Ида Скаддер

Самой выдающейся семьей миссионеров-медиков во всей истории миссионерского движения стала семья Скаддеров, начиная с Джона Скаддера, молодого врача из Нью-Йорка, который, прочитав брошюру с призывом посвятить себя миссионерской деятельности, оставил растущую практику и в 1819 г. отплыл на Цейлон вместе с женой и ребенком. Скаддеры служили на Цейлоне и в Индии тридцать шесть лет, и за это время у них родилось еще тринадцать детей, девять из которых дожили до взрослого возраста. Из этих девяти детей семеро стали миссионерами, большая часть из них получила медицинское образование, последовав по стопам своего отца. Четыре поколения семьи Скаддеров дали обществу сорока двух миссионеров, в общей сложности посвятивших более тысячи лет миссионерскому служению. Среди этих сорока двух была Ида Скаддер (Ida Scudder), дочь младшего сына Джона Скаддера, которого также назвали Джоном и который тоже служил миссионером в Индии.

Ида родилась в Индии в 1870 г. и выросла в обстановке, где она отлично познакомилась с трудностями миссионерской жизни и где сполна испытала боль разлуки с любимыми. Когда она была еще маленькой, ее семья приехала в Соединенные Штаты в отпуск, а затем ее отец вернулся в Индию один. Два года спустя мать отправилась к отцу, оставив Иду в Чикаго с родственниками. По словам ее биографа, это была серьезная травма: "Воспоминания той ночи до сих пор причиняют ей нестерпимую боль. Дождь на улице был таким же безудержным, как и беспомощное горе четырнадцатилетней девочки. Ей даже не разрешили пойти на станцию, чтобы проводить мать в Индию. Когда руки, обнявшие мать, наконец, с сожалением разжались, она убежала наверх и рыдала всю ночь в пустую подушку матери... Шли недели и месяцы, а острое одиночество лишь немного утихло".

Закончив школу, Ида осталась в Соединенных Штатах, чтобы получить образование в "семинарии для молодых девушек" в Нортфилде, Массачусетс, где преподавал Д. Л. Мооди. Она не имела намерения продолжить семейную традицию и стать миссионером, но вскоре после окончания учебы в 1890 г. она получила срочную телеграмму с сообщением, что мать серьезно заболела. Ида собралась всего за несколько недель и отправилась в Индию, в эту "ужасную страну с ее жарой, пылью, шумом и вонью". Она ехала только для того, чтобы ухаживать за матерью, а когда нужда в этом исчезнет, она вернется в Америку и осуществит свою мечту, или так по крайней мере она думала.

Ида пробыла в Индии намного дольше, чем планировала. Кроме заботы о матери, там существовала другая работа, которую нужно было выполнять. В школе для девочек требовалась учительница, и вскоре Ида оказалась единственной, кто отвечал за шестьдесят восемь учениц. Нужно было крестить детей - таинство, осуществлявшееся ее отцом, но для которого, по словам ее биографа, требовалась помощь: "Поскольку детей почти всегда намазывали кокосовым маслом, их тяжелые тела удержать было трудно. Боясь, что отец уронит какого-нибудь младенца в процессе крещения, миссис Скаддер сшила белое одеяние, которое накидывали на каждого крещаемого ребенка до обряда крещения. Обязанностью Иды было следить за тем, чтобы возврат этого одеяния осуществлялся надлежащим образом".

Хотя она считала счастьем вновь воссоединиться с семьей, существовали определенные трудности в отношениях с родственниками. Она чувствовала давление со всех сторон - и дяди, и двоюродные братья, и даже родители - все старались повлиять на нее с тем, чтобы она не уклонилась от выполнения миссионерского долга семьи Скаддеров. Но Ида желала получить больше, чем утомительный труд и миссионерскую жизнь, и семейной традиции оказалось недостаточно, чтобы убедить ее в обратном. Ей пришлось пережить особое событие в жизни, скорее напоминающее притчу или сказку, чем реальность, но оно стало ее личным призывом к миссионерской медицине. Три разных человека - брахман, другой индус из высшей касты и мусульманин - подходили к дверям в течение одной ночи, умоляя ее придти и помочь в трудных родах, отказываясь от помощи доктора-отца, поскольку религиозные традиции запрещали женщинам близкий контакт с незнакомыми представителями другого пола.

