помазанник Божий долгожданный Мессия! Мария посмотрела вниз на своих сыновей, сидевших в том ряду, где только что сидел Иисус. И к ужасу она увидела их поникшие плечи и опущенные головы.

— Он послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное, — Иисус свернул свиток и передал его раввину. Затем Он спустился с возвышения и сел на Свое место. Стояла оглушительная тишина, глаза всех присутствующих были обращены на Него. Сердце Марии билось все сильнее и сильнее.

Поднялся какой-то мужчина.

— Это слова Мессии! Он богохульствует!

Мария увидела, как один из учеников, которого Иисус назвал Петром, вскочил на ноги, его щеки пылали.

— Если вы спросите, что Он имеет в виду, то, возможно...

Его слова потонули в нарастающем гуле голосов.

— Я слышал, Он совершал чудеса... превращал воду в вино... рассказывает притчи о сеятеле, о пшенице и плевелах... наделен великой мудростью...

— Откуда у Него мудрость и способность совершать чудеса? — усмехнулся человек, стоявший в тени. — Он всего лишь Сын плотника. Что же делает Его таким великим?

Мария почувствовала на себе взгляды окружавших ее женщин: в памяти жителей Назарета всплыли нелепые слухи о ней, о Иосифе и о зачатии Иисуса; ее кинуло в жар.

— Нет, — произнесла она тихо. — Нет, нет.

— Мы знаем Его мать, Марию, — вставил кто-то.

— И Его братьев — Иакова, Иосифа, Симона и Иуду.

Собравшиеся уставились на ее сыновей, и те почувствовали себя опозоренными.

— И Его сестры между нами! — заявил кто-то.

Мария оглянулась и увидела, как Сара покраснела и шалью закрыла лицо, а Анна пробиралась к дверям, ведущим вниз, и выходила из синагоги.

— Нет... нет... нет, — Мария качала головой, чувствуя, что на нее смотрят и с сожалением, и с осуждением.

Она отвернулась и услышала, как прошептала стоящая рядом женщина:

— А я всегда считала Иисуса таким чудесным мальчиком. Мария никогда не смоет позор этого дня.

Иисус продолжал сидеть.

— Никакой пророк не принимается в своем отечестве.

— Теперь Он называет Себя пророком! — яростно закричал какой-то мужчина.

Иисус посмотрел на Своих братьев, съежившихся от страха.

— И в своей семье, — добавил Он, встав и оглядев Своих обвинителей. — Поистине говорю вам: много вдов было в Израиле во дни Илии, когда заключено было небо три года и шесть месяцев, так что сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую. Вспомните пророка Елисея, который исцелил только Неемана Сириянина, хотя в Израиле было намного больше прокаженных, нуждавшихся в его помощи.

— Что Он думает о Себе, говоря нам такие вещи?

— Он богохульствует! Побить Его камнями!

— Нет! — закричала Мария, видя, что мужчины схватили ее Сына, а ученики бросились защищать Его. Она пробралась сквозь толпу женщин и сбежала вниз. — Отпустите Его! Отпустите моего Сына!

Мужчины вскочили на ноги, поволокли Иисуса и Его учеников к дверям и вытолкали их из синагоги. Мария бежала за людьми, когда те, подталкивая ее Сына и Его друзей, вели их на вершину горы, на которой был построен город.

— Нет! — кричала Мария. — Вы не знаете, что делаете!

Какой-то мужчина толкнул ее, и Мария упала на колени. Придя в себя, она оперлась руками о каменистую землю. От боли у нее перехватило дыхание, она с трудом встала на ноги и поспешила вслед за толпой. Неожиданно все остановились, и странная тишина повисла в воздухе. Из толпы вышел Иисус, и каждый человек, мимо которого Он проходил, тут же отступал, как будто его отодвигала чья-то невидимая рука.

Тяжело дыша, с мокрыми от слез щеками, Мария подбежала к Иисусу и упала возле Его ног, рядом с Ним стояли Его ученики.

— Открой им глаза, Иисус. Пусть они увидят. Я знаю, Ты можешь. Заставь их увидеть, Кто Ты!

Он стоял на окраине города, на дороге, ведущей к Галилейскому морю, и смотрел на нее.

— Они ожесточили свои сердца, матушка.

— Тогда смягчи их. Прошу Тебя, Иисус. Ради меня.

Никогда она не видела столько скорби в Его глазах.

Иисус протянул руку и нежно погладил ее по щеке.

— Матушка, — мягко произнес Он, — Назарет более не Мой дом.

Смутившись, Мария внимательно посмотрела Ему в глаза.

