Скрытое оружие

Второй причиной, по которой прямая физическая агрессия кажется почти изжитой из повседневной деловой жизни, является возведение насилия в ранг закона.

Весь мир бизнеса, и капиталистический, и социалистический, зависит от закона. За каждым контрактом, каждым долговым обя­зательством, каждой закладной, каждой совместной сделкой, лю­бой страховой политикой, любым дебетом или кредитом, в конеч­ном счете, стоит сила закона.

За любым законом, хорошим или плохим, мы натыкаемся на ствол. Это лаконично выразил французский президент Шарль де Голль: «Закон должен иметь силу на своей стороне»¹¹. Закон явля­ется очищенным насилием.

Так, когда одна компания возбуждает дело против другой, она просит государство применить силу закона в свою поддержку. Она ищет правительственных стволов, скрытых за пластами малопо­нятной бюрократической и судебной болтовни, чтобы именно они вынудили противника совершить определенные действия.

И абсолютно не случайно юристы корпораций в Соединенных Штатах нередко называются «стрелками по найму».

Обращения за помощью к закону (как отличный от прочих путь разрешения деловых противоречий) — справедливая мера силы в экономике. По данному критерию Соединенные Штаты облада­ют экономикой «полной силы». На сегодняшний день там суще­ствует 5,7 млн. коммерческих предприятий и 655 тысяч юристов — т. е. приблизительно один на каждые девять. Более тысячи граж­данских исков мучительно тянутся местной судебной системой каждый день деловой жизни в году.

Американские бизнесмены любят громко жаловаться на неза­конную близость японских деловых кругов и правительства. Хотя по иронии судьбы, когда доходит до улаживания противоречий, американцы, а не японцы стремятся к судебному разбирательству и вслед за этим призывают государственную власть вступиться за их интересы.

От мельчайшей коммерческой тяжбы до многомиллиардных судебных процессов (например, спор между «Pennzoil» и «Texaco») вокруг претензий на вступление во владение закон маскирует силу, которая, в конечном счете, подразумевает потенциальное приме­нение насилия.

Корпоративные пожертвования на политические кампании могут рассматриваться как еще один закамуфлированный способ

принуждения правительства обнажить оружие в интересах компа­нии или отрасли промышленности.

В Японии Хиромаса Энцой, глава Recruit Company, сбыл боль­шое количество акций по цене ниже рыночной ведущим полити­кам правящей либерально-демократической партии. Его действия были столь откровенными, что привели общественность и прессу в ярость и вызвали отставку премьер-министра Нобори Такеши­та¹². В этом скандале проскальзывают черты, сходные с более ран­ним случаем в корпоративной империи «Флик», что в Западной Германии. Должностные лица этого коммерческого предприятия учреждали нелегальные фонды в поддержку различных политичес­ких партий.

Японцы тратят более 60 млрд. долл. в год (эта сумма выше расходуемой на автомобили) в 14 500 кричаще освещенных «па­чинко-залах», где они заняты игрой (пачинко): шарик из нержаве­ющей стали нужно провести через ряд препятствий к соответству­ющему отверстию. Победители получают призы, некоторые из них можно обменять на деньги. Как и игровые аркады в Соединенных Штатах, пачинко — бизнес, связанный с наличными, сформиро­ванный, как на заказ, для уклонения от налогов и отмывания де­нег. Преступные банды выкачивают средства из этих заведений якобы за охрану, иногда воюют между собой за контроль над наи­более прибыльными из них. Чтобы воспрепятствовать принятию закона, нацеленного открыть истинную отчетность для полиции, хозяева игорных заведений вливают приличные денежные суммы в обе ведущие партии¹³.

Финансируя кандидатов или политические партии, бизнес ожидает от них компенсации. В Соединенных Штатах, несмотря на непрерывные реформы и законы, регулирующие моменты, свя­занные с пожертвованиями на предвыборные кампании, каждая значительная отрасль промышленности создает фонды для одной или обеих партий, дабы купить, как минимум, право на то, чтобы их особая точка зрения была услышана. Постоянно изобретаются искусные методы — дутые гонорары за выступления, приобрете­ние книг, не пользующихся спросом, «кредиты», обеспеченные не­движимостью, предоставление низкопроцентных займов, — чтобы ускользнуть или уклониться от ограничений, налагаемых законом.

Само существование государства создает тенденцию к непря­мым, часто скрытым, перекрестным субсидиям и перекрестным штрафам в экономике. В конечном счете, действия государства в такой степени опираются на силу оружия, солдат и полиции, что говорить о свободной от власти или свободной от насилия эконо­мике — просто ребячество.

Корпорации и даже правительства прибегают к применению насилия реже, чем в доиндустриальном прошлом, потому, что об­наружили лучший инструмент управления людьми.

Этот инструмент — деньги.

Дата добавления: 2015-07-12