Это была самая трагическая ночь, какую пережила Ида: "Я не могла спать в ту ночь - было слишком ужасно. На расстоянии протянутой руки от меня лежали три молодые женщины, умиравшие оттого, что рядом не оказалось женщины, способной им помочь. Я провела большую часть ночи в муках и молитвах. Я не хотела навсегда оставаться в Индии. Мои друзья умоляли меня вернуться к тем блестящим возможностям, что существовали для молодой девушки в Соединенных Штатах. Я легла рано утром, помолившись о водительстве Божьем. Думаю, моя встреча с Богом лицом к лицу произошла именно той ночью, и все время мне казалось, что Он призывает меня к этой работе. Рано утром я услышала мерные звуки деревенского гонга, и мое сердце застыло от ужаса, потому что эти звуки оповещали о смерти. Я отослала своего слугу за новостями, и он сообщил мне, что все три женщины умерли этой ночью. Я снова заперлась в комнате и всерьез задумалась об условиях жизни индийских женщин и после долгих размышлений и молитв пошла к своим родителям и сказала, что должна уехать домой и получить там медицинское образование, а затем вернуться в Индию, чтобы помогать таким женщинам"".

На следующий год Ида отплыла в Соединенные Штаты, а осенью 1895 г. она поступила в Женский медицинский колледж в Филадельфии, который закончила Клара Суейн, первая американская женщина, служившая врачом-миссионером. Затем, в 1898 г., когда Корнеллский медицинский колледж стал принимать на обучение женщин, Ида перевелась туда, потому что он имел более высокий статус, и в этом колледже она получила ученую степень доктора. Закончив обучение, Ида вернулась в Индию и, кроме своей степени, она привезла чек на десять тысяч долларов для новой больницы (пожертвование одной богатой женщины), а вместе с ней приехала и Энни Ханкок (Annie Hancock), лучшая подруга из Нортфилда. Энни собиралась вести евангелизационную работу в сочетании с медицинской работой Иды.

Начало медицинской деятельности Иды было разочаровывающим. Она мечтала пройти практику под блестящим руководством отца, но он умер от рака. Еще хуже оказалось то, что индийцы, так отчаянно нуждавшиеся в медицинской помощи, не доверяли Иде, и какое-то время у нее совсем не было пациентов. Шли месяцы, ее практика медленно набирала силу, но по мере увеличения практики она сталкивалась с теми же проблемами, что и все врачи в Индии. Суеверие людей приходило в постоянное столкновение с ее лучшими устремлениями. В определенные праздничные дни любое лечение запрещалось, и иногда смертельно больные пациенты тащились с места на место, чтобы избежать злых сил. Однажды, после того как

Ида закончила обработку очень серьезной раны, она вышла подготовить повязку, а когда вернулась, в полном ужасе увидела, что девушка посыпает рану "священным пеплом" - ритуал, который почти стоил ей жизни. И даже когда ее пациенты желали сотрудничать с ней, невежество часто мешало процессу выздоровления. Сложнейшей задачей становилось даже объяснение того, когда и как они должны принимать лекарство. Однажды, когда Ида дала человеку комочек ваты, он спросил, должен ли съесть ее.

Вскоре после приезда Иды в Индию в Веллуру началось строительство больницы, о котором она так отчаянно молилась перед отъездом из Америки. Но, работая среди людей, она поняла, что одной больницы недостаточно. Индийцы, особенно женщины, должны освободиться от своего невежества в области медицины и их следует научить основам здорового образа жизни, а это окажется возможным лишь тогда, когда индианки получат специальное образование, чтобы работать среди собственного народа в деревнях. Таким образом, первоочередной задачей Иды стала организация медицинской школы для индийских женщин.

