ГЛАЗ И ЯЙЦО

Гарри не знал, как долго ему придётся принимать ванну, прежде чем он сумеет разгадать загадку, и поэтому, чтобы не ограничивать себя во времени, решил сделать это ночью. Кроме того, хоть ему и не хотелось полностью повиноваться Седрику, он всё-таки решил пойти в ванную комнату для старост; туда допускалось гораздо меньшее число людей, так что ему вряд ли могли там помешать.

Гарри спланировал своё путешествие со всей возможной тщательностью. Однажды ночью, во время блужданий по школе, он уже попадался смотрителю Филчу, и повторять этот опыт не было ни малейшего желания. Главная надежда, конечно, на плащ-невидимку, а в качестве вспомогательного средства он возьмёт Карту Мародёра — тоже очень ценный предмет в деле нарушения школьных правил. Карта показывала весь замок целиком, со всеми его секретными переходами и короткими путями, а самое главное — на ней, в виде крошечных, поименованных точек показывалось, кто где находится, так что, если кто-то соберётся посетить ванную, Гарри будет знать об этом заранее.

Ночью в четверг Гарри тихонько выбрался из кровати, надел плащ, прокрался вниз и, точно также как в ту ночь, когда Хагрид показывал ему драконов, подождал пока откроется отверстие за портретом. На этот раз снаружи стоял Рон, он и сказал Толстой Тёте пароль («блинчики с бананом»). «Удачи!» — уголком рта пожелал Рон, пролезая в общую гостиную мимо выходившего Гарри.

Двигаться под плащом сегодня было неудобно, потому что подмышкой одной руки у него было зажато тяжёлое яйцо, а другой он держал перед собой карту. К счастью, в освещённых коридорах было тихо и безлюдно, к тому же, он через равные промежутки времени проверял карту и мог быть абсолютно уверен, что не столкнётся ни с кем из тех, кого следует избегать. Дойдя до статуи Бориса Бессмысленного, колдуна, стоявшего с потерянным видом в перчатках не на ту руку, Гарри нашёл нужную дверь, близко к ней наклонился и, согласно инструкции Седрика, прошептал: «хвойный освежающий».

Дверь со скрипом отворилась. Гарри проскользнул внутрь, закрыл щеколду, снял плащ-невидимку и осмотрелся.

Первой его реакцией было: да, ради возможности пользоваться этой ванной имеет смысл стать старостой. Красивую комнату неярко освещали свечи в великолепных канделябрах, всё здесь было сделано из белого мрамора, в том числе и прямоугольное углубление в полу посредине — видимо, бассейн. По краям бассейна имелось множество золотых кранов, инкрустированных драгоценными камнями, каждый из которых был разного цвета. Здесь был также и трамплин для ныряния. Окна закрывали длинные белые шторы; в углу высилась стопка белых пушистых полотенец. Кроме того, на стене висела одна-единственная картина, изображающая русалку со светлыми волосами, уснувшую на скале. Русалка посапывала, отчего длинная прядь, упавшая на лицо, легонько шевелилась.

Гарри опустил на пол плащ, карту и яйцо, и прошёл вперёд, оглядываясь по сторонам. Его шаги гулким эхом отражались от стен. Какой бы прекрасной ни была комната — и как бы ему не хотелось попробовать открыть парочку-троечку этих красивых кранов — теперь, когда он находился здесь, у него возникло сильнейшее опасение, что Седрик его надул. Каким образом это может помочь разгадать загадку? Тем не менее, он поместил одно из полотенец, плащ, карту и яйцо на край ванны-бассейна, затем встал на колени и повернул сразу несколько кранов.

Сразу стало понятно, что из каждого льётся вода, смешанная с пеной своего цвета, но пена была не такая, к какой привык Гарри. Из одного крана ползли розовые и голубые пузыри размером с футбольный мяч, из другого струилась пена настолько густая, что Гарри показалось, что она могла бы при необходимости выдержать его вес, из третьего вырывался сильно надушенный пурпурный пар, повисавший над поверхностью воды. Гарри некоторое время забавлялся тем, что открывал и закрывал краны. Особенно ему понравился тот, струя которого, отталкиваясь от воды, расходилась широкими арками. А между тем, глубокий бассейн уже наполнился горячей водой, пеной и пузырями (причём, учитывая размеры бассейна, это заняло на удивление мало времени). Гарри закрыл все краны, снял халат, пижаму, шлёпанцы и погрузился в воду.

