Невербальное вдохновение

"Я считал и твердо верил, что каждое слово, сказанное вами публично или наедине, каждое письмо, написанное вами в связи с каким-либо обстоятельством или со всеми обстоятельствам сразу, были так же вдохновлены Богом, как Десять Заповедей. Я держался этой точки зрения с непоколебимой настойчивостью вопреки бесчисленным возражениям многих братьев, занимавших видное положение в нашей Церкви", - писал доктор Давид Полсон Елене Уайт 19 апреля 1906 года. Глубоко озабоченный характером вдохновения Елены Уайт доктор Полсон желал знать, должен ли он и впредь держаться такой неукоснительной точки зрения. По ходу он поднял вопрос о вербальной инспирации и связанных с этим вопросах о непогрешимости и безошибочности. Поскольку правильное понимание поставленных вопросов крайне важно при чтении произведений Елены Уайт и Библии, в этой главе мы рассмотрим каждый из них.

Г-жа Уайт ответила Полсону 14 июня 1906 года. "Мой брат, - написала она, - ты прилежно изучал мои труды и нигде не встретил подобных заявлений с моей стороны [относительно вербальной инспирации], нет таких высказываний и у основоположников нашего дела". Елена Уайт продолжала пояснять д-ру Полсону вопрос инспирации ее произведений, ссылаясь на инспирацию библейских авторов. Хотя Бог вдохновлял библейские истины, они были "выражены словами человеческого языка". Библия для нее представляла "единение Божественного и человеческого начал". И хотя "свидетельство передается через несовершенные средства человеческого языка, оно остается свидетельством Божьим" (Избранные вести, т. 1, с. 24-26).

Со временем такое же мнение постоянно прослеживалось в Свидетельствах Елены Уайт. "Библия, - писала она в 1886 году, - написана вдохновленными свыше людьми, но она не является Божьей формой мышления и выражения мыслей. Она скорее представляет образец человеческого мышления. Бог не представлен в ней как Писатель... Библейские авторы были Его писцами, но не Его пером...

Бог вдохновлял не слова Библии, а людей. Божественное вдохновение действует не на слова человека или его выражения, а на самого человека, который под влиянием Святого Духа наполняется мыслями. Но слова получают отпечаток человеческого мышления. Передаются Божественные мысли. Божественный ум и Божественная воля соединяются с человеческим умом и человеческой волей. Так, изречения человека становятся Словом Божьим" (там же, с. 21).

Данное высказывание абсолютно ясно и проникновенно, как любое другое высказывание г-жи Уайт на тему противопоставления вербального вдохновения и вдохновения мысли. О своем собственном опыте она писала: "Хотя в описании видений я также зависима от Духа Господня, как и при их получении, однако виденное мною я описываю своими словами, если только это не слова ангела. Последние я всегда оформляю как цитату" (там же, с. 37).

Позицию о противопоставлении инспирации мысли и вербальной инспирации, которую поддерживала вестница Божья, Церковь официально приняла на сессии Генеральной конференции в 1883 году. "Мы верим, - так звучит часть резолюции, принятой на этой сессии, - что свет, посланный Богом Его слугам, передается посредством просвещения их разума через передачу мыслей, а не [за редким исключением] самих слов, которыми должна быть выражена идея" (Ревью энд Геральд, 1883, 27 ноября).

Однако эту позицию было легче утвердить большинством голосов, чем полностью принять. Так, У. К. Уайт писал позднее, что в конце XIX века теория вербальной инспирации имела широкое принятие в адвентизме. В результате принятия этой теории, добавил он, "в нашу работу без конца привносились постоянно умножавшиеся сомнения и затруднения" (Избранные вести, т. 3, с. 454).

Проблематичная суть вопроса показана на жизни Д. М. Кэнрайта, в одно время ведущего служителя Церкви, но ставшего ее основным критиком между 1887 и 1919 годами Кэнрайт ожесточенно противостал Елене Уайт. Его книга, изданная в 1919 году и направленная против вестницы Божьей, утверждала, что, "по ее словам, каждая написанная ею строка в статьях ли, письмах, свидетельствах или книгах была продиктована ей Святым Духом, и, следовательно, безошибочна" (Жизнь госпожи Е. Г. Уайт, с. 9).