— Но, Иисус, как Ты можешь так говорить? Здесь я. Твои братья и сестры...

Иисус притянул ее к Себе и крепко обнял. Она вдохнула запах, исходивший от одежды и тела ее Сына, и обняла Его, как раньше.

Но теперь что-то изменилось. Мария чувствовала, как сильна Его любовь, и тем не менее она сознавала, что Он отдаляется от нее. Она еще крепче прижала Иисуса к себе, но Он расцепил ее руки и отступил. Затем Он проговорил тихим голосом:

— Каждый должен выбирать сам.

Какое-то мгновение Он внимательно вглядывался в лицо матери, а потом отвернулся.

Когда Иисус шел вниз по дороге, за Ним следовали только Его ученики.

* * *

Мария собрала своих детей.

— Ваш брат ушел из Назарета и назад не вернется.

— Если бы Иисус и вернулся домой, то сомневаюсь, чтобы Ему позволили войти в синагогу, — удрученно произнес Иаков.

Мария сжала его руку и посмотрела на остальных.

— Он пошел по дороге к Галилейскому морю. Я думаю, Он возвращается в Капернаум. Мы должны идти туда.

— Возможно, это хорошая идея — на несколько дней оставить Назарет, — сказал Иосиф. — Пусть здесь пока все успокоится.

— И мы сможем поговорить с Иисусом, — добавил Иаков.

— Матушка, я нужна своему мужу, — сказала Анна. — Я не могу пойти без его разрешения.

Сара выглядела такой же огорченной, как и ее сестра.

— После того, что произошло в синагоге, кто из нас отважится пойти к Нему?

Мария была шокирована их предательством.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы ваш брат лгал?

— Нет, матушка, — глаза Иакова потемнела — Но Он никогда прежде не объявлял Себя Богом.

— Он и есть Сын Божий, — Мария увидела, что дети в изумлении уставились на нее. Она снова рассказала им, как ей явился ангел Господень. Рассказала, как она зачала от Духа Святого. Рассказала, как ангел Божий во сне приходил к их отцу и объявил ему, что Иисус зачат от Духа Святого. Рассказала, что Иосиф не прикасался к ней до тех пор, пока не родился Иисус. Она рассказала им о звезде над Вифлеемом, о посещении волхвов, о приказе царя Ирода убить всех младенцев. Закончив, Мария поочередно посмотрела на каждого из своих детей и горестно вздохнула: — Почему вы не верите мне?

Иаков наклонился, крепко сжав ладони между коленями, его лицо выражало тревогу.

— Мы знаем, как рождаются дети. Иисус — наш брат, и мы любим Его.

— Ты считаешь, что я лгу.

Правде они предпочли лживые сплетни.

— Мы считаем... — Иаков посмотрел на других, а потом снова на Марию, — что тебя ввели в заблуждение.

Гнев и раздражение охватили ее.

— Ввели в заблуждение? Каким образом? Кто? Ваш отец, Иосиф? Знали ли вы когда-нибудь другого праведного человека, кроме Иисуса, который стремился бы угодить Богу так же, как Иосиф? А Иисус? Разве Он не поступал всегда справедливо, благородно, честно и...

Иаков повесил голову.

— Как раз то, что Он исполняет закон, и доказывает, что Он не Бог.

Мария встала. Она рассердилась на детей, но еще больше испугалась за них. Что будет с ними, если они отвергнут Мессию?

— Мы пойдем в Капернаум. Ваш брат все вам объяснит.

* * *

Иаков и Иосиф встали рано утром, чтобы поговорить с Иисусом, но им сказали, что Иисус уже ушел на прогулку, которую Он обычно совершал в одиночестве.

— Мужчины, которых Он называет Своими учениками, отказались сказать нам, Его братьям, куда Он пошел. Они действуют так, будто они Его телохранители! — жаловались Иаков и Иосиф.

Мария надеялась, что ее сыновья и дочери увидят истинную сущность Иисуса, когда послушают Его проповедь. Однако они еще больше запутались, услышав Его притчи о пшенице и плевелах, о жемчужине и горчичном зерне. Они обиделись на то, что Иисус не выделял их из этой разношерстной толпы, которая день и ночь крутилась возле Него, и уделял им внимания не больше, чем каким-то незнакомцам. У Него не нашлось времени побыть с ними наедине, потому что множество людей просили Его уделить им время. Кроме того, сыновья и дочери Марии были напуганы тем, как к Иисусу относились священники, и ужасались тому, что Он принимал всех. Он ел даже с блудницами и мытарями!

