Глава 53. Дневной свет почти угас, а дождь все усиливался, когда Тамир появилась из оврага

Дневной свет почти угас, а дождь все усиливался, когда Тамир появилась из оврага. Здесь битва уже почти закончилась. В истоптанных зарослях папоротника лежало бездыханное тело Пориона. Неподалеку от него распластался в луже крови Мориэль, и из его спины торчал кинжал Луты.

Калиэля Тамир узнала по волосам. Он лежал там, где упал, лицом вниз, а рядом с ним, держась за раненое плечо, сидел Никидес и плакал. Уна поддерживала Хилию, у которой была сломана рука.

«Компаньоны против компаньонов. Скаланцы против скаланцев…»

Лисичка, как обычно, был целехонек, и Тириен тоже. Они первыми заметили Тамир и ее страшную ношу.

– Корин убит! – закричал Лисичка.

На мгновение все словно окаменели. Оставшиеся в живых люди Корина уставились на Тамир, потом мгновенно развернулись и умчались за деревья, бросив раненых товарищей.

Никидес с трудом поднялся, чтобы приветствовать ее. Увидев голову Корина в руках Тамир, он не мог сдержать изумления.

– Я убила его. Его кровь на моих руках.

Тамир слышала собственный голос как будто со стороны, словно за нее говорил кто-то другой. Все чувства покинули ее, осталась лишь громадная усталость, поглотившая и горе, и радость победы. Она заставила себя взглянуть в сторону поля битвы, со смутным удивлением отмечая павших.

– Ты ранена? – с беспокойством спросил Никидес.

– Нет, но Ки… – «Не думать об этом сейчас!» – С ним Аркониэль. Как остальные?

– Лорин погиб. – Никидес тяжело сглотнул, собираясь с силами. – У Хилии рука сломана. У остальных просто царапины.

– А другие? Калиэль?

– Жив. Я… я в последний момент удержал меч. Прости, но я просто не смог…

– Все правильно, Ник. Ты поступил как надо. Проследи, чтобы его и остальных перенесли в лагерь.

Но Никидес все еще стоял рядом с ней, как-то странно глядя на нее.

– Ты уверена, что не ранена?

– Делай, что приказано!

Ей понадобилась вся ее сила воли, чтобы просто сделать шаг, каждое движение давалось с неимоверным трудом. Никидес отошел, видимо, чтобы выполнить приказ, но Лисичка, Тириен и Уна не отходили от нее ни на шаг, когда она вышла на опушку леса.

Поле боя представляло собой картину чудовищной резни. Кругом лежали мертвые воины и кони, тела громоздились друг на друге по три, по четыре… Возле ручья убитых было так много, что вода, запруженная телами, бурлила красной пеной.

Кое-где еще виднелись группы сражающихся. Часть сил Корина оттеснили вверх по склону холма. Другие бродили среди мертвых.

Тамир уныло огляделась по сторонам, все еще держась рукой за голову.

Внезапно рядом с ней возник Малканус, хотя она совершенно не заметила, когда и с какой стороны подошел волшебник.

– Позволь мне, твое величество.

Он отошел немного в сторону от окружавших ее воинов и взмахнул волшебной палочкой. Оглушительный грохот, подобный удару грома, пронесся над полем боя с такой силой, что мужчины упали на колени и закрыли головы руками.

Голос Малкануса прогремел почти с такой же силой:

– Слушайте королеву Тамир!

Это подействовало. Все разом повернулись в ее сторону. Тамир вышла подальше вперед, чтобы ее было хорошо видно, и подняла вверх великий меч и голову Корина.

– Принц Корин убит! – крикнула она, и после громогласного призыва Малкануса собственный голос показался ей чуть слышным. – Битва окончена!

Ее слова передали по рядам, и последние воины Корина врассыпную бросились к подножию холма за ручьем. Единственным знаменем, еще видимым в разрозненных отрядах, было знамя Ветринга.

