Проективная сказка в диагностике и психотерапии семейных проблем

«...Откуда нам, собственно, известны значения этих символов сновидения, о которых сам видевший сон не говорит нам ничего или сообщает очень мало?

Я отвечу: из очень различных источников, из сказок и мифов...».

3. Фрейд

10.1. Рассказывание историй как проективная техника

Успешность семейной психотерапии во многом зависит от того, насколько психотерапевту удалось понять суть семейных проблем клиента. Основными методами диагностики при этом, разумеется, являются методы клинической беседы и метод включенного наблюдения. Однако функционирование психологических защит пациента приводит к тому, что далеко не обо всех своих проблемах он готов говорить откровенно. Причем часто утаиваются наиболее важные события, в искаженном виде освещаются значимые отношения. Психотерапевт может столкнуться как с сознательной ложью, так и с неосознанным вытеснением и введением в заблуждение. С целью преодоления этих трудностей успешно используются проективные приемы и методики, в том числе техника рассказывания сказок, историй.

В XX в. сказка приобретает особое значение в мировой культуре. Никогда ранее сказочный жанр не приобретал такого размаха. Его поэтика и архетипы лежат

в основе ставших широко популярными хроник сказочных миров, произведений фантастической литературы, телевизионных сериалов (Апинян Т. А., 2003).

3. Фрейд считал, что в мифах и сказках, в народных поговорках и песнях, в общепринятом словоупотреблении и поэтической фантазии используется та же символика, что позволяет толковать сновидения (Freud S., 1917).

К,-Г. Юнг полагал, что и немецкие сказки, и сказки других народов помимо всего прочего содержат мифологию, которая складывается у ребенка в отношении сексуальных процессов. Чары поэзии сказок продолжают действовать и на взрослого; в его бессознательном остаются жить старые детские теории (Jung С. G., 1910). Таким образом, миф, сказку можно рассматривать как общее обезличенное сновидение и трактовать их с позиций аналитической психологии, используя принятые в психоанализе значения символов. Как и в материале сновидений и ассоциативного эксперимента, в сказках находят отражение ранние семейные паттерны, эго-идентичность, коллективное бессознательное.

Последователи К.-Г. Юнга, М.-Л. Фон Франц, Б. Беттельхейм, Д. Холл, X. Дикман и другие, успешно развили эти его идеи в своих работах (Franc M.-L. von, 1970; Bettelheim В., 1977; Hall J., 1983; Dieckmann H., 1991).

Б. Беттельхейм подчеркивал, что сказочные мотивы часто встречаются в сновидениях взрослых. У них сказки играют важную роль не столько в сознании, сколько в бессознательном, так как они полагают, что давно забыли те истории, которые им так нравились в детстве (Bettelheim В., 1977).

Д. Холл отмечал, что многие сновидения, как и сказки, легко укладываются в классическую драматическую структуру: ситуация, проблема, осложнение, кульминация и результат. Однако невозможно дать жесткие или неизменные правила для самой процедуры интерпретации, она не заменит обстоятельное клиническое интервью и обследование психического статуса, а является их дополнением. Важным представляется замечание Д. Холла о том, что доброкачественное толкование сновидения может ограничиться индивидуальным уровнем и вовсе не обязательно должно производиться на архетипическом уровне (Hall J., 1983). То же можно сказать и о толковании рассказанных историй.

X. Дикман обнаружил целый ряд поразительных совпадений данных биографии, внутренних обстоятельств и проблем своих пациентов с сюжетом их любимой сказки. Нередко несчастья сказочного героя представляют собой скрытые наказания за его сексуальные отношения. Поэтому сказка бывает переполнена символами, возникающими в период полового созревания. Она указывает путь усвоения и оформления загадочных, неизвестных явлений, представляющихся поначалу опасными и отвратительными. Попытки очистить сказки от жестокости и в таком виде предложить ребенку никогда не приносили успеха, так как он ищет в них действия, аналогичные тем, что происходят в процессе обрядов инициации в примитивных культурах, где зрелость достигается лишь путем страданий, боли и мучений. Очередная высшая ступень созревания может быть достигнута лишь после преодоления и разрушения предыдущей (Dieckmann H., 1991).

X. Дикманн считал, что фрагментарность и искажения любимой сказки, возникающие у пациентов при попытке ее вспомнить, препятствуют терапии. Нам представляется, что именно амнезированные и трансформированные отрывки

являются самыми интересными с диагностической точки зрения и подсказывают пути терапии. В связи с этим мы не побуждали своих пациентов вспомнить сказку как можно точнее, а, наоборот, подчеркивали, что они могут отклоняться в своем повествовании от сюжета, вводить новых героев.

Считается, что рассказывание сказок для установления контакта с детьми и их терапии впервые использовал в 1971 г. Р. Гарднер. Разработанная им техника и ее разнообразные модификации нашли широкое применение для решения задач диагностики, формирования ценностей, укрепления взаимоотношений, самораскрытия, достижения катарсиса (Brems Ch., 2002).