Мы отметили выше, что Елена Уайт занимала противоположную позицию, но это не спасло от вреда, причиненного людьми, имевшими ложное представление о Божественном вдохновении.

Подобное представление повлияло не только на тех, кто вследствие жестких взглядов на вдохновение, отверг адвентизм и дар Елены Уайт (к примеру, Д. М. Кэнрайт и А. Т. Джоунс), но ошибочная вера в вербальное вдохновение исказила взгляды многих братьев и сестер, оставшихся в лоне Церкви. Так, в 1911 году У. К. Уайт писал С. Н. Хаскеллу, что "существует опасность повредить работе матери, приписывая ей больше того, что приписывала или она сама, или отец, или служители Андрюс, Ваггонер и Смит. Я не вижу последовательности в том, что мы претендуем на наличие у нее вербального вдохновения, поскольку мать не претендовала на это" (Письмо У. К. Уайта к С. Н. Хаскеллу, 1912, 31 октября; курсив мой. - Дж. Н.).

Через два месяца Хаскелл ответил Уайту, что точка зрения Уильяма на Божественное вдохновение привела к "сильному потрясению доверия к Свидетельствам". Хаскелл продолжал настаивать: "Самые сильные в вере люди имеют безграничное доверие к произведениям вашей матери, а те, кто колеблется, рано или поздно займут ту же позицию и уверуют в Свидетельства, либо останутся в стороне - сдадутся и отпадут" (Письмо С. Н. Хаскелла к У. К. Уайт, 1913, 8 января).

Неделю спустя, после того как Хаскелл написал письмо, Уайт снова изложил свои взгляды. Сын госпожи Уайт отметил, что ему "известно о многих ведущих служителях, решивших быть верными Свидетельствам. Он писал: "Некоторые из них считают самым серьезным препятствием в деле сохранения верности Свидетельствам среди братьев тот факт, что отдельные пожилые и опытные люди [такие как Хаскелл] навязывают им теорию вербального вдохновения. Однако ни мать, ни отец, ни Генеральная конференция никогда не разделяли такого взгляда. Некоторые люди говорили мне, что крайняя позиция, которую заняла небольшая часть братьев, включая и вас, больше, чем какое-либо другое отношение, провоцирует недоверие к Свидетельствам" (Письмо У. К. Уайт к С. Н. Хаскеллу, 1913, 15 января).

Переписка между У. К. Уайтом и Хаскеллом тем более трагична, что Хаскелл защищал позицию, которую Елена Уайт полностью отвергла, открыто одобрив одно из писем Уильяма к Хаскеллу. На копии письма Хаскеллу от 31 октября, процитированного выше, письма, в котором Уильям недвусмысленно утверждал, что Хаскелл и другие наносят вред работе Е. Уайт, приписывая лишние черты ее произведениям, она написала: "Я одобряю сказанное в этом письме". Затем поставила свою подпись. К сожалению, Хаскелл никогда не увидел этой надписи. Вполне возможно, что ее не увидел и У. К. Уайт, так как существовало несколько копий данного письма. Если бы Уильям увидел копию с надписью, он, несомненно, отправил бы ее Хаскеллу, как убедительное доказательство. Но он этого не сделал.

К сожалению, спор относительно вербальной инспирации продолжался до 1920-х гг. Так, Б. И. Хауз в своем труде "Аналитическое исследование библейских доктрин для колледжей адвентистов седьмого дня" (1926), изданном при поддержке Церкви, доказывал, что "в оригинале каждое слово Писания избиралось под руководством Святого Духа" (с. 66).