Дочери и зятья Марии ушли домой через два дня, забрав с собой Симона и Иуду. Иаков и Иосиф остались еще на день, а потом убедили Марию вернуться вместе с ними в Назарет.

— Мы не нужны Ему, матушка. С Ним двенадцать мужчин, которые повсюду следуют за Ним, как потерянные овцы.

Мария видела, что между Иисусом и Его братьями произошел разрыв, и в конце концов поддалась их уговорам.

Приближалась Пасха, и она должна была подготовиться к ежегодному посещению Иерусалима. Конечно, Иисус пойдет вместе с ними в город Давида.

Прежде чем выйти из Назарета, они узнали, что Иисус ушел без них.

* * *

— Твой Сын, Иисус, уже в городе, — сказал Авия Марии, когда она пришла в Иерусалим со своими детьми. — Он проповедует во дворах храма, — почтенный старец нахмурился.

— Все говорят о Нем, — добавила его жена Рахиль. — У Него, кажется, появились ученики.

Авия покачал головой.

— Фарисеям не нравится Его учение.

— Жителям Назарета тоже, — угрюмо произнес Иосиф.

— Я слышал, что Его ученики не соблюдают традиции.

— Как? — спросила Мария.

— Они не совершают ритуального омовения рук перед едой. Фарисеи задали Иисусу вопрос по этому поводу, и Он назвал их лицемерами.

У Марии волосы зашевелились на голове.

— Лицемерами? — тихо переспросила она, не в состоянии представить себе, что Иисус мог потерять самообладание.

— Мой друг слышал, как Он говорил им прямо в лицо, что они чтут Бога устами, но сердце их далеко отстоит от Него. Твой Сын сказал, что они тщетно поклоняются Богу, потому что учат людей учениям и заповедям человеческим, — по мере того, как Авия говорил, лицо его краснело все больше и больше. — Конечно, черни, которая следует за Ним, все это нравится, — он уставился на Марию. — Где твой Сын нахватался таких идей? Ты должна поговорить с Ним и напомнить Ему об уважении к людям, которые приносят жертвы нашему Богу!

Твой Сын... Твой Сын... В голосе родственника Мария слышала обвинение. Ее бросило в жар. Определенно, здесь была какая-то ошибка. Иисус никогда ни с кем не был непочтителен.

— Если Он и дальше будет так Себя вести, то вызовет раздражение Ирода и закончит Свои дни так же, как Иоанн Креститель.

— Авия, — одернула мужа Рахиль.

Мария похолодела.

— Что ты имеешь в виду, говоря «как Иоанн»? Что случилось? — она обвела взглядом своих детей и родственников. — Что вы скрываете от меня? Иаков, Иосиф?

У Иакова на скулах задвигались желваки.

— Иоанн обезглавлен.

Мария схватилась за горло.

— Обезглавлен?

По ее щекам полились слезы. Иоанн, чудесное дитя Захарии и Елисаветы, мертв? Иоанн, который еще во чреве матери узнал Иисуса, мертв?

— Это был всего лишь вопрос времени, — сказал Авия. — Он оскорбил Ирода и Иродиаду. Нельзя кричать о том, что царь и его жена виновны в прелюбодеянии, и не ожидать никаких последствий. Он говорил, что Ирод совершил преступление, взяв Иродиаду себе в жены, потому что ее муж — брат Ирода — еще жив.

Мария уставилась на Авию:

— Но это правда. Все знают, что это правда.

Авия побагровел.

— Конечно, правда, однако глупо заявлять об этом во всеуслышание. Царь Ирод арестовал Иоанна. Я думаю, он просто хотел некоторое время подержать его подальше от народа, но тут Иродиада устроила праздник в честь дня рождения царя. Ирод был пьян, когда дочь Иродиады, Саломея, танцевала для него, и он пообещал Саломее исполнить любое ее желание, даже если она попросит половину царства. Ты можешь догадаться, что было дальше. Иродиада захлопнула ловушку, велев своей дочери попросить у царя голову Иоанна на серебряном подносе.

Мария медленно качала головой:

— Нет. Нет! Как могло случиться такое?

Казалось, Авию встревожила ее реакция на эту новость, и он с укором повернулся к ее сыновьям.

— Почему ваша мать до сих пор ничего не знает об этом?

— Мы не хотели расстраивать ее, — сказал Иосиф. — Иоанн был арестован, когда Иисуса не было дома.

— Не было дома? — Авия переводил взгляд с одного брата на другого. — Когда это было?

— После того, как Он крестился в Иордане, — ответил Иаков.

Мария сидела, зажав руки между коленями, и старалась справиться с чувствами, обуревавшими ее. Сыновья, должно быть, считали, что она слишком слаба для того, чтобы быть в курсе происходящих событий. Что еще они скрывали от нее?