Чтобы достичь этой цели, Иде нужны были деньги, и значительной частью ее служения явился сбор пожертвований. Приезжая в отпуск на родину, она зачаровывала обширные женские аудитории своими рассказами о безнадежном положении индийских женщин, и каждая встреча приносила все больше денег для будущей медицинской школы в Индии. Ее первым проектом был колледж медицинских сестер, несмотря на сильное противостояние со стороны государственных чиновников. Британский министр здравоохранения разрешил ей осуществить план при условии, если она найдет не менее шести кандидаток для поступления в колледж, но сомневался, что она наберет больше трех. Она набрала сто пятьдесят одну женщину. Из этого количества она выбрала восемнадцать, и четырнадцать из них закончили полный четырехлетний курс. Но самым серьезным испытанием явилась сдача девушками государственного медицинского экзамена. В среднем такие экзамены с первого раза успешно сдавал один человек из пяти, и Иду предупредили, чтобы она не рассчитывала, что хотя бы одна из ее учениц сдаст эти экзамены. Но какой же она ощутила восторг, когда узнала, что все четырнадцать сдали государственный экзамен, а четыре девушки за свои знания получили высший балл.

Ида всегда считала свое духовное служение людям, и особенно молодым женщинам, которых она учила, таким же важным, как медицинская работа. Ее четырехлетний курс о жизни апостола Павла и посланиях Павла был любимым курсом среди ее учениц, и она повторяла его по нескольку раз. Медицинская работа, однако, занимала большую часть ее шестнадцатичасового рабочего дня, но даже тогда она находила время раздавать карточки с выдержками из Писаний. Но что более важно, ее медицинская работа проложила путь Энни Ханкок, проводившей работу по проповеди Евангелия в Веллуру и других деревнях. Когда эта женщина впервые появилась в Индии с Идой, жители редко впускали ее в дом, но, по мере роста репутации Иды, то же происходило и в отношении к Энни, и постепенно она стала желанной гостьей почти в каждом доме.

Кроме руководства больницей, медицинским колледжем и деревенскими амбулаториями, Ида с помощью своей матери организовала настоящий сиротский дом. Более двадцати бездомных детей были приняты в дом Иды. Часто она брала с собой в поездки по деревням то одного ребенка, а то и нескольких. Ида ощутила боль невосполнимой утраты, когда в 1925 г. в возрасте восьмидесяти шести лет умерла ее мать. Шестьдесят три года назад этой упорной женщине миссионерский Совет отказал в материальной поддержке на основании того, что она не сможет выстоять против сурового индийского климата. Ее муж взял на себя ответственность за жену, и в течение еще четверти века после его смерти она продолжала свое служение.

По мере роста медицинского служения Иды требовались все большие суммы денег на оплату растущих расходов и приобретение современного оборудования. Эту работу материально поддерживали женщины четырех деноминаций, но денег все равно не хватало. В начале 1920-х она узнала о том, что ее работа вместе с другими христианскими школами в Индии может получить премию Рокфеллера в один миллион долларов, если они сами сумеют найти где-нибудь два миллиона. Ида вернулась в Америку, чтобы организовать кампанию по сбору денег, в результате которой была собрана сумма в три миллиона долларов; большая часть денег пошла на строительство нового медицинского комплекса в Веллуру.

Несмотря на новое оборудование, медицинский колледж в Веллуру не мог шагать в ногу с изменившимися требованиями правительства в годы, последовавшие за получением независимости. В 1937 г. новый министр здравоохранения издал приказ с требованием, чтобы все медицинские учебные заведения присоединились к Мадрасскому университету как его филиалы. Для "Иды это прозвучало похоронным звоном по любимой медицинской школе"'. Как ей собрать необходимую сумму для сохранения независимости школы, когда ее страна все еще боролась с последствиями величайшей во всей истории депрессии? Ситуация казалась безвыходной. Будущее мужской христианской медицинской школы не казалось таким безнадежным. Администраторы таких школ планировали объединиться между собой; но Ида не имела выбора, поскольку других женских медицинских школ не существовало. Но почему бы не организовать совместный колледж? Это было логическое решение, с точки зрения великого миссионерского деятеля Джона Р. Мотта, который посетил Индию в 1938 г. Предложение быстро нашло поддержку, и даже прозвучали предположения, что Веллуру может стать идеальным местом для этого.

