Философия и концепции.

Природа людей и отдельного человека. Общепринятая концепция гласит, что люди по своей природе отличаются иррациональностью, низкой социализацией, деструктивностью в отношении себя и других. С позиции клиент-центрированного подхода люди, напротив, по сути своей рациональны, социализированы, устремлены вперед и реалистичны. Эта точка зрения сформировалась на основе терапевтического опыта, а не предшествовала ему. Антисоциальные эмоции, в частности ревность, враждебность и т.п., существуют и в полной мере проявляются в терапии, однако это не спонтанные импульсы, которые следует контролировать. Напротив, они являются реакциями на фрустрацию базовых влечений к любви, принадлежности, безопасности и т.п. Люди в основе своей готовы к сотрудничеству, конструктивны, достойны доверия, при отсутствии защитной реакции ведут себя позитивно, устремлены вперед. Следовательно, нет необходимости контролировать агрессивные, антисоциальные импульсы; потребности саморегулируются, уравновешивая друг друга. Потребность в любви или дружеском общении, например, уравновесит агрессивную реакцию или выраженную потребность в сексуальном общении.

Как индивиды, люди обладают способностью к переживанию путем осознавания факторов психологической дезадаптации, а также обладают способностью и склонностью перемещаться от состояния дезадаптации к состоянию психологической адаптации. Эти способности и эта склонность будут реализованы во взаимоотношениях, обладающих характерными особенностями терапевтических отношений. Тенденция к адаптации есть не что иное, как тенденция к самоактуализации. Психотерапия, таким образом, служит высвобождению уже существующих у индивида способностей. С философской точки зрения, индивид «обладает способностью руководить собой, регулировать и контролировать себя, при существовании некоторых вполне определенных условий. Только в отсутствии этих условий, то есть далеко не всегда, возникает необходимость осуществлять внешний контроль».

Философская ориентация психотерапевта. Базовая философия психотерапевта представлена установкой уважительного отношения к человеку, его способности и праву на самоопределение, а также к ценности и значимости каждого индивида. Ориентация вытекает из этих концепций о человеческой природе.

Определение конструктов. Теория терапии и личности использует ряд концепций, или конструктов.

Тенденция к актуализации. Врожденная тенденция организма к развитию всех своих способностей с целью самоподдержания и самосовершенствования.

Тенденция к самоактуализации. Проявление общей тенденции к актуализации в той части переживаний организма, которая символизируется в Я.

Опыт. Все происходящее в организме в данное время, осознаваемое или потенциально осознаваемое, имеющее психологическую природу; то же самое, что «эмпирическое поле».

Чувство, переживание чувства. Эмоционально окрашенное переживание в сочетании с его личностным смыслом.

Осознание, символизация, сознание. Репрезентация некоей части переживаний.

Доступность для осознавания. Способность подвергаться свободному представлению в виде символов без отрицания или искажения.

В своих основных теоретических работах 50-х годов К.Роджерс дает дефиниции базовых понятий, исходя из которых, он развертывает теорию личности и модели терапии, определяет терапевтические условия изменения личности и межличностных отношений. Первой фундаментальной предпосылкой своей феноменологической теории Я (самости, Я-концепции) К.Роджерс считал предположение, что для очерчивания себя и самоопределения люди опираются исключительно на свой субъективный опыт восприятия реальности, свою «внутреннюю систему эталонов», сквозь призму которой реальность мира только и может предстать перед человеком в каждый данный момент его бытия. Именно этот опыт он и называл феноменологическим полем. Это глубоко индивидуальный внутренний мир личности, включающий ее сенсорный и чувственно-моторный опыт, мир образов и смыслов, и если мы хотим понять, почему человек действует так, а не иначе (и честно признаем при этом ограниченность возможностей научного постижения человека), у нас нет иного пути, кроме как попытки понимания, каким образом человек воспринимает этот мир.

