Слабость Ю. Чайки

«Администрация Президента — страшный орган,

он моментально перемалывает человека… Вся

президентская команда и правительство формировались

по принципу личной преданности. Администрация

Президента и руководство России возвели нарушение

закона в ранг государственной политики»

(А.Казанник, «Президентская коммуналка»)

В своих Мемуарах Н.Капитонов тонко подметил одну очень интересную черту характера Ю.Чайки. Работая Тайшетским транспортным прокурором, Юрий Яковлевич сам очень хорошо понимал свою заурядность, знал, что не способен работать по-настоящему творчески. Знал и чрезвычайно боялся, что эту «слабость» подметят другие — тогда конец карьере, конец только-только начавшей налаживаться жизни. И впоследствии (похоже, в течение всей своей жизни!) Чайка панически боялся и ненавидел любую критику, страшился смеха за своей спиной, мучительно переживал любое порицание начальства. «Все! Я раскрыт!», — мысли на эту тему могли довести его до нервного срыва. Мне рассказали, как однажды прокурор области А. Плешивцев на одном из совещаний публично покритиковал Ю.Чайку за бездеятельность в работе и пустословие в официальном выступлении. После подобного «наезда» потрясенный Юрий Яковлевич слег в урологическое отделение железнодорожной больницы.

Не уверен, но мне кажется, что и негативные газетные публикации — такие едкие (и по существу!), к примеру, как у Марка Дейча или Александра Минкина, доводили Чайку до полубезумного состояния. И крыть в ответ нечем, и смолчать невозможно — что, Господи, делать? Мучительная тревога, страх, иногда даже ужас овладевают людьми подобного типа, когда они представляют себе лицо своего сурового начальника, склонившегося над газетной страницей с мерзкой статейкой и хохочущего до слез. «Смеется НАДО МНОЙ! Это гадкое критиканство он разделяет! Ужас, ужас!» — мнительные люди подобным самовнушением иногда сами доводят себя до преждевременного инфаркта.

Чайке нужно было много поработать над собой, чтобы в итоге он стал тем, кем стал — внушительным и даже грозным на всех без исключения рабочих совещаниях с подчиненными и приниженным, раболепным при встречах, беседах с высшим руководством страны (от которого зависит его дальнейшее благополучие и которое, разумеется, знает, чего он стоит на самом деле). Посмотрите на фотографии Чайки, запечатленного рядом с Путиным или Медведевым. Отметьте мучительный изгиб шеи (ближе, ближе к уху премьера), покорную податливость грузного тела, тянущего его обладателя к ножкам президентского стула — моргнет Медведев глазом и со страхом шмякнется это грузное, солидное тело прямо к президентским туфлям. Именно о таких, как Чайка, лицах, очень резко однажды высказался первый генеральный прокурор России А.Казанник: «Я отношусь с презрением к тем людям, которые занимают крупную должность и у них при этом меняется походка».

Что говорить — у Чайки была очень хорошая школа, помогшая ему выработать двойной стандарт поведения. В середине 80-х годов, когда в Иркутском обкоме КПСС Юрий Яковлевич беззаветно служил первому секретарю — могущественному В.Ситникову, он четко усвоил главное правило: «Хочешь добиться всего — не высовывайся! Не показывай, что ты кого-то лучше. Будь до часа «икс», как все. Будь исполнителен. Будь терпим (мучайся, если что-то не устраивает, но — терпи, терпи, терпи!). Тогда непременно наступит тот долгожданный час «икс», когда тебя, наконец, похвалят за усердие, поставят другим в пример и вот тогда тебя обязательно возвысят!».

При Ситникове, кстати, были освобождены от занимаемой должности более 600 руководителей разного ранга, скомпрометировавших себя фактами превышения полномочиями, личной нескромности, моральной нечистоплотности. Под гребенку попал даже сподвижник Чайки — бывший заведующий отделом административных органов обкома КПСС П.Парцей (впоследствии — первый заместитель прокурора области). Петр Николаевич был обвинен в том, что не дал принципиальной оценки «нетерпимой обстановки», сложившейся в УВД области. Ю.Чайка не пострадал, поскольку всегда смотрел преданными глазами на своего партийного вождя.