Там было так глубоко, что ноги еле-еле доставали до дна, и он не отказал себе в удовольствии проплыть пару раз туда и обратно. Потом подплыл к бортику и принялся бродить у края бассейна, уставившись на яйцо. Но, несмотря на то, что находиться в горячей, разноцветной, душистой пене было в высшей степени приятно, на него не снизошло ничего мало-мальски похожего на озарение.

Гарри протянул мокрые руки, взял яйцо и открыл его. Омерзительный вой заметался по ванной комнате, отражаясь от мраморных стен и оставаясь так же непонятен, как раньше, а может быть, даже больше из-за эха. Он поскорее захлопнул злополучный предмет, испугавшись, что завывания привлекут Филча, и заодно задумавшись, не в этом ли заключается коварный план Седрика — и тогда, заставив его вздрогнуть от неожиданности с такой силой, что он выронил яйцо (немедленно укатившееся в сторону), кто-то заговорил:

— На твоём месте я бы открыла его под водой.

От ужаса Гарри поскользнулся и изрядно наглотался пены. Потом, отплёвываясь, выровнялся и увидел призрак очень хмурой барышни, восседавшей, скрестив ноги, на одном из кранов. Это была Меланхольная Миртл, чей плач обыкновенно можно было слышать в туалете тремя этажами ниже.

— Миртл! — возмущённо закричал Гарри. — Я… на мне ничего нет!

Пена была такая густая, что вряд ли это имело хоть какое-то значение, но у него возникло кошмарное подозрение, что Миртл шпионила за ним из крана с того самого момента, как он здесь появился.

— Когда ты вошёл, я закрыла глаза, — сказал призрак, заморгав глазами за толстыми стёклами очков. — Ты не навещал меня уже тыщу лет.

— Да… точно… — пробормотал Гарри, сгибая колени, чтобы Миртл уж точно ничего не увидела, кроме его головы. — Но мне ведь и не полагается ходить в ваш туалет, правда? Он же женский.

— Когда-то тебя это не смущало, — несчастным голосом упрекнула Миртл. — Ты сидел там всё время.

Это была истинная правда. В своё время неработающий туалет Миртл очень пригодился Гарри, Рону и Гермионе для тайного изготовления Полиджуса — запрещённого зелья, с помощью которого Гарри с Роном на час превратились в двойников Краббе и Гойла и сумели пробраться в общую гостиную «Слизерина».

— Меня отругали за то, что я туда ходил, — объяснил Гарри. Это была почти правда; действительно, один раз на выходе оттуда его изловил Перси. — И я подумал, что мне, наверное, лучше там не появляться.

— А… понятно… — угрюмо ковыряя прыщ на подбородке, протянула Миртл. — Ладно… неважно… Я бы опустила яйцо в воду. Седрик Диггори поступил именно так.

— Значит, ты и за ним шпионила? — возмутился Гарри. — Ты что же это, пробираешься сюда по вечерам посмотреть, как старосты принимают ванну?

— Иногда, — хитро ответила Миртл, — но до этого я ни с кем не заговаривала.

— Я польщён, — мрачно бросил Гарри. — Закрой глаза!

Он удостоверился, что Миртл как следует прикрыла очки ладошками, и только тогда выскочил из ванны. Накрепко обмотавшись полотенцем, он пошёл за яйцом.

Когда он снова оказался в воде, Миртл посмотрела сквозь пальцы и сказала:

— Давай же… открой его под водой!

Гарри опустил яйцо под слой пены и открыл его… на этот раз оно не завыло. Из него полилась булькающая, как будто кто-то полоскал под водой горло, песня. Слова различить было невозможно.

— Голову тоже опусти под воду, — распорядилась Миртл, получавшая явное наслаждение оттого, что имеет возможность им командовать. — Давай!

Гарри глубоко вдохнул и соскользнул вниз — и теперь, сидя на мраморном дне наполненной пеной ванны, он услышал из открытого яйца, которое держал в руках, хор дребезжащих, неземных голосов:

Иди на голос, но усвой:

Не можем петь мы над землей.

А взяли то, чего тебе

Хватать не будет на земле.

И у тебя всего лишь час,

Чтоб это отобрать у нас..

Пройдёт часок и всё, привет, —

Оно уж не увидит свет.

Гарри позволил своему телу всплыть, и его голова вырвалась на поверхность над слоем пузырьков. Он убрал с глаз мокрые волосы.

— Слышал? — спросила Миртл.