— Иоанн был пророк Божий, — твердо заявила она.

— Некоторые говорят, что это так, — сардонически произнес Авия.

Мария подняла голову и посмотрела на мужчин:

— Божий пророк говорит только правду.

Иаков нахмурился:

— И каждый пророк, который поступал таким образом, был убит.

Авия повернулся к нему:

— Твой брат тоже будет убит, если не прекратит всех оскорблять.

Глаза Марии засверкали.

— Бог вывел Иисуса из моего чрева и еще в младенчестве научил Его повиноваться Своему Небесному Отцу. С момента зачатия Иисус был посвящен Богу. Он делает только то, что Ему повелевает Бог.

Авия и Рахиль уставились на нее с открытыми ртами. Авия взглянул на Иакова:

— Она хочет знать, что я думаю об этом?

— Она верит в это, — ответил Иаков, взглянув на мать, и сконфуженно опустил голову.

— Женщина, — произнес Авия с состраданием, — ты не в своем уме, если думаешь, что мальчик, который каждый год приходил в Иерусалим и сидел за моим столом... Мессия...

Он встал и отошел от Марии, как будто она была нечистая. Мария почувствовала на своей спине руку Рахиль, — Мария, Мария, моя любимая подруга. Ты добрая женщина, но неужели ты действительно считаешь себя достойной того, чтобы быть избранной, достойной того, чтобы родить Помазанника Божьего? Бедная женщина из... Назарета, муж которой простой плотник?

— Наш отец из рода Давидова, — сказал Иуда, его гордость была уязвлена.

— В Израиле много других мужчин, занимающих более высокое положение, чем ваш отец, — заметил Авия и поднял руки — Мы не имеем ничего против нашего родственника, он был хорошим человеком, преданным и верным. Но чтобы он был отцом Мессии?!

— Иисус не его сын, — вставила Мария.

— Матушка! — резко остановил ее Иаков, его глаза потемнели от гнева. — В этой комнате все знают, что произошло на самом деле.

Мария вспыхнула. Она посмотрела на каждого из присутствующих:

— Бог сохранит Иисуса. Иисус не умрет!

Он Мессия! Он Помазанник Божий, обещанный Спаситель Израиля!

— На Нем рука Божья.

Однако по глазам своих родных Мария поняла, что они не верят ей, а следовательно, не верят и Иисусу.

* * *

Мария вернулась в Назарет в подавленном состоянии. За время Пасхальной недели отношения в ее семье стали крайне напряженными. Родственники снова и снова убеждали ее и ее сыновей поговорить с Иисусом, пока с Ним не случилось ничего плохого. Однако Мария понимала, что Авию больше беспокоило не благополучие Иисуса, а репутация его семьи, которой, по мнению старца, ее Сын мог навредить.

Когда Иаков и Иосиф сообщили Марии, что Иисус вернулся в Капернаум, она не удивилась тому, что они захотели пойти туда и поговорить с Ним. Она знала, что они опасались за Его жизнь. Но еще больше Иаков и Иосиф боялись, что их отлучат от синагоги. Раввин был очень разгневан после последнего посещения Иисуса и открыто заявил, что каждый, кто поверит, что Иисус — Мессия, будет отлучен от синагоги точно так же, как был отлучен Сын плотника.

— Мы пойдем, — твердо решили Иаков и Иосиф. — Мы пойдем и поговорим с Иисусом, и тогда, матушка, ты поймешь, что была не права.

Однако, придя в Капернаум, они увидели вокруг дома Петра такую огромную толпу, что не смогли приблизиться даже к дверям. Иаков, расталкивая людей прокладывал дорогу сквозь толпу.

— Пропустите нас! Это мать Иисуса, а мы — Его братья!

Слыша это, люди дотрагивались до них и восклицали что они благословенны. И все-таки дальше дверей Иаков и Иосиф не прошли. Со своего места они могли слышать Иисуса, но не видеть. Войти в дом было невозможно.

Иаков попросил мужчину, стоявшего перед ним, передать Иисусу, что пришли Его мать и братья и хотят поговорить с Ним. Через несколько минут Мария услышала, как кто-то крикнул:

— Твоя мать и братья стоят за дверями и желают поговорить с Тобой.

— Кто матерь моя и кто братья Мои? — услышала Мария голос Иисуса. — Вот матерь Моя и братья Мои. Ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и мать.

Мария почувствовала, как краска смущения залила ее щеки, когда окружающие посмотрели на нее и на ее сыновей и быстро отвернулись от них.

---

Дата добавления: 2015-07-12