– Лисичка, возьми несколько человек и подберите тело Корина, – приказала Тамир – Я хочу, чтобы с ним обращались достойно. Сделайте носилки, накройте тело и принесите его в лагерь. Скажите дризидам, чтобы подготовили его к сожжению. Такова моя воля. Никидес, ты присмотришь за останками Лорина. Мы должны доставить их его отцу. И кто-нибудь, найдите мне герольда!

– Я здесь, твое величество.

Тамир протянула герольду голову Корина.

– Покажи это лорду Ветрингу и сообщи, что все кончено, потом привези ее назад в мой лагерь. Я требую, чтобы все знатные лорды явились ко мне немедленно, или они будут объявлены предателями.

Герольд завернул голову Корина в полу своего плаща и поспешил прочь.

Освободившись от этой ноши, Тамир вытерла меч Герилейн краем грязного плаща и вложила в ножны, а потом пошла назад, на поляну.

Ки уже вытащили из оврага. Аркониэль сидел на земле под огромным деревом, положив голову оруженосца к себе на колени, а Калиэль пытался остановить кровь, все еще сочившуюся из раны на его боку.

Вид Калиэля потряс Тамир. Руки у него дрожали, когда он прикладывал к ране обрывок чьей-то рубахи, а по щекам текли слезы.

Тамир опустилась на колени рядом с ними и осторожно коснулась грязного лица Ки.

– Он выживет?

– Не знаю, – ответил Аркониэль.

Тихие слова волшебника ударили Тамир сильнее, чем меч Корина.

«Если он умрет…»

Она закусила губы, не в силах вынести даже мысль о возможном. Наклонившись, она поцеловала Ки в лоб и прошептала:

– Ты же дал мне слово…

– Твое величество! – тихо окликнул ее Калиэль.

Не в силах пока посмотреть на него, она спросила:

– А где Танил?

– Там, за лесом. Думаю, жив.

– Тебе надо пойти к нему. Узнай, как он, потом мне расскажешь.

– Спасибо. – Калиэль встал.

Тамир подняла голову и вгляделась в его глаза, но нашла в них лишь печаль.

– Вы оба будете с радостью приняты в моем лагере.

Слезы снова хлынули из глаз Калиэля, оставляя светлые полосы на грязных окровавленных щеках, когда он неуверенно поклонился Тамир.

– Калиэль, поверь, мне очень жаль, – сказала она. – Я не хотела сражаться с ним.

– Я знаю, – ответил тот и, шагая не слишком твердо, скрылся за деревьями.

Проводив его взглядом, Тамир повернулась и увидела, что Аркониэль наблюдает за ней, и лицо у волшебника была грустным, как никогда.

* * *

Носилки для раненых и убитых наспех соорудили из срезанных в лесу тонких стволов молодых деревьев и плащей. Первым несли тело Корина, за ним – Ки. На пути к лагерю Тамир шла рядом с его носилками, глядя на тяжело поднимавшуюся и опускавшуюся грудь Ки. Ей хотелось кричать, выть от горя, обнимать Ки, чтобы не дать ему уйти. Но она должна была высоко держать голову и салютовать в ответ на приветствия мужчин и женщин, мимо которых они проходили.

Недавние враги бродили среди мертвых, отыскивая павших друзей или собирая трофеи. К полю битвы уже слетались вороны, привлеченные запахом смерти. Огромные стаи больших черных птиц кружили над деревьями, наполняя воздух хриплыми голодными криками и дожидаясь своей очереди на страшном пиру.

* * *

В лагере Ки сразу внесли в ее шатер и поручили заботам дризидов. Тамир тревожно поглядывала в их сторону, пока у открытого входа ждала лордов Корина, готовых сдаться на ее милость.

Тело Корина, укрытое плащом, лежало на самодельном катафалке возле шатра, рядом с ним уложили Пориона и павших компаньонов. Ее собственные компаньоны стояли возле них на посту – все, кроме Никидеса и Танила.

