Глава 9. Следующий день заявил о себе болезненно

Следующий день заявил о себе болезненно. Моя шея и голова ужасно болели. Бри вызвала своего домашнего доктора, и он пообещал зайти в обед. Потом она дала мне аспирин.

— Всё будет хорошо, Эмма, — попыталась она меня успокоить. — Могло быть гораздо хуже. Страшно представить, что ты могла сорваться с обрыва или сломать себе что-нибудь. — Качая головой, она покинула комнату.

Я зарылась лицом в подушку и попыталась снова уснуть. Внезапно мне в голову пришла пугающая мысль. Бри никогда не разрешит мне заниматься игрой на гитаре с Кэламом в больном состоянии.

Мысль, что я не увижусь с ним сегодня вечером, и мы не будем наедине, показалась мне больнее, чем стучащие в моей голове молотки. Мне нужно подняться и пойти на свежий воздух, тогда головная боль пройдёт. Осторожно я села. И хотя я пыталась двигаться медленно, в глазах потемнело. Я снова со стоном легла. Пожалуй, это было не лучшей идеей. Я закусила губу. Нужно попытаться снова. Ещё медленнее, если такое вообще возможно, я встала на ноги и схватилась за спинку кровати. Я стояла, но мои ноги были не там, где должны были быть. Я заметила, как они начали отказывать, и, не сумев ничего сделать, я упала на пол. Столкновение с твёрдым полом было болезненным. Когда я снова пришла в себя, я всё ещё лежала на полу, правда под моей головой появилась подушка. Амели и Бри сидели на коленях рядом со мной, смотря испуганным глазами.

— Эмма, всё в порядке? — спросила Амели.

Я попыталась кивнуть, но боль угрожала разорвать мою голову на части.

— Думаешь, ты можешь встать и лечь обратно в кровать?

Я облизала губы, которые стали совершенно сухими. Бри подала мне стакан воды, и я с жадностью выпила его.

— Что случилось? — спросила я.

— Ты потеряла равновесие. Мы услышали глухой шум и решили проведать тебя, — ответила Бри на мой вопрос. Совместными усилиями они уложили меня в кровать. Сегодня я больше не пошевелюсь, это решено точно. — Я попрошу доктора Брента сразу тебя осмотреть. Возможно, это что-то серьёзное. — Бри вышла из комнаты.

— Мне нужно идти в школу. — Амели посмотрела на меня. — Не двигайся, слышишь? В любой другой раз я бы тебе позавидовала в том, что ты не идёшь в школу… — она помедлила, — но ты действительно выглядишь плохо.

— Передай, пожалуйста, Кэламу, что я заболела, и мы не сможем заниматься. Он может додуматься зайти и навестить больного. Пообещай мне, что отговоришь его, если он запланирует это. Он ни в коем случае не должен увидеть меня такой.

Амели кивнула.

— Я понимаю, о чём ты. Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.

Едва она успела выйти из комнаты, мои глаза закрылись, и я уснула. Только когда Бри осторожно потрясла меня за плечо, я проснулась.

— Эмма, пожалуйста, проснись. Здесь доктор Брент, он хотел бы тебя осмотреть.

Я с трудом открыла глаза. Доктору Бренту было максимум лет тридцать, но он производил весьма компетентное впечатление. Он основательно меня осмотрел. Потом, нахмурив лоб, он взглянул на меня.

— В качестве сувенира из своей прогулки ты принесла воспаление лёгких. С этим шутки плохи, слышишь? Я прописываю тебе антибиотики и самый строгий пастельный режим. Тебе нельзя выходить из дома.

Я покорно кивнула. Наказание должно было последовать, подумала я про себя.

— Как долго? — спросила я его, пока он убирал стетоскоп в свою сумку.

— Это зависит от физической формы каждого. Я думаю, ты выздоровеешь, самое долгое, через две недели.

Две недели. Целая вечность. Первые соревнования я могу выкинуть из головы. Мистер Фоллен не будет в восторге.