— Да… «Иди на голос»… пойду, куда деваться… подожди, я ещё раз послушаю… — он снова скрылся под водой.

За три подводных прослушивания он запомнил стихи, а затем, глубоко задумавшись, побродил в воде. Миртл сидела и наблюдала за ним.

— Нужно найти людей, чьи голоса не слышны над землёй… — медленно проговорил он. — Э-э-э… кто же это такие?

— Ну ты и тугодум!

Он никогда не видел Миртл такой довольной, если не считать того раза, когда у Гермионы от приёма Полиджуса покрылось шерстью лицо и вырос хвост.

Гарри, напряжённо размышляя, водил глазами по стенам комнаты… раз голоса слышны только под водой, значит, логично думать, что они принадлежат неким подводным существам. Он поделился своей теорией с Миртл, которая ухмыльнулась в ответ.

— То же самое говорил и Диггори, — кивнула она. — Он тут лежал и разговаривал сам с собой лет сто, не меньше. А может, и тыщу… почти все пузыри осели…

— Под водой… — задумчиво проговорил Гарри. — Миртл… кто, кроме великанского кальмара, живёт в озере?

— Кто только не живёт, — ответила она. — Я иногда туда спускаюсь… иногда просто нет выбора, когда кто-то неожиданно спускает воду…

Стараясь не думать о Миртл, вместе с содержимым унитаза улетающей по канализационным трубам в озеро, Гарри продолжил:

— Хорошо, кто-нибудь с человеческими голосами там живёт? Подожди-ка…

Взгляд Гарри упал на изображение спящей русалки.

— Миртл, русалки там есть?

— О-о-о, какой ты молодец! — похвалила она, сверкнув очками. — Диггори думал гораздо дольше! При том, что она не спала, — Миртл с мрачным неодобрением дёрнула головой в сторону русалки, — хохотала, выпендривалась, трясла плавниками…

— Значит, всё правильно? — обрадовался Гарри. — Второе задание состоит в том, чтобы найти в озере русалок и… и…

Внезапно до него дошёл смысл им же самим сказанного, и радость стремительно вылилась из него, как будто кто-то вытащил из живота затычку. Плавает-то он не очень хорошо, у него никогда не было возможности как следует научиться. Когда они были маленькие, Дадли водили на уроки плавания, а Гарри — ни разу, видимо, в надежде, что в один прекрасный день он утонет. Поплавать в этой ванне ещё туда-сюда, но в озере… оно такое большое, такое глубокое… а русалки наверняка живут на самом дне…

— Миртл, — тихо позвал Гарри, — а как же мне там дышать?

При этих словах глаза Миртл вдруг снова наполнились слезами.

— Какая бестактность! — пробормотала она и полезла в карман за носовым платком.

— Почему бестактность? — не понял Гарри.

— Говорить со мной о дыхании! — взвилась Миртл, и её пронзительный крик громким эхом отозвался в ванной комнате. — Когда я сама не могу… когда я уже… много лет… — Она зарылась лицом в платок и громко захлюпала носом.

Гарри вспомнил, как обидчива становится Миртл при любом упоминании о том, что она мертва — никакое другое привидение не поднимало по этому поводу столько шума.

— Прости, — сказал он нетерпеливо, — я не имел в виду… я просто забыл…

— Конечно, очень просто забыть о том, что Миртл мертва, — икая от плача, Миртл посмотрела на него опухшими глазами. — Никто про меня не помнил, даже когда я была жива. Сколько времени им понадобилось, чтобы обнаружить моё тело — вечность! — уж я-то знаю, сколько я сидела, их дожидалась! В туалет зашла Оливия Хорнби — «Ты опять здесь, Миртл? Всё дуешься?» — спросила она. — «А то профессор Диппет велел мне тебя найти…» И тут она увидела моё тело… О-о-о, этого она не забудет до смертного часа, уж будьте уверены… уж я постаралась… всё ходила за ней и напоминала, даже на свадьбе её брата…

Но Гарри не слушал; он снова задумался о русалочьей песне. «А взяли то, чего тебе хватать не будет на земле». Видимо, они что-то украдут, что-то, что ему придётся у них отобрать. Но что именно?

—… потом, конечно же, она обратилась в министерство магии, чтобы мне велели прекратить её преследовать, и тогда мне пришлось вернуться сюда и жить в туалете.

— Здорово, — невпопад отреагировал Гарри. — Что ж, теперь я продвинулся дальше… будь добра, закрой опять глаза, я выйду.

