Дейл карнеги и хан Аттила

Неудивительно, что даже находчивые руководители выглядят смущенными. Некоторые бросаются читать книги о том, как дей­ствовать, с глупыми названиями типа «Секреты господства хана Аттилы». Другие внимательно перелистывают мистические трак-

таты. Некоторые следуют указаниям Дейла Карнеги, как влиять на людей, кто-то посещает семинары по тактике ведения перегово­ров, будто власть зависит только от психологии и тактических ма­невров.

Другие еще оплакивают в душе присутствие власти в своих фирмах, сетуя, что игра во власть в корне плоха и является расто­чительным отклонением от движения к прибыли. Они говорят об энергии, растраченной в мелких стычках за личное господство, и ненужных людях, которым платили жаждущие власти строители империй. Смятение усиливается, когда многие из тех, кто облада­ет эффективной властью, мягко отрицают принадлежность к ней.

Это замешательство понятно. Экономисты свободного рынка, такие как М. Фридман, склонные изображать экономику как без­личную машину спроса и предложения, игнорируют роль власти в создании материальных ценностей и прибыли. Или они слепо по­лагают, что все сражения за власть не затрагивают экономику?

Эта тенденция — не учитывать важность власти в деле получе­ния прибылей — не ограничивается консервативными идеология­ми. Одной из самых почитаемых книг в университетах Соединен­ных Штатов является «Экономика» Поля Самуэльсона и Вильяма Нордхауса. Ее последнее издание содержит индекс, занимающий 28 страниц непростого для чтения печатного текста. В этом индек­се слово «власть» нигде не упоминается.

(Среди знаменитых, но недальновидных по отношению к вла­сти американских экономистов исключением был лишь Дж. Гелб­рейт, который, безотносительно, согласен кто-то с другими его взглядами или нет, последовательно пытался ввести фактор власти в уравнение экономики.)

Радикальные экономисты много говорят о таких вещах, как чрезмерная власть бизнеса в деле формирования потребительских желаний, о власти монополий и олигополии на фиксирование цен. Они атакуют корпоративное лоббирование, финансирование кор­порациями политических кампаний и сомнительные методы, ко­торые иногда используются в интересах корпораций и препятству­ют урегулированию вопросов, связанных со здоровьем и безопасностью рабочих, окружающей средой, прогрессивным на­логообложением и т.п.

Но на более глубоком уровне даже активисты, мучимые идеей ограничения власти бизнеса, ошибаются или недооценивают ее роль в экономике (как положительную, так и отрицательную), и созда­ется впечатление, что они сами не понимают, что власть проходит через потрясающую трансформацию.

За высокой стеной критики скрывается невысказанная мысль о том, что власть — все-таки посторонний фактор для производ­ства и прибыли, а злоупотребления властью предприятиями — ка­питалистический феномен. Более пристальный взгляд на совре­менные метаморфозы власти показывает нам, что фактор власти присущ всем экономикам.

Не только чрезмерные или нажитые нечестным путем деньги, но все прибыли частично (и иногда в значительной степени) опре­деляются скорее властью, чем эффективностью производства. (Даже самая нерентабельная и непроизводительная фирма может полу­чить доход, если она способна навязать свои условия рабочим, поставщикам, дистрибьюторам и потребителям.) Власть — неиз­бежная часть процесса производства, и это — истина для всех эко­номических систем, капиталистических, социалистических и во­обще каких бы то ни было.

Даже в обычные времена производство требует частого уста­новления новых и разрушения старых властных взаимоотношений или же их постоянного регулирования. Но современный период — особый. Усиливающаяся конкуренция и ускоряющиеся измене­ния требуют непрерывных инноваций. Каждая попытка нововве­дений разжигает сопротивление и новые конфликты в сфере влас­ти. Но в сегодняшней революционной обстановке, когда разные системы создания материальных ценностей вступают в противоре­чие, косметических исправлений уже недостаточно. Конфликты, связанные с властью, обретают новую интенсивность. Поскольку компании становятся все больше и больше взаимозависимы, сдвиг власти в одной фирме часто откликается изменениями где-то еще.

Усиление конкурентной глобальной экономики, базирующей­ся главным образом на знаниях, приводит к нагнетанию такого рода конфликтов и конфронтации. В результате фактор власти в бизнесе обретает все большее и большее значение не только для отдельных людей, но для каждой сферы предпринимательства, вызывая смещения во власти, которые часто сильнее влияют на

уровень дохода, чем дешевая рабочая сила, новые технологии, ра­зумные экономические расчеты.