Другой важный тезис, характеризующий феноменологическое направление – убежденность в потенциальной способности человека принять на себя ответственность за свою жизнь, определение своей судьбы и своего будущего. В противоположность З.Фрейду К.Роджерс был убежден, что не прошлый опыт определяет нынешнюю жизнь человека, а то, каким образом она представляется и переживается им в настоящий момент. Следовательно, предопределенность того или иного поведения кроется не в прошлой истории, а в настоящем и будущем, за которые человек может отвечать и активно их строить. Отметим, что именно убежденность Роджерса в позитивной роли признания ответственности и свободы выбора за человеком, независимо от того, как мы его станем называть – человеком, испытывающим психологические проблемы, или пациентом с определенным психиатрическим диагнозом, коренным образом изменила всю философию отношения к больному, привела к появлению новой «фигуры» в области практической психологии, а именно: клиента в противовес традиционной «фигуре» пациента. Так терминологически закреплялась важнейшая для Роджерса идея: уважения в любом человеке человека, спасительность видения в другом человеке зернышка добра и здоровых сил.

Таким образом, в своем третьем тезисе Роджерс настаивает на природно присущем человеку стремлении к развитию и самоактуализации. Эта тенденция просматривается во всякой органической и человеческой жизни – стремление расшириться, распространиться, задействовать все способности организма, в той мере, в какой это действие усиливает организм или самость. Далее: человек, как связный и структурно организованный гештальт, целостен в своих отношениях с миром; он ведет себя, воспринимает и переживает этот мир всем своим существом. В свою очередь, и понять человека можно только с холистических (целостных) позиций, а не как механическую сумму составляющих его частей. Другим следствием холистического взгляда на человека естественно становится оптимистическая оценка возможностей его самоизменения на основе изменения любого аспекта субъективного опыта. Между тем последний далеко не всегда поддается символизации и осознается в каждый данный момент, иногда значительная часть переживаемого остается на субсенсорном уровне.

Что же мешает чувственно-телесному опыту стать полноправной частью самости, обогатить ее новыми смыслами, придать полноценность? Существует опыт организма, утверждает Роджерс, который не получает символизации или же получает лишь в искаженной форме, т.к. его адекватное сознательное выражение было бы полностью несовместимо с представлением индивида о себе. Таким образом, две части феноменального поля Я, как правило, оказываются недостаточно интегрированы, неконгруэнтны друг другу, хотя человеку свойственно постоянно стремиться к их интеграции. Своего рода диссонанс, рассогласование в функционировании и структурировании феноменологического опыта одновременно является и стимулом саморазвития, движением к все большей самоактуализации, достижению все большей полноты функционирования личности.

Центральный теоретический конструкт теории К.Роджерса – самость, Я или Я-концепция. Я-концепция имеет тенденцию субъективно восприниматься как фигура феноменального поля, иначе говоря, его центральная, наиболее значимая часть. В самом общем виде К.Роджерс постулирует, с одной стороны, - изменчивость, динамичность самости, как и всего феноменального поля в каждый момент времени; одновременно в субъективном опыте человека она предстает в качестве его устойчивой, неизменной сущности.

Итак, самость, по К.Роджерсу, - это организованный и связный гештальт, принципиально доступный осознанию, но не обязательно присутствующий в нем; постоянно находящийся в процессе формирования и изменения по мере изменения опыта восприятия и внутренней системы эталонов. В этом тезисе видится залог оптимизма роджеровской теории и практики личностного роста. Ведь стоит только попытаться изменить свое видение ситуации, ее восприятие и категоризацию, как за ними последуют изменения и Я-концепции, поскольку тенденция к целостному изменению внутренне взаимосвязанной системы, каковой является человек, естественна и целесообразна как сама жизнь.

Теория терапии К.Роджерса формировалась и реформировалась им и его единомышленниками на протяжении всех лет его долгой профессиональной жизни; неизменными оставались ее «центрированность» на человеке как личности и убежденность в том, что все эффективные формы психотерапии содержат один общий элемент – качество терапевтических отношений.

В начале 40-х гг., когда шла работа по подготовке его первой книги по недирективной психотерапии, основу дискуссии с ведущими направлениями в области психологического консультирования составляла идея отказа от роли психотерапевта в качестве эксперта и модификатора поведения. Терапевт способен лишь отразить, выразить в словах чувства клиента и тем самым помочь в их прояснении и осознавании. В 1951 г., после того как была опубликована «Клиент-центрированная терапия», научной общественности стало ясно, что речь идет о большем, чем просто изменение техники терапии. Предлагался принципиально новый взгляд на человека, новая философская и методологическая позиция в психотерапии, реформирующая ее как систему. Открыто провозглашалось, что именно «клиент», а не «пациент», не «терапевт», является ключевой фигурой процесса. Во-первых, потому, что никто лучше не понимает человека, чем он сам; никто лучше не может ему помочь, чем он сам; никто лучше не знает направления, в котором та помощь могла бы осуществляться, чем он сам.