Он поднял яйцо со дна бассейна, вышел из воды, вытерся, потом надел пижаму и халат.

— Ты ещё когда-нибудь придёшь в туалет навестить меня? — трагическим тоном вопросила Миртл, когда Гарри наклонился за плащом-невидимкой.

— М-м-м… постараюсь, — ответил Гарри, прекрасно зная, что сделает это только в том случае, если все остальные туалеты в замке сломаются. — Увидимся, Миртл… Спасибо за помощь.

— Пока-пока, — мрачно сказала она. Гарри надел плащ и увидел, как Миртл стремительно всосалась в кран.

Снова оказавшись в тёмном коридоре, Гарри стал внимательно изучать Карту Мародёра, чтобы удостовериться, что путь свободен. Так. Точки, обозначающие Филча и миссис Норрис, благополучно сидят в кабинете смотрителя… Больше вроде бы нет никого, кроме Пивза, скачущего по трофейной этажом выше… Гарри уже сделал первый шаг по направлению к гриффиндорской башне, но тут кое-что на Карте привлекло его внимание… кое-что явно подозрительное.

Двигалась не только точка, обозначавшая Пивза. По комнате в левом нижнем углу — кабинету Снейпа — металась ещё одна точка. Но она не была помечена «Северус Снейп»… под ней было написано: «Бартемиус Крауч».

Гарри в изумлении уставился на Карту. Мистер Крауч считается тяжело больным — настолько больным, что не смог приехать на Рождественский бал — так что же он делает в «Хогвартсе» в час ночи? Гарри следил за точкой, без устали кружившей по кабинету и лишь на мгновение останавливающейся в разных местах.

Гарри постоял в нерешительности… а потом любопытство победило. Он развернулся и зашагал в противоположном направлении, к ближайшей лестнице. Ему необходимо знать, что затевает Крауч.

Гарри спускался по лестнице насколько мог тихо. Несмотря на это, лица на некоторых портретах удивлённо поворачивались на скрип ступенек, на шорох пижамы. Внизу он прокрался по коридору примерно до середины, толкнул гобелен и стал спускаться по узкой лесенке — это был короткий путь, позволявший быстро спуститься ещё на два этажа. Гарри не забывал посматривать на Карту и всё время напряжённо думал… как-то не вяжется с характером мистера Крауча, такого правильного, законопослушного, то, что он среди ночи шарит в чужом кабинете…

И вот тут-то — когда Гарри не думал ни о чём другом, кроме непонятного поведения мистера Крауча — его нога провалилась на той самой злополучной ступеньке, которую вечно забывал перепрыгивать Невилл. Гарри глупо замахал руками, и золотое яйцо, всё ещё влажное, выскользнуло у него из подмышки — он рванулся, чтобы поймать его, но не успел; яйцо покатилось вниз по длинной лестнице, с грохотом ударяясь о каждую ступеньку. Плащ-невидимка стал соскальзывать, Гарри судорожно схватился за него и выпустил Карту Мародёра. Та съехала на шесть ступенек вниз. У Гарри, провалившегося по колено, не было никакой возможности её достать.

Золотое яйцо выкатилось за гобелен у подножия лестницы, распахнулось и завопило на весь замок. Гарри вытащил палочку и попытался коснуться Карты, чтобы стереть изображение, но она была слишком далеко.

Гарри поправил плащ, выпрямился и, зажмурив глаза от страха, внимательно прислушался… и почти сразу же услышал:

— ПИВЗ!

Это, вне всякого сомнения, был охотничий клич смотрителя Филча. До Гарри донеслись его быстрые, шаркающие шаги. С каждой секундой они становились всё громче. Пронзительный голос Филча звенел от ярости:

— Это что ещё за шум? Хочешь перебудить весь замок, да? Я тебе покажу, Пивз, я тебе покажу, ты у меня… а это ещё что такое?

Шаги Филча замерли; раздался металлический лязг, и вой прекратился — Филч подобрал яйцо и захлопнул его. Гарри, с ногой, зажатой в капкане волшебной ступеньки, застыл на месте, вслушиваясь в каждый звук. Филч вот-вот отодвинет гобелен, ожидая найти за ним Пивза… Пивза он не найдёт… но, если он хоть немного поднимется по лестнице, то заметит Карту Мародёра… а та, несмотря ни на какой плащ-невидимку, покажет «Гарри Поттера» на том самом месте, где он сейчас и находится…

— Яйцо? — донёсся тихий голос Филча от подножия лестницы. — Моя дорогая! — с ним, очевидно, была миссис Норрис. — Это же загадка Тремудрого Турнира! Оно принадлежит кому-то из чемпионов!