Р. Гарднер предлагал детям рассказывать истории, которые они должны были сочинять экспромтом. Тема не задавалась. Нельзя было описывать то, что ребенок читал или видел в кино, по телевидению, а также то, что происходило с ним или его знакомыми на самом деле. Затем Гарднер сам придумывал историю, в которой участвовали те же персонажи, что и в истории пациента. Все повествования записывались на магнитофонную ленту. Гарднер утверждал, что рассказы легче анализировать, чем сны, а принципы приемы анализа могут применяться те же. Вот

некоторые из них.

1. Отделение нетипичных элементов повествования (отражающих особенности автора и его переживаний) от стереотипных, обусловленных возрастом, мало

информативных.

2. Оценка эмоциональных реакций пациента во время рассказа (тревога, удовольствие, враждебность, эмпатия, подавление чувств и т. п.).

3. Выявление основного персонажа, представляющего автора рассказа.

4. Определение персонажей, отражающих различные, нередко конфликтные

свойства личности автора.

5. Определение персонажей, представляющих значимые фигуры реального

окружения автора.

6. Выявление групп персонажей, символизирующих составляющие одной личности.

7. Установление символов вытесненных комплексов (например, образов насекомых, мышей и т. п.).

8. Исследование образов и действий, отражающих родительско-детские отношения.

9. Оценка общей атмосферы рассказа (приятная, нейтральная, пугающая).

Большое значение Р. Гарднер придавал названию, которое пациент дает своему рассказу, а также окончанию повествования («морали»). Сочиняя ответную историю, психотерапевт предлагал пациенту в метафорической форме различные варианты решения символически заявленной в его рассказе проблемы, помогал осознать разнообразие путей решения и выбрать оптимальный (Gardner R. А.,

1971).

Рассказывание сказок способствует более глубокому пониманию родительско-детских отношений, их укреплению, приводит к изменению поведения детей (Godbole A. Y., 1982). К. Бремс отмечает, что корни рассказывания сказок и историй при проведении психотерапии нужно искать в культурном контексте или в контексте развития индивида и семьи. В первом случае чаще всего используются

мифы, легенды, волшебные сказки, басни. В семейном контексте это — семейные легенды, повествования, основанные на реальных событиях, но приукрашенные. С позиций индивидуального развития личности чаще рассказываются истории-фантазии, мечты (Brems Ch., 2002).

Варианты проведения сказкотерапии разнообразны. Как при индивидуальной, так и групповой психотерапии возможно рассказывание оригинальных или известных историй, придумывание им новых концовок. Авторство сказок может быть коллективным или персональным. Терапевт может задавать тему, может сам рассказывать сказку целиком или только начинать ее, побуждая пациентов продолжать. При необходимости психотерапевт вмешивается в повествование с целью повернуть сюжет в нужное с лечебной точки зрения русло. Возможно разыгрывание придуманной истории по ролям с использованием песка (Kottman Т., Stiles К., 1990; Miller С, BoeJ., 1990; Грабенко Т. М., Зинкевич-Евстигнеева Т. Д., 1998), игрушек, кукол (Brems Ch., 2002), театральных костюмов... Некоторые психотерапевты предлагают пациентам сопровождать свои рассказы рисунками (Gabel S., 1984; Brems Ch., 2002; Зинкевич-Евстигнеева Т. Д., Кудзилов Д. Б., 2003). Лечебный процесс может целиком основываться на сказкотерапии, а может лишь включать ее элементы. Выбор той или иной техники определяется особенностями пациентов, характером психотерапевтических задач, а также степенью владения психотерапевтом данным приемом.

В последние годы успешно развивается и в нашей стране сказкотерапия. Психотерапевтов привлекает возможность актуализировать творческий потенциал пациентов (Защиринская О. В., 2001), работать с серьезными проблемами в метафорической форме (Brems Ch., 2002).

К. Бремс называет технику рассказывания историй уникальной, прекрасно отвечающей терапевтическим целям и используемой почти исключительно для лечения детей. Она подчеркивает, что во взрослой терапии не существует методов, которые соответствуют рассказыванию историй (Brems Ch., 2002). С точки зрения Т. Д. Зинкевич-Евстигенеевой, придумывание историй может использоваться при лечении детей, начиная с пяти лет, подростков и взрослых пациентов (1998). Уже в течение ряда лет нами широко применяется данный метод при проведении психотерапии и детей, и взрослых.

10.2. Сказка «Гуси-лебеди»

Фантазии пациента на тему определенного сюжета способствуют направленному исследованию определенных контекстов и особенностей отношений личности. Как правило, мы предлагаем нашим пациентам пересказать русскую народную сказку «Гуси-лебеди», в которой, с нашей точки зрения, находят отражение особенности семейных отношений, сексуальные проблемы и многое другое.

Напомним содержание сказки, приведенное в фольклорном сборнике А. Н. Афанасьева (1897, с. 113-115).

Дата добавления: 2015-07-12