Таким образом, клиент – это свободный в своем волеизъявлении и изменении человек, испытывающий определенные проблемы, которые он в принципе способен разрешить и самостоятельно, и, тем не менее, решивший запросить помощь. В этом смысле он не тот, кто получает ее прописанной в обязательном порядке в качестве лекарства, что и отличает его принципиальным образом от пораженного в правах пациента. Итак, свобода, уважение к правам человека (больного или здорового), убежденность в наличии здоровых сил и роста в самом человеке – вот что составляло революционное ядро нового подхода к терапии, где терапевту отводилась почетная роль «фасилитатора» и «садовника», создающего необходимые и достаточные условия для самоизменения клиента. В рамках новых взаимоотношений пациент и терапевт выступали в качестве «партнеров», равноправных, поскольку на первое место выдвигались взаимно открытые и искренние человеческие отношения между двумя людьми, а также и поскольку предлагалось взаимное разделение ответственности за общее дело, где вклад клиента и терапевта оказывались в равной мере важными. Возможно, что, отстаивая принцип равноправия, К.Роджерс имел в виду, прежде всего этическое и отчасти религиозное, а не буквальное его толкование.

В последующие годы интерес К.Роджерса направлялся на проверку и практическое приложение его теории и метода. Впервые были инициированы исследования дословных записей-транскриптов терапевтических бесед, где тщательно изучались терапевтические диалоги, вербальные и невербальные способы достижения эмпатического понимания, детально выверялись гипотезы о направлениях изменения самооценки в процессе терапии, апробировались процедуры ее измерения.

К.Роджерс в своих ранних концептуализациях, используя язык современной ему теории познания как процесса выдвижения и последовательной проверки системы гипотез, формулирует шесть терапевтических условий-гипотез (совокупность которых можно рассматривать и как последовательность терапевтических стадий, и как последовательность изменений). Таким образом, К.Роджерс вводит в качестве важнейшей характеристики эффективности терапии не столько ее результат, сколько процессуальное движение. Согласно принятой им научной парадигме, логика его рассуждений предполагала, что если соблюдаются необходимые и достаточные терапевтические условия, то с известной мерой достоверности следует ожидать позитивных изменений клиента.

1. Два человека находятся в психологическом контакте. Сущность этого утверждения раскрывается через скрытое противопоставление метода терапии, принципиально ценящего не техники, а отношения. Не присутствие терапевта в качестве профессионала, а его бытие-в-контакте; психологический контакт предполагает также взаимность происходящих изменений в участниках контакта, когда каждый из участников в полной мере стремится сам вступить во взаимодействие.

2. Один человек, клиент, находится в состоянии повышенной тревоги, ранимости и неконгруэнтности. Психопатология понималась К.Роджерсом в очень обобщенном виде как нарушение соответствия между переживаниями человека и его представлением о самом себе. Чтобы сохранить самоуважение, человек прерывает связь со своим общим организмическим состоянием, по существу, с основным источником осознания своего Я; расплатой становятся повышенная хроническая тревожность, неуверенность в себе, ранимость, дискомфорт. Именно эти переживания, в конечном счете, и приводят к мысли, «что-то со мной не так», и именно на изменение Я-концепции, в конечном счете, была ориентирована клиент-центрированная терапия, независимо от специфики клинического диагноза.

3. Второй человек в психологическом контакте является конгруэнтным в отношениях, гармоничным и интегрированным как личность. Для эффективной терапии необходимо, чтобы терапевт был открыт опыту, точно и правильно его символизировал, а, следовательно, мог вступать с клиентом в контакт как целостная, свободная от защитной позиции по отношению к себе и другим личность. Это означает также способность быть честным перед самим собой и клиентом, быть в определенном смысле прозрачным; быть в принципе готовым открыть клиенту свой собственный внутренний мир, но в той мере и форме, в какой это уместно и полезно для текущего терапевтического процесса.