Гарри затошнило, сердце колотилось быстро-быстро…

— ПИВЗ! — возликовал Филч. — Это ты украл!

Он рванул гобелен, и Гарри увидел выпученные белёсые глаза с отвратительными мешками, всматривающиеся в темноту пустой (для Филча) лестницы.

— Спрятался? — вкрадчиво заговорил смотритель. — Сейчас я тебя поймаю, Пивз… Надо же, украл Тремудрую загадку… Смотри, мерзкий ворюга, Дамблдор тебе за это устроит…

Филч начал взбираться по лестнице. За ним по пятам бесшумно двигалась костлявая кошка цвета пыли. Огромные глаза-фонари миссис Норрис, столь похожие на глаза её хозяина, были прикованы к Гарри. Однажды у него уже возникали подозрения по поводу того, что плащ-невидимка не действует на кошек… Чувствуя себя больным от нехороших предчувствий, он смотрел на старый фланелевый халат приближающегося Филча — и судорожно дёрнул ногой, попытавшись её высвободить, но она только глубже застряла — Филч вот-вот увидит Карту или наткнётся прямо на него…

— Филч? Что здесь происходит?

Филч остановился за несколько ступенек от Гарри и обернулся. Внизу возле лестницы стоял единственный на всю школу человек, способный максимально ухудшить положение, в котором оказался Гарри — Снейп. Он был одет в длинную серую ночную рубашку и имел крайне недовольный вид.

— Да это всё Пивз, профессор, — злорадно прошептал Филч. — Он сбросил с лестницы вот это яйцо.

Снейп быстро поднялся по лестнице и остановился рядом с Филчем. Гарри сжал зубы, убеждённый, что его сейчас же обнаружат по громкому стуку сердца…

— Пивз? — тихо повторил Снейп, задумчиво глядя на яйцо, которое держал в руках Филч. — Но Пивз не мог пробраться в мой кабинет…

— Яйцо было в вашем кабинете, профессор?

— Разумеется, нет, — отрезал Снейп, — я услышал грохот и завывание…

— Да, профессор, это яйцо…

— Я вышел проверить…

— Его Пивз сбросил, профессор…

—…а когда проходил мимо своего кабинета, увидел, что там зажжены факелы и дверца шкафа приоткрыта! Кто-то там рылся!

— Но Пивз не мог…

— Вот именно, не мог, Филч! — рявкнул Снейп. — Я закрываю свой кабинет с помощью такого заклинания, снять которое способен только колдун! — Снейп посмотрел сначала вверх по лестнице, прямо сквозь Гарри, а потом вниз по коридору. — Филч, прошу вас пойти со мной и помочь отыскать взломщика.

— Я… конечно, профессор… но…

Филч с вожделением поглядел наверх, тоже сквозь Гарри, и тот понял, что смотритель безумно хотел бы воспользоваться случаем прижать полтергейста. Уходи, молил про себя Гарри, иди за Снейпом… уходи… У ног Филча крутилась миссис Норрис… У Гарри возникла уверенность, что она чует его запах… ну зачем он налил в ванну столько ароматической пены?

— Понимаете, профессор, — печально начал Филч, — на этот раз директор просто обязан будет ко мне прислушаться! Пивз украл вещь, принадлежащую ученику, это, может быть, мой единственный шанс, чтобы его вышвырнули из замка раз и навсегда…

— Филч, мне плевать, что будет с вашим дебильным полтергейстом, меня волнует мой кабинет…

Клац. Клац. Клац.

Снейп внезапно замолчал. Они с Филчем одновременно посмотрели вниз. Между их голов Гарри увидел, как в поле зрения, хромая, появился Мад-Ай Муди, как всегда, опирающийся на посох. Поверх ночной рубашки была накинута старая дорожная мантия.

— У нас тут что, вечеринка в пижамах? — пророкотал он снизу.

— Мы с профессором Снейпом слышали какой-то шум, — немедленно отозвался Филч. — Пивз, как всегда, швыряется чем попало… а ещё профессор Снейп обнаружил, что кто-то вломился к нему в кабинет…

— Замолчите! — шёпотом прикрикнул Снейп на Филча.

Муди приблизился к лестнице ещё на один шаг. Гарри видел, как волшебный глаз пробежался по Снейпу, а потом, вне всяких сомнений, по нему самому.

