Глава 10. Роман едва мог дышать.

Роман едва мог дышать.

Ярость волнами нарастала в нем. Ему так хотелось схватить Кэролайн и сжать ее горло. Он покачал головой и продолжал смотреть на нее.

– Я узнала только после того, как ты уехал, – начала Кэролайн, и слезы потекли по ее щекам. – Ты вернулся в Россию, и я не знала, как с тобой связаться.

Внутри Романа все бушевало. Он годами боролся с гневом, годами учился не быть таким же, как отец, но то, что он испытывал сейчас, не шло в сравнение с тем, что было раньше.

– Будто ты пыталась, – резко ответил он. – И я должен в это поверить?

Она покачала головой, и еще одна слеза скатилась по щеке. Сердце Романа сжималось от боли при виде ее слез.

– Конечно нет.

Несмотря на эмоции, внешне Роман оставался спокоен. Он должен спрятать свои чувства и вести себя с Кэролайн как с предательницей, которой она и была. Она всегда ею была. Ему плевать на то, что она выглядит такой несчастной. Просто ее поймали с поличным.

– Я уехал, потому что мне не оставили выбора. Твой отец уволил меня и отозвал мою рабочую визу.

Кэролайн опустила голову. Через мгновение она снова посмотрела на него:

– Я не знала этого. Мне так жаль.

«Жаль?..» – хотелось ему крикнуть. Роман сжал кулаки, стараясь не завыть от злости.

– Я потерял все, Кэролайн. Мою работу, мой дом. Тебя. Я вернулся в Россию ни с чем. Меньше, чем ни с чем. – Он перевел дух, еле сдерживая гнев. – Это было очень… сложное время.

Кэролайн развела руками, пытаясь успокоить его.

– Я не хотела, чтобы ты уезжал, Роман. Но я должна была выйти замуж за Джона. – Она приблизилась к нему. – Это был единственный шанс спасти «Салливан». Его родители владели большинством акций и угрожали продать их конкурентам, если мы не поженимся.

Роман какое-то время молча смотрел на нее и вдруг захохотал горьким, надрывным смехом. Смехом недоверия.

– «Салливан». Конечно. Это все, что важно для тебя.

– Люди могли потерять свою работу. Моя семья потеряла бы свое имущество. Я не могла допустить этого.

– А теперь? Ты спала со мной, думая, что я смягчусь и дам тебе сохранить твои драгоценные магазинчики? Этого не будет никогда, Кэролайн.

На секунду она растерялась, но тут же собралась. Ее взгляд горел.

– Я спала с тобой не ради «Салливан». Я отлично знаю, что ты для этого слишком жесток. Я чувствовала, как ты приближаешься. Я знала, что ты придешь за нами, Роман. Я всегда знала.

Роман замер.

– Я покупаю разорившиеся компании. В этом нет никакой тайны.

– Верно. Но ты бы пришел за «Салливан» все равно.

Он понял, что Кэролайн говорит правду. Да, он долго вынашивал план завладеть имуществом семьи Салливан. С самого начала Роман хотел приобрести компанию, которая почти разрушила его жизнь и сделала последние дни его матери невыносимыми.

– Я бизнесмен. Я не иду на неоправданный риск.

– Но ты бы рискнул, лишь бы добраться до нас.

Роман шагнул к ней, гнев почти пробился сквозь его маску, и сдерживаться становилось все сложнее.

Кэролайн была невыносима. Он едва осознавал то, что у них есть сын, ребенок, которого она все это время скрывала от него, а она что-то бормотала о своих супермаркетах.

Кэролайн скрестила на груди руки и отвернулась. Каким милым был ее профиль. Неожиданная волна нежности разозлила Романа еще сильнее. В его жизни нет места для нежности, лишь для отвращения.

– Ты знала, где я был последние два года, когда я основал «Хазаров индастриз». Почему ты не сказала мне о ребенке?

Кэролайн посмотрела на него полными слез глазами.

– Как я должна была это сделать? Мы с Райаном и Джоном были вместе. Вскоре после того, как ты объявился, у Джона началось обострение. Я была несколько занята.

Роману не хотелось сочувствовать ей.

– По крайней мере, теперь я понимаю, почему ты солгала насчет адреса.

– Я собиралась сказать тебе. Я не знала, как и когда, но собиралась. Конечно, сейчас ты мне не поверишь.

– На твоем месте я сказал бы то же самое, но это не делает слова правдой.

Позади послышался шум. Роман повернулся и увидел Райана, прижавшегося к стеклу и смотрящего на маму. Роман почувствовал, как что-то словно ударило его под дых. Как он мог прежде не замечать сходства? Теперь, узнав все, он видел, что ребенок – Хазаров. У него те же глаза, тот же нос.

Но в нем были и черты Кэролайн. Роман тут же это отметил: узкий подбородок, скулы, светлые волосы. Как же он мог столько раз смотреть на фотографию и не видеть ничего, кроме Кэролайн?

Его плоть и кровь, а он даже не почувствовал этого. И что он за человек после этого?

Райан посмотрел на него широко распахнутыми от страха глазами, и Роман вздрогнул. У него есть сын, который боится своего отца. Так больно Роману никогда не было.

– Почему он всего боится?

Кэролайн повернулась к Роману улыбаясь, и тот понял, что она делает это ради сына.

– Он слишком застенчивый. Такова его натура.

Роман закрыл глаза и сделал глубокий вдох:

– Ты хоть представляешь, насколько это больно?