Разумеется, на протяжении всего своего служения Елена Уайт отвергала эту позицию как в теории, так и на практике. У. К. Уайт поднял вопрос о вербальном вдохновении, когда в 1911 году некоторые единоверцы усомнились в необходимости переиздания "Великой борьбы". "Мать, - убеждал он делегатов Генеральной конференции, - никогда не претендовала на вербальную инспирацию", этого не делали и другие основатели адвентизма. Уайт задал вопрос, как бы повисший в воздухе: "Если при написании рукописей имела место вербальная инспирация, зачем матери нужно было пересматривать рукопись и вносить поправки в ее произведения? Мать часто берет одну из своих рукописей, тщательно ее просматривает, делая добавления с целью развития мысли" (Избранные вести, т. 3, с. 437).

К сожалению, в этом противостоянии усилия У. К. Уайт и его матери не исправили положения. Несмотря на ясные высказывания обоих, многие адвентисты и в настоящее время поддерживают идею вербального вдохновения и сопутствующие ей ложные теории безошибочности и непогрешимости. Именно к этим темам мы сейчас возвращаемся.

Снова отметим, что некоторые адвентисты поддерживают идею абсолютной безошибочности, чего не делала Елена Уайт. Например, в 1970 году ведущий евангелист утверждал, что "сама природа Бога требует непогрешимой Библии", что Библия притязает на непогрешимость и что "Иисус, величественный Повелитель небес, принимал Писания как безошибочные". Он убеждал, что Библия совершенно свободна от любого вида ошибок. Ведь если Библия, предполагал он, ошибалась в какой-либо детали, "почему бы ей не допустить ошибок в истинах о Боге и о спасении?" (Министри, 1970, январь, с. 6).

Прежде чем двинуться дальше, нам необходимо определиться в терминах. Новый всемирный словарь Вебстера описывает слово "непогрешимый", как 1) неспособный к погрешности; никогда не оказывающийся неверным; 2) не могущий быть несостоятельным, поступать неверно, сделать ошибку и так далее. Словарь определяет слово "безошибочный", как "не заблуждающийся, не делающий ошибок". Важно отметить, что многие люди внедряют именно эти определения в сферу Библии и произведений Елены Уайт.

Относительно непогрешимости г-жа Уайт пишет ясно: "Я никогда на нее не притязала; непогрешим только Бог". Вновь она утверждала, что "непогрешимы только Бог и небеса" (Избранные вести, т. 1, с. 37). Хотя она с полной определенностью говорила: "Божье Слово непогрешимо" (там же, с. 416), ниже мы увидим, что она не имела в виду, будто книги Библии (или ее произведения) лишены неточностей любого рода.

Напротив, в введении к "Великой борьбе" она очень ясно излагает свою позицию: "Священное Писание должно быть принято как авторитетное и безошибочное откровение Его воли" (с. vii). To есть произведения Божьих пророков не являются непогрешимыми во всех их деталях, но они безошибочны в смысле откровения Божьей воли, данного людям. В подобном высказывании Елена Уайт утверждал а, что "Слово Божье... ясно во всем, что касается спасения души..." (Свидетельства для Церкви, т. 5, с. 706).

У. К. Уайт поднимает тот же самый вопрос, когда говорит: "Я верю, что там, где Елена Уайт применяла описания историков или толкование адвентистских писателей, Бог даровал ей проницательность использовать именно то, что верно и что находится в соответствии с истиной во всех вопросах, необходимых для спасения. Если при тщательном изучении обнаружится, что некоторые использованные ею описания пророчества в каких-то деталях, касающихся дат, не соответствуют нашему пониманию секулярной истории, это не подрывает моего доверия к ее произведениям как к единому целому, как не подрывает моего доверия к Библии тот факт, что я не могу увязать многие ее высказывания, связанные с хронологией" (Избранные вести, т. 3, с. 449, 450; курсив мой. - Дж. Н.).

И. X. Маршалл развивает эту же мысль, когда пишет: "Цель Божья при составлении Писаний заключалась в том, чтобы вести людей к спасению и подобающему образу жизни. Исходя из этого, мы, несомненно, приходим к выводу, что Бог сделал Библию таким совершенным произведением, которое поможет достичь данной цели. Именно в этом смысле слово "непогрешимый" применимо к Библии правильно. Оно означает, что Библия сама по себе является "верным и достаточным путеводителем, которому можно доверять безусловно"... Поэтому можно предположить, что слово "непогрешимый" означает, что Библия вполне заслуживает доверия, учитывая цели, для которых Бог вдохновил ее" (Библейское вдохновение, с. 53).