Конгруэнтность терапевта выражается в доступности ему переживания безусловного положительного отношения и эмпатического понимания клиента. Как показывает опыт, последнее реализуемо исключительно при условии полного осознания терапевтом собственных чувств во всей полноте их реального существования в феноменологическом поле. Терапевт только тогда способен оказать помощь, когда он полностью присутствует.

4. Психотерапевт испытывает безусловное положительное отношение к клиенту. Терапевт принимает любые переживания клиента и не дает им оценок, т.е. воспринимает их без одобрения или порицания; тем самым он не предъявляет никаких «условий ценности» по отношению к его переживаниям. Кроме того, эта позиция терапевта означает, что он с теплом, сочувствием, вниманием и серьезным уважением относится к клиенту, не пытаясь давать рецепты исцеления, легковесно разуверять в беспочвенности страхов и т.п.

5. Психотерапевт стремится к эмпатическому пониманию внутренней системы координат клиента и стремится передать это понимание клиенту. Роджерс непрестанно подчеркивал терапевтическую ценность вхождения терапевта во внутренний мир пациента, как если бы он был его собственным, но, никогда не переходя условия «как если бы». Терапевтическая ценность эмпатического понимания кажется достаточно ясной: если есть ощущение, что терапевт действительно пытается видеть мир так, как видит его клиент, то чувствуется поддержка в стремлении к прояснению и расширению понимания самого себя. Подобная эмпатия учит быть эмпатичным к себе, спокойно осознавать свои переживания таким же образом, каким их осознает терапевт. Эмпатия другого оказывает решающее влияние на самоуважение. Если терапевт считает ценными время и усилия, затраченные на попытку понять переживания клиента, то и клиент должен это ценить.

6. Клиент переживает хотя бы в малой степени безусловное положительное отношение и эмпатию терапевта. К.Роджерс был убежден, что именно клиент, а не терапевт, ответственен за любой процесс изменений во время терапии. Терапевт «следует» за клиентом, сопровождает его, но не торопит, не опережает. Поскольку в клиенте заложена мощная потребность в саморазвитии и самоактуализации, задачей терапевта является создание и поддержание таких условий, в которых процесс движения клиента начнет реализовываться. По этой причине сам К.Роджерс считал антигуманным прибегать к каким-то особым терапевтическим процедурам; можно было бы сказать, что единственная задача терапевта состоит просто в том, чтобы «быть» - создавать эмоциональный климат, пригодный для личностного роста, «быть» зрелым и опытным спутником, сопровождая клиента в его трудном путешествии к самому себе.

Когда созданы указанные условия, осуществляется психотерапевтический процесс, для которого характерно следующее:

1) клиент становится все более и более свободным в выражении своих чувств в вербальной и моторной экспрессии;

2) выраженные им чувства имеют все большее отношение к Я и все реже остаются безликими;

3) он точнее и тоньше распознает объекты своих чувств, включая самих себя и других людей, переживания и взаимоотношения;

4) он начинает замечать неконгруэнтность между какими-то своими переживаниями и Я-концепцией;

5) он начинает переживать угрозу подобной неконгруэнтности, однако позволяет себе не избегать ее;

6) благодаря безусловному положительному отношению терапевта, распространяющемуся в равной мере, как на конгруэнтность, так и на неконгруэнтность, как на наличие тревожности, так и на ее отсутствие, он переживает со всей полнотой, с полным осознанием тех чувств, которые в прошлом отрицались или искажались в осознании;

7) Я-концепция реорганизуется таким образом, чтобы ассимилировать и включить те переживания, которые раньше искажались или исключались из сознания;

8) тенденция к использованию защит уменьшается;

9) увеличивается способность воспринимать и переживать безусловное положительное отношение со стороны терапевта, без какого бы то ни было чувства угрозы;

10) он все отчетливее и яснее переживает безусловную положительную самооценку;

11) он все чаще определяет и переживает свое Я в качестве локуса оценки;

12) он все реже реагирует на опыт, исходя из «условий оценки», и все чаще – исходя из собственного организмического опыта.

Гештальт-терапия.