Никидес, невзирая на свои горе и рану, следил за тем, чтобы все было сделано по правилам и обычаям, рассылал герольдов с вестью о победе Тамир и смерти Корина, присмотрел и за тем, чтобы немедленно выпустили почтовых птиц: они должны были быстро доставить новости в Атийон. Тамир, как всегда, была ему благодарна за его знания и умение предусмотреть все на свете.

А Танил скорчился на земле рядом со своим погибшим лордом и неутешно рыдал, спрятавшись под плащом; сдвинуть его с места было невозможно. Он не слишком хорошо понял, что произошло, но это, наверное, было и к лучшему. Калиэль стоял рядом с ним на коленях, положив на землю меч, и тоже горевал. Ему уже сообщили, что Урманис, Гарол и Маго также пали в этой битве. И никто не видел Албена – ни среди живых, ни среди мертвых.

К Тамир примчались посланники и от ее сторонников – и среди прочих пришла весть о том, что лорд Джорваи ранен стрелой в грудь, но зато вскоре явились Киман и Нианис, целые и невредимые. Обоз Корина был захвачен, так что всем теперь хватало шатров и еды. Этих припасов вместе с тем, что привезли ауренфэйе, должно было хватить, чтобы разбить лагерь на то время, пока раненые не подлечат свои раны для трудной дороги домой.

Прибыл Аренгил и сообщил королеве, что ауренфэйе без малейших потерь перебили всех всадников, которых Корин послал обойти их. Затем явились Солун и Хирил, они принесли захваченные знамена. Тамир слушала всех вполуха. В шатре все так же неподвижно лежал Ки, а дризиды выглядели обеспокоенными…

* * *

Ветринг и несколько оставшихся в живых лордов прибыли под белым флагом. Тамир встала и выхватила из ножен меч Герилейн. Она держала его перед собой, пока герольд, привезший обратно голову Корина, осторожно укладывал ее под плащ, укрывавший тело принца.

Преклонив колено, Ветринг смиренно склонил голову.

– Сегодня день твоей победы, твое величество.

– По воле Иллиора, – ответила она.

Ветринг поднял голову, изучая ее лицо.

– Ты веришь тому, что видят твои глаза? – резко спросила Тамир.

– Да, твое величество.

– Ты готов поклясться мне в верности?

Ветринг удивленно моргнул.

– Разумеется, я поклянусь, если ты согласна принять меня, – негромко сказал он.

– Ты был предан Корину, верно служил ему. Покажи мне такую же преданность, и я оставлю тебе все твои титулы и земли, и твой род продолжится.

– Моя жизнь и моя честь принадлежат тебе, твое величество. Клянусь в том Великой Четверкой и ручаюсь за тех, кто выступает под моим знаменем.

– А где Невус, сын Солари?

– Он пошел на запад, к Атийону.

– От него были известия?

– Нет, твое величество.

– Понятно. А лорд Албен? Он погиб сегодня?

– Никто его не видел, твое величество.

– А что с лордом Нирином?

– Он умер, твое величество. В Сирне.

– Его убил Корин? – спросил Лута, услышав их разговор.

– Нет, он упал с башни, где живет леди Налия.

– Упал?.. – Тамир сдавленно засмеялась. Какая нелепая смерть для человека, которого все так боялись. – Ладно, хоть одна хорошая новость.

– Могу ли я уйти, чтобы предать огню наших погибших?

– Конечно.

Ветринг бросил печальный взгляд на катафалк, стоявший неподалеку.

– А Корин?

– Он мой родственник. Я сама присмотрю за тем, чтобы его сожгли достойным образом и чтобы его пепел был собран и передан его супруге. Распусти своих воинов по домам, а через месяц прибудь ко мне в Атийон.

Ветринг поднялся и еще раз низко поклонился Тамир.

– Слушаю и повинуюсь, милостивая королева.

– Погоди, я еще не закончила с тобой. Расскажи о защите Сирны. Что оставил Корин для леди Налии?

– Там лишь небольшой гарнизон крепости. В основном Гончие Нирина и несколько волшебников.

– Леди Налия окажет мне сопротивление?

– Леди Налия? – Ветринг улыбнулся и покачал головой. – Да она представления не имеет, как это делается, твое величество.