— Главное, что ты будешь здорова. Но с Бри ты в хороших руках. — Он одобрительно улыбнулся и вышел из комнаты.

Бри мгновенно развила такую энергию, чтобы позаботиться о моём здоровье, так что от присмотра за мной я снова устала. Сначала она принесла мне тарелку нарезанных фруктов, потом стакан свежевыжатого апельсинового сока. Она постоянно взбивала мою подушку и поправляла одеяло. Позже Бри пришла с тарелкой горячего бульона. Измученная всем этим, я притворилась спящей, чтобы избежать её опеки, и в надежде, что Амели скоро вернётся домой. Однако всегда, когда чего-то ожидаешь с огромным нетерпением, время тянется со скоростью улитки.

Когда я проснулась в следующий раз, в комнате было темно. Я нащупала настольную лампу на прикроватной тумбочке. Снаружи я услышала голоса. Ещё не могла быть ночь. Я осторожно пошевелила головой. Боль была уже не такой сильной как утром. Я села и отыскала свой халат. Мне срочно нужно было в туалет. Очень медленно, чтобы не свалиться с ног снова, я пошла в ванную. Я умылась и почистила зубы. Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Это едва ли могла быть я. Если обычно я была бледной, то сейчас я была белой как стена. Под моими глазами залегли тёмные тени, а губы потрескались от холода и казались кроваво-красными. Я искала мазь для ран в шкафчике, когда зашла Амели.

— Я не ослышалась. Как ты себя чувствуешь? — Она оценивающе осмотрела меня, однако любезно воздержалась от замечаний о моём внешнем виде.

— Я не уверена, но думаю, лучше, чем сегодня утром. Мне нужна мазь для губ. — У меня снова возникло чувство, будто у меня нет ног, и я быстро присела на край ванны.

Амели испуганно посмотрела на меня и помогла подняться.

— Пойдём, я отведу тебя в кровать, а потом спрошу об этом у мамы.

Минутой позже Амели пришла с мазью для ран и села ко мне. Она смотрела на меня, пока я осторожно наносила крем.

— Мы должны были повесить на кровать колокольчик, тогда ты могла бы звонить, если бы тебе что-нибудь понадобилось, — она ухмыльнулась, а я проигнорировала её замечание. — Хочешь знать, что сказал Кэлам?

Я попыталась изобразить равнодушное выражение лица, но мне это не удалось. Амели в любом случае не смогла бы от меня ничего утаить. Я бы узнала каждую деталь.

— Итак, он был очень обеспокоен. И, естественно, хотел тебя навестить после обеда. Мне понадобилась вся сила моего убеждения, чтобы удержать его от этого. — Она оценивающе посмотрела на меня. — Ты ведь ничего не скрываешь от меня, Эмма? Скажи уже, вы вместе, и об этом никто не должен знать? Давай, я никому не расскажу.

— Амели, поверь мне, если бы всё было так, ты бы первая об этом узнала.

— Обещаешь? — Она взяла мою руку в свою.

— Слово индейской чести. — Мы одновременно рассмеялись.

Немного позже в комнату вошла Бри. Она принесла мне антибиотики и немного перекусить. К своей неожиданности я заметила, что хочу есть. Это хороший знак, возможно, мне не понадобится две недели.

Амели осталась сидеть на моей кровати.

— Что мне сказать Кэламу, если он спросит, когда он сможет тебя навестить?

— Думаю, через день-два я снова буду выглядеть как человек, так ведь?

Она неуверенно рассмотрела меня.

— Сомневаюсь, что твой внешний вид имеет для Кэлама значение. Он всего лишь хочет быть уверен, что у тебя всё хорошо. Он не такой, как остальные парни. Я скажу ему, что он может зайти в четверг. До тех пор, ты будешь уже на полпути к выздоровлению. С маминой заботой никто не остаётся в кровати дольше положенного. Если только у кого-то не появляется желание удушиться. — Амели скорчила гримасу и вышла из комнаты.

Я захихикала в одеяло. Как же она была права.