Иными словами, г-жа Уайт использует слово "непогрешимость" в том смысле, что Библия полностью заслуживает доверия как путеводитель к спасению.

Касаясь поднятой темы, Елена Уайт говорит следующее: "Некоторые люди глядят на нас серьезно и спрашивают: "А может быть некоторые ошибки были допущены переписчиками или переводчиками?" Все возможно, но люди с узким мышлением, готовые колебаться и спотыкаться при любой возможности, будут также спотыкаться на тайнах вдохновенного Слова, потому что их слабое мышление не в состоянии увидеть цели Божьи... Все ошибки, вместе взятые, не причинят беспокойства ни одной душе и не заставят споткнуться никого, кто не будет выискивать трудности в самой ясной открытой истине" (Избранные вести, т. 1, с. 16).

Некоторые неточности, связанные с библейскими фактами, можно обнаружить в произведениях Елены Уайт. Писания Божьих пророков непогрешимы как путеводитель к спасению, но это не значит, что они не содержат никаких неточностей. Следует усвоить ту мысль, что мы должны читать Священные Писания и произведения Елены Уайт, желая научиться из них основным урокам, а не каким-то незначительным деталям. Мы об этом уже сказали кое-что в главе 7, а об ошибках, связанных с фактами, еще больше скажем в главе 18.

В данной связи важно помнить, что люди, спотыкающиеся на таких понятиях, как "безошибочность" и "абсолютная непогрешимость", тушуются перед проблемой, созданной людьми. Бог никогда ничего подобного не говорил о Библии, и Елена Уайт никогда не утверждала подобного по поводу Библии и своих произведений. В ее понимании инспирация предназначалась для "практических целей" во взаимоотношениях Бога с людьми в плане спасения (Избранные вести, т. 1, с. 19). Нам нужно позволить Богу обращаться к нам, как Он считает нужным, а не привносить свои правила в служение пророков, а затем отвергать этих пророков, если они не оправдывают наших ожиданий в том, что касается деяний Бога. Такой подход является чисто человеческим. Он возвышает наш собственный авторитет над Словом Божьим, делает нас судьями Бога и Его Слова. Но это не библейская позиция, она не соответствует совету, который Елена Уайт давала Церкви. Нам нужно читать Божье Слово и произведения г-жи Уайт, исходя из той цели, для какой они даны Богом, и не позволять нашим современным интересам и нашим понятиям о цели и точности встать между нами и Его пророками.

В этой связи поучителен урок, преподанный нам К. С. Лонгакром, долгое время работавшим руководителем отдела религиозной свободы в Церкви адвентистов седьмого дня. "Вы и некоторые другие, потерпевшие крушение веры в свидетельства г-жи Уайт, - писал он, - создали свой эталон непогрешимости для ее произведений и для всего, что она время от времени говорила, хотя подобный эталон она никогда не ставила перед собой и перед своими произведениями. И поскольку г-жа Уайт не соответствовала эталону, созданному вами для нее, вы естественно отбрасываете ее и пытаетесь представить вестницу Божью ложным пророком. Трудности, связанные с А. Т. Джоунсом, Балленджерами и другими, потерявшими веру в Свидетельства г-жи Уайт, объясняются тем, что они заняли крайнюю позицию и обожествили г-жу Уайт, сделав из нее сверхчеловека. То же было сделано и со всем, что она когда-либо сказала и написала в любом виде и в любой форме. И когда Е. Уайт не соответствовала "подставному" или ложному мерилу, который они воздвигли для ее частной и личной корреспонденции и спонтанных советов, данных ею, эти люди потеряли веру и причислили вестницу Божью к ложным пророкам. Именно к такому результату приходят большинство читателей, придерживающихся крайних взглядов на Свидетельства" (Письмо К. С. Лонгакра к У. А. Колкорду, 1929,10 декабря).

Дата добавления: 2015-07-11