Этот вид психотерапии создан Фредериком Перлсом под влиянием идей гештальтпсихологии, экзистенциализма, психоанализа и, в частности теории Райха о физиологических проявлениях вытесненного психологического материала. Гештальт-терапия возникла в русле феноменологического подхода, подчеркивающего необходимость осознания пациентом настоящего и важность непосредственного эмоционального переживания. Информацию, необходимую для терапевтического изменения, получают из непосредственного поведения пациента. Феноменологический подход гештальт-терапии противопоставляется традиционному подходу, при котором усилия психотерапевта направлены на поиски причин расстройств у пациента в его прошлом.

Ф.Перлс перенес закономерности образования фигуры, установленные гештальтпсихологией в сфере восприятия, в область мотивации человеческого поведения. Возникновение и удовлетворение потребностей он рассматривал как ритм формирования и завершения гештальтов. Функционирование мотивационной сферы осуществляется по принципу саморегуляции организма. Человек находится в равновесии с самим собой и окружающим его миром. Для сохранения гармонии нужно лишь довериться «мудрости тела», прислушиваться к потребностям организма и не мешать их реализации. Быть самим собою, осуществлять свое Я, реализовывать свои потребности, наклонности, способности – это путь гармоничной, здоровой личности. Больным неврозом является человек, хронически препятствующий удовлетворению собственных потребностей, отказывающийся от реализации своего Я, направляющий все свои усилия на реализацию Я-концепции, создаваемой для него другими людьми, прежде всего близкими – и которую он со временем начинает принимать за свое истинное Я.

В гештальт-терапии различают 5 механизмов нарушения процесса саморегуляции: интроекция, проекция, ретрофлексия, дефлексия, конфлуенция. При интроекции человек усваивает чувства, взгляды, убеждения, оценки, нормы, образцы поведения других людей, которые, однако, вступая в противоречие с собственным опытом, не ассимилируются его личностью. Этот неассимилированный опыт – интроект – является чуждой для человека частью его личности. Наиболее ранними интроектами являются родительские поучения, которые усваиваются ребенком без критического осмысления. Со временем трудно различить интроекты и свои собственные убеждения. Проекция – прямая противоположность интроекции, причем, как правило, эти два механизма дополняют друг друга. При проекции человек отчуждает присущие ему качества, поскольку они не соответствуют его Я-концепции. Образующиеся в результате проекции «дыры» заполняются интроектами. Ретрофлексия – «поворот на себя» - наблюдается в тех случаях, когда какие-либо потребности не могут быть удовлетворены из-за их блокирования социальной средой, и тогда энергия, предназначенная для манипулирования во внешней среде, направляется на самого себя. Такими неудовлетворенными потребностями, или незавершенными гештальтами, часто являются агрессивные чувства. Ретрофлексия при этом проявляется в мышечных зажимах. Первоначальный конфликт между Я и другими превращается во внутриличностный конфликт. Показателем ретрофлексии является использование в речи возвратных местоимений и частиц, например, «Я должен заставить себя это сделать». Дефлексия – это уклонение от реального контакта. Человек, для которого характерна дефлексия, избегает непосредственного контакта с другими людьми, проблемами и ситуациями. Дефлексия выражается в форме словесных разговоров, болтливости, шутовства, ритуальности и условности поведения, тенденции «сглаживания» конфликтных ситуаций и т.п. Конфлуенция, или слияние, выражается в стирании границ между Я и окружением. Такие люди с трудом отличают свои мысли, чувства или желания от чужих. Слияния хорошо выявляются на занятиях групповой психотерапии у пациентов, полностью идентифицирующих себя с группой; для них характерно при описании собственного поведения употребление местоимения «мы» вместо «я».

Описанные варианты нарушений процесса саморегуляции представляют собой невротические защитные механизмы, прибегая к которым, индивид отказывается от своего подлинного Я. В результате действия перечисленных механизмов нарушается целостность личности, которая оказывается разделенной на отдельные части. Такими частями чаще выступают дихотомии: мужское – женское, активное – пассивное, рациональность – эмоциональность и т.д. Большое значение придается в гештальт-терапии описанному Ф.Перлсом конфликту между «нападающим» и «защищающимся». «Нападающий» - это интроект родительских поучений и ожиданий, диктующих человеку, что и как он должен делать. «Защищающийся» - зависимая, неуверенная в себе часть личности, отбивающаяся различными хитростями типа «сделаю завтра», «обещаю», «да, но…». Основная цель гештальт-терапии состоит в интеграции фрагментированных частей личности.