Устроившись поудобней, я выключила свет. Ещё вторник, среда и четверг, тогда я снова увижу его. Это целых шестьдесят с лишним часов. Значит, ещё три раза поспать.

Чтобы скрасить ожидание, я попросила Амели взять у Софи для меня книг. И всё же когда передо мной лежала целая стопка, я не могла решить, что бы мне хотелось почитать. Я уже не раз прочитала «Чувство и чувствительность». Попыталась прочитать «Непобедимых» Фолкнера, но мне не удалось погрузиться в книгу.

Бабочкам в моём животе удалось то, чего не удавалось ещё ничему: я с трудом могла концентрироваться на строках. Мои мысли постоянно терялись, и в каждом слове я искала напоминания о Кэламе. Снова и снова мне приходилось читать сначала, так как после нескольких строчек, я уже не знала, о чём читала. Возможно, книга была просто не для меня.

В отчаянии я снова пробежалась по стопке книг. В ней даже был «Властелин колец», которого я уже читала. Наконец я кое-что нашла. Я слышала об «Убить пересмешника», но никогда не читала.

Я натянула халат и вышла в гостиную. Бри разожгла камин. Я села на диван, укрылась шерстяным одеялом и начала читать.

Это оказалась хорошая книга, и ей наконец удалось меня отвлечь. Я читала весь вечер и следующее утро.

В четверг утром я осталась дома одна. Мне стало существенно лучше, чем в понедельник. Я лежала в кровати, уставившись в потолок. Зайдёт ли Кэлам вместе с Амели и Питером сразу после школы, спрашивала я себя. Мне становилось всё неспокойней. По крайней мере, я больше не выглядела так ужасно. Мои губы более-менее зажили, и благодаря уходу Бри, ссадин на моих руках почти не было видно. Несмотря на это, я замечала боль в лёгких при дыхании, и головные боли не прошли.

В обед я встала и съела тарелку хлопьев. Потом я принялась убираться в своей комнате, не слишком много, я всё-таки ещё больна. Я распахнула окно, чтобы выветрить запах болезни и медикаментов. В конце я позаботилась о себе. Под горячим душем головная боль практически исчезла. Я расчесала вымытые волосы и высушила их феном. Потом я залечила оставшиеся раны мазью. Взглянув в зеркало, я осталась довольна результатом. Не идеально, но идеальной я бы никогда не была. Я надела чистый спортивный костюм и толстые носки, а потом устроилась поудобней перед камином.

Время безжалостно тянулось. Мне показалось, прошли часы, прежде чем вернулась Амели. Я услышала, как она позвала меня. Я сонно потёрла глаза. Она стояла уже передо мной.

— Тебе обязательно нужно меня так пугать? Я уже подумала, ты снова упала и на этот раз ударилась головой, — сказала она с упрёком.

Я посмотрела на Амели сбитая с толку. Тогда я увидела Кэлама, который стоял за ней и, забавляясь, улыбался.

— Я привела твоего посетителя, — обиженно проворчала Амели. — Иначе сегодня вечером ты бы прожужжала мне все уши.

Я одарила её рассерженным взглядом, в то время как мои щёки заливались румянцем. Казалось, Амели совсем не заметила моего смущения. Она развернулась и с развевающимися волосами ушла из комнаты.

Кэлам сел рядом со мной и вежливо сделал вид, будто не услышал последних слов Амели.

— Тебе лучше? — спросил он, и его голос звучал обеспокоенно. От его взгляда я растаяла и смогла лишь кивнуть. Кэлам осторожно провёл пальцем по моим потрескавшимся губам. — Сильно болит?

— Уже нет. — Я замерла.

Зашла Амели и нарушила наше уединение.

— Хотите пойти на кухню? Мама испекла пирог.

Кэлам вопросительно посмотрел на меня. Я бы предпочла остаться с ним наедине. Всё же я неохотно поднялась, и мы отправились на кухню.