Кэролайн кивнула:

– Я знаю. Прости меня.

Роман выругался самими грязными словами, которые ни один русский не произнес бы без содрогания. Его мать, будь она жива, вымыла бы ему язык с мылом.

– «Прости» ни черта не изменит!

– Нет, – с трудом выдавила Кэролайн.

– Этому нет оправдания. – Его слова били, словно кнут. Внутри Романа все кипело: боль, гнев, страх – все смешалось и разъедало его изнутри. – Нет прощения.

Кэролайн хлюпнула, и это взбесило его. Он ненавидел ее.

Позади Романа открылась дверь, и к ним подбежал Райан, тут же прижавшись к матери.

Она погладила его все еще мокрые волосы:

– Все хорошо, малыш. Все хорошо.

Роман стоял рядом, лишний в этой семейной сцене. Кэролайн опустилась на колени и крепко обняла мальчика, пока он не начал вырываться.

– Ты уже готов к пицце? – радостно спросила она.

Райан кивнул.

– Тогда идем. Почему бы нам не позвать мистера Хазарова? Хочешь?

Райан зарылся в мамино плечо и ничего не сказал. Сила этого отказа почти уничтожила Романа.

– Мне надо работать. Идите без меня, – прохрипел он.

Кэролайн выглядела неуверенной. Нет, она была жалкой, и этого Роман не мог вынести. Он развернулся и ушел в кабинет, где запер дверь и тяжело опустился в кресло.

Снаружи события шли своим чередом, но его мир перевернулся. Навсегда. Теперь ему надо было решить, что с этим делать.

– Мы уезжаем.

Кэролайн взглянула на Романа, оторвавшись от отчетов, лежавших перед ней. Райан и Блейк играли в какую-то игру. Они сходили поесть пиццу, но через несколько минут фотографы, бродившие вокруг ресторана, узнали Кэролайн и, ввалившись внутрь, закидали ее вопросами об их отношениях с Романом.

Райан начал плакать, и Кэролайн разозлилась. Водитель Романа вмешался раньше, чем она могла сказать какую-нибудь глупость. Они взяли пиццу с собой, быстро сели в лимузин и вернулись в отель.

Краем глаза Кэролайн заметила, что Блейк смотрит на них, но решила не отвлекаться от Романа. По его лицу нельзя было определить, о чем он думает. Как и прежде, все эмоции скрывались под холодной маской сдержанности.

– Когда? – спросила она.

– Через два часа.

Кэролайн стало больно оттого, каким замкнутым и отстраненным казался сейчас Роман. Период искренности между ними длился недолго. Ей даже какое-то время казалось, что они смогут стать ближе. Смешно.

Роман никогда не разговаривал с ней, как тогда в машине или по дороге в Лос-Анджелес. Никогда не рассказывал ей о своих родителях и детстве.

Хотя Кэролайн никогда и не спрашивала. Она была молода, эгоистична, озабочена лишь своими чувствами. Ее переполняла любовь к Роману, она так жаждала его внимания, что ей было некогда задавать ему вопросы. Ей казалось, что перед ними целая вечность. Тогда Кэролайн хотелось знать лишь одно: насколько сильно он хочет ее и боготворит ее тело. Все время, проведенное с ним, она думала лишь о себе и о том, как удержать Романа.

Какой наивной она была.

– Это необходимо? Для Райана уже слишком поздно. Через час ему надо ложиться спать.

Взгляд Романа мог бы заморозить даже Ниагарский водопад.

– Мы летим на частном самолете. Он сможет поспать.

Кэролайн хотелось возразить, но она переборола себя. В сложившейся ситуации режим совсем не стоил спора. Это было вовсе не в ее интересах.

– Куда мы летим?

Ей нужно было на чем-то сосредоточиться, приготовиться к чему-то, иначе она сойдет с ума, обдумывая их отношения с Романом.

– Уж точно не в магазины.

– Я думала, именно ради них ты нас сюда привез. – Кэролайн начала всерьез волноваться.

– Это было прежде. – Роман взглянул на нее. – Мне кажется, кое-что изменилось, не так ли, Кэролайн?

– Но мне по-прежнему надо побывать в наших точках. У меня есть обязательства.

– У тебя нет шансов, понимаешь? Ты не выплатишь долг, Кэролайн.

– У нас все еще чуть больше недели. Я не сдамся только из-за того, что ты мне так говоришь.

– Ты можешь работать из любой точки мира. У тебя есть компьютер, телефон, видеосвязь. Предлагаю воспользоваться ими, потому что в Нью-Йорк мы сейчас не летим.

Сердце бешено билось у нее в груди.

– Ты не можешь заставить меня ехать с тобой, куда тебе вздумается, Роман. У нас здесь не диктатура. У меня есть обязанности. У Райана и Блейка – свое расписание.

Неожиданно Роман наклонился к ней, его лицо было искажено злобой.

– Правда, Кэролайн? Ты бросаешь мне в лицо то, что у нашего сына есть планы, о которых я не знаю?

У Кэролайн земля ушла из-под ног.

Ничто не будет, как прежде. Роман Хазаров узнал о сыне, и теперь все изменилось.

– Я не бросаю тебе в лицо факты. Я лишь указываю на то, что ты не можешь так просто переворачивать с ног на голову жизнь ребенка.

Роман потерянно замер на мгновение, и Кэролайн стало его жаль.

– Ты же перевернула мою, – холодно ответил он наконец. – Мы выезжаем через два часа. Будь готова.

Дата добавления: 2015-07-11