Лута, внимательно слушавший их разговор, шагнул вперед.

– Он прав, Тамир. Ее постоянно держали взаперти в башне. Лорды, что бывали при дворе Корина, знают это. Сейчас она совершенно беспомощна. С твоего позволения, я хотел бы немедленно отправить отряд на север, чтобы защитить ее.

– Тебе следует забрать ее сюда и не отпускать от себя, – посоветовал Аркониэль. – Оставлять ее одну рискованно, нельзя допустить, чтобы она и ее ребенок стали пешками в игре против тебя.

Лута опустился перед Тамир на колено.

– Прошу тебя, Тамир! Она никогда никому не причинила вреда!

Тамир почувствовала в пылкой просьбе Луты нечто большее, чем просто любезность.

– Разумеется. Она тебя знает. И будет лучше всего, если именно ты станешь моим посланником. Постарайся объяснить ей, что она теперь под моей защитой, она не моя пленница. Но чтобы взять крепость, тебе понадобятся воины.

– Я пойду с ним, если позволишь, – сказал Нианис.

Тамир благодарно кивнула. Она доверяла всем своим лордам, но Нианису – больше всех.

– Захвати крепость и оставь там свой гарнизон. А ты, Лута, привези ее сюда.

– Жизни не пожалею, чтобы защитить ее! – поклялся Лута.

– Аркониэль, ты тоже отправляйся со своими людьми, разберись там с волшебниками Нирина.

– Будь уверена, разберемся, твое величество.

– И прояви к ним такое же милосердие, какое они проявляли к тем, кого сжигали.

– Мы так и сделаем, с нечестивцами будет покончено раз и навсегда, – пообещал Солун.

– Спасибо. Отправляйтесь не мешкая. Возьмите сколько нужно провианта и поспешите.

Лута и остальные отсалютовали королеве и ушли собираться в дорогу. Аренгил хотел последовать за ними, но Тамир остановила его.

– Ты все еще хочешь стать компаньоном?

– Конечно! – воскликнул юный Гедре.

– Значит, ты компаньон.

Тамир встала, чтобы пойти к Ки, но тут заметила Аркониэля – волшебник нерешительно топтался за ее спиной.

– Если хочешь, я останусь, – сказал он. – С людьми Нирина справятся и без меня.

– Я никому не доверяю так, как тебе, – сказала ему Тамир и увидела, как порозовели щеки Аркониэля. – Не сомневаюсь, ты сделаешь все как надо и защитишь ее. Ты лучше других понимаешь, почему я не хочу проливать невинную кровь.

– Твои слова так важны для меня, – ответил Аркониэль севшим от волнения голосом. – Я всегда буду знать, что здесь происходит, и сразу вернусь, если понадоблюсь тебе.

– Здесь все будет в порядке. Иди. – С этими словами она наклонила голову, нырнула в шатер и закрыла за собой вход.

Воздух в шатре был тяжелым от запаха трав дризидов. Рядом с Ки сидел Колин.

Голова и грудь Ки были перевязаны льняными лоскутами, раненая рука забинтована и прочно закреплена. Лицо Ки оставалось неподвижным и бледным под полосами грязи и крови.

– Он не приходил в себя?

– Нет, – покачал головой Колин. – Легкие не задеты, а вот удар по голове очень серьезный.

– Мне бы хотелось побыть с ним наедине.

– Как скажешь, твое величество.

Тамир села рядом и взяла его левую руку в свои ладони. Дыхание Ки было почти неразличимым. Наклонившись над ним, Тамир прошептала:

– Все закончилось, Ки! Мы победили. Но я не знаю, как мне жить, если ты умрешь. – Вдали прогремел гром, и она прижала его холодные пальцы к своей щеке. – Даже если ты никогда не захочешь стать моим супругом…

И вдруг недавнее оцепенение, охватившее Тамир после страшной битвы, отступило, и из глаз ее полились слезы.

– Прошу тебя, Ки! Не оставляй меня!

Дата добавления: 2015-07-12