А первый секретарь ОК КПСС В.Ситников учил его: «Современный руководитель должен быть прежде всего не «над» коллективом, а частью его. Волевой, но справедливый. Деловой, но и работающий, что называется, с открытыми дверями, не отгораживайся от людей селекторами и секретаршей. Требовательный к другим, но и к себе. Нравственно чистоплотный… Короче, если между его намерениями, замыслами, интересами стоит знак равенства с намерениями, замыслами, интересами коллектива, считайте, что это и есть идеал». И Юрий Яковлевич впоследствии, что называется, глотку рвал, отстаивая интересы областной прокуратуры и ее сотрудников (в части повышения зарплаты, приобретения автотранспорта, улучшения жилищных условий и т.д., и т.п.). Он, ясное дело, понимал, что таким вот макаром может решать и свои житейские насущные проблемы.

Бывшие иркутские коллеги Ю.Чайки теперь вспоминают о нем как о человеке, «равного которому по части «достать», «пробить», делегацию встретить, свозить на дачу, на Байкал, просто не было. «Он выделялся чутьем и прекрасным знанием текущей политической коньюнктуры: понимал, что удачно отчитаться об успешном выполнении очередного постановления ЦК, — это прежде всего. За понятливость его и любило начальство». А между тем «следователь и юрист он был средний». Об этом после встреч с иркутскими прокурорами написал уже в нынешнем году сотрудник The New Times В.Камышев.

В Восточно-Сибирской транспортной, а затем и в Иркутской облпрокуратуре Чайка, действительно, был образцовым администратором. Улучшение условий труда талантливых подчиненных, всемерная помощь их работе приносили свои плоды. Вспомним хотя бы нашумевшие уголовные дела тех лет — изобличение сексуального маньяка В.Кулика, уничтожение банды Стаховцева и т.д. В Генеральной прокуратуре РФ после этих «побед» Чайка, что называется, стал на виду. Его признали в качестве «практика-региональщика» (выражение Ю.Скуратова). И когда перед генеральным прокурором РФ, подчистившим кадровое наследие Ильюшенко, встал вопрос, кого брать в замы, Скуратов в первую очередь подумал о Чайке:

«В Иркутской области работал давний мой знакомый — еще по юридическому институту — Юрий Яковлевич Чайка. Познакомились мы с ним не на лекциях, не в аудитории, а в борцовском кружке. Мне показалось, что он засиделся там, на Байкале, что его пора вытягивать в центр. Что было привлекательного в Чайке? Он был практиком, возглавлял прокуратуру в одном из восьмидесяти девяти субъектов Федерации.

Практик-региональщик — вот кого не хватает центру! Тем более я был человеком от науки и, конечно же, меньше и реже соприкасался с практическим расследованием уголовных дел, чем Чайка…

Теперь, спустя годы, понятно, что я допустил ошибку, передвинув Чайку из Иркутска в Москву. Недаром ведь говорят, перефразируя библейскую истину: «Содеявший добро подставляй спину для наказания»… Чайка впоследствии предал меня — не выдержал испытания столицей».

Позднее Ю.Скуратов сообщит те подробности своей работы с Чайкой, которые не вошли в написанную им книгу и которые здесь очень важно упомянуть: «Я стал замечать, что он старается не подписывать никаких бумаг, где требовалось принятие решения. Даже документы, подписывать которые были его прямой обязанностью, старался подсунуть мне на подпись. Во-вторых, он провалил первое же мое поручение. Я уехал в отпуск и просил его выступить перед Советом Федерации с представлением о возбуждении уголовного дела в отношении председателя питерского заксобрания Кравцова. Но Чайка не пошел к сенаторам, послал начальника отдела. Сенаторы обиделись и прокатили нашу просьбу. Потом всплыла другая история. Пока я был в отъезде, Чайка — он курировал финансово-хозяйственные вопросы — вместе с управделами Генпрокуратуры Хапсироковым купили жилье моему заму Розанову за огромную сумму, заплатив бюджетные деньги. В общем, это был вопиющий случай решения жилищного вопроса».

Дата добавления: 2015-07-11