Сердце Гарри, жутко содрогнувшись, оборвалось. Муди способен видеть сквозь плащи-невидимки… он единственный способен понять, насколько странную сцену застал… Снейп в ночной рубашке, Филч прижимает к себе яйцо, а он, Гарри, застрял в ловушке. Косой рот-надрез раскрылся от удивления. Несколько секунд Муди и Гарри глядели друг другу в глаза. Потом Муди закрыл рот и снова перевёл голубой глаз на Снейпа.

— Я правильно расслышал, Снейп? — с расстановкой спросил он. — Кто-то вломился в ваш кабинет?

— Кто-то из учеников, насколько я понимаю, — ответил Снейп. Гарри было видно, как на жирной коже у виска преподавателя отчаянно бьётся жилка. — Это и раньше случалось. Из моего личного хранилища уже пропадали кое-какие вещества… без сомнения, кто-то затеял приготовить запрещённое зелье…

— Думаете, они искали ингредиенты для зелья? — продолжал допрос Муди. — А вы, случайно, ничего этакого у себя не прячете, а?

Желтоватое лицо Снейпа приобрело отвратительный кирпичный оттенок, жилка на виске забилась быстрее.

— Вам лучше других известно, Муди, что мне нечего прятать, — вкрадчиво, но угрожающе ответил он, — поскольку вы и сами тщательно обыскали мой кабинет.

Лицо Муди искривилось в улыбке.

— По праву аврора, Снейп. Дамблдор велел послеживать…

— Так уж случилось, что Дамблдор мне доверяет, — сквозь зубы процедил Снейп. — Я отказываюсь поверить, что он отдал приказ обыскать мой кабинет!

— Конечно, Дамблдор вам доверяет, — урчаще подтвердил Муди. — Он вообще доверчивый, не так ли? Верит в «ещё один шанс». Что же касается меня… я бы сказал, есть пятна, Снейп, которые не смываются. Несмываемые пятна, понимаете, что я имею в виду?

Снейп отреагировал очень странно. Он вдруг схватился правой рукой за левую, над запястьем, словно почувствовал внезапную боль.

Муди засмеялся.

— Возвращайтесь в постель, Снейп.

— Вы не уполномочены указывать, что мне делать! — зашипел Снейп, отпуская собственную руку и как будто злясь сам на себя. — У меня есть такое же право ходить ночью по школе, как и у вас!

— Вот и идите отсюда, — ответил Муди голосом, полным угрозы. — Надеюсь, мы встретимся как-нибудь в тёмном коридорчике… Кстати, вы что-то уронили…

Гарри словно нож вонзился в сердце, когда он увидел, что Муди показывает на Карту Мародёра, по-прежнему лежащую шестью ступеньками ниже. Снейп с Филчем повернулись к Карте, а Гарри, отбросив всяческую предосторожность, поднял под плащом руки и принялся размахивать ими, чтобы привлечь внимание Муди, беззвучно крича: «Это моё! Моё!»

Снейп потянулся за Картой. Гадкая физиономия постепенно озарялась пониманием…

— Аккио пергамент!

Карта, проскользнув меж пальцев Снейпа, взмыла над ступеньками и полетела вниз прямо в руку Муди.

— Извините, ошибся, — спокойно произнёс тот. — Это моё… должно быть, раньше обронил…

Однако, чёрные глаза Снейпа быстро забегали от яйца в руке Филча к пергаменту в руке Муди, и Гарри стало ясно, что Снейп, со свойственной ему проницательностью, уже помножил два на два…

— Поттер, — тихо сказал он.

— Что такое? — по-прежнему спокойно спросил Муди, сворачивая Карту и пряча её в карман.

— Поттер! — взревел Снейп. Он повернул голову и посмотрел прямо туда, где и в самом деле стоял Гарри, словно вдруг обрёл способность видеть его. — Это яйцо принадлежит Поттеру. Этот лист пергамента тоже принадлежит Поттеру. Я видел его раньше, я узнал его! Поттер где-то здесь! В плаще-невидимке!

Снейп, как слепец, вытянул руки и стал подниматься по лестнице. Его неестественно большие ноздри раздувались в попытке почуять Гарри — застрявший в ловушке, бедняга изо всех сил отклонялся назад, чтобы кончики пальцев Снейпа не дотронулись до него… всего пара миллиметров, и…

— Там никого нет, Снейп! — гаркнул Муди. — Но я буду рад доложить директору, что вы сразу же постарались свалить всё на Поттера!