Сегодня от власти зависит очень многое — от бюджетных ас­сигнований до бюрократической структуры империи. Быстро рас­тущее число конфликтов вокруг карьерных продвижений и вопро­сов найма, передислокации заводов, ввода новой техники и видов продукции, трансфертного ценообразования, требований к отчет­ности, учета издержек и стандартов финансовой отчетности — все это повлечет за собой новые сражения и перемещения во властных кругах.

ТАЙНАЯ МИССИЯ КОНСУЛЬТАНТА¹²

Итальянский психолог М. С. Палаззоли, группа которого изу­чала крупные организации, описывает следующий случай. Два человека совместно владели группой фабрик. Президент нанял психолога-консультанта под предлогом необходимости повыше­ния производительности. Сообщив ему, что моральный уровень занятых низок, он поощрял консультанта в проведении широ­кого интервьюирования. Его целью было выяснить, почему ра­ботники раздражены, испытывают злобу и зависть.

Вице-президент и совладелец (30% против 70% президента) выразил скептическое отношение к проекту. Президент ответил, что сейчас многие обращаются к помощи психолога-консультанта.

Анализ, проведенный группой Палаззоли, показал, что взаи­моотношения внутри власти напоминают змеиную яму или сумас­шедший дом. Официальным заданием консультанта было повы­сить производительность. Но его истинная задача была иной. В действительности президент и вице-президент были на ножах друг с другом и президент искал союзника.

Палаззоли пишет: «Тайной целью президента был контроль над всей компанией, включая производство и продажу [которые находились главным образом в ведении вице-президента и парт­нера], и он пытался получить его при помощи психолога... Тай­ным намерением вице-президента было доказать свое превосход-

ство и продемонстрировать, что он более компетентен в техничес­ких вопросах, а его личные качества больше соответствуют коман­дной роли».

Этот случай типичен. Фактически весь бизнес, крупный и малый, играет на «поле власти», где все три ее основных инст­румента — сила, богатство и знание — постоянно применяются в различных сочетаниях, чтобы регулировать или революциони­зировать взаимоотношения.

Это случай хронический, это почти «нормальный» властный конфликт. В грядущие десятилетия, когда яростно столкнутся две системы создания материальных ценностей, распространения гло­бализации и роста ставок, это нормальное соперничество займет место в ряду сражений за власть значительно более крупных, более дестабилизирующих, чем те, которые мы когда-либо видели.

Это не означает, что власть — единственная цель или что она — неизменный пирог, за раздел которого борются компании и от­дельные личности, что взаимно честные отношения невозможны, что не может быть и речи о так называемых «обоюдовыгодных» сделках, что вся человеческая жизнь сводится скорее к «властным отношениям», чем к «денежным отношениям» по Марксу.

На фоне грядущих кардинальных смещений во власти переме­ны в управлении, владении фирмами и предприятиями, происхо­дящие сегодня, покажутся незначительными. Грядущие измене­ния повлияют на все аспекты бизнеса, начиная со служебных отношений и влияния различных функциональных величин, та­ких как маркетинг, машиностроение, финансы, и заканчивая пау­тиной взаимоотношений между производителями и розничными торговцами, инвесторами и менеджерами.

Эти изменения будут сделаны людьми. Но инструментами вы­ступят сила, богатство, знание и то, во что они преобразуются. Так, внутри делового мира, как и во всем огромном мире за его пределами, сила, богатство и знание, подобно древним мечу, дра­гоценному камню и зеркалу богини солнца Аматэрасу-омиками, остаются первичными инструментами власти. Если мы не пой­мем, как они меняются, то отправимся в экономическое забвение.

Но если бы дело было лишь в этом, бизнесмены — и мужчи­ны, и женщины — испытали бы лишь период мучительных затруд­нений в личном и организационном плане. Но дело-то не только в

этом. Метаморфозы власти — это не просто передача власти. Это внезапное, резкое изменение в природе власти и ее составляющих — знаний, богатстве и силе.

Следовательно, дабы предвосхитить удар глубинных измене­ний, мы должны рассмотреть роль всех этих трех факторов. Преж­де всего нам необходимо непредвзято взглянуть на роль насилия в мире коммерции, а затем мы рассмотрим, что же происходит с властью, которая зиждется на богатстве и знании.

Дата добавления: 2015-07-12