В процессе гештальт-терапии на пути к раскрытию своей истинной индивидуальности пациент проходит через пять уровней, которые Ф.Перлс называет уровнями невроза.

Первый уровень – уровень фальшивых отношений, уровень игр и ролей. Невротическая личность отказывается от реализации своего Я. Собственные цели и потребности человека оказываются неудовлетворенными, он испытывает фрустрацию, разочарование и бессмысленность своего существования. Ф.Перлсу принадлежит следующий афоризм: «Сумасшедший говорит: «Я Авраам Линкольн», а больной неврозом: «Я хочу быть Авраамом Линкольном», здоровый человек говорит: «Я – это я, а ты – это ты». Отказываясь от самого себя, больной неврозом стремится быть кем-то другим.

Второй уровень – фобический, связан с осознанием фальшивого поведения и манипуляций. Но когда пациент представляет себе, какие последствия могут возникнуть, если он начнет вести себя искренно, его охватывает чувство страха. Человек боится быть тем, кем является, боится, что общество подвергнет его остракизму.

Третий уровень – тупик. Характеризуется тем, что человек не знает, что делать, куда двигаться. Он переживает утрату поддержки извне, но еще не готов или не хочет использовать свои собственные ресурсы, обрести внутреннюю точку опоры. В результате человек придерживается статуса кво, боясь пройти через тупик.

Четвертый уровень – имплозия. Это состояние внутреннего смятения, отчаяния, отвращения к самому себе, обусловленное полным осознанием того, как человек ограничил и подавил себя. На этом уровне индивид может испытывать страх смерти. Эти моменты связаны с вовлечением огромного количества энергии в столкновение противоборствующих сил внутри человека.

Пятый уровень – эксплозия (взрыв). Достижение этого уровня означает сформирование аутентичной личности, которая обретает способность к переживанию и выражению своих эмоций. Эксплозия – это глубокое и интенсивное эмоциональное переживание. Ф.Перлс описывает 4 типа эксплозии: скорбь, гнев, радость, оргазм. Основным теоретическим принципом гештальт-терапии является убеждение, что способность индивида к саморегуляции ничем не может быть адекватно заменена. Поэтому особое внимание уделяется развитию у пациента готовности принимать решения и делать выбор.

Феноменологический подход диктует принципы и технические процедуры в гештальт-терапии: и те, и другие связаны с настоящим. Основными принципами являются следующие.

1. Принцип «сейчас» - это функциональная концепция того, что и как делает индивид в данный момент. Например, акт воспоминания далекого прошлого является частью «сейчас», а то, что происходило несколько минут назад, не является «сейчас».

2. Принцип «я – ты» выражает стремление к открытому и непосредственному контакту между людьми.

3. Принцип субъективизации высказываний связан с семантическими аспектами ответственности пациента. Психотерапевт предлагает пациенту заменять объективизированные формы на субъективизированные.

4. Континуум сознания является неотъемлемой частью всех технических процедур, но может использоваться и в качестве отдельного метода. Это концентрация на спонтанном потоке содержания переживаний, метод подведения индивида к непосредственному переживанию и отказу от вербализаций и интерпретаций.

Технические процедуры в гештальт-терапии называются играми. Это разнообразные действия, выполняемые пациентами по предложению терапевта, которые способствуют более непосредственной конфронтации со значимым содержанием и переживаниями. Эти игры предоставляют возможность экспериментировать с самим собой и другими участниками группы. В процессе игр пациенты «примеряют» различные роли, входят в разные образы, отождествляются со значимыми чувствами и переживаниями, отчужденными частями личности и интроектами. Цель игр-экспериментов – достижение эмоционального и интеллектуального прояснения, приводящего к интеграции личности. Эмоциональное осознание – это такой момент самопостижения, когда человек говорит: «Ага!». Это то, что происходит, когда что-нибудь защелкивается, попадая на свое место; каждый раз, когда «закрывается» гештальт, «звучит» этот щелчок. По мере накопления фактов эмоционального прояснения приходит прояснение интеллектуальное. Наиболее известны следующие игры: диалог между частями собственной личности; совершение кругов; незаконченное дело; проективная игра; выявление противоположного; упражнения на воображение.

Дата добавления: 2015-07-11