— Что вы хотите этим сказать? — повернув голову к Муди, рявкнул Снейп. Его руки были всё ещё вытянуты вперёд и почти касались груди Гарри.

— Я хочу сказать, что Дамблдора очень интересует, кто в школе до такой степени ненавидит мальчика! — Муди подковылял ближе к лестнице. — И меня тоже, к слову сказать… очень интересует… — Мерцающий свет факела озарил уродливое лицо, отчётливо прорисовав морщины и выемку в носу.

Снейп смотрел вниз на Муди, и Гарри не мог видеть выражения его лица. Какое-то время все молчали и не шевелились. Затем Снейп медленно опустил руки.

— Я только подумал, — с вынужденным спокойствием заговорил Снейп, — что, если Поттер снова разгуливает по школе в неположенное время… есть у него такая дурная привычка… то его следует остановить. Для его же блага.

— Ах, я понимаю, — мягко ответил Муди. — Блюдём интересы Поттера?

Снова повисло молчание. Снейп и Муди сверлили друг друга взглядами. Миссис Норрис, высунувшись из-за ноги Филча, громко мяукнула, силясь найти источник запаха пены для ванн.

— Думаю, мне пора спать, — коротко бросил Снейп.

— Первая здравая мысль за весь день, — съязвил Муди. — А теперь, Филч, позвольте яйцо…

— Нет! — Филч, словно первенца, прижал яйцо к груди. — Профессор Муди, это вещественное доказательство, что Пивз совершил кражу!

— Это имущество чемпиона, у которого он совершил кражу, — возразил Муди. — Передайте его мне, будьте добры.

Снейп стремительно спустился и прошёл мимо Муди, не сказав более ни слова. Филч чирикнул что-то миссис Норрис, которая ещё несколько секунд неподвижно глядела на Гарри, прежде чем развернуться и отправиться за хозяином. Гарри дышал очень часто, не в силах успокоиться. До него донеслись удаляющиеся шаги Снейпа по коридору. Филч отдал яйцо Муди и тоже скрылся из виду, бормоча миссис Норрис: «Ничего, моя дорогая… мы пойдём к Дамблдору утром… расскажем ему про Пивза…»

Хлопнула дверь. Гарри остался наедине с Муди. Тот аккуратно положил посох на нижнюю ступеньку и начал с трудом взбираться по лестнице, на каждом втором шаге глухо клацая деревянной ногой.

— Чуть не попался, Поттер, — проворчал он.

— А… да… я… спасибо, — ослабевшим голосом пролепетал Гарри.

— Что это такое? — вынув из кармана Карту Мародёра и развернув её, спросил Муди.

— Карта «Хогвартса», — ответил Гарри, очень надеясь, что Муди его освободит — нога ужасно болела.

— Мерлинова борода, — прошептал Муди, уставившись на Карту. Волшебный глаз словно взбесился. — Вот так… вот так карта, Поттер!

— Да, она… очень полезная, — сказал Гарри. От боли у него уже слёзы проступили на глазах. — М-м-м… профессор Муди, вы не могли бы мне помочь…

— Что? О! Да… разумеется…

Муди взял Гарри под руки и потянул. Нога высвободилась из капкана, и Гарри поскорее перепрыгнул на одну ступеньку выше.

Муди не отрывал глаз от Карты.

— Поттер, — медленно проговорил он, — а ты, случайно, не видел, кто вломился в кабинет к Снейпу? На этой карте, я имею в виду?

— Э-э-э… вообще-то, видел… — признался Гарри. — Это был мистер Крауч.

Волшебный глаз стремительно просканировал поверхность карты. Муди вдруг ужасно встревожился.

— Крауч? — повторил он. — Ты… уверен в этом, Поттер?

— Абсолютно, — подтвердил Гарри.

— Хм. Больше его здесь нет, — волшебный глаз не переставал бегать по карте. — Крауч… весьма… весьма интересно.

Почти минуту он молча изучал карту. Гарри было ясно, что эта новость что-то означает для Муди, и очень хотел бы знать, что именно. Он задумался, не спросить ли, и не мог решиться. Муди пугал его… но ведь он уже не раз помогал ему…

— Э-м-м… профессор Муди… а зачем, как вы думаете, мистеру Краучу понадобилось обыскивать кабинет Снейпа?

Волшебный глаз оторвался от карты и, подрожав, застыл на лице Гарри. Взгляд был пронизывающий, и у Гарри создалось ощущение, что Муди обдумывает про себя, стоит ли отвечать вообще, и если да, то сколько он может рассказать.