Ида с энтузиазмом поделилась новостью со своими сторонниками на родине, но испытала лишь горечь непонимания и разногласий. Тысячи женщин жертвовали собственные деньги, чтобы обеспечить поддержку медицинских миссий в Индии, и мысль, что придется делиться заработанным с мужчинами, была для некоторых из них невыносимой. Хилда Олсон (Hilda Olson), одна из членов руководящего Совета медицинского поселка в Веллуру, коротко отреагировала на это предложение: "Веллуру, как вы сами говорили, Божий труд, но я бы хотела добавить: Божий труд для женщин. Каждый доллар должен возвратиться дающим".

Руководящий Совет миссии разделился по этому вопросу, и Люси Пибоди (Lucy Peabody), бывшая одной из самых стойких сторонниц Иды все эти годы, стала ее самым едким критиком, обвинив в неверности всему, за что горой стоял Совет. Это было тяжелое время для Иды, но, пройдя через годы бурных дебатов, Совет проголосовал за объединение с мужчинами, убедившись, что такая мера была единственной альтернативой закрытию школы. Веллуру избрали местом нового совместного христианского медицинского колледжа. Хотя Ида осталась довольна конечным результатом, ее счастье омрачило то, что и Хилда Олсон, и Люси Пибоди в знак протеста ушли из Совета.

Несмотря на бурю критики, возникшей по поводу превращения Веллуру в совместное учебное заведение, Ида стала известной во всем мире своими крупными достижениями. Репортеры брали у нее интервью, а рассказы о ней писались снова и снова. "Ридерс Дайджест" среди других журналов дал ей лестную характеристику: "В легкой поступи этой необычной седовласой женщины, в ее 72 года - ощущение весны, в глазах - блеск, и мастерство - в крепких руках хирурга с 45-летним стажем. В течение восемнадцати лет она была главой Медицинской ассоциации в регионе с населением в два миллиона человек. Врачи со всех концов Индии присылали ей самых сложных гинекологических пациенток. Женщины и дети приходили, чтобы только прикоснуться к ней, настолько высока ее репутация целителя в Индии".

Ида вышла на пенсию в 1946 г. в возрасте семидесяти пяти лет, а ее место заняла одна из ее наиболее выдающихся учениц, доктор Хилда Лазарус (Hilda Lazarus). Это явилось изящным уходом на пенсию, по словам ее биографа. "Она, всю свою жизнь бывшая лидером, а некоторые даже называли ее диктатором, теперь нашла возможным сделаться подчиненным".

Но она оставалась активной еще более десяти лет. Она вела библейские уроки (как с женщинами, так и с мужчинами), консультировала врачей в трудных случаях, принимала друзей и знаменитостей в Хилл Топе, своей прекрасной индийской резиденции, и ловко играла в теннис. Хотя она была уже не так активна, как в шестьдесят пять лет (когда во время соревнований она безжалостно побила свою молоденькую соперницу, выиграв каждый гейм в двух сетах, после того как услышала, что девушка капризно возражала против игры с "бабушкой"), она продолжала играть регулярно, и даже в возрасте восьмидесяти трех лет, по словам биографа, "она все еще шаловливо и озорно умела подать теннисный мяч".

В 1950 г., за десять лет до ее смерти, в Веллуру были организованы "золотые" юбилейные торжества, отметившие пятидесятилетнее служение Иды в Индии. Это был день, когда чествовали женщину, так неохотно последовавшую семейной традиции Скаддеров, но чей успех превзошел достижения любого из семьи Скаддеров. Начав работу в комнате десять на двенадцать футов для приема пациентов, она дожила до того времени, когда могла видеть современный медицинский комплекс со штатом около ста докторов, общей больницей на 484 койки, глазной больницей на 60 коек и множеством передвижных клиник, обслуживающий около двухсот тысяч пациентов и готовивший около двухсот медицинских специалистов в год. Она стала настолько знаменитой, что когда письмо было адресовано просто "Доктору Иде, Индия", то в стране с населением более трехсот миллионов человек оно немедленно направлялось в Веллуру.

Дата добавления: 2015-07-11