Питер и близняшки тоже объявились, и, как всегда, каждый болтал наперебой, так что мы с Кэламом едва ли смогли обменяться парой слов друг с другом.

Через два часа я проводила его к двери, он быстро приобнял меня и поцеловал в волосы.

— Могу я прийти к тебе на выходных? Может, тогда мы сможем пройтись по саду. И я бы не был против, побыть с тобой наедине.

— А завтра прийти ты не можешь? — Я не смогла подавить тоску, которую выдал мой голос.

Он посмотрел на меня с улыбкой. Это казалось мне вечностью.

— Надо знать меру. Тебе всё-таки нужно выздороветь.

— Хорошо, тогда в субботу. — Я попыталась быть здравомыслящей.

На прощание он ещё раз провёл пальцем по моим губам.

Как и обещал, в субботу вечером Кэлам стоял перед дверью. Я увидела в окно, как он подходил к дому. Я открыла ему дверь со слишком сияющей улыбкой.

— Как ты чувствуешь себя сегодня? — Его глаза светились небесно-голубым.

— Настолько хорошо, что Бри разрешила мне пойти в сад.

Я потянула его за собой в заднюю часть сада, так как у меня не было никакого желания делить его со всей семьёй.

Погода была прекрасной: не слишком холодно и не слишком жарко. Лёгкий ветерок приносил с моря запах солёной воды и тёплого песка.

Мы сели на лавочку, где я читала сегодня утром. Кэлам заботливо укрыл меня шерстяным одеялом и взял книгу, которую я здесь оставила.

— «Убить пересмешника». Тебе нравится?

— Хорошая книга. Ты знаешь её? — спросила я.

— Гм, прошло много времени с тех пор, как я её прочитал. Я думаю, она достаточно хорошая.

— Что именно?

— Этот Аттикус очень мужественный человек. Он сопротивляется, потому что не хочет терпеть несправедливость, хотя многие думают об этом иначе. Мне кажется, он знал с самого начала, что не выиграет. Что у него не было шансов. — Кэлам задумчиво смотрел вдаль. Чайки кружили над морем, и, несмотря на то, что они виделись как маленькие точки, их крики доносились до нас сквозь чистый воздух.

— Думаешь, он даже не надеялся?

— Надеялся — возможно, да, но я считаю, он пытался для того, чтобы показать своим детям, что нужно бороться за свои убеждения, даже если практически невозможно что-либо изменить.

— Это было только начало, ты так не находишь?

— Да, возможно, но даже сегодня может случиться нечто подобное. Всегда есть люди, которые судят других только потому, что они другие и незнакомые. — Мне казалось, или при этих словах его голос звучал с горечью?

— Давай немного пройдёмся, — попросила я его.

— А тебе хватит сил? — Он скептично взглянул на меня.

— Думаю, да. И, в крайнем случае, ты можешь отнести меня обратно, — иронично ответила я.

— Я бы даже хотел это сделать.

Мои щёки мгновенно покраснели, и я смущённо отвела взгляд.

После нашей прогулки, которую я перенесла исключительно хорошо, мы пошли к Бри на кухню. Впервые за неделю, когда я питалась преимущественно бульоном, я вдруг почувствовала огромный аппетит.

Словно изголодавшаяся я набросилась на шоколадный пирог, который испекла Бри, и выпила большую кружку горячего шоколада.

— Ешь медленней. — Кэлам покачал головой. — Тебе станет плохо, — предупредил он меня.

Питер присоединился к нам, и мне нужно было понимать, что на остаток вечера мне придётся делить Кэлама с ним. После ужина я проводила его к двери.

Каждый раз, когда мне приходилось с ним прощаться, мне всё труднее давалось отпускать его.

Кэлам поцеловал меня в щёку.

— Хороших снов, — прошептал он мне на ухо.

Прошло ещё две недели, прежде чем я почувствовала себя достаточно здоровой, чтобы вернуться в школу. Больше всего я радовалась часам с Кэламом на маленькой поляне, с ним наедине.

Дата добавления: 2015-07-11