— Скажем так, Поттер, — пробормотал наконец Муди, — как ты знаешь, поговаривают, что старина Мад-Ай одержим манией преследования… повсюду ловит чёрных магов… но Мад-Ай ничто — ничто — в сравнении с Барти Краучем.

Он вернулся к изучению карты. Гарри одолевало желание узнать больше.

— Профессор Муди! — снова обратился он к учителю. — А вам не кажется… что это может иметь отношение к… вдруг мистер Крауч считает, что здесь… что-то происходит?…

— Что, например? — резко спросил Муди.

Гарри не знал, на что решиться. Он не хотел, чтобы Муди догадался, что у него есть источник информации вне «Хогвартса» — это могло привести к ненужным расспросам про Сириуса.

— Не знаю, — пролепетал он в конце концов, — в последнее время случилось много всего странного, правда же? Это и в «Прорицательской» было… Смертный Знак во время финального матча, Упивающиеся Смертью и всё прочее…

Оба глаза Муди расширились.

— А ты умный паренёк, Поттер, — сказал он. Волшебный глаз уехал вниз, к карте. — Крауч, наверно, тоже так думает, — медленно продолжал он, — очень может быть… в последнее время ходит много всяких загадочных слухов… не без помощи Риты Скитер, разумеется. Думаю, многие из-за этого нервничают. — Печальная улыбка перекосила кривой рот. — Ох, Гарри, если есть на свете что-то, что я ненавижу, — пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Гарри, причём волшебный глаз упорно смотрел в левый нижний угол карты, — так это Упивающийся Смертью, который разгуливает на свободе…

Гарри уставился на него. Неужели Муди имеет в виду именно то, что он подумал?

— А теперь я хочу кое о чём тебя спросить, Поттер, — вдруг очень по-деловому произнёс Муди.

Сердце у Гарри упало; он знал, что сейчас будет. Муди спросит, откуда он взял карту — являвшуюся весьма сомнительным магическим предметом — а история того, как эта карта попала к нему в руки, ставила в ряды преступников не только его самого, но и его родного отца, Фреда и Джорджа Уизли, и профессора Люпина, прошлогоднего преподавателя защиты от сил зла. Муди помахал перед Гарри картой, тот внутренне сжался…

— Можно мне одолжить её у тебя?

— О! — воскликнул Гарри. Ему, конечно, было жалко отдавать Карту, но, с другой стороны, он чувствовал сейчас такое облегчение, что Муди не спросил, откуда она взялась, к тому же, безусловно, надо чем-то отплатить Муди за помощь. — Да, конечно.

— Хороший мальчик, — пророкотал Муди. — Уж я ею воспользуюсь… это именно то, чего мне не хватало… так, всё, Поттер, спать, немедленно спать…

Они вместе поднялись по лестнице. Муди не переставал смотреть на карту, словно это было сокровище, подобного которому он никогда не видел. Они молча дошли до двери в кабинет Муди. Там учитель остановился и взглянул на Гарри.

— Ты никогда не думал о карьере аврора, а, Поттер?

— Нет, — Гарри никак не ожидал такого вопроса.

— А зря, — Муди стоял, кивая, и задумчиво смотрел на Гарри. — Да, в самом деле… и, кстати… я подозреваю, что ты сегодня не просто так вывел яйцо погулять?

— Хм… нет… — Гарри улыбнулся. — Я отгадывал загадку.

Муди подмигнул, и волшебный глаз снова закрутился как сумасшедший.

— Для размышлений, Поттер, ещё не придумано ничего лучше хорошей ночной прогулки… увидимся утром… — и он, уткнувшись в Карту Мародёра, вошёл в кабинет и закрыл за собой дверь.

Гарри медленно побрёл в гриффиндорскую башню, глубоко задумавшись о Снейпе, о Крауче, о том, что всё это означает… Почему Крауч притворяется больным, а сам, когда нужно, вполне способен добраться до «Хогвартса»? И что он искал в кабинете Снейпа?

А Муди считает, что ему, Гарри, следует стать аврором! Интересная мысль… правда, когда Гарри десять минут спустя забрался в свою постель — плащ и яйцо наконец-то были надёжно спрятаны в сундуке — ему подумалось, что, прежде чем решиться выбрать этот жизненный путь, хорошо бы сначала выяснить, много ли шрамов у других авроров.

Дата